Гл 4 Контрреволюция в СССР

Глава 4. КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ В СССР....................................               
   4.1. КОНТРРЕВОЛЮЦИОННАЯ ПЕРЕСТРОЙКА.......................               
   4.2. ЕЛЬЦИНСКИЙ ПУТЧ 1991 - ЗАВЕРШЕНИЕ КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОГО
        ПЕРЕВОРОТА...........................................               
   4.3. ПОЧЕМУ ТАК ЛЕГКО ПРОШЛА КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ?..............             
   4.4. О РОЛИ ДИССИДЕНТОВ, ШАХТЕРОВ, "ДЕМОКРАТОВ",...
        В КОНТРРЕВОЛЮЦИИ.....................................               
   4.5."РАЗВЕРНУТОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО" КОЛОНИАЛЬНОГО  КАПИТАЛИЗМА 

4.1. КОНТРРЕВОЛЮЦИОННАЯ ПЕРЕСТРОЙКА
Период правления Брежнева завершился двумя быстротечными правлениями А. Андропова и К.У.Черненко, не успевшими сколько-нибудь заметно изменить ситуацию.
В апреле 1985 г. Генеральным секретарем был избран сравнительно молодой, энергичный и симпатичный М.С.Горбачев. Страна вступила на путь контрреволюционного переворота. Хотя, конечно, мало кто тогда знал об этом. Но сейчас, когда известен результат и основные герои переворота А.Н. Яковлев и М.С. Горбачев признались в том, куда они повели страну, мы можем смело датировать начало контрреволюции с апрельского Пленума ЦК КПСС в 1985 г.
Автор считает, что, совершая контрреволюционный переворот, Горбачев действовал сознательно. Другая распространенная трактовка состоит в том, что Горбачев - просто недалекий политик и в своей деятельности преследовал две цели - прослыть реформатором и укрепить свою власть. В результате вследствие логики политической борьбы он превратился в  предателя, а социализм и страна были разрушены. Примерно в таком ключе подробно описывает Перестройку В. Легостаев в своей книге "Технология измены".
Однако с точки зрения результата неважно, был ли Горбачев предателем уже к апрелю 1985 г., или стал таковым впоследствии, или был просто Хлестаковым на посту Генсека (еще одна точка зрения на Горбачева). Это, наверное, сможет решить только суд, если он состоится. Ниже используется наиболее логичный первый вариант.
События произошли в полном соответствии с опытом Восточноевропейских контрреволюций: к власти пришла контрреволюционная группировка высшей бюрократии. Отличием было то, что это произошло в гораздо большей тайне, чем в Восточной Европе. Переходу к конкретным действиям соответствовал длительный подготовительный период, связанный с подготовкой массовых организаций оппозиции, необходимых скорее не для проведения (бюрократическая революция проводится по указаниям сверху), а для блокирования возможного сопротивления контрреволюционным преобразованиям.
Процесс преобразований был превосходно отрежиссирован. По-видимому, консультирующая роль спецслужб Запада в планировании операции была исключительно велика: ведь заговорщики не могли открыто пользоваться партийными идеологическими организациями, по крайней мере,  на первых порах. А весь процесс поражает своей цельностью: в нем нет ни одного неверного шага - все выверено.
Для минимизации сопротивления партийного и государственного аппарата, настроенного на охрану социализма, вся операция проводилась максимально скрытно. До самой последней стадии она выдавалась за реформы "по совершенствованию социализма". Основным инструментом для разрушения партии и государства был принят метод бездействия (что по  Уголовному кодексу того времени также является преступлением) высшего руководителя КПСС (а в конце Перестройки и государства), когда необходимые для ликвидации негативных процессов меры не принимались. В других случаях, наоборот, принимались вредные меры. Причем инициатором действий, приведших к негативным последствиям должен быть кто-то другой, а не Горбачев. Для этого давался ход всяким вредным инициативам, которые всегда, естественно, возникают, но роль нормального руководства состоит в том, чтобы их отвергнуть.
Для отвлечения внимания в конце Перестройки был разыгран конфликт между инициатором контрреволюции - горбачевским руководством и возникшими массовыми контрреволюционными движениями, которые впоследствии получили название "демократических". Причем инициатором реформ считались "демократы", а горбачевское руководство выступало их противником! Подобной маскировке содействовал тот факт, что КПСС в целом действительно сопротивлялась контрреволюционным преобразованиям. Сопротивлялась естественно, как организация, нацеленная на защиту социализма. Горбачев же был главой КПСС, поэтому ему легко было "шить" образ консерватора.
Рассмотрим вкратце этапы контрреволюции.
Первый этап носил названия "ускорения" социально-экономического развития. Однако на деле какой-либо ясной концепции ускорения представлено не было. Этап был заполнен рядом преобразований, демонстрирующих внешне скорее стремление руководства "что-то сделать", чем целенаправленную политику. Это, например, кампания по борьбе с нетрудовыми доходами, породившая очередную борьбу с частными огородами и ухудшившая в итоге материальное положение трудящихся. Негативный в итоге эффект дала и кампания борьбы с пьянством, приведшая к резкому усилению самогоноварения, породившая дефицит сахара и отдавшая мафии примерно 30 млрд. руб. годового дохода. Инициатором кампании по борьбе с пьянством считается Е.К. Лигачев.
Тогда неудачи этих реформ казались просто следствием неумения руководства. Однако теперь, когда вся картина налицо, они прекрасно вписываются в единую схему разрушения социализма. Кампания по борьбе с нетрудовыми доходами в очередной раз показала отвратительное "мурло" Административной системы, снизило сопротивляемость общества последующему внедрению "рынка". Борьба с пьянством ослабила экономику и также облегчила восприятие "рыночных реформ", сделала все более нарастающий дефицит товаров ширпотреба неизбежным "признаком социализма". Т.е. первые две лопаты из могилы для социализма были выкопаны.
Первые два года "эры" Горбачева в целом привели даже к некоторому оживлению в экономике. Увеличились темпы ее роста. Тем не менее, множество проблем ждало решений.
Качественный перелом произошел в 1987 г. В.Легостаев считает, что в этом году Горбачев почувствовал возрастающее к себе недоверие в ЦК и начал борьбу за власть, за которую он, по мнениям многих, был готов отдать любую цену. Однако и действия сознательного предателя выглядели бы так же.
В 1987 г. был сформирован первый вариант политики, получивший название  "Перестройка". Этот вариант был изложен в книге Горбачева "Перестройка и новое мышление". Основными идеями перестройки являлись в соответствии с этой книгой демократизация жизни общества и экономическая реформа. Причем декларировалась социалистическая демократизация: "Суть перестройки именно в том и состоит, что она соединяет социализм и демократию, теоретически и практически полностью восстанавливает ленинскую концепцию социалистического строительства."[18,31]. На сомнения одних и надежды других, что демократизация приведет к реставрации капитализма Горбачев отвечает: "Тем, кто надеется, что мы свернем с социалистического пути, предстоит горько разочароваться. Вся наша программа перестройки как в целом, так и в ее отдельных компонентах полностью базируется на принципе: больше социализма, больше демократии.
Больше социализма - значит, больше динамизма и творчества, организованности, законности и порядка, научности и инициативы в хозяйствовании, эффективности в управлении, лучше и обеспеченнее жизнь людей.
Больше социализма - значит, больше демократизма, гласности, коллективизма в общежитии, больше культуры, человечности в производственных, общественных и личных отношениях между людьми, больше достоинства и самоуважения личности..."[18,32].
Одним из реальных и наиболее быстрых проявлений демократизации стала гласность, т.е. возможность открыто излагать в средствах массовой информации различные (иногда ранее запрещенные) взгляды по самым разнообразным вопросам развития общества. Отвечая "тем, кто не привык, не умеет, да и не хочет жить и работать в условиях гласности и развития критики", Горбачев пишет в своей книге: "Спор о том, не слишком ли много критики, нужна ли столь широкая гласность, не приведет ли демократизация к нежелательным явлениям, мы не рассматриваем, как нечто негативное. В нем  по-своему присутствует забота о стабильности нашего общества. Можно ведь и заболтать демократию, заболтать гласность, извратить их. Но есть люди, которые вроде бы ратуют за новое, а как доходит до дела, то обставляют развитие демократии, критики, разного рода условиями, оговорками. Будет ли ЦК КПСС продолжать линию на гласность через печать, средства массовой информации, при активном участии самих граждан - такого вопроса больше нет. Гласность нам нужна как воздух.
Хочу еще раз подчеркнуть, курс на расширение гласности, развитие критики и самокритики - не игра в демократию, а принципиальная позиция партии."[18,75].
Важную роль в демократизации должны были сыграть Советы. Была поставлена задача вернуть Советам роль органов народовластия, освободить их от опеки партийных органов.
 Вторым "рычагом" перестройки должна была стать хозяйственная  реформа: "Концепция экономической реформы, разработанная нами и внесенная на июньский Пленум, носит, я бы сказал, всеобъемлющий и комплексный характер, не оставляет без глубоких, кардинальных перемен ни одну сторону вопроса. Это и перевод предприятий на полный хозрасчет. Это и радикальная перестройка централизованного руководства экономикой. Это и коренное изменение планирования, реформа ценообразования, финансово-кредитный механизм, перестройка внешнеэкономических связей. Это и создание новых организационных структур управления. Это и всемерное развитие демократических основ управления, широкое внедрение самоуправленческих начал."[18,81].
Положения реформы были реализованы в Законе о предприятии, который был введен в действие с 1 января 1988 г. Закон действительно предусматривал увеличение прав предприятий и уменьшение числа показателей. Предприятие контролировалось по: выполнению госзаказа, прибыли, производительности труда, обобщающим показателям НТП и социальной сферы. Важнейшим критерием стало выполнение договорных обязательств. Предприятие получило возможность переводить расходы из одной статьи в другую. Однако в целом централизованная система управления сохранилась. Как и в отношении демократизации Горбачев в своей книге подчеркивает, что реформа завершает "построение современной модели экономики социализма, отвечающей данному этапу развития страны..."[15,85] и решительно отвергает предложения пойти по капиталистическому пути развития:"...  на страницах печати были и предложения, выходящие за пределы нашей системы, в частности высказывалось мнение, что вообще надо бы отказаться от плановой экономики, санкционировать безработицу. Но мы не можем допустить этого, так как собираемся социализм укреплять, а не заменять его другим строем. То, что подбрасывается нам с Запада, из другой экономики, для нас неприемлемо. Мы уверены, что социализм, если по настоящему привести в действие его потенциал, соблюдать его основные принципы, включить в полном объеме интересы человека, использовать преимущества плановой экономики, способен на гораздо большее, чем капитализм."[18,84].
Такова концепция перестройки, представленная высказываниями ее знаменосца (но едва ли автора), М.С.Горбачева. Подробные цитаты из труда Горбачева даны, чтобы стала ясна его иезуитская хитрость. Много красивых, но бессодержательных фраз, много слов в защиту социализма. И среди этого словоблудия спрятаны положения, наносящие смертельный удар по социализму. Главный удар наносится по руководящей силе социалистического общества, КПСС. Наносится с помощью идеи об укреплении Советов, которые якобы нужно освободить от опеки партийных органов, чтобы установить народовластие. Т.е. провозглашается в качестве истины буржуазный миф о возможности полной демократии при современном состоянии общества. Выше в разделе 1.3 было показано, что "игра в буржуазную демократию всерьез" в социалистической стране равносильна мирному свершению контрреволюции. На это и был расчет авторов Перестройки. Поэтому демократизация была и объявлена основным ее инструментом.
Демократизация привела к активизации всех политических сил, существовавших в нашем обществе в полузадушенном, полуконспирированном и полностью конспирированном состоянии. К первым следует отнести движение диссидентов, открыто выступавших против неосталинистской "системы" (А.Д.Сахаров, Р.Медведев,...) и поддерживающих их представителей интеллигенции, ко вторым - сторонников антисоветских организаций типа НТС, к третьим - бандеровцев в Западной Украине. Диссиденты первыми стали создавать так называемые неформальные организации под названиями "народных фронтов" и "обществ в защиту перестройки". За ними, убедившись, что власти всерьез "играют в демократию", стали выходить на арену и другие силы, создавая свои организации и вливаясь в уже созданные. В эти организации стали входить и просто недовольные люди, организации стали приобретать массовый характер там, где был повод для массового недовольства. Таким поводом во многих республиках стали межнациональные противоречия.
Когда говорили, что межнациональный вопрос в СССР был в основном решен, то в этом не было особой неправды. Он был решен в том плане, что не было в больших масштабах ущемления прав одних национальностей по сравнению с другими. Это не значит, что не было понимания совершенных ранее несправедливостей по отношению к тому или другому народу. Но эти несправедливости воспринимались уже как данные, "от бога", поскольку изменить силой их не позволяла власть. И поэтому народы жили рядом и вперемежку в мире, хотя, разумеется, отдельная недоброжелательность и стычки были, но они не разрастались. Собственно другого пути решения национального вопроса, как соглашения забыть прежние обиды, нет. Разница лишь в том, что соглашение может выполняться либо под угрозой кары за его нарушения, либо вследствие высокой культуры, понимания, что эти конфликты принадлежат истории, что попытка перерешать эти конфликты недостойна современного человека. Во втором случае разрешение конфликта прочно (пока не появятся силы, желающие в своих интересах растравить старые раны), а в первом оно прочно только тогда, пока существует власть.
Вседозволенность гласности разбередила старые раны и позволила спекулирующим на них движениям объединить людей. Естественно, что всяких несправедливостей по отношению к нациям можно найти в такой стране, как СССР, сколько угодно. И они были найдены для всех, без исключения, народов.
Наиболее близкими к поверхности оказались самые свежие обиды, нанесенные прибалтийским народам после их присоединения к СССР в 1940 г. Хотя и нельзя сказать, что само присоединение произошло совсем против воли народов, как то утверждают националисты этих республик, но последовавшие за присоединением репрессии в духе 1937 г. нанесли заметную душевную травму прибалтийским народам и позволили утвердиться среди части коренного населения мнению, что это присоединение было оккупацией. Эти настроения усилились недовольством массовым переселением в Прибалтику значительного количества русскоязычного населения для работы на вновь построенных предприятиях.
Используя эти настроения, прибалтийские народные фронты в защиту перестройки превратились по существу в мощные массовые политические партии. Характер образовавших их сил, эксплуатация обид, связанных с установлением социализма, недовольство неэффективной экономикой - все это предопределило антисоциалистическую направленность Прибалтийских движений.
Активность прибалтийских националистов опиралась на их уверенность в том, что руководство КПСС поддерживает их. В. Легостаев пишет, что события  в Прибалтике стали развиваться стремительно после визита туда в августе 1988 г. А.Н.Яковлева. О заслугах Яковлева так высказалась К. Прунскене: "Очень многое делал для нас Яковлев. Он заверил нас, что высшие руководители в Москве понимают нас" [19,147]. А В. Лансбергис в интервью газете "Дейли мэйл" 7 апреля 1990 г. сказал: "Запад должен понимать, что Горбачев сам позволил сложиться нашей ситуации. Он в течение двух лет наблюдал за ростом нашего движения за независимость. Он мог бы остановить его в любой момент. Может быть, он этого хотел или хочет сейчас. Но он его не остановил."[19,149]
На прошедших в 1989 - 1990 г.г. выборах прибалтийские движения победили КПСС и пришли к власти в полном соответствии с механизмом действия избирательного маятника буржуазной демократии в социалистической стране, описанном в 1.3. После принятия деклараций о независимости победители начали законодательно преследовать КПСС, хотя на этапе своего становления они пользовались значительной поддержкой республиканских КП, им были предоставлены партийные средства массовой информации. Вероятно, партийные функционеры, ориентируясь на указание Генсека, боялись показаться людьми, "которые вроде бы ратуют за новое, а как доходит до дела, то обставляют развитие демократии, критики, гласности разного рода условиями, оговорками."[18,75]. Это указание они справедливо воспринималось как разрешение новым силам пропагандировать через партийную печать всего, что новым силам заблагорассудится.
В дальнейшем, практически, во всех республиках возникли националистические движения на использовании старого противоречия между русским центром дореволюционной России и ее национальными окраинами. Там, где это противоречие было слабо, в дополнение к нему  использовались противоречия с соседями (конфликт между Арменией и Азербайджаном из-за Карабаха), со своими автономиями (раздувание антиосетинских и антиабхазских настроений в Грузии).
В результате последовательного развития событий к 1991 году к власти в шести республиках (Армения, Азербайджан, Молдавия, Литва, Латвия, Эстония) к власти пришли националистические силы, провозгласившие отказ от строительства социализма и намерения выйти из СССР, а три прибалтийских республики объявили о своей независимости.
Национальные обиды оказались и у народов крупнейшей республики, РСФСР. Правда, обидчиками здесь оказались не другие народы, вернее, в основном не они, а Союзное правительство, пресловутый "Центр". Основная обида заключалась в том, что распределяемая республике доля национального дохода уже длительное время была меньше, чем полагалось России по численности ее населения. В основном же движения, возникшие в России, действовали под лозунгами борьбы за более эффективную экономику, против гнета "партократии КПСС". Большинство этих движений, как и в других республиках, приобретало антисоциалистическую ориентацию.
Итоги первого этапа перестройки в экономической области также оказались плачевными. Основным ее дефектом оказалась возможность необеспеченного продукцией роста зарплаты за счет предоставленного предприятиям права переводить деньги из одной статьи расходов в другую. В результате в фонд потребления стали всеми правдами и неправдами  переводиться средства из других статей. Т.е. безналичные деньги, необеспеченные товарной массой, превращались в наличные. В качестве инструмента такого перевода широко использовались кооперативы, где заработок не был ни чем регламентирован. По оценкам экономистов, превышение денежной массы над стоимостью товаров достигло 30%. При неизменных ценах товары стали исчезать из продажи, особенно после объявленного на 1 июля 1990 года повышения цен. Опустению прилавков способствовал и нарастающий поток спекулянтов-челноков, скупавших дешевые советские товары для продажи за границей.
Положение стало усугубляться и тем, что вследствие национальных конфликтов, начавшегося экономического противостояния между стремящимися к самостоятельности республиками и союзным центром, экологического движения, забастовок стали останавливаться и закрываться отдельные предприятия, что привело сначала к замедлению темпов роста, а затем и к абсолютному падению производства.
В целом, новая реформа усугубила дефект косыгинских реформ, усилила разрушительный характер встроенных в план рыночных рычагов. По-видимому, это было сделано сознательно.
Хотя перестройка являлась непрерывным процессом, тем не менее, в нем можно выделить качественный перелом. Этот перелом произошел после изъятия из 6-ой статьи Конституции СССР положения о руководящей роли КПСС или, как тогда было принято говорить на перестроечном "новоязе" - отказа КПСС от монополии на власть. Впервые это было объявлено в программном документе к XXVIII съезду КПСС "К гуманному и демократическому социализму" в феврале 1990 года и принято вскоре на III Съезде Народных депутатов СССР еще до обсуждения программного документа на съезде партии.
Ликвидации руководящей роли КПСС предшедствовала длительная кампания со стороны оппозиционных КПСС движений, возглавляемых Межрегиональной Депутатской группой, за отмену 6-ой статьи. И хотя руководящая роль КПСС до этого олицетворяла одно из фундаментальных положений марксистско-ленинской теории социализма, согласно которой (смотри раздел 1) государством переходного периода является диктатура пролетариата, реализуемая через руководящую роль коммунистической партии, фактически никакого серьезного противодействия бешеным нападкам оппозиции оказано не было. А после выхода Программного документа к съезду стало ясно, что сопротивление не оказывалось потому, что этот тезис оппозиции уже был принят руководством КПСС ранее, но были сомнения в реакции нижестоящих организаций партии на такое явное отступление от марксизма. Но кампания, организованная оппозицией, показала, что все нормально, и данное отступление от марксизма будет "проглочено" партией без риска для руководства КПСС потерять свои посты. Что впоследствии блестяще подтвердилось на XXVIII съезде КПСС.
Таким образом, цель, поставленная между строк в труде Горбачева, была достигнута: руководящая сила социалистического общества была ликвидирована. Путь для завершения контрреволюции был открыт. III Съезд Народных депутатов закрепил ликвидацию результатов Октябрьской революции, которая передала власть в руки трудящихся. Закрепил потому, что фактическая отмена руководящей роли КПСС уже произошла ранее, после провозглашения бесклассовой демократизации в 1987 году и возникновения крупных антисоциалистических движений, фактически, политических партий, которые одержали победу на выборах в Верховные Советы четырех республик (Литвы, Латвии, Эстонии и Молдавии) в январе - марте 1990 года. А в мае 1990 года один из лидеров МДГ Б.Н.Ельцин стал Председателем Верховного Совета РСФСР. Т.е. отсутствие механизма стабилизации общественного строя и избирательный маятник (работающий, естественно, против КПСС, на которой висела масса грехов) сделали свое дело: ползучая контрреволюция набирала обороты.

4.2. ЕЛЬЦИНСКИЙ ПУТЧ 1991 - ЗАВЕРШЕНИЕ
       КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОГО   ПЕРЕВОРОТА.
После проведения XXVIII съезда КПСС, который можно по старой традиции назвать съездом Могильщиков Социализма, кризис продолжал развиваться по восходящей, поскольку его главный архитектор, М.С.Горбачев остался Генсеком. Основным инструментом подрывной деятельности в тот момент было выбрано подписание нового Союзного договора, практически, ликвидировавшего единое государство путем превращения его в аморфную конфедерацию. Этот естественный результат договора видели высшие руководители СССР, которые, по-видимому, не были сознательными участниками горбачевских реформ и для которых, вероятно, в большей степени, чем для трудящихся разыгрывался фарс Перестройки как «реформы во имя социализма». В большей степени потому, что эти руководители могли реально сорвать горбачевскую контрреволюцию, а трудящиеся были лишены этой возможности.
Среди этих руководителей возникла идея выхода из кризиса, путем введения чрезвычайного положения. И идею эту они не скрывали от Горбачева, поскольку считали его всего лишь неспособным руководителем, а не предателем. Осуществить этот план было решено перед готовившимся подписанием нового Союзного договора. Руководители оказывали давление на Горбачева, указывая ему на явно опасное развитие кризиса, и требуя введения чрезвычайного положения. Поскольку опасность была настолько очевидна, то Горбачев не решился прямо отказать им в этом, а разрешил, практически, им действовать на свой страх и риск. Примерно так описывают развитие событий члены ГКЧП (Государственного Комитета по Чрезвычайному Положению), об образовании которого было объявлено в 6 часов утра 19 августа 1991 г.
ГКЧП, в который входили большинство высших руководителей СССР (министр обороны Язов, премьер Павлов, председатель КГБ Крючков,... ), а также ряд общественных деятелей, привлеченных, по-видимому, для "баланса" (Тизяков, Стародубцев), объявил о своем образовании вследствие невозможности Горбачевым выполнять свои обязанности и критической ситуацией в стране и ввел чрезвычайное положение в Москве, куда были введены воинские подразделения с бронетехникой.
Внешне все выглядело, конечно, как государственный переворот, поскольку утверждениям ГКЧП о болезни Горбачева, естественно, никто не верил. Однако потом начались странные вещи. Хотя руководство РСФСР во главе с Ельциным развернуло кампанию неповиновения решениям ГКЧП (т.е., практически, подняло мятеж) против них не было принято никаких мер: не была даже отключена телефонная связь в "Белом Доме". Власти РСФСР, несмотря на чрезвычайное положение в Москве, беспрепятственно организовывали митинги и провокации против находящихся в Москве войск. ГКЧП, кроме нескольких заявлений, не принял против мятежников никаких мер и к 21 августа, практически, утратил контроль за положением. Затем часть членов ГКЧП без охраны полетела к Горбачеву в Форос, где и была арестована.
Что же представлял собой феномен ГКЧП? Прежде всего, совершенно ясно, что это не был государственный переворот. Поскольку юридически чрезвычайное положение было объявлено в строгом соответствии с Законом СССР. Как уже говорилось, сомнение вызывала формулировка о недееспособности Горбачева. Но юридически эти сомнения не оправдывали неповиновение решениям ГКЧП. Ни один орган власти не был распущен ГКЧП. Возглавлял ГКЧП вице-Президент СССР. Т.е. ни о каком государственном перевороте не может быть и речи. К тому же сейчас совершенно ясно, что Горбачев был действительно недееспособен, но не по болезни, а "по собственному желанию". В.И.Варенников так описывает реакцию Горбачева на предложения гэкачепистов: "...И опять принялся за словоблудие, развернул дискуссию. Переливает из пустого в порожнее, ни "да", ни "нет". Но с явным намеком: "Валяйте! Валяйте, но без меня"..." [20,40].
Но, естественно, гэкачеписты виновны и виновны в том, что не осуществили меры, на которые замахнулись. Их действия некоторых исследователей даже наводят на мысль, что они являлись скрытыми пособниками Горбачева и Ельцина в осуществлении последовавших затем контрреволюционных действий. Действительно, единственное, что сделало ГКЧП - введение бронетехники на улицы Москвы - было прекрасным поводом для "демократов" организовать народное возмущение. Неэффективность и даже вредность подобных мер демонстрации силы, за которыми следует отступление, уже стала ясна на примере Тбилиси, Вильнюса и Риги.
В самом деле, что бы делал Ельцин, если бы танков в Москве не было, а просто была бы усилена охрана правительственных учреждений и важных объектов, если бы в Белом Доме были отключены телефоны после первых признаков мятежа? А при продолжении мятежных действий Ельцин и его "актив" были бы арестованы? Такие меры были бы вполне оправданы в условиях чрезвычайного положения. И они не являлись бы  государственным переворотом, поскольку РСФСР была структурным подразделением в составе СССР, а не государством. Провозглашенный ранее суверенитет РСФСР, как акт, противоречащий Конституции СССР, не имел законной силы. Очевидно, что если бы руководители ГКЧП проявили обычную решимость, ельцинсткий мятеж был бы обречен на поражение. Причем для этого, наверное, не потребовалось бы сколь-нибудь значительного кровопролития, а, возможно, вообще никакой крови.
Действия Ельцина наводят на мысль, что ему заранее было известно, что ГКЧП не применит силу (возможно, от Горбачева?). Вероятно, таково было условие Горбачева взамен на его неявное разрешение на ГКЧП. Далее, вероятно, Горбачев обещал, что в случае чего он "выйдет из подполья" и поможет. Но положение все ухудшалось, Ельцин все более "не слушался и хулиганил", а Горбачев все не ехал. И тогда члены ГКЧП полетели к "папе" жаловаться. Но "папа" их выдал "хулигану".  Возможно, так было дело.
Причины поражения  ГКЧП объяснены Л.Ивашовым в книге "Маршал Язов (роковой август 91-го)" нерешительностью членов ГКЧП и прежде всего Министра обороны маршала Язова, руководившего мероприятиями по осуществлению чрезвычайного  положения. ( Хотя автор относится с некоторым подозрением к показаниям Л.Ивашова, настроенного в книге проельцинистски, но все же ограниченно доверяет им, поскольку они не противоречат полученному результату.)
Язов сомневался в необходимости предпринимаемого предприятия, его удивила позиция Ельцина (!?), он боялся кровопролития: "Я пацанов против пьяной толпы посылать не буду."[21,48]. Именно с его подачи были совершены основные действия, работавшие против ГКЧП: он отдал распоряжение о вводе в Москву танков Таманской и Кантемировской дивизий, согласился послать на охрану Белого Дома десантников Лебедя, и после своего отказа применять силу против мятежного Ельцина посоветовал гэкачепистам лететь к Горбачеву в Форос! Участвуя на проводимом Ачаловым совещании по очистке площади перед Белым Домом от демонстрантов ограничился выслушиванием предложений участников и чтением на нем...стихов?! Возможно, в результате этого совещание кончилось ничем, а Грачев, Лебедь и Шапошников стали склоняться на сторону Ельцина. Т.е., объясняя свое присоединение к ГКЧП тревогой за судьбы страны, Язов забыл об этом, главным для него стало стремление не запачкаться кровью и остаться “чистеньким".
ГКЧП на практике стал механизмом завершения ползучего антиконституционного контрреволюционного переворота, который проводил ранее Горбачев с начала Перестройки. Еще в процессе августовских событий Ельцин подчинил себе силовые союзные структуры, а затем Горбачев после своего "освобождения" из форосского "плена" окончательно передал власть Ельцину.
Официальная пропаганда представляла эту передачу как вынужденную, поскольку мол Ельцин успел за время "путча" подчинить себе армию. Насколько это не соответствует действительности, показали октябрьские события 1993 года. Во  время этих событий Верховный главнокомандующий Ельцин с трудом смог уговорить отдельные подразделения элитных воинских частей выступить на своей стороне против Верховного Совета и Руцкого. Что же можно говорить о 1991 годе, когда Верховным был Горбачев, а Ельцин просто издал в его отсутствие указы о подчинении Армии, так сказать, во имя спасения Горбачева. Ясно, что при желании Горбачев мог легко свести на нет влияние Ельцина в Армии и полностью ликвидировать все результаты ельцинской победы в августе. Однако это не входило в его планы. Вместо восстановления своего влияния, он спешно занялся демонтажем Съезда народных депутатов СССР, т.е. того органа, на который он мог бы опереться! Делегаты Съезда, практически, под неявной угрозой применения насилия, оставшись без лидера,  А.И.Лукьянова, который был арестован, хотя и не входил в ГКЧП, приняли позорные решения, означавшие фактическое разрушение СССР.
И последней сценой этой трагедии разрушения мировой сверхдержавы явилось подписание руководителями России, Украины и Белоруссии (Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем) беловежских соглашений, объявивших о ликвидации СССР.
А что Горбачев? Он ... принял эти соглашения и смиренно ушел в отставку. Хотя с точки зрения политика казалось бы вот для него благоприятнейший случай расправиться со своим "врагом" Ельциным, совершившим вместе со своими подельщиками попытку государственного переворота. Какова должна была быть реакция Президента СССР, принявшего Присягу сохранять вверенное ему государство? Очевидно, однозначно: он должен был бы объявить о попытке переворота, заклеймить заговорщиков и приказать арестовать их, а в случае сопротивления и объявить чрезвычайное положение.
Но, я думаю, не нужно делать Ельцина и его сообщников героями: с Горбачевым Беловежская Пуща была, наверняка, согласована заранее тем или иным способом. Известна была "пущистам" и реакция Горбачева. Нельзя и возлагать на "пущистов" основную вину за развал СССР, они должны были всего лишь "прокукарекать".  Основными Геростратами являются Горбачев и Яковлев. Реакция на Беловежский переворот в очередной раз подтверждает предательство Горбачева, хотя после его многочисленных признаний и особенно признаний Яковлева, никаких доказательств уже не требуется.
С ликвидацией СССР завершился победоносно Ельцинский августовский путч, превратившись в "Великую Августовскую Демократическую  революцию." Бюрократическая  контрреволюция победила. Путь для реставрации капитализма был открыт. Далее уже развернулась борьба за использование ее плодов.

4.3.  ПОЧЕМУ ТАК ЛЕГКО ПРОШЛА КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ?
Весь ход контрреволюционного переворота под названием "Перестройка" поражает отсутствием адекватного сопротивления. Подавляющее большинство членов КПСС не видело в действиях Горбачева признаков предательства, оказалось убаюканным лживыми клятвами о "совершенствовании социализма". В.Легостаев так пишет о ситуации в 1989 г. : "Для  большинства из  них (рядовых членов КПСС-авт.) Горбачев оставался все еще вне подозрений, слыл в их среде не очень толковым, но безусловно порядочным демократичным руководителем. Люди теряли политические ориентиры, не могли различить под словесной вуалью подлинный смысл событий. Вместе с тем активные возражения с их стороны вызывало очевидное ухудшение жизни заводских рабочих и развертывание в стране в государственном масштабе антипартийной пропаганды" [19,110]. Наиболее острой формой протеста стала сдача партийных билетов - выход из партии.
Т.е. протест принял пассивную форму ухода от ответственности за происходящее в стране. Выйти на более активные формы протеста коммунистам мешала их недостаточная политическая грамотность. Хотя все изучали на политзанятиях о руководящей роли партии, но большинство воспринимало это чисто формально и не понимало жизненной необходимости сохранения этой роли партии для устойчивости государства.
Среди руководителей этого понимания, казалось, должно было бы быть больше. Хотя, например, читая книгу Е.Разумова,  первого заместителя Орготдела ЦК КПСС "Крушения и надежды",  этого не скажешь. Он пишет (в 1996 г.!): "Поистине роковую роль в судьбе партии сыграла однопартийная система, установившаяся в обществе, не утратившем классовых, социальных, национальных и других различий и интересов." Далее он с одобрением говорит об отмене 6-ой статьи:  "Прощание с монополией". Т.е. товарищ не понимает роли КПСС, он видит в ней только партию, а не руководящую силу общества. Т.е. политическая безграмотность и среди руководства была достаточно высокой. Это и не удивительно, поскольку выдвижение наверх определялось успехами в хозяйственной деятельности, для которой знание политграмоты было не обязательно. Так появился в Москве Б.Н.Ельцин.
Некоторые руководители, видевшие опасность и заявлявшие о ней, не показали должных бойцовских качеств. Но, наверное, потому, что не понимали до конца всех последствий, что также говорит об их недостаточной политической грамотности. Рассмотрим три примера из книги В.Легостаева.
На совещании в ЦК КПСС в июле 1989 г. Н.И.Рыжков выступил с серьезным предостережением: "Дело еще не дошло до того, чтобы правомерным стал лозунг "Партия в опасности".  Но, глядя правде в глаза, мы должны ясно видеть: такая возможность существует... Однако выступление на кремлевском совещании не было развито в последующих публичных акциях Н.И.Рыжкова. Напротив, он постепенно дистанционировался от партии,  демонстративно ушел с головой в хозяйственные заботы.  Говорили, что этому способствовал крутой разговор Генсека с Н.И.Рыжковым на  заседании Политбюро сразу же после июльского совещания."[19,159-160]
Когда стал падать авторитет Ельцина, при решающем участии фракции "Коммунисты России" и ЦК КП РСФСР был созван третий Съезд народных депутатов с целью смещения Ельцина с поста Председателя Верховного Совета. Попытка была сорвана Первым секретарем ЦК КП РСФСР И.К.Полозковым, который снял вопрос о доверии Ельцину с голосования. Верх взяли не тревога за судьбы страны, а мелкие конъюнктурные интересы ЦК КП РСФСР.
Наибольшее сопротивление группе Горбачева оказал Е.К.Лигачев. Однако и оно оказалось недостаточно активным. Из резкой критики Горбачева на пленумах ЦК не следовали естественные требования об его отставке. Блюдя корпоративное единство, Лигачев "не выносил сор" из "избы" ЦК. По cвидетельству В.Легостаева Лигачев осознал это: в январе 1992 г. он сказал: "Я виновен перед партией, перед народом. И я это мучительно переживаю. Я не использовал все свои возможности, чтобы предотвратить катастрофу. Мне нужно было напрямую обратиться к партии, обратиться к народу. Я этого не сделал" [19,182].
Еще более катастрофичными оказались последствия политической малограмотности членов ГКЧП, обладавших такими возможностями, которые позволили бы выйти из кризиса практически бескровно. Пример классового подхода в разрешении конфликта с Белым домом показали "интеллигентному" Язову демократы и Ельцин в 1993 году. Но Язову, на мой взгляд, не хватило именно политической грамотности, он не понимал, что такое империализм, какое море крови он прольет в случае победы Ельцина. Он не понимал даже, что собой представляет Ельцин!? Его удивляло, что Ельцин выступил против ГКЧП. Если бы он понимал это хотя бы в малой степени, он бы принял участие в совещании Ачалова, Варенникова, Грачева, Лебедя,...[21,92] и принял бы верное решение о противодействии Ельцинскому мятежу, блокировании Белого Дома с возможным последующим штурмом. И история пошла бы по-другому. Сотни тысяч жизней, которые уже положены на алтарь предательских "реформ" были бы спасены (а сколько будут еще принесены ?). Поистине велика роль личности, оказавшейся в нужное время и в нужном месте. Язову выпала такая великая роль. Но он отказался от роли нового Пожарского и предпочел ей роль слезливой "кисейной барышни", читающей стишки.
Итак, непонимание опасности происходящих событий, проистекавшее в значительной степени из политической неграмотности тех, кто мог и пытался прервать контрреволюционную перестройку, и определило, в значительной степени, их слабое сопротивление действиям контрреволюционеров и победу последних во всех политических столкновениях.
Политическая неграмотность имела место вследствие пренебрежения к политучебе. Последнее обязано положению в стране, находившейся в революционной ситуации второго рода, когда благодаря разочарованиям в социализме политучеба стала рассматриваться как нудная обязанность, совершенно ненужная в жизни. Жизнь, однако, сыграла жестокую шутку, когда этого, казалось бы, ненужного образования как раз и не хватило, чтобы создать вождей, готовых даже не на самопожертвование, а просто на принятие верных решений ради понятной им великой цели спасения страны.

4.4. О РОЛИ  ДИССИДЕНТОВ,  ШАХТЕРОВ,  "ДЕМОКРАТОВ",...
       В КОНТРРЕВОЛЮЦИИ
Получая информацию от "демократических" средств массовой информации (СМИ) часто узнаешь поистине удивительные вещи. Так по поводу смерти диссидента Синявского комментатор НТВ Е.Киселев заявил, что члены нынешнего правящего режима обязаны Синявскому тем, что находятся ныне у власти. Т.е. тем самым утверждал, что движение диссидентов в Хрущевско-Брежневский период сыграло важную, решающую роль в крушении социализма. Можно услышать также, что "шахтеры привели Ельцина к власти", о решающей роли демонстраций "демократов" в крушении социализма, о значительной роли Афганской войны в крушении СССР,... Имеют ли эти заявления какой либо смысл?
Из изложенного в главе 3 следует, что революционная ситуация второго рода возникает вследствие недовольства своим положением и "низов" и "верхов". Поскольку материальное первично, "низы" были недовольны, прежде всего, своим материальным положением,  худшим, чем в развитых странах Запада. Диссиденты воздействовали на второстепенное недовольство ограничениями политических свобод, поэтому их роль никак нельзя считать определяющей.
Роль демонстраций "демократов" и их движения вообще. Ход Перестройки, описанный выше, показал, что движение "демократов" создавалось при попустительстве Горбачевского руководства, сознательно передававшего им средства массовой информации, помещения, не принимавшего своевременных мер против противозаконных действий этих движений (прежде всего разжигания  национальной розни). Т.е. "демократы" действовали, фактически, под прикрытием предательского руководства, использовавшего "демократические" демонстрации для давления на социалистически ориентированные слои общества и для оправдания шагов по демонтажу социализма. Однако структуры союзной власти до самого конца (распада СССР) были достаточно сильны: если бы Горбачева удалось до его добровольного отрешения отстранить от власти, то новому руководству не доставило бы особого труда быстро прекратить разрушительную деятельность "демократов". Т.е. роль "демократов" и их демонстраций была второстепенной: их использовало Горбачевское руководство для свержения социализма. То же самое можно сказать и о забастовках шахтеров: они были лишь орудием в руках предательского руководства.
Т.е. "демократы" и шахтерские забастовки появились именно в результате предательского (а не просто контрреволюционного) характера Горбачевского руководства: чтобы придать контрреволюции наиболее разрушительный характер. Если бы руководство бюрократической контрреволюции не было предательским, то в демонтаже социализма оно вполне могло бы обойтись и без "демократов" и без шахтерских забастовок (см. ниже раздел 5.4.).
Лишь в эпизоде ГКЧП роль "демократов" оказалась существенной: Язов в силу своей политической безграмотности принял крики "демократов" у Белого Дома за глас народа и сорвал акцию ГКЧП по предотвращению распада страны.
Что касается распада СССР, то он был следствием провокационной возни, затеянной Горбачевым по подписанию нового Союзного договора, и взятия (при попустительстве Горбачева) власти в республиках националистами. Война в Афганистане имеет к распаду СССР самое последнее отношение. Примерно, как жизнь на Марсе. Но, пользуясь своей монополией на СМИ, "демократы" часто применяют лживую логику доказательства гадалок и прорицателей: "после этого - значит вследствие этого". Уверенный тон и авторитетный вид действуют, несмотря на всю вздорность заявлений. Но оппонентов, могущих разоблачить чушь этих заявлений, в СМИ не допускают.
Заявления "демократической" пропаганды, рассмотренные выше, являются частью кампании по внесению в сознание общества искаженной картины его развития с целью манипулирования этим сознанием в своих целях.

4.5. "РАЗВЕРНУТОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО" КОЛОНИАЛЬНОГО
        КАПИТАЛИЗМА
В данном разделе мы приведем общеизвестные итоги "развернутого строительства колониального капитализма" в 1992-1995 г.г. В РФ оно началось,  практически,  реализацией известной программы "500 дней". Основные элементы программы "реформ" (так теперь  стала  называться  Перестройка (кавычки, вероятно, ясны читателю, но будут объяснены ниже):
а) ликвидация планового управления народным хозяйством;
б) освобождение (либерализация) цен;
в) приватизация общенародной собственности и в том числе
г) введение частной собственности на землю.
С января 1992 г.  начали осуществляться первые три пункта. Введению частной собственности на землю ввиду явно разрушительных последствий этого мероприятия воспрепятствовал Парламент РФ (Верховный Совет и Съезд народных депутатов).
Освобождение большинства цен вызвало их резкий рост (сразу в десятки раз, а в программе "500 дней" и ее модификациях, как известно, прогнозировался их рост не более чем в 2 - 3 раза), привело к обесценению сбережений граждан и оставило предприятия, практически, без оборотных средств, которые также обесценились.
Ликвидация планирования привела к разрыву многих связей, что вместе с обесцениванием оборотных средств привело к прекращению производства ряда товаров и сокращению производства других. Дополнительной причиной разрыва связей стали вновь появившиеся государственные границы.
Приватизация началась с 1993 г. введением так называемых ваучеров (безымянных приватизационных чеков). Стоимость ваучера была определена в 10000 руб. в ценах 1991 г. В результате либерализации (освобождения) цен все подорожало,  но цена ваучера осталась прежней, а его рыночная цена была в конце 1993 г. даже меньше: около 5000 руб. Таким образом, гражданин, продававший ваучер, получал за него новыми обесцененными деньгами,  а делец, скупавший ваучеры, покупал акции приватизированных предприятий по ценам 1991 г., т.е. за единицы процентов их действительной стоимости. Таким образом, нарождающаяся буржуазия и иностранный капитал (через подставных лиц) скупили за бесценок значительную часть приватизированной стоимости. Так бюллетень "Индепендент стейтеджи" от  120994  (Сов.Россия, 110696) сообщает:"Большая часть основных производственных фондов России продана в процессе приватизации за какие-то 5 млрд. долларов. Даже если считать, что в России стоимость основных производственных фондов равна ее ВПП (в ведущих  странах Запада они превышают ВПП в 2,4 - 2,8 раза), т.е. 300-400 млрд. долл., сумма, вырученная при приватизации, ничтожна."
Те граждане, что продали свои ваучеры, получили хоть что-то, но значительная часть, вложившая их  в многочисленные приватизационные фонды, не получила, практически, ничего, а многие из них вложившие дополнительно свои деньги, потеряли их после банкротства этих фондов. Таким образом, приватизация оказалась на деле (как об этом и предупреждали заранее многие экономисты и не только левые) операцией по, практически, бесплатной передаче общенародной собственности отечественному и западному капиталу, замаскированное под передачу собственности всему народу.
Непрерывный рост цен, падение производства и снижение уровня жизни вызвало нарастание широкого недовольства трудящихся. Это недовольство нашло свое отражение в позиции части депутатов РФ. Другая часть народных депутатов была недовольна превращением страны в сырьевой придаток Запада и его послушную марионетку в политике. Эта часть отражала позицию нарождающейся национальной буржуазии. Постепенно в парламенте РФ большинство народных депутатов стало в оппозицию по отношению к внутренней и внешней политике Президента и Правительства РФ. К этой оппозиции присоединился Вице-президент А.В.Руцкой. Возникла конфронтация между исполнительной и законодательной властями. Объективно она выражала противоречие между двумя курсами капитализации: а) к положению полуколонии; б) к независимой империалистической державе с капитализмом современного западного типа.
Противоречие разрешилось в сентябре-октябре 1993 г. государственным переворотом,  совершенным исполнительной властью. 21 сентября Ельцин издал Указ N 1400 "О поэтапной конституционной реформе", которым он прекращал деятельность Верховного Совета и Съезда. По Конституции он не имел права этого делать, а в случае совершения такого действия в соответствии со статьей 121-6 его полномочия  прекращались немедленно, т.е. автоматически. Ее полный текст: “Полномочия Президента Российской Федерации не могут быть использованы для  изменения  национально-государственного  устройства Российской Федерации, роспуска либо приостановления деятельности законно избранных органов государственной  власти, в противном случае они прекращаются немедленно."
Конституционный суд зафиксировал факт нарушения Конституции Президентом и прекращения им полномочий в соответствии со статьей 121-6. Верховный Совет, а затем и Съезд также подтвердили этот факт и констатировали прекращение Ельциным исполнения функций Президента РФ с 20-00 21 сентября 1993 г. (т.е. в соответствии со ст. 121-6 немедленно после совершения попытки госуарственного переворота). Исполняющим обязанности Президента в соответствии с Конституцией был назначен Вице-президент А.В.Руцкой.
Ельцин ответил на это ужесточением клеветнической кампании и блокады Дома Советов (Белого Дома). Для оправдания жестких силовых мер против Парламента 3 октября была предпринята, по-видимому, "игра в поддавки": преднамеренным ослаблением сил милиции был спровоцирован прорыв блокады Дома Советов безоружными демонстрантами ("головка" демонстрации, прорывавшая цепи "дзержинцев", действовала удивительно слаженно и профессионально - возможно, в ней были переодетые представители ельцинских спецслужб) с последующим уходом оттуда основных сил оцепления. Это было воспринято демонстрантами, Парламентом и и.о. Президента как победа и начало краха путчистов. Последующий штурм мэрии, повлекший к немногочисленным жертвам, был использован затем мятежным Президентом как оправдание расстрела вечером 3 октября демонстрации у Останкино, а 4 октября штурма Дома Советов с обстрелом его из танковых орудий.
Благодаря абсолютно лживому освещению событий защитники Конституции были выставлены мятежниками и виновниками пролитой крови, а настоящие мятежники и преступники - "защитниками демократии".
Сейчас многие склонны обвинять Верховный Совет и Съезд, а также Хасбулатова и Руцкого в нарушении Законности. Может быть, какие-то мелочи можно и найти, но Законность определяется, прежде всего, Конституцией. Она со стороны законодательной власти выполнялась, а со стороны исполнительной была грубо нарушена. Поэтому разговоры об одинаковой ответственно участников конфликта совершенно абсурдны. Виновник здесь совершенно очевиден: исполнительная власть совершила государственный переворот. Поэтому вполне понятно было согласие избранной после Переворота по новой Ельцинской Конституции Государственной Думы на прекращение расследования событий в обмен на освобождение из под стражи арестованных защитников Конституции: не может же бандит осудить сам себя. Расследование, естественно, превратилось бы в такое же насилие над правосудием, как процесс по делу КПСС.
Запад поддержал действия Ельцина, чем в очередной раз доказал лживость формальной буржуазной демократии и того, что Запад ей руководствуется. Дело в том, Ельцин нарушил даже неписанный кодекс буржуазной демократии, допускающий выход за рамки формальной демократии только тогда, когда создается угроза капиталистическому строю. Такая угроза возникла в Испании в 1936 г. и в Чили в 1971 г. В России же в 1993 г. стоял вопрос лишь о выборе пути капитализации. И Запад, естественно, выбрал более выгодный для себя: путь превращения РФ в полуколонию Запада. Превращение РФ в нового империалистического хищника и конкурента его никак не устаивало. Т.е. Запад, как всегда, следовал собственным интересам, а что их обеспечивает в зависимых странах: буржуазная демократия или диктатура, прикрытая фиговым листочком этой демократии - второстепенно.
По новой Конституции, закрепившей победу компрадоров, Президент получал полномочия абсолютного монарха. Парламент превращался в практически бесправный орган, выполнявший функции маскировки диктатуры видимостью наличия парламентаризма и "мальчика для битья": была продолжена практика дискредитации представительной власти в средствах массовой информации, принятая на вооружение режимом еще до государственного переворота 1993 г.
Переворот позволил без помех продолжить разрушительные "реформы". Продолжилось падение производства, рост цен, уровня жизни. К концу 1995 года уровень промышленного производства упал более чем вдвое. Но падение было неравномерно. Так в марте 1995 по сравнению с январем 1990 объем производства составил [22]:  топливно-энергетический комплекс и цветная металлургия - 80%, машиностроение - 40%, легкая промышленность - 20%. Т.е. немного упали отрасли, ориентированные на экспорт, и значительно больше необходимые для самостоятельного развития страны. Резкое относительное увеличение доли производства сырья и характеризует превращение страны в сырьевой придаток. Легкая промышленность была, практически, уничтожена конкуренцией иностранных товаров.
С.В.Казанцев в статье "Структурные изменения и экономический спад в России"  приходит к выводу: "...в 1991-1994 гг. российская экономика вошла в штопор не потому, что столь плоха была исходная база, и не потому, что к этому вела динамика прошлого экономического развития: развал экономики, утрата за четыре года половины ее валового продукта - следствие сознательно осуществляемой политики. 
Ведущую роль в ней сыграли свертывание государственных капиталовложений, разрыв хозяйственных связей и разрушение отработанной системы товаропотоков и материально-технического снабжения,  ликвидация плановой системы управления экономикой, либерализация цен"[23].
Оценивая политику Ельцинского режима по отношению к народному хозяйству, председатель экспертного совета Комитета Совета Федерации по аграрной политике Н.П.Радугин в анализе проекта бюджета на 1996 г. пишет: "На первый взгляд все эти негативные последствия явно неадекватной финансовой политики можно отнести за счет непрофессионализма. Однако возможно другое объяснение, заключающееся в том, что рамках этой политики реализованы те цели, которые ставились, но не декларировались. В частности, наблюдаемая ликвидация системы массового производства  явно лежит в курсе общей стратегии реформаторов, поскольку она изначально рассматривалась как неэффективная и нереформируемая. "Расчистка поля" для иностранного капитала при помощи тактики "выжженной земли" на основе финансовых рычагов управления выгодна стоящим за реформаторами силам". А стоит за реформаторами, как известно, Запад.
Таким образом, в РФ установился предательский, компрадорский режим, служащим интересам Запада. Для того, чтобы предотвратить открытое сопротивление народа, режим все более маскируется под патриотический. Поэтому принимаются иногда правильные Законы и Указы и некоторые чиновники считают, что они работают, в том числе, и "ради блага России". Даже на высшие посты иногда (по недосмотру) попадают честные люди. И в этом случае становятся достоянием гласности факты явного предательства. Так Председателем Госкомимущества непродолжительное время был честный человек В. Полеванов. Он обнаружил вопиющие нарушения правил приватизации (Ельцинских правил): вопреки запретам были приватизированы многие оборонные предприятия и контроль над некоторыми из них через подставных лиц попал в руки иностранных компаний (что было запрещено), которые занимаются иногда прямой подрывной деятельностью против обороноспособности РФ. Полеванов потребовал пересмотра результатов приватизации и возможной национализации ряда предприятий. Но был быстро уволен.
Из вышеизложенного ясно, почему слово "реформы" в кавычках, поскольку совершенно верным является известное высказывание:  "Это - не реформы. Это - преступление."
Литература к главе 4
15. Воронин Ю.М. Стреноженная Россия: Политико-экономический портрет ельцинизма. М.: Республика, 2003. – 656 с.
18. М.С.Горбачев. Перестройка и новое мышление. М.: Политиздат, 1988.
19. В.М.Легостаев. Технология измены. Палея. Москва. 1993.
20. В.Варенников. Судьба и совесть. Москва. Палея. 1993.
21. Л.Г.Ивашов.  Маршал Язов (роковой август 91-го). Библиотечка журнала “Мужество”. Москва. 1992.
22.“Известия”, 6 апреля 1995.
23. "Эко",N 11, 1995 г.