Вдох-выдох

Глоток. Ещё глоток. И следующий глоток этого сладкого дурманящего воздуха свободы. Воздуха, которым я полжизни не дышал. Который я не ощущал на собственной коже. Он чуть более плотный и насыщенный, чем там, в проклятых застенках.

Холодный щелчок замка за спиной – это конвоир закрыл за моим затылком железную дверь, отсекая половину жизни. Вот так, это было ровно двадцать пять лет назад. Да, именно двадцать пять лет назад был вынесен приговор за...

Ай, это, впрочем, вообще не важно. Ведь каждый из нас виноват в чём–то. Каждого из нас есть за что судить. И молодой парень тогда «заехал на зону». Что там было – пускай там и остаётся. Мне не хочется ворошить эту часть прошлого – по–моему, оно дурно пахнет. Но, я от неё не отрекаюсь.

И куда дальше? Отец и мать меня давно не ждут: их не стал около семи лет назад. Они ушли из жизни почти в один день – у обоих нашли обширный инфаркт. Жена... Да хоть бы строчку написала, хоть бы раз приехала! Да, видимо не умел я тогда разбираться в людях. Да и в друзьях тоже.

– Ну что, откинулся? – Из–за угла вышел ФСИНовец. – Куда теперь?
Я спокойно пожал плечами.
– Курить будешь? – Спецназовец протянул раскрытую пачку.
Я отрицательно мотнул головой.

Я твёрдо решил начать новую жизнь. Абсолютно новую. Вот, прям, вообще. И знаете, сигарета – не лучший её старт. Я накинул на голову капюшон, и зашагал к автобусной остановке.

Через месяц уставшая рука постучала в массивную деревянную дверь. Чуть погодя она отворилась, старец на пороге спросил, вглядываясь:
– Ты чего здесь ищешь, путник?
– Себя, – очень грустно ответил я.
– Ну, ты входи-входи давай, входи.

Двери со скрипом закрылись, а над притолокой висела видавшая виды деревянная табличка, на которой значилась надпись: «Андрусово–Никольская пустынь».