тридцать девятое августа

Вдали от тех времён, когда темнеет в шесть, лужи с утра покрыты льдом, а небо переполнено чёрными птицами, в конце лета, мы зашли в магазин.
Зазвенели китайские колокольчики на входе, оповещая всех о новых посетителях. Любой продуктовый магазин на первом этаже - я даже названия не рассмотрел.
Я и Славик Д. осмотрелись и спокойно встали в конец очереди. Перед нами переминался с ноги на ногу мужичок неопределенного возраста и рода занятий. При прочих равных, он мог оказаться философом, мыслителем или же надоедливым дядькой, стреляющем мелочь. Он смотрел на четыре спины вперёд.

- Так что нам надо взять, Славян?
- Попить и шоколадки - ответил он.
- В такую жару есть шоколад обломно, может лучше... - я не успел договорить.

Славик молча указал в сторону лежачего холодильника с мороженым и покачал головой. Продавщица неспеша ходила из угла в угол, рылась на полках и доставала продукты — если взять среднее время, то у нас его был вагон с чем-то.

- Я тебя что хотел спросить, Славик...
- Что именно?
- Куда всё это девается? Я имею ввиду, те красивые моменты моей жизни. Все те минуты и часы, когда счастье было повсюду.
- Я не знаю, куда это девается, братан. А если бы знал, то моё понимание никак не помогло бы именно тебе — ответил он.
— Субъективный опыт?
— Вроде того. Есть подозрение, что это проваливается в нашу память, а в ней и так скрыто то множество образов, что не так легко и вспомнить, если не работать над памятью.
— Так я вспомнил вот…
— Попробуй рассказать, глядишь я и пойму тебя, но это не точно.

Он улыбнулся и я понял отчего; по его мнению слова — крайне ненадёжный способ передачи информации и если существует маленькая возможность, что тебя не правильно поймут, то так оно и будет.

Мы придвинулись ближе к прилавку — время замерло в духоте помещения, а сквозь подоконники, забитые продуктами, просачивался дневной свет. Слышно было как сигналит машина и как со стороны игровой площадки кричат дети.

— Я никогда так не боялся, как тогда… Когда почти под утро, она, вдруг очнувшись от страшного сна, тихо заплакала. Я еле успокоил её и кажется, что сам принял на себя этот краткий миг страха, который впитался в мою кожу с каждой слезинкой. И так и не уснул до самого утра. Не шевелился и просто смотрел на старый потолок в серых трещинах, весь похожий на звёздное небо; до тех пор пока первый солнечный луч не рассеял мрак и густой воздух алматинской квартиры.

Он немного подумал и тихо, не очень ясно пробормотал что-то в ответ. Хотелось верить, что мои слова хоть как-то отозвались у него внутри. Что для одного некая романтика, то для другого безмерная пошлость и банальщина.
Подошла наша очередь- я даже не заметил как испарились люди перед нами, словно персонажи компьютерной игры, исчезающие за поворотом. Я стоял, вертел головой, прислонившись к холодильнику, пока Славик энергичными жестами показывал продавщице что нам необходимо: бутылка воды, несколько порций мороженого и пару банок пива в разноцветном стиле. «Всё в один пакет. Ага. И ещё спички и сдачу».

Когда мы отходили от кассы в сторону выхода, Славик придержал меня рукой и сказал:
- Ты хотел знать куда это девается. Ну эти твои кристальные моменты счастья, любви и прочих радостей. Я точно не отвечу, но примерно могу показать. Пошли!".
С этими словами он резко потянул на себя пластиковую ручку двери; на прощание зазвенели колокольчики и в меня океанской волной ударил поток солнечного света.

***
«Запомни. Большое счастье - поймать такой редкий день в городе, в конце лета, когда всё вдруг наполняется мягким светом, смыслом и успокаивается. И ощущение, что Земля вовсе не кружится — вроде бы тебя на долю секунды отключили от Матрицы. И нет ни печали, ни тоски. Всё вокруг покрыто густым медовым сиянием — деревья, трава, дома и асфальт. Этот день случается не чаще чем самые точные часы вдруг возьмут и покажут неправильное время - раз в миллиард лет.
Одним словом — тридцать девятое августа. В этом длинном дне и хранится всё то прекрасное, что случалось с тобой. Но для чего ты, как не старайся, не найдёшь подходящих слов и что будет так невыносимо для твоего маленького сердца».