Глава 4. Тени прошлого

Через пару минут друзья добежали до грузовика у подъезда. Чёрная «Волга» стояла рядом, а у борта курил мужчина в строгом костюме.  — Ну что, парни, готовы потрудиться? — спросил он, глядя на них  оценивающе.
  «Работа есть работа, — мелькнуло в голове у Валерки, — деньги сами себя не заработают».
  Друзья переглянулись и в один голос бодро ответили:
— Готовы!
  Андрей Викторович показал на открытый борт грузовика, доверху забитый вещами.
— Вован, ты выгружаешь, а Саня принимать будет, — скомандовал Валерка, мгновенно взяв на себя роль бригадира.
   Длинный молча взобрался в кузов. Его руки легко справлялись с тяжелыми ящиками. Малой внизу ловко  принимал и складывал вещи на асфальте. Валерка схватил массивный чемодан и здоровенную сумку и, насвистывая что-то бодрое, первым рванул в подъезд.

***
  Кирюша стояла посреди бабушкиной гостиной. Комната была залита солнцем и пылинки танцевали в его лучах. Взгляд девочки скользнул по стенам, увешанным фотографиями. Вот строгий дедушка Петя, которого она почти не помнила. Вот бабушка, совсем молодая, улыбается в кругу семьи. А вот... сердце Кирюши сжалось. На снимке они с Веткой, совсем маленькие, загорелые и счастливые, на море. Держатся за руки и смеются. Тогда они ещё были не просто двоюродными сестрами, а лучшими подружками. Тогда их мамы ещё дружили.
  Теперь всё было иначе. Теперь Ветка её ненавидела.
— Ромка... — прошептала она, обращаясь к тому, кого здесь не было. Она достала из рюкзака потрепанный блокнот, где хранилась её самая большая ценность — фотография сводного брата. — Мне без тебя тут так грустно…

  Внезапно за спиной на лестничной площадке раздались тяжёлые шаги. Дверь в квартиру была распахнута настежь. Кирюша вздрогнула, быстро вытерла навернувшиеся слёзы и сунула блокнот назад, в самый низ рюкзака.
  В дверном проеме, загородив собой весь свет, возник темноволосый парень. Он с трудом удерживал огромное плетеное кресло-качалку, которое явно не хотело проходить в дверь.
— Э-э-э... Здрасьте! — прокричал он, запыхавшись, и наконец впихнул кресло в коридор.
 Парень выпрямился, отряхнул руки и поднял на неё взгляд, чтобы сориентироваться. Их глаза встретились. И что-то дрогнуло в его памяти. Словно эхо из далёкого детства. Он прищурился.
— Слушай... — начал он, и в его голосе прозвучала легкая неуверенность. — А мы... Кажется... Нет? — Он тряхнул головой, сбитый с толку этим мимолетным ощущением знакомости, которому не было названия. — Э... Куда это? — спросил он уже более деловым тоном, снова хватая кресло.
  Кирюша тоже на мгновение замерла. В этом взгляде, в этом голосе было что-то... щемяще знакомое. Что-то очень старое, из той жизни, что осталась за порогом. Но мысль была слишком призрачной, а сердце — слишком переполнено свежей обидой и тоской.
— В... в ту комнату, — сдавленно сказала она, махнув рукой в сторону гостиной.
— Ага, ясно! — крикнул он уже на бегу и, подхватив кресло, скрылся в глубине квартиры.
 Кирюша осталась одна  в центре комнаты, пытаясь понять, что это было. Грусть и недоумение смешались в ней в странный, необъяснимый клубок.