663. Хуторская чертовщина. Ослиная моча

             Сайко подойдя у Алексею, прозванного хуторянами Лёпой Дубом, хлопнул того своей мощной рукой по «загривку», сцепил шею что клещами и приподнял с разворотом вверх, глядя прямо в глаза очумелому хулигану, грозно сказал:
             -Тебя, что?
                -Просить дважды нужно, чтоб ты понял, что бить стёкла паскудное занятие.
                -Если перебрал, так иди домой проспись.
       Видно Алексею алкоголь затуманил глаза, а в голову ударила блажь, так как он посчитал такое обращение к своей персоне наглым вызовом:
            -А нечего мне указывать!
            -Сам знаю без сопливых, что мне делать!
             -Пусти падла или щас в рожу съезжу!
        Лёпа попытался вырваться, стараясь нанести удар кулаком обидчику, без особого намерения куда попадёт.
            Но с этим действием явно опоздал, так как заполучил крепкий удар в ухо, отчего не устоял на ногах и сделал несколько неловких шагов в сторону и свалился в палисадник. 
           Алёшка намеревался было быстро вскочить, чтоб вступит в драку с своим обидчиком, но его повело в сторону и он вновь свалился, где окончательно и затих.
         Давыд оглядел с любопытством смотрящих происходящую склоку в крепком подпитии хуторских мужиков и грозно предупредил тех:
          -Кому ещё не понятно, что стёкла не для того нужны, чтобы их бить!
           -Давыдка будь спокойн, мы ни – ни, всё понимаем.
                Заверил Сайко один их подвыпивших зевак.
      Что до гармониста Володьки Ерохина, так он, было вступился  за своего племянника, прервав музыкальное сопровождение, недовольно выкрикнув, сидя на ступеньках:
            - Ее, а ну не тронь моего племяша!
            -Кому сказал, не тронь!
              -Где это видано, чтоб людям портить настроения, травя ослиной мочой!
           -А тебя Ерошка ни кто не заставляет пить, сиди себе да играй.
           -Не будь у тебя чужой гармошки и тебе бы шею намылил, чтоб знал, как присматривать за своим родственничком, больно сильно он у тебя распоясался,
                подбочась и став  в грозной позе перед сидевшим на ступеньках крыльца гармониста, с нравоучением высказал Давид.

          Ерошка всем своим нутром почувствовал, что и сам может схлопотать по мусалам, пошёл на попятную:
             - Да чё ты на него взъелся.
               -Ещё молодой парень, слегка перебрал, с кем не бывает.
               -Погорячился маленько, а как было не озлобиться, когда родного дядьку едва не отравил.
                - До сей поры стоит во рту эта вонь, даже водка не помогает.
                -И полоскать пробовал и запивал заразу водкой, а всё равно отдаёт мочой.
           -А кто вам виноват, когда без разбору в себя всё вливаете?
           -Что! Ума не хватило для начала понюхать?
            -Так ведь сомнения не было, бутылка до того красивая, а все вокруг талдычат коняк да коняк, только баре и пьют такое.
           -Дрянь, самая настоящая гадость тебе скажу Давид.
          -Если подумать, так эти баре с неким присвистом в голове, уже и не знают, какое бы себе развлечение придумать.
          - А нам, простому люду, больше по душе водочка – слезинка. 
             И Ерошка рванул меха и запел во всю мощь свой глотка:
            «Когда б имел я златые горы
                И реки полные вина..».
     Сайко понял, что конфликт исчерпан, пусть даже временно, поднимаясь на ступени крыльца, потрепал  за редкие кудри Ерошку, давая тому понять, что на того не держит зла, поднялся в дом.

          С содержанием жидкостей в коньячных бутылках вышли довольно  интересные события, первыми невольными экспериментаторами оказались Юрков с Цихарем.
              Испив водки и получив  временное облегчение, загружая мешок бутылками с водкой, их глаза невольно устремились на красиво оформленные бутылки невероятно изящных форм.
           Если Лёха с Михой в иностранных буквах ни белмеса не понимали, то указанные цифры на этикетках явно означали  на процентное содержание спиртовой смеси в данных бутылках.
              Иметь под рукой диковинный напиток и не испробовать его на вкус, оценив его вкусовые качества на собственное усмотрение, будет непростительной ошибкой.
           Взяв с края одну из фигуристых бутылок, которая всем своим видом располагала к тому, чтоб именно к ней потянулась рука ценителя заморской винокурни, Миха ловким движением откупоривает её, бесцеремонно делает первый глоток, отчего в его глазах читается явное удивление.
            Не будь Цыхарь Цыхарем, чтоб взять и опозориться перед своим лучшим товарищем, если позориться, то лучше вместе.
         Сдерживая во рту гадкую жидкость, отчего его щёки надулись пузырями, тут же протянул бутылку Лёхе, показывая большим пальцем другой руки вверх, уверяя приятеля, что эта вещь достойна внутреннего  поглощения.
          Юрков, не ожидая такой подлости от товарища, который передав ему бутылку, теперь большими пальцами обеих рук показывал вверх, что лучшего напитка ему ещё не приходилось пробовать, приложился к горлышку, было уже сделал глоток, как тут же брезгливо стал сплёвываться  себе под ноги.
             Цыхарь, отдадим  должное его крепкой выдержке, сплюнул в сторону и обтирая ладонью язык, закатился безудержным хохотом.
           -Ну, что Лёха, ха – ха – га, отведал заграничной мочи!
            -Как тебе, пришлась по вкусу их хвалёная дрысня!
              -А – ха – ха!
      -Ну ты и сука, Коровяк.
      -Мог же сразу сказать, что в этом пойле ни вкуса и ни градуса.
       -Поросячья болтушка во много раз вкуснее будет.
        -То – то и оно Лёха! Всё это басни про заграничное житьё - бытьё.
         -Коли и у них такая выпивка, то представляю себе, какая у них закуска.
         - А что тут представлять, когда на жаркое лягушек подают.
        -Тьфу, бесовское племя и как им это всё в рот лезет.
        -Будешь теперь на перёд знать, перед тем как в рот пихать, понюхай для начала.
          -Тьфу, зараза, ну прям ишачая моча.
            -Давай водкой рты прополощем, чего доброго, отравиться можно.
              -А что Лёха,  не угостить ли нам этим пойлом Петюню, вот будет смеху.
               -Будет гад знать, как по переди нас водку хватать.

           Но к этому моменту Петюня уже сделал своё подлое дело и в подвал с шумом и криками ввалилось хуторское мужичьё, страждущее до дармовой выпивки, оттеснив Лёху с Михой к самому окну, через которое в недавнем времени улизнул Злотазан.
            В самый разгар всеобщей давки и потребления водочной продукции, Лёха с Михой подбивали хуторских мужиков испробовать заморского алкоголя.
         Федька Ищенко, ещё с малых лет прозванный Сопливым, оказался не таким глупцом, как многие его считали кандидатом на роль хуторского дурачка, не стал брать из рук Лёхи предлагаемую бутылку, а взял себе другую.
             Юрков с Цихарем с довольными лицами наблюдали, как Федька упорно старался откупорить бутылку, а затем приложился и сделал несколько больших глотков.
            Лёха с Михой закатились весёлым смехом в ожидании того, что сейчас Федька начнёт плеваться, как тот осерчалый верблюд, но тот тяжело выдохнул, утёрся рукой и сказал:
              -Во падла какой крепучий, аж дух перехватило.
              -Только вот на хрена сюда клопов надавили, только весь вкус испортили.
          Цихарь с Юрковым весело хохотали, глядя на заблестевшие глаза Федьки, для интереса переспросили:
               -Федул, так может ты клопячий запах с ослиной мочой спутал?
              - И ничего я не спутал, чё я не знаю, как пахнет раздавленный клоп, знаю и знаю, как воняет ослиная моча.
               Ну что с придурка взять, придурок он и есть придурок, ты ему хоть ссы в глаза, а он твердит, что это божия роса.
          Федька упорствовал в своей правоте, даже предложил Лёхе понюхать из его бутылки, но Лёха осторожничал, буквально, только что был обманут своим приятелем, не хватало того, чтоб его ещё и обманул Федька Сопливый.
        -Вон лучше Михе предложи, он по таким делам большой знаток,
                ловко вывернулся Юрков, переведя на Миху ответственность за предстоящую дегустацию.
          Миха вначале отнекивался, но когда Федька приложился к горлышку своей бутылки и отпил несколько глотков, засомневался, ведь могло быть так, что каждая бутылка имела различную форму, а значит и содержимое имело отличие.
          Взяв у Федьки бутылку и осторожно понюхав, почувствовал слабо отдалённый запах раздавленного клопа, но довольно крепкое содержание спиртов ударивших в нос.
          Лёха с Михой призадумались, рассуждая, что да к чему, как вдруг стали свидетелями ещё одного бедолаги, который брезгливо отплёвывался и ругался скверным матов, утверждая, что в его бутылке оказалась застоявшаяся моча.
           Как тут было не посмеяться над человеком, который позарился на изящность и красоту бутылки, в результате чего получил полнейшее разочарование.
           И когда Юрков с Цихарем весело посмеивались над очередным неудачником, непростительно выпустив из поля зрения  свой загруженный мешок  водкой, Песя с Шобой его ловко слямзили и уже потащили к выходу. 
          Не сразу была обнаружена пропажа, но когда стало понятно двум приятелям, что они лишились самого дорого, запаниковали и начали высказывать в адрес друг друга претензии.
            А как тут было не ругаться, когда у них на глазах утащили такое драгоценное богатство, которого у них ни когда не было до этого случая и навряд ли ещё будет.
            Упорхнул журавль, оставив в их руках ощипанную синицу.
         Приятели, было ринулись на поиски своей пропажи, обежали всё вокруг, не забывая выспрашивать у изрядно подвыпивших хуторян на предмет того, кто бы мог привлечь их внимание, большим мешком за плечами.
            Но, увы, какая жалость, какая невосполнимая потеря, их мешок как будто испарился, было теперь о чём горевать Юркову с Цихарем.
         Попадись им этот любитель до чужого имущества, разорвали б его в клочья, а ведь какая намечалась перед этим задумка, какого праздника они лишились в одно мгновение и всему виной красочная бутылка.
           А во всём  виноват этот Цихарь, чтоб ему  с утра не похмелиться, со своей дурацкой выходкой.
       Сразу бы  признался, что в бутылке дрянь дрянью, на том бы и удалились под шумок.
            Не было печальнее в усадьбе мужиков, чем Миха с Лёхой, которые горевали в полном одиночестве, попивая из горлышка, обычную водку.

          Хуторская детвора также без дела не толкалась среди праздно шатающихся мужиков, она высматривала опорожненную тару.
          Самые ловкие и шустрые, а большей частью нагловатые ребята имели при себе по несколько пустых бутылок.
           Пустая бутылка сама по себе имела цену, а значит, на неё имелся спрос.
          Семейный сбор стеклянной тары, где одни ребятки выискивали пустые бутылки, а другие уносили домой, чтоб не вызывать у других лишней зависти, стали теми вестниками, которые и рассказали тем хуторянам, кто по разным причинам не оказался в рядах демонстрантов.
            Но когда оказалось, что в усадьбе идёт поголовная попойка, соизволили бросить все свои хозяйственные дела и в спешном порядке направились в усадьбу, если не шапочному разбору, то хотя бы стать свидетелями грандиозной попойки.
          Интересно было наблюдать, как через выгон к усадьбе спешили хуторяне, включившись в негласное соревнование, кто из них в первых рядах  окажется у цели.

            А буквально до этого, пронырливая и особо жадная баба, Дуська Дорохова, забравшись в подвал, где кишело народу, что той селёдки в бочке, умудрилась пробраться к кадушкам и набрать там в подол квашеных огурцом, мочёных яблок, солёных помидоров и присыпав всё это сверху хрустящей капусткой, благополучно выбраться обратно.
          У Дуськи был свой трезвый расчёт, отнести всё это домой, прихватить там ведро и мешок, чтоб набрать не только солений, но ещё  хотелось ей прихватить картошечки, бурячка с морковкой из барских запасов, пусть уже проросших, но ещё пригодных в пищу.
           Конечно, ей хотелось урвать и водки, но видя, какая там идёт давка, решила, что это напрасный труд, а её домашние пьянчуги, всё равно не оценят её заботу.
          А раз такое дело, то стоило бы чем – то и другим восполнить возникший ажиотаж.
          Сами должны понимать, что  с пустыми руками возвращаться к себе домой большой грех, когда имеется простейшая возможность взять чем – то  и иным.
            И в тот момент, когда Дуська ни кем не замеченная из хуторских женщин, завернув за угол дома и оказалась на половине пути к парадному крылечку, из дверей дома вышел сторож Анисим, держа под мышкой солидный свёрток какого – то барахла.
          Дуська так и ахнула, замерев на месте, быстро соображая, что на кой чёрт ей сдались эти соления, когда имеется шанс и возможность славно прибарахлится.
            С завистью глядя, как сторож уносит с собой барские пожитки, вываливает из подола на аллейную дорожку соления, дожидается, когда Анисим удалился к воротом, приподнимает для удобства нижнюю часть платья и меся голыми ступнями  ног выброшенные соления, рысцой побежала к ступеням.
           Будь Дуська немного расторопней, то её не увидела б  Маруська Чурикова, по какой – то надобности  выглянувшей из – за угла.
          Маруська, оглянувшись назад, чтоб убедится, что в её сторону ноль внимания со стороны любезных кумушек, вдоль стены дома, пустилась вдогонку за Дуськой.
          Этот момент можно зафиксировать, как начало действий по разграблению домашнего имущества.
          Уже минут через пятнадцать Дуська Дорохова со светящимися глазами полных удовлетворения вымахнула из усадебного дома с большим узлом в руках и спускаясь по ступеням столкнулась нос к носу с теми хуторянами, которые бежали через выгон, чтоб успеть хотя бы к концовке раздачи бесплатных подарков урвать свой не большой кусочек.
            Но получилась такая штука, что они оказались в более выгодном положении, в то время когда большая часть демонстрантов занималось поголовным пьянством, вот эти опоздавшие с ходу врывались в дом, где было чем поживиться.
             Уже это потом прозвучал клич у подвального входа:
                -Бабы! Чего вы с мужиками хлещете вино, когда из дома тащат всё подряд!
          Тут надо признаться, что не только хуторские мужики предавались распитию алкогольных напитков, иначе получится полнейший поклёп и введение в некое заблуждение, если хуторские бабы не охотно употребляли водку в разумных пределах, то вино пили с большим удовольствием.
          В принесенную огромную бадью из бочки, а их было не менее десятка, выливалось вино, откуда оно черпалось подручной посудиной или набиралось в опустошённые перед этим бутылки.
            Из соседнего подсобного помещения к выходу подкатили кадушку с мочёными яблоками, слегка прокисшими, но как закуска оказались довольно приятными на вкус.
          Когда прозвучал клич к решительным действиям, то хуторских баб сдуло из подвала, что тех мух со сладкого пирога, одни кинулись к парадному входу, чтоб оказаться в доме, а более сообразительные ринулись через боковой вход, едва не затоптав мирно спящего на ступенях гармониста.

            В этот момент Захар с группой мужиков, орудуя кувалдой, продолжали колотить по железному шкафу, который упорствовал, но медленно сдавал свои позиции.
            Поэтому из – за стоящего грохота в кабинете упустил тот важный момент, когда ещё была возможность остановить погром дома на предмет изымания барских вещей хуторскими бабами.


31 октябрь  –  02 ноябрь 2020г.