12. В ящике под кроватью

«Письмо под номером пять.
Вы должны объявиться и тем самым признать, что были правы! Карл, почему Вы позволили ослушаться Вас?! Мне не следовало искать с ним встречи! Четвертый, нет, постойте, уже пятый раз, пишу я Вам, что он влюблен в мою сестру Ладью! А ведь, я, застрявшая, где-то посредине двух миров, только недавно обрела ее (помня все, что было до этого!) и не хочу терять. Но не хочу терять и его!
Ох,  как же сложно думать о нём!  Простите меня за множество обид на Вас (тебя)  в тех четырех письмах. Вы не заслуживаете ни одного упрёка с моей стороны! Вам приходится общаться со мной, посредством переписки, а зная меня это крайне сложно: читать, понимать и тем более отвечать мне сквозь вечность.
 Не отвечайте, если не считаете нужным! Вы ведете себя так, словно я предала Вас! Поверьте, это не так. Вы сами писали, что главное в жизни  ; это любовь. Так вот, могу с уверенностью сказать Вам, что я способна любить. Теперь, прошло несколько недель после той непонятной встречи в поле, когда я ушла с тяжелым сердцем, наполненным самыми противоречивыми чувствами…
Нет! Он никогда не узнает о моих чувствах. Вы должны ценить то, что я открываю Вам свое сердце. Настоящий друг? И единственный, такой. Жаль, что среди моих книг здесь, нет Ваших. Они бы согревали меня. Вы бы согревали меня: словами, выдумками, нежностью и многоточиями.
Поля удивительно не зеленые. На проталинах ; черное покрывало, в других местах ; снежное. Недавно со мной заговорил цветок ; роза в горшке. Думаю, я просто заснула, и мне приснился такой странный сон. Правда, вполне, реальный. Видимо, сны такими бывают. Раньше я с этим не сталкивалась.  Конечно, если не считать говорящей сковороды – колдуньи. Возможно, я действительно в сказке. Только все в этой сказке по-взрослому. А я не хочу становиться взрослой! Прошу Вас, вернитесь ко мне письмом, сердцем. Ведь я важна для Вас! Я это чувствую!
Чувствую себя здоровой, но еще более несчастной. Лучше бы я не попадала в этот непонятный мир, а оставалась уборщицей, верящей в сказки. Правда, теперь я знаю, ; сказки бывают разными. А любовь ; это не дружба, а невидимые нити, сплетенные между собой».
«Письмо следующее. Обиженному.
Я складываю, написанное Вам, в ящик и прячу его под кровать. Ладья никогда не убирается, поэтому не прочитает. Даже если  найдет, не поймет. Моя сестра понимает то, что связано с ней. Ей бы и в голову не пришло, переписываться с умершим.
Ее печаль превратилась в новое раздражение, связанное с Горном Хрустальным. Я принца никогда не видела, но думаю, что обижать он умеет. Правда, Ладью обидеть непросто. Дворец Кристаллов находится на другом берегу Тихой реки, поэтому я никогда не видела его. И бабушка говорила о дворце крайне редко. Почему? Вокруг меня сейчас такое множество этих «почему», что мне даже не страшно ;  не страшно не ответить на них все. Я перестала бояться. И чем больше люблю сердцем и разумом, тем больше не боюсь.
 Рассуждая о последних событиях, когда я попала через рояль в совершенно призрачный, но реальный мир (ведь я здесь), не удивлюсь, если принц ; выдумка, как и его дворец.
Мне не нравится, как Ладья рассуждает о монетах и платьях. Словно, это главное в ее жизни. Я имею в виду, будет главным, если  она выйдет замуж за принца. Не могу понять, как может быть главным то, что к любви никакого отношения не имеет…
Жестоко не отвечать на мои письма, если Вы рядом, уважаемый призрак писателя! Вам нравится, что я переживаю из-за Вас? Вы когда-нибудь любили? Ах, да, любили! Тогда почему Вы не говорите мне, чтобы я поскорее забыла этого колдуна и нашла способ вернуться к моей прежней жизни, в мире двадцать первого века?!
Вы сами предложили мне нырнуть через рояль. Ну, да, конечно, «нырять» Вы мне не предлагали, это все ветер, взявшийся из ниоткуда… но Вы написали мне (впервые в жизни), что я должна идти в свой выходной на работу и играть на рояле любимые произведения. И в том, что я здесь оказалась, есть и Ваша вина. Не вздумайте отрицать это… Зачем Вы вообще, написали то первое письмо?! Зачем Вы случились в моей жизни и отправили меня сюда?»

«А звёзды видят меня.
Любимый Карл! Возможно, я жила раньше, триста лет назад и знала Вас. Может, и Вы знали меня. Какой Вы помните меня? Хотелось бы, чтобы Вы видели меня красивой, уверенной, умной. В любом случае, принцессой я, наверняка не была.
Согласно Вашим книгам, мода была другой. Я могла бы быть модницей. Мне бы подошли шляпки. Без перьев. Перьями лучше писать. Ведь Вы писали пером? Или уже родились печатные машинки? Нет, лучше не думать о таких мелочах.
Вы жили, любили, страдали. Да, страдали Вы всю свою жизнь. Какой она была? Вы не отвечаете, значит Вам все равно, как я провожу время, что думаю о вас, как выгляжу и кого люблю. Поэтому, мне вздумалось писать все, что я захочу.
Ей бы Вы писали, верно? Ведь Вы так любили!  Понимаю, что значит страдать. Но у Вас всё было по-другому, верно? Она тоже была скульптором и лепила из Вас всё, что душе угодно? Что ей было угодно? Какой Вы помните её? Думаю, никогда Вам не суждено забыть её.
Верно, она напоминала Вам Вашу мать, которую Вы так любили. Это так?  Ваш дом. На кого он был похож? Её глаза ; карие, черные, серые? Какого цвета глаза той, которую любите до сих пор? Ведь Вы ее любите и после смерти? Выходит, любовь вечна. Смерти для неё нет.
Вы были правы! Мне не следовало искать его, чтобы увидеть. Да. И не следовало слушать Вас.
Наверно, она была высокой, статной, смелой и дико дерзкой. Нет, конечно, нет, не могли полюбить такую! В моем представлении она слишком напоминает Ладью. А она не могла быть похожей на неё... Ведь Ладья Вам  не нравится.
Вы ; не он и она Вам не по духу. Чем она так привлекает его? Возможно, все дело в том, что я ; не его тип. К тому же я обычная девчонка, встретившая любовь не там, где должна и оказалась там, где быть не должна и пишу тому, кому писать не должна. Задумывались ли Вы о том, зачем он сказал мне о ней? Мог промолчать. Не слишком корректно говорить о той, которая для него так важна! Тем более ; мне, ; нырнувшей сквозь рояль, чересчур привязавшейся к нему.
Даже если бы колдуну было  пять тысяч лет, я все равно испытывала бы к нему те же чувства. Почему? Почему он так важен для меня?! Слышите меня? Слышите меня, ледяной, равнодушный писатель, умерший где-то там, когда-то там, далеко от меня и любивший не меня?
Да, этим Вы с ним похожи. Вы оба любите не меня! А я люблю и могу спокойно говорить Вам об этом. Видите, пишу, и тучи не плывут над нашим домиком, как горелые ватрушки. Сказала, как Ладья. На днях, она испекла ватрушки, ; сгоревшие настолько, что запах не выбегал из кухни несколько дней.
Да, я люблю Вас. Но эта любовь совсем иного свойства. Ваша любимая тоже любила Вас так же. Мы ведь похожи с ней, правда? Поэтому Вы и писали мне. Потому что по каким-то причинам не можете писать ей. Или она не родилась вновь? Или не будет писать? Или не помнит? Или не знает Вас?
Я отношусь к Вам, как к другу ; лучшему другу, даже, несмотря на то, что Вы здесь, но  Вас как будто и нет. 
Карл, я никогда не прощу Вас, если не напишите, для чего я попала сюда...

Сверчок».

«Сч.
Прошло так много времени с той встречи в поле. А еще больше ; со дня моего появления здесь. Чувствую себя, почти счастливой. Наверно, это странно. Во-первых, появилась из рояля, сквозь непонятный пласт времени, перешагнув через вечность.
Во-вторых, я люблю и живу этим. Раньше и подумать не могла, что любовь может быть такой, в сердце непомещающейся.
В-третьих, могу писать Вам и читать написанное. Просто пишу и чувствую Вас. Почему, понять не могу, а объяснить некому.
В-четвертых, рада за Ладью. Конечно, ее хмурые брови никуда не делись. Улыбка появляется на лице иногда, и ладно. Конечно, увидеть бы ее Горна Хрустального, чтобы понять, насколько он достоин её. Ведь у нее столько достоинств!
На Вас я не злюсь. Простить молчание не могу, но не могу и злиться. Почему? Не научилась. Во мне воспитали добро, и оно занимает меня всю, точно бусы Ладью. 
Она сменила причёску ; забирает волосы вверх, но оставляет мелкие прядки и они, подобно ужам, ползают по плечам. Мне было бы это неприятно. В косынке удобнее.
У меня три косынки. Одна из них у него. Думаю, его крыло совсем заросло и теперь косынка ему не нужна. Главное, ; его счастье. Только не понимаю, почему он не хочет быть человеком постоянно? Или ему нравятся грачиные крылья? Мне бы не хотелось быть птицей. Пожалуй, была бы лебедем, если следовало бы превратиться: белоснежной, верной, чистой и нежной.
Наверно, я на самом деле такая. Тогда, зачем быть лебедем? Тем более, грач никогда не полюбит лебедя, так же, как лебедь не может выбрать себе в суженых, простого и древнего грача».

«Палитра.
Не рисую уже лет сто. Краски непривычно отталкивают. Только природные цвета ласкают взор и подзаряжают мой дух. Боюсь, что ощущение внутреннего несчастья спровоцирует недуги, а они недруги.
Когда умерла бабушка, я заболела. Никогда не писала Вам об этом. Неприятно. Всё из-за шеи. В ней что-то сместилось. Я чувствовала боль и шипы. Мне понятно, когда люди говорят, про боль в шее. Она давящая, колючая, головокружительная и постоянная. Ходишь, точно в тумане, со страхом и отсутствием опоры.
Врач приписала витамины и еще какие-то противовоспалительные микстуры. Начиналась зима, когда я шла в поликлинику, чувствуя себя одинокой и развалившейся. Дома делала разные упражнения на координацию, мечтая, что всё это когда-нибудь прекратится.
Когда преодолеваешь недуг, стараешься больше наблюдать, замечать то, на что прежде внимания не обращал.
В кабинете физиотерапии на волновом сеансе я придумывала себе идеального парня. Не буду перечислять Вам перечень этих выдуманных качеств. Скажу одно: все они есть в нём. Я о колдуне. А ещё в нём присутствует то, что я выдумать не могла.
Наконец, получила от Вас письмо. Не могу сказать, что оно очень обрадовало меня. Ведь в нём лишь одна строка, о том, что он любит меня.
Это не может быть правдой. Духи тоже умеют лгать, не так ли? Сейчас я в замешательстве. Вы сказали, что он любит меня. Разве люди, вроде него, могут полюбить такую непонятную особу, как я?
Мне тяжело, но я сразу представила, кто ему подходит: высокая, статная девушка с зелеными глазами (как у Ладьи). Думаю, у неё янтарные волосы, чудесное имя и не черные платья! Разве я похожа на этот идеал, подходящий ему? Единственное, что согревает меня, подобно летнему солнцу, столь далекому и ожидаемому, ; это то, что Вам, уважаемый Карл, не подойдет такая рыжая красавица. Вы из тех, которые влюбляются однажды и навсегда не в принцесс, а в замарашек с жутким характером. Так и вижу, ; стремитесь поцеловать её с высоты своего роста, а она трепещет от гнева. «Как Вы можете обнимать меня, Карл! Сколько раз, повторяла я Вам, мы всего лишь друзья!»
Простите меня, милый Карл! Не со зла. И фразу я эту не выдумала. Однажды сказала её Сухарику и он не поверил. Я жалею, что он первым поцеловал меня. А обнять себя я не разрешила. Почему? Потому что целовалась из любопытства, а не в пламенеющей влюбленности в физика-зубрёжника. Думаю, что любовь ко мне он тоже вызубрил. Да так, что чересчур, потому сам и поверил. Хорошо, что я не была в школе отличницей. «Четверки» не ставят за вызубренное, значит я не «зубрила».
А вот Вы прислали мне эту фразу и я напугалась. Почему? С одной стороны, мечтаю ему понравиться. А с другой, ; вдруг он тоже решит меня поцеловать? Ведь он такой взрослый и серьезный… нет! Он не может думать об этом и полюбить меня. Нет, где-то в нашем лесу точно скрывается рыжеволосая красавица, которая не боится его поцелуев и не видит во мне очаровательную соперницу! А еще я ревную. Да! Сама выдумываю и ревную к собственным выдумкам. Правда, лучше ревновать его к выдумкам, нежели к Ладье.

Сверчок».