13. Ночная дорога

Май. Сверчок старалась  не думать о граче. Ладья ходила то мрачная, как туча, то, счастливая. Сестра ничего не рассказывала Сверчку. Принцесса варила каши и мерила ложками постное масло. Кроме растительного масла, жиров не осталось. Ладья часто прогуливалась до фермы и иногда приносила оттуда  ломтики свежего хлеба. Сверчок очень похудела. Она переживала, как там колдун, но в лес не ходила.
Однажды  вечером посмотрела в зеркало и подумала, что он мог и позабыть о ней. С этими мыслями легла спать. В начале десятого вечера, Сверчок услышала  слабый стук в окно. Принцесса напугалась, но поспешно вскочила с кровати. Не зажигая свечи, подошла  в полной темноте к подоконнику.
Сквозь высокие тени деревьев, заполнявшие крошечное стекло вползала темнота. Если бы окно выходило на  противоположную сторону, то сейчас, в мае, было бы гораздо светлее. Но лес закрывал собою свет, навевая на девочек дрёму после девяти вечера.
Какое-то мрачное, тоскливое предчувствие заставило сердце Сверчка биться тревожнее. Она раскрыла створки окна и пыталась пересилить свинцовые лапы страха, подступающие из леса. Ветер влетел в ее комнату и окутал своим дыханием одеяло с изображением чайных роз и самодельную куклу с лазурными глазами. Пока ветер шелестел страницами книг и раскатывал карандаши на столе, за окном послышалось шуршание и небольшой, темный комочек из меха впрыгнул на подоконник, прямо к рукам принцессы.
— Белка!  — воскликнула Сверчок, рассматривая вечернюю гостью. Уши белки настороженно прислушивались, пушистый хвост замер, словно она слышала что-то далекое. Глаза белки выглядели встревоженными и беспокойными. Наконец, она посмотрела на принцессу, и огромная прозрачная слеза скатилась по маленькой щеке на подоконник.
— Тебе нужна моя помощь? — спросила принцесса, предчувствуя что-то страшное.
— Он исчезает! — вымолвила белка и вцепилась в руку Сверчка с такой силой, что когда выпустила когти, из-под них, на коже принцессы появилась кровь.
Сверчок испуганно взглянула на белку. Всего один миг, и принцесса поняла о ком речь. Ладони ее задрожали, а сердце сжалось от налетевшего холода. Она медленно, точно во сне освободила руку от беличьих лап и поднесла ее к сердцу. Оно бешено колотилось, и с каждым ударом перед глазами принцессы проносился образ колдуна или грача, который спрашивает, будет ли она думать о нем.
— Вам будет неприятен мой ответ, — сказала она в последнюю встречу.
— И всё же, — добавил он. Именно тогда она впервые увидела эту белку. Она покачала головой, словно прочла мысли колдуна. «Он ведь обманул ее тогда? Иначе, откуда этой белке все знать? — пронеслось в мыслях принцессы. — Белка что-то знает?»
— Он обманывал, ведь так? — посмотрела она в глаза белки.
— Иногда правда слишком тяжела, — пожала плечами белка. — Увы.
— Что с ним? — в ужасе спросила принцесса. Быть может, она видела грача тогда в последний раз. Почему?! Почему, она не пришла к нему вновь?!
В комнату проник страх, а ветер исчез. Ветер исчез и за окном. Начался сильнейший дождь. Он прорвался из темной тучи и метал свои холодные, неприятные стрелы в лесную чащу, на крышу дома, на крыльцо. Струи его попадали на подоконник, и белка проворно захлопнула окно одной лапой. Где-то далеко, будто не здесь, услышала Сверчок отголосок захлопнувшейся рамы. Белка следила за ее лицом, затаив дыхание.
— Он знал? Знал, что исчезает? — шепотом произнесла принцесса. Белка утвердительно покачала головой.
У Сверчка закружилась голова. Вся комната ее неожиданно заполнилась звездами: серебряными, синими, золотыми. Она наблюдала за золотыми. Яркими бликами, излучали они странное сияние. Как напоминали они глаза колдуна! Принцесса вздохнула, точно ей не хватало воздуха.
— А…— пыталась произнести она, чувствуя, что не может вымолвить ни слова. — А… где…
— Он очень далеко. Боялся, что ты увидишь, какой он… Он не хотел, чтобы кто-то видел. Ему тысяча двести лет. Жил, жил и теперь…
— Ему больно? Почему он думает, что… уходит? Ему можно помочь? — Сверчок торопливо влезла в первое попавшееся платье и накинула сверху плащ. — Что нужно взять с собой? — она точно очнулась. Поняла, что может не успеть увидеть грача в последний раз.
— Не знаю, —  растерянно пожала плечами белка. — Он попросил тебе передать вот это! — с этими словами, белка положила на ладонь принцессы маленький черный кувшинчик. — Он запретил открывать. Сказал, что это против… против упрямства. Я не совсем поняла. Не до этого было, понимаешь? Мне предстоял такой долгий путь!
Сверчок задумалась. Однажды колдун что-то говорил об упрямстве, но просил с ним не бороться, а теперь выходит все наоборот. Взгляд Сверчка упал на розу. Днем она переставила горшок на стол. Роза говорила, что её следует отнести колдуну. Она возьмет розу, возьмет весь  горшок. А этот кувшинчик, который отдал ей колдун, Сверчок спрятала его под подушку.
Дождь хлестал струями ледяной воды. Совсем не видно дороги. Одной рукой Сверчок сдернула капюшон и почувствовала, как ледяная вода разом намочила голову.
Белка с мокрой дорожки перебралась  к ней на плечо; горшок с крупным розовым бутоном, принцесса несла в руках.
— Мы не сразу доберемся, — сказала белка, прижимая лапку ко лбу, пытаясь разглядеть, что впереди. — Это там, на Мартышкиной горе, за третьим холмом.
— Почему  он так далеко? — произнесла принцесса и не узнала свой хриплый голос. Слезы не давали ей говорить.
— Он не хотел, чтобы ты видела его в последний час, — тихо сказала белка, но принцесса ее услышала.
—  Расскажи мне, что я не знаю, — попросила Сверчок, чувствуя, как горечь поднимается из самого сердца. Фалды розового платья тянули вниз — к ним прилипло столько липкой грязи и мелких камней, что ноги переставлять  стало ещё труднее.
— Он не колдун, — сказала белка. — Грач заколдован! — белка на секунду замолчала. — Я не вправе рассказывать тебе. Он узнает, и будет ругаться. — Она заплакала, прикрывая мордочку лапкой. — Вдруг он исчезнет раньше, чем мы придем?! — всхлипывала она, чихая от промозглого холода и насморка.
— Он не исчезнет! — задыхаясь от трудных шагов, проговорила Сверчок, не понимая, как может спасти его. — Колдуны не исчезают. Они переезжают! — добавила она, пытаясь успокоить и себя, и белку. ; Может, напишет письмо. Ладье, например…
Слезы душили принцессу, и она принялась успокаивать себя тем, что колдун любит ее сестру и сейчас думает о ней.
— Он бы написал… тебе, — прошептала белка.
— Что? — переспросила Сверчок, — пыталась расслышать беличий голосок сквозь шум дождя. Новый порыв сильного ветра начал крушить темные ветви деревьев.
— Он бы написал только тебе! — закричала белка  в самое ухо принцессе. — Он обманул про Ладью. Он  не хотел, чтобы ты видела его умирающего. Вот и придумал эту ерунду про красоту твоей сестры. Колдун полюбил тебя!
Принцесса остановилась. Она услышала все, что сказала белка, каждое слово и не могла сдвинуться с места. Глаза колдуна возникли перед ее взором и меняли цвет от смородинового до золотого. Сердце Сверчка затрепетало от какого-то запоздалого, печального счастья. Ветер разметал  мокрые, холодные волосы по плечам и кружил в воздухе мелкие острые камешки. Принцесса схватила фалды платья свободной рукой  и побежала со всех ног. Ветер не пускал ее вперед, но она подставила холодные щеки его ледяному дыханию и стремительно бежала всё дальше и дальше.
В доме кукушка прокуковала полночь. Ладья не проснулась. Ветер стучал в оконные стекла, но никто не мог впустить его. Уходя, Сверчок все закрыла и проверила. Кукушка сонными глазами осмотрела темную комнату, зевнула, и скрылась за деревянной дверцей.

Сверчок и белка подходили к огромной Мартышкиной горе. Отсюда, снизу, эта гора казалась неприступной громадиной. Когда-то здесь был огромный каньон, но природные силы сдвинули всё, что смогли и образовали высоченную гору.
— А если мы не успеем?  — проговорила в отчаянии Сверчок. Она понимала, что ей передается страх колдуна — страх, что они больше никогда не увидят друг друга. Только сейчас она поверила в то, что сказали белка и Карл. Карл не обманул. Наверно, она обидела его…
; А если мы не успеем? ; вновь повторила она, думая, что белка не расслышала её.
— Ступай по правому краю, — сказала белка, не ответив на вопрос Сверчка. Принцесса вся промокла и заледенела, но ничего не чувствовала. Она думала лишь о лесном колдуне. Сверчок должна проститься с ним и отдать ему эту розу. Принцесса взглянула на цветок и ужаснулась: от дождя и ветра бутон совсем увял. Лепестки выглядели такими безжизненными, что руки принцессы только сильнее задрожали от промозглого холода и безнадежности.
— Ничего, — поняла ее белка. — На месте разберемся. — Это все проделки ведьмы. Я не знаю почему, но тысячу сто восемьдесят лет назад, она заколдовала его, превратив в грача.
— Жаль, что мы не знаем почему, — проговорила сквозь зубы принцесса. Зубы ее стучали от холода, но сердце билось громче. Шаги казались все тяжелее. К тому же, с каждым шагом, Сверчок понимала, как любит лесного колдуна. Теперь она понимала это так же ясно, как то, что поднимается на неведомую гору, чтобы навсегда попрощаться с ним. Она не думала, как они с Ладьёй будут жить дальше. Боялась  принцесса лишь одного, что не успеет в последний раз увидеть  его золотые глаза. Сверчок и белка миновали второй холм только к двум часам ночи. Повсюду застыла черная мгла и лишь глаза белки сверкали, точно два печальных огонька. 
Грач лежал на земле. Струи дождя лили на него, поддерживая его таявшую жизнь. Он не выглядел птицей. Птицей он был лишь наполовину. Оба его крыла казались безжизненными и тусклыми. Брови и волосы поседели. Клюв, который остался непревращенным, сковал холод. Ветер согнал с деревьев сухие ветки, и они, оказавшись на груди колдуна, вздымались от его тяжелого дыхания.
— Мы пришли! — голос замерзшей принцессы ворвался в ночь. Белка опередила ее на несколько шагов и, убедившись, что грач еще дышит, отскочила к чьей-то норе.
Губы колдуна расслабились, и он попытался улыбнуться. Принцесса плакала, разбрасывая спутавшиеся ветки с его груди.
— Вы не покинете меня, упрямый колдун! — кричала она. Губы ее задрожали, и она не смогла  вымолвить больше ни слова. Легла головой колдуну на сердце и услышала слабые, еле заметные удары под плащом. Он с трудом поднял одно крыло и накрыл Сверчка.
— Тебя спасут, — промолвил он. — Спасут. — Колдун тяжело вздохнул. — Я не хотел, чтобы так было, но знал, что будет. Ты  понимаешь?
Принцесса подняла голову и взглянула на его прикрытые глаза. Из них выкатился поток слез. Они напомнили  Сверчку росу. Она вытерла слезы грача ладонью, и он слегка отвернул свою голову, чтобы скрыть новые слезы. Малейшее движение причиняло ему тяжелейшие муки.
— Я родился счастливым. У меня было все, о чем многие даже не мечтают. Рос я упрямым и красивым. Являлся настоящим человеком, а не как сейчас… — колдун сглотнул, но побоявшись, что не успеет договорить, продолжил:
—  Не ценил, что имел, а пользовался дарами, словно заслужил их. Однажды, отец с матерью решили женить меня на вздорной, легкомысленной принцессе, вроде твоей сестры. Только я отказался. — Колдун накрыл принцессу и вторым крылом, пытаясь согреть. Она судорожно сглатывала слезы и, дрожжа от холода, слушала биение его сердца, обнимая замерзшими ладонями.
— Однажды в этом самом лесу встретил ведьму, — продолжал рассказывать колдун. —  Она ухмылялась. Ничего не говорила, пока я не попросил ее не разглядывать меня. Вдруг она спросила, почему я не женюсь на той принцессе. Я ответил, что она глупа и пуста, точно разбитый кувшин.
Неожиданно ведьма расхохоталась и сказала, что я не могу полюбить, потому что никакой любви не существует. Она отдала мне маленький кувшинчик и заявила, что лишь он может помочь мне. Да только в том случае, если я смогу кого-нибудь полюбить и меня полюбят в ответ!  И  это показалось ей таким веселым, что смеялась она дольше, чем следовало. Я  задумался. А она призналась, что вздорная и пустая принцесса ее дочь. И раз я не взял ее в жены, то познаю большое несчастье, которое сломает мою судьбу.  Не поверил я тогда ведьме, потому что еще не видел горя. А спустя пару мгновений, превратился в грача и был отброшен неведомой силой в лес.
Жил я тут восемнадцать столетий. Летал грачом, ходил колдуном, пугал лунным духом. Правда, учился на собственных ошибках, как обычный человек. А потом появилась ваша семья: лесная королева, дочь с мужем и две очаровательные внучки: родная Сверчок и приёмная Ладья. Прошло время и принцессы стали жить в лесном домике. Я часто видел, как Сверчок  ухаживает за птицами и животными, прогуливается к луне, наполняя ее светом старый подсвечник.
Неожиданно я стал следить за тобой, милая Сверчок. Твоё благородство и какое-то внутренне сияние поразили меня. Когда я понял, что впервые полюбил, прошло много времени. Сначала я боялся этого чувства: завидев тебя на земле, улепётывал, как заяц; увидев с воздуха, улетал со скоростью стрижа.
Испугался того, что чувствую к тебе, пытался обмануть себя и тебя. А когда понял, в чем проклятье ведьмы решил уйти подальше от своей принцессы. Полюбил я тебя и теперь умираю. Ведь ты никогда не полюбишь меня! Почему я не узнал тебя раньше? Я мог стать тебе другом. Ты могла бы привязаться ко мне, как  к другу. Почему нас разлучают, когда я понял, что даже взглянуть на тебя не могу, так как веки отказываются открываться? Пожалуйста, я прошу тебя, забудь обо мне, уходи! Уходи сейчас же! Это разобьет тебе сердце! Сбереги кувшинчик, в память о древнем, тысячелетнем колдуне, который и человеком, милым кому-то, никогда не был!
С этими словами он замолчал.
; Нет! Вернись, я прошу тебя! Не покидай меня! Ты будешь жить, слышишь?! ; голос Сверчка сорвался в ледяную пустоту. Колдун не дышал. Его лицо намокло от дождя и её слез. Почему он ушел сейчас, когда сказал, что любит ее?! Где он теперь? Может,  вернется? Пусть смеется над ней, ухмыляется сколько угодно... лишь бы только вернулся, живой и невредимый. Он сказал, что его с ней разлучили... Сверчок потеряла сознание
Когда она пришла в себя, белки уже не было. Видимо прошло много времени, как  она плакала, лежа на его груди. Перья на крыльях грача трепетали и уменьшались. Сверчок смотрела застывшим взглядом на то, как колдун превращается в грача после смерти. Вот, порыв ветра подхватил маленькую птицу и поднял в воздух. Сверчок медленно подошла к сосне.
Кажется, здесь, оставила она цветок. Да, за стволом сосны. Роза распустилась и горела ярким пламенем, освещая собой мертвую тишину. Сверчок сорвала цветок и отчаянно подбросила вверх. Грач уже растаял в воздухе, точно его никогда и не существовало. Так исчезают в сказках? А раз она здесь, значит, это реальность. Другая реальность, которая перестала  напоминать сказку. Новые слезы заволокли Сверчку глаза. Веки отекли. Все вокруг, точно в тумане. Принцесса повернулась и на отяжелевших ногах зашагала в неизвестном направлении.
Роза отпустила все свои яркие лепестки, и они закружились в неведомом, необыкновенном танце на том самом месте, где только что держал грача порыв ветра. Лепестки росли на глазах и сияли невиданным светом. Красными и золотистыми огоньками летели они  вслед за Сверчком. Принцесса не замечала этого. Она даже не понимала, как двигается. Лёд сковал ее тело осколками и лишь откуда-то взявшееся молчаливое упорство, заставляло ее двигаться дальше. Она завернулась в мокрый, ледяной плащ и не знала, в какую сторону ей следует повернуть. Когда принцесса спустилась с горы, стало светлее. Ноги отказывались идти, и черное мокрое поле раскинулось перед ней. Сверчок остановилась и обвела глазами темный простор. На  туфли  налипло столько земли, что приподнимать ноги стало совсем невозможно. Принцесса ступила на скользкую землю и  упала без чувств.