Воспоминания о Высоцком

12 ИЮЛЯ*

Наверное, здесь мало что сменилось:
И Воскресения Словущего сияет храм.
Раскатом грома песня прокатилась:
Настойчив исполнитель, но не пьян.

А тридцать лет назад от Богачёва Саньки
Летел Тебе привет, к звезде летел.
Но не мотивом всем известной "Баньки",
А "Рядовой Борисов..." Саня пел.

Не подавали за Тебя записок
Не потому, чтоб не был Ты польщён.
Среди забытых и ненужных рисок
Одна блистала: не был Ты крещён.

Но тётя в храме тихо мне сказала,
Что из "Театра на Таганке" был звонок:
Однажды в Грузии далёкой, прям с вокзала,
Ты резво сиганул в купель - вот нам урок!

А на Ваганьковском - всё так чистенько,
Всё аккуратненько - свечей букет.
И звездопадом пролетают годы быстренько,
Стою у стоп твоих: беглец, привет.

Наверное, здесь мало что сменилось:
И Воскресения Словущего сияет храм.
Раскатом грома песня прокатилась:
Искусен исполнитель и не пьян.
"Рядовой Борисов, ......."
                2016 г.
* В неофициальных бумагах автор использует даты по Юлианскому календарю.

   Впервые голос В. С. Высоцкого услышал я в начале или середине 70-х годов из чужого магнитофона. Если заметить, что было мне тогда не более 13 лет, то великий сочинитель Владимир не показался мне очень интересным. Да и качество записей магнитофонных часто оставляло желать лучшего. Наверное, в 1973 году поехал я в первый и единственный раз в пионерский лагерь «Звёздочка», что находился недалеко от платформы «76 километр» по Ярославской железной дороге. И там, у местных «аборигенов», то есть ребят из Загорского микрорайона Звёздочка, приезжавших в лагерь каждый год и часто на все три смены – Игорь Рябинин, Саша Руднев, Саша Буткевич, Саша Афонин (?), братья Андриановы:  все мои ровесники, – я научился петь «А лукоморья больше нет…». Выучил слова. Понравилась мне тогда песня эта. Интересная. И, думается, в том же году, наверное осенью, приезжал к нам в кинотеатр «Юбилейный» Владимир Семёнович. Зал был заполнен до отказа. Впереди выставили ещё два дополнительных ряда  обыкновенных стульев. Не помню уже, какими правдами или неправдами, но сидел я во втором дополнительном ряду. Недалеко. А незадолго до того, врач прописал мне очки, и я с рецептом поехал в ближайшую оптику на станции Лосиноостровская. Там взрослая тётя, познакомившись с рецептом моим, определила: таких линз сейчас нет. Закажи очки с чуть-чуть другими линзами, с теми, которые имеются в наличии. А что было делать? Так я и поступил. И пришёл я на концерт  с новыми очками. Подростком был. Ходить в очках стеснялся. Одевал их только в исключительных случаях, да и то, когда народ особливо не видел. Так вот, сижу я во втором ряду дополнительном, пялюсь, буквально, на Владимира Семёновича – и уверен! он видел это, и он смотрел на меня! – да ничего толком не вижу. В глазах резь, плывёт всё; диоптрии – не те, цилиндры – не те. Вот такие очки посоветовала заказать мне тётенька из оптики на станции Лосиноостровская. Чтоб у неё было всё хорошо! Нет, не так. Правильнее: Господи, прости ей!   
   Помню, пел В. Высоцкий: «Мы не мерием землю шагами..», «В заповеднике, вот в каком, забыл…», «Cэм друг». Не мог не спеть «Разговор у телевизора». Мальчишки хотьковские, видимо, концерт этот на магнитофон записали. И, помнится, на футбольном поле стадиона «Энергия» светловолосый Калабин включил песню «В заповеднике…», а рядом с ним шёл Серёжа Козлов (Боже, здравия рабу Твоему Сергию!), личность в дальнейшем для Хотькова незаурядная. Примерно, в те же времена Серёга съездил мне в ухо. Больно было, обидно. Но, наверное, за дело. Вот так нас воспитывала улица! Так вот, Сергей оставался совершенно спокойным. Во всяком случае, внешне.
   Ещё эпизод. Во время концерта, когда Владимир Семёнович пел, рассказывал, вдруг кто-то снаружи стал сильно стучать в выходную дверь.
 - Это девушки, - сказал В. Высоцкий. – Девушки, не мешайте, пожалуйста. Я вам потом песню спою! – крикнул артист в микрофон.   
   Через некоторое время хулиганская выходка повторилась.
- Девушки! Я вам две песни спою!
   По окончании концерта директор кинотеатра – высокий, не полный, с вьющимися светлыми волосами мужчина («старый директор кинотеатра») – подарил Владимиру Семёновичу богатыря  в форме матрёшки, высотой сантиметров 25-30, изготовленного, предполагаю, на местной фабрике «костерезка» и продававшегося в магазине «Культтовары» за тридцать советских рублей. Артист принял подарок левой рукой, в правой  держал он неизменную спутницу свою – гитару, и под аплодисменты зрителей демонстративно уколол себя копьём, которое было у сказочного витязя, в левый бок.
    В 1980 году, в июле, когда в Москве проходила Олимпиада, а я служил на Кубинке в армии, один из моих сослуживцев, старослужащий Алексей Лунюшкин (?), находился в увольнении или в служебной командировке  и оказался на похоронах Владимира Высоцкого. Он рассказывал, что видел огромную гитару из цветов. Люди шли, держали над головами цветы, и образовался рисунок в форме гитары.
   Во второй половине 80-х, когда я закончил учиться в вечернем учебном заведении и познакомился с, тогда ещё, загорскими КСПэшниками, как-то с Богачёвым Сашей приехали мы на Ваганьковское кладбище к могиле В. С. Высоцкого. Что там творилось! Народу – много. Могила – в цветах. Люди ходят, толкаются. Кто-то продаёт кассеты с записями великого глашатая. Другие отдельной кучкой слушают с подобными записями магнитофон. Третьи поют под гитару как песни артиста, так иногда и свои собственные. Александр Богачёв привёз с собой недорогую и, к моему удивлению, семиструнную гитару. Как поведал мне позже Андрей Светлов, Сашин папа был престрастным поклонником творчества Владимира Высоцкого, и это вылилось в то, что сын Александр играл на семиструнной гитаре и многое пел. И вот Саша, будучи 16-17-ти лет отроду, расчехлил инструмент и начал: «Рядовой Борисов! – Я, - снова следователь мучил…», песню, которую услышал я впервые, с некоторой хрипотцой, подражая В. Высоцкому. И вокруг Сани собралась, пусть и небольшая, но толпа. Люди слушали. Удивительно!
   Ещё запомнилась небольшая группа не старых граждан, дяденек и тётенек; были они слегка выпивши, танцевали что-то среднее между леткой-енькой и танцами маленьких лебедей и пели при этом «Где мои семнадцать лет?..» Поговаривали, что это артисты из «Театра на Таганке».
   В 2016 году 25 июля я очутился на Ваганьковском кладбище. Народу находилось там не очень много, не как в 80-е. Но свечей на могиле – хватало, прямо, частокол. Увидел я двоих гитаристов, пели они по очереди и профессионально. Затем пошёл я в местный кладбищенский храм, чтобы купить и поставить свечу за раба Божьего Владимира, помня разговоры о том, что последний не был крещён. А за некрещеных Церковь Православная записки подавать не велит. Решил я поделиться мыслью этой с продававшей свечи тётенькой. И получил удивительный ответ: звонили из театра и рассказали, что раб Божий Владимир крестился некогда в Грузии (совсем недавно слышал я мнение, что В. Высоцкий крестился в Армении (??))..
   Человек талантливый, незаурядный, прожил недолгую, но плодотворную жизнь. Царствие небесное рабу Божию Владимиру. Вечная память!