Лесные пейзажи осени

   Полдень. Из – за  Барского  леса  вышла вся   сизая  туча  и стала  прясть  серебристые  нити  дождя. Вскоре туча  рассеялась, а дождь  пуще   того  припустил. Постепенно дождь ослаб, проглянуло  неяркое  солнце.
Полевая  дорога в  лес  вся  в  лужах  осталась  позади. И я  поспешил на лесной  простор. Пойменный  луг  тянулся вдоль  русла  речки  Пекши. Вода  на перекате шумно  катилась к устью. Пролетели дикие  гуси. Их  тихий  говорок, постепенно  удаляясь и  замирая, долго  был  слышен  над  луговиной.  Гуси  летели  низко и не  клином, и не  табором, а  тремя параллельными нитками. Они  махали  крыльями  резко, уверенно,
словно  спешили  на юг.
Я  остановился и долго, как  зачарованный  глядел  им  вслед, прислушивался, потом глубоко  вздохнул, вслух  сказал:» Счастливого
перелёта  вам  гуси». 
Речная  луговина  межевалась с  лесом золотой  полоской  поблекших  местами   лютиков. Торопливый  дуплет  дятла  грянул на  лесной опушке. Высокие, с красной корой сосны  обрамляли  левый край  опушки. Правый  край был  густо  отбит  зелёными, пушистыми юными сосёнками. Молодняка тут  густо!
 Задевая  ногами кусты, облитые каплями  дождя я  начал  собирать грибы и  чем глубже  заходил в  чащобу, тем  реже попадались  подберёзовики, подосиновики и  тем  более  боровики.
 Тропинка сделала  крутой поворот и  уже  стала  видна  широкая  просека. На  зелёных островках  кустов  висели
марлевые квадратики паутины.  Это пауки  развесили свои  ловецкие  сети.
  Присел  отдохнуть. Сбоку  послышался  лёгкий  шорох. Затих. И опять  повторился. В  двух шагах  от  меня, свернувшись в  кольцо и  вытянув вверх  голову, на  кочке грелась  на   последнем  ласковом солнышке  серая  змея.
Это  было  так  неожиданно, что  я  покинув  место  отдыха, пустился  наутёк, от  греха  подальше…
Какой – то  зверёк шуршал  сухими  листьями  берёз, надсадно ухала  выпь в болоте. И  опять  тишина, гулкая, осенняя.
Внезапно в эту  гармонию лесного  покоя  ворвалась  сорока: застрекотала  над   тропой – часовой, постовой  объявил  тревогу.
В  стороне, сквозь редкий  строй  облетающих  золотых  берёзок  тускло мерцали стволы  ольх. И  такая  близкая во всём  была  осень, и тихо -  тихо  было  в лесу, и что – то  грустное, прощальное чудилось вокруг. Казалось, что  это  не осень вовсе, а самая  настоящая  весна. Трава под  берёзами была такая  зелёная, сочная, помеченная  жёлтыми  листьями, и такой  густой  запах прели, грибов  струился  вокруг.
Листья  сереющих ольх с  шорохами ложились  на  изумрудный  ковёр мха. Как  побеленные  строем  стояли на  краю  Кудякина  болота  плакучие  берёзы,  подбитые  лёгкой  позолотой  листвы.
Вот  кто – то  шумно  задышал, побежал, круша  сушняк, разрывая  тонкие  осинки -  лось: видать  отдыхал, здесь его  лёжка.
На  кустах  редких  рябин  пасутся  стайки  серых  дроздов. Суматошный
  писк  слышится с разных  сторон.
Дикий  хмель  развесил свои  золотистые  шишки над  тропинкой.
Я  шагал и  шагал по  тропинке  выстланной палой  листвой ольх и  осин. В  осеннем  лесу  тихо  и задумчиво.  Под  ногами  шуршит  листва, звонко  раздаётся в тиши    морзянка  дятла. В ельнике отчётливо  слышится  покрик  клестов.
В  березняке вовсю  шёл  листопад, рослые  берёзы отливали  мягкой  желтинкой, попадались  подберёзовики с  чёрной  шляпкой, подосиновики, боровики с  светло- коричневыми шляпками, молодые  маслята  в  сосняке.
Весело  тинькали  синицы, вскрикивала  осторожная  сойка.
Приковывали  взгляд  кусты  тальника.
Журчали  ручейком листья багряные  осин. Тихие  шелесты, глухие  звуки  долетали  из  глубины Кудякина  болота, звучали  какой – то  тихой – тихой  классической  музыкой, навевающей  душевную   грусть  мелодии.