Глава 8. Рассказ старосты

     - Есть что рассказать Вам о нашем житье-бытье, - начал бывший участковый этого села, а теперь - староста Егор Иванович.
     - Как давно это было! Тогда мы еще были молодыми! Тогда - это при Советах, - уточнил Егор Иванович, растапливая печку и ставя на нее чайник, полный родниковой воды. - Пока буду рассказывать, чайку попьем. А то маковой росинки еще во рту не было.
     - Наше село - Выселки, так назвал граф, что проживал в этих краях. У нас еще жива учительница школы, она может вам подробнее рассказать об этом. Остатки графского замка сохранились до сих пор. Когда-то, полу-разрушенный замок, еще хорошо был виден... А сейчас виднеется, как островок среди болота. Болота стало наступать на наше село. А село наше тогда, до аварии на Чернобыльской АС, состояло почти из полутора сотен хозяйств. Все у нас тогда было... И школа семилетка, и детский садик, и клуб, куда ходили смотреть кино целыми семьями. И лесопилка, и небольшой плодоконсервный завод. Работали, кто в леспромхозе, кто на торфяниках. Работой были обеспечены. Жили не очень богато, но весело. Любили свою землю. Холили ее. Огородов было много. У каждого корова была. Молоко в магазинах тогда и не продавали. Все свое было. К Рождеству кабанчиков резали. Сало, мясо, колбасы, окорока умели коптить. Запах рождественской колбасы разливался по всему селу... Вот так мы жил, - Егор Иванович замолчал, вытирая выступившие слеза от приятных воспоминаний.
   
    - В магазине конфеты были разные, детишкам и старикам покупалии. Все старики любят сладкое... А сейчас эта сладость, только во сне нам сниться. Хоть бы, кто-нибудь привез моим бабкам сахара или конфет... Нет, все приезжают, чтобы только взять... А что у нас брать? Ягоды летом и грибы осенью. Раньше мы с мужиками ходили на охоту, приносили домой дичь... А теперь, вон, лежат все ружья у меня под замком. Мужики-то поумирали, а охотничьи ружья остались бесхозными. Вот я и храню их, а для кого и зачем не знаю... - опять замолчал Егор Иванович.

     - Давайте будем пить чай, он у нас собран в лесу из лечебных трав. Сейчас заварю и почувствуете его аромат... Только вот сладкого ничего к нему нет, - проговорил Егор Иванвич, разливая чай по кружкам.

     А старшему следователю Георгию Ивановичу вдруг стало так стыдно!- Никто из них не догадался купить хотя бы конфет старикам или пару пачек сахара. Сами для себя ничего не забыли. И кофе дорогое, и колбасу конченую, чтобы дольше сохранилась, и шоколад, и печенье... И все это они ели и пили на глазах стариков, которые давно мечтали о сладостях... Как малые дети, смотрели на наше пиршество, но из-за гордости не просили. Как теперь смотреть этим старикам в глаза.- Проглатывая стыд, пил чай, старший следователь, заваренный человеком, который уже прожил большую часть своей жизни. Все он умеет, все-то он понимает и про сладкое сказал не случайно, а напомнил, что они тоже люди и тоже хотят еще пожить.

     - Молодежь наша стала переезжать в город Припять, работать на строительстве атомной электростанции и самого города. Почувствовали городскую жизнь...-продолжил воспоминания староста. - Домой стали приезжать, чтобы только захватить кусок сала или колбасы. Консервацию, заготовленную родителями, забирали. А родители старались, радовались за детей, помогали им, как могли. Родители старели, умирали, оставив своим деткам все, что было. А детки, распродавали эти хозяйства и все реже показывались в своем родном селе. Вспомнили о нем, когда произошла катастрофа. Вернулись на свою землю, а в их домах уже живут другие хозяива. Мы тогда еще не знали, какая волна радиации накрыла нас с головой. А когда узнали, жители села стали разезжаться по другим местам, туда, где безопаснее. - продолжал свой рассказ Егор Иванович.

     - И оставшихся в селе стали принудительно переселять. А кого переселять, стариков одиноких, которые уже никому не нужны! Особенно, нашему государству. Отключили нас от эленктричества. Какой год сидим при свечах или при лампах. А лампы надо заправлять керосином, А где его взять нам? Иногда выпрашиваем у пограничников. Граница с Беларуссией проходит через болото, недалеко от нашего села. К нам пограничники иногда и заглядывают и по моему мобильнику сообщают мне, если к нам едут гости, - продолжает рассказывает Егор Иванович.

     - Так это Вы звонили в районное отделение полиции об этих трупах, - с удивлением спросил старший следователь. - А почему сразу не признались нам.
     - А чего признаваться? Кто убил этих людей, я не знаю. Мне просто стало страшно за моих стариков. Вот-вот подойдет мой срок умирать... Я хотел, чтобы кто-то о них позаботился. Мне легче было закопать эти трупы и дело с концом. Но я этого не сделал... Я хотел привлечь внимание наших властей к нашему селу, скорее остаткам бывшего села. Никто ведь ниразу не поинтересовался, как же мы тут выживаем... Без пенсии, без снабжения продуктами, без радио и электричества. Мои бабки уже забыли, что такое телевизор! Живем, как при "Коммунизме" , в который мы так верили. Наш народ очень доверчивый, верит всему, что им рассказывают. Поверили в "Самостийну Украину". И где она? В чем заключается эта "самостийность"? Опять нас обманули! Уже в который раз! - опять с горечью в душе произнес эти слова бывший участкой, а теперь староста села, Егор Иванович.

     - Егор Иванович, а дети у Вас были, - спросил старший следователь.
     - А как же были, сын и дочь. Они погибли от радиации, - проглатывая слезы, проговорил Егор Иванович. - Сын под завалами взорвавшийся станции. А дочь долго болела... Получила большую дозу облучения. Она работала медсестрой... Ей приходилось общаться со всеми получившими большую дозу радиации... Не убереглась.
     - А внуки, внуки у остались? Где они, помнят ли про Вас, - заволновался старший следователь. Ему стало так жаль этого одинокого старика.
     - Есть один внук, живет где-то в Киеве, - проговорил мрачно старик. - Даже не знаю чем занимается. Иногда звонит. Недавно похвастался, что стал помошником какого-то депутата. Звал к себе, но как-то так, что я почувствовал, не хочет он меня видеть... Да и на кого я брошу своих несчастных старух!

     В этот момент кто-то вошел в сенцы. На пороге показался еще один старик, совсем седой с тремя утками в руках, с рюкзаком за спиной и ружьем. Его старший следователь еще не встречал. Увидел первый раз.
     - Егор, у нас что, гости? Откедова явились и зачем. Все вам неймется, - пробурчал старик.
     - Ляксей, успокойся, это приехали из области про тех убиенных узнать, - проговорил Егор Иванович. - Георгий Иванович, знакомтесь, это и есть наш бывший лесничий, а сейчас для нас добытчик пропитания. Вот смотрите, трех уток подстрелил. Бабкам будет из чего борщ сварить, - как-то суетливо проговорил староста.
     - От чего ж только утки, я еще из гамазина принес бабкам сахар, конфет и дрожжей. Пусть хлеб пекут и самогонку гонят. А то иногда страсть, как хочется выпить, а нечего. Водка в гамазине больно дорогая... Но я все же купил одну бутылку, - продолжал Ляксей, то есть Алексей, по настоящему.
     - А за что вы все это купили в магазине, где и в каком, - быстро спросил Георгий Иванович, старший следователь.
     - Так за камушки, - ответил старик.
     - За какие камушки, - сразу спросил Георгий Иванович.
     - Так за янтарь...


               Продолжение следует.

                3 ноября 2020 г.