Хозяйственный уклад предков азербайджанцев

Хозяйственный уклад предков азербайджанцев.

Существование народа (этноса) обеспечивается путем передачи от поколения к поколению языка, характерных черт материальной и духовной культуры, этнической территории, называемой в народе родная земля, отечество, родина.

Известный российский ученый Л.Клейн утверждает, что: «историк берет результаты разных источниковедческих дисциплин (археологии, палеоантропологии, этнографии, палеогеографии, нумизматики и т. д.) и объединяет их, комбинируя, чтобы получить ответы на его специфические вопросы, получить полную картину прошлого».
Другой известный российский ученый А.А. Формозов утверждает, что «если мы хотим узнать о жизни людей, заселявших территорию нашей страны, с первого их проникновения до появления большого числа письменных известий, нам придется опираться почти исключительно на археологические материалы. Дополнением к ним иногда могут служить этнографические параллели, анализ фольклора, языковых и антропологических данных». (А. А. Формозов. Древнейшие этапы истории Европейской России. Москва. 2003)
Один из наиболее распространенных методов исторического познания – генетический (или ретроспективный). Это ретроспективное раскрытие исторической реальности на основе причинно-следственных связей, закономерностей исторического развития. Основанный на анализе одного и того же объекта в различных фазах его развития, генетический метод служит для восстановления событий и процессов прошлого по их последствиям или ретроспективно, то есть от уже известного по прошествии исторического времени - к неизвестному.
Исследуя происхождение азербайджанцев, от культур достоверно тюркских, относящихся к раннему средневековью, мы будем продвигаться в глубь столетий к тем древностям, которые генетически связаны с раннесредневековыми, а от них — еще на ступень глубже и т. д.
При этом путеводной нитью нам будет служить средневековый хозяйственный уклад азербайджанцев, то есть отгонное (яйлажное) скотоводство.
Как известно, главным занятием азербайджанцев в течение многих веков было отгонное скотоводство. В скотоводческом хозяйстве азербайджанцев нашли, в первую очередь, скотоводческие традиции древних обитателей этого края. Его традиционность не может не быть поставлена в связь с теми археологическими данными, которые доказали наличие в горах и долинах Южного Кавказа ранних форм отгонного (яйлажного) скотоводства уже с IV тыс. до н. э.
Известный советский археолог А.Н.Бернштам писал: «Прослеживая по археологическим памятникам историю развития кочевых обществ и выявляя автохтонный процесс их развития, мы приходим к заключению, что там где, начиная с эпохи бронзы, шел процесс формирования кочевого общества, там конечным результатом процесса являлся тюркский этногенез». (Древнейшие тюркские элементы в этногенезе Средней Азии. Советская этнография № 6- 7 1947, стр.148)
Скотоводство с древнейших времен наряду с земледелием занимало ведущее место в быту и экономической жизни населения Азербайджана. Археологические данные свидетельствуют о развитии скотоводства на Южном Кавказе как формы хозяйства начиная с III тыс. до н.э. Наибольшее развитие скотоводство получило в районах Малого Кавказа, в Шеки-Загатальской зоне, а также в Ширванской, Муганской и Мильско- Карабахской степях. Развитию этой отрасли во многом способствовали природные условия и географическое положение региона.
Предки азербайджанцев с давних времен выработали присущий только им собственный уклад хозяйствования (отгонное скотоводство), весьма отличный от форм хозяйствования других народов Южного Кавказа.
О хозяйственном укладе азербайджанцев азербайджанскими и зарубежными авторами написано много интересных книг. После присоединения Южного Кавказа к Российской империи о хозяйственном укладе азербайджанцев наиболее подробно стали писать российские авторы, в первую очередь налоговые служащие российской администрации на Кавказе (И.Шопен, Зейдлиц и др.). Затем в период переселения российских крестьян (молокане, духоборы и др.) на Южный Кавказ к ним присоединились и российские этнографы.
Прекрасные летние и зимние пастбища Южного Кавказа с давних времен были хорошо известны всем тюркским народам. Грузинский исследователь Н.Н.Шенгелия приводит слова средневекового грузинского историка: «Прежде тюрки осенью сходили со своих летних пастбищ в горах со всеми фалангами своими, а затем оседали они по берегам Куры, от Тбилиси до самого Бардави, и по берегам Иори и на всех тех превосходных зимних стоянках, где зимою, как и весенней порой, косят сено и имеются в изобилии дрова и вода, и водится там множество всевозможной дичи, и есть всякие иные блага. В этих местах и ставили они свои кибитки. Не было числа их коням, мулам, овцам и верблюдам и жилось им привольно: охотились, отдыхали и веселились и не терпели нужды ни в чем. С приходом весны начинали они подниматься в горы на летние пастбища… А весна тоже сулила им утехи и покой среди прекрасных полей и лугов, родников и цветущих местностей, и столь велики были силы их и число, что даже говорили: „Все тюрки со всех сторон туда собрались".
Необходимо отметить, что тюркские народы всегда помнили о своей исторической прародине на Южном Кавказе и знали, что там продолжают жить родственные им народы и при первой возможности устремлялись туда.
Известный российский археолог М.Н.Погребова пишет, что: «есть все основания предполагать, что в Закавказье скифы встретили этнически родственные племена…Скифы, выбирая путь через Восточный Кавказ, пользовались давно проторенными и, по-видимому, достаточно хорошо известным путем».
По мнению археологов на Южном Кавказе скотоводством люди занимались еще в неолитическую эпоху. В эпоху мезолита основным занятием будущих скотоводов была охота.

Мезолит (средний каменный век). Начиная с мезолита на Южном Кавказе и сопредельных территориях Передней Азии путем сложного процесса медленно рождалось сознание принадлежности к крупному целому, позже названному прототюкским народом. С тех пор на этих землях сменилось много культур и культурных групп, и в научной литературе существует немало догадок и предположений об их природе и значении. Археологи в горах Кавказа обнаружили временные стоянки древних охотников, относящиеся к среднему каменному веку.
Долгие тысячелетия охота и собирательство было для большинства древних людей основным источником добычи пищи. Французский ученый Жан Дорст пишет, что «Сначала человек жил за счет сбора плодов, съедобных растений и тех животных, которых он мог ловить. Затем он изобрел различные орудия и получил возможность заняться охотой и рыбной ловлей».
Бродячий охотник и собиратель, кочующий за стадами диких животных и питающийся главным образом их мясом, в эти переломные тысячелетия превращается в оседлого земледельца и в пастуха-скотовода.
10-12 тыс. лет тому назад на Ближнем Востоке (Загрос, Закавказье, восточная и южная часть Малой Азии и др.) возникают первые очаги неолитической революции, так как именно здесь имелись все предпосылки для перехода от присваивающей экономики к производящей, т.е., произрастали дикорастущие зерновые злаки, имелись породы животных, пригодных для доместикации (одомашнивания).
Мезолит Южного Кавказа пока изучен недостаточно. Археологические исследования показали, что переход к производящему хозяйству там начался в мезолите. Он не был одновременным: одни области освоили земледелие или скотоводство раньше, другие — позже. Вероятно, изобретение лука и стрел способствовало возникновению зачатков скотоводства. Охотник приносил домой раненых животных, а при удачной охоте мог оставить их как живой запас пищи. Но от приручения животных до их одомашнивания — не один шаг, и лишь постепенно человек отобрал животных для их домашнего разведения. Судя по южнокавказским памятникам, одними из первых были приручены и одомашнены горные козы и овцы.
Судя по имеющимся археологическим дан¬ным, культура мезолитического населения Кавказа являлась типичной для «мобильных охотников-собирателей». Большинство исследователей относят к мезолиту появление на Кавказе памятников монументального искусства. Самые ранние петроглифы выявлены в Кобустане. Здесь найдены изображения антро¬поморфных фигур с луками через плечо.

На мезолитических рисунках Кобустана изображены дикие козы, быки, кабаны, а так же люди-охотники вооруженные луками. Схожие с Кобустанскими петроглифами наскальные рисунки древних охотников были обнаружены в горных районах Южного Кавказа. Известный российский археолог А.А.Формозов в книге «Очерки по первобытному искусству» пишет: «немало общего с кобустанскими наскальными рисунками имеется и у петроглифов Армении (Зангезура-Г.Г.). Здесь тоже больше всего схематических изображений горных козлов. По технике исполнения и линейности армянские (южнокавказские-Г.Г.) рисунки сближаются с группой центральноазиатских петроглифов, в которую входят и некоторые наскальные изображенния Средней Азии, Тувы, Южной Сибири…Показательно, что все они обнаружены в высокогорье, там где нет постоянного населения, а лишь летом пасут стада (азербайджанцы -Г.Г.). В районе петроглифов обнаружены лишь каменные изваяния и курганы».
Схожие с южнокавказскими петроглифами наскальные рисунки древних охотников были обнаружены археологами на территории Узбекистана, Казахстана, Кыргызстана и Алтая.

Исследователь наскальных рисунков Евразийской степи российский археолог А.Д.Грач пишет, что «совершенное совпадение наскального искусства на удалённых друг от друга территориях является документальным свидетельством перемещений этнических групп, оставивших наскальные изображения. Исходя из этого, мы вправе сделать вывод: древнетюркские тамгоообразные петроглифы, изображавшие горного козла,- это как бы сигнальные вехи, отразившие ареал и зону передвижения тюркских племён. Ареал изображений горных козлов охватывал территорию Монголии, Тувы, Алтая, Казахстана, Восточного Туркестана и Ферганы (сюда необходимо добавить также территорию Южного Кавказа – Г. Г.), т.е. практически все земли где расселялись древнетюркские племена».