Былинные земли. Чаша Грааля в долине Vla A. Ч. 58

(Продолжение)

                "Кто от родной земли отказался, тот и от Бога своего отказался"
                (Федор Достоевский)


ЗВОН КОЛОКОЛОВ В МЕЖДУРЕЧЬЕ

Итак, в 1503-м году прибрежные села Лепельского озера облетела громкая весть: будет новый хозяин! Ничего сверхъестественного в этом не было – они и раньше менялись. Когда удельное время кончилось, то перемены вылились в перестройку земельных отношений: сюда ринулись собственники, способные заплатить хорошие деньги за прибыльные наделы. Каким стало озеро после потрошения княжеских земель, можно представить по описанию обследователей, посланных Иоанном Грозным во второй половине XVI столетия. Образно говоря, прилегающие к водоему земли представляли из себя «лоскутное» одеяло, и среди землевладельцев можно было увидеть не только людей с княжескими титулами, но и представителей нового класса собственников – панов. Конкретно их фамилии назывались при описании волости Лепль: Избарский да Одинцович, Остафий Волович, Иван Селявин, братья Омструхи. Первые два носили княжеские титулы, а остальные были «новичками», накопившими средства, чтобы владеть подневольными. Сколько было последних, мы вряд ли узнаем – они скрывались за обобщенной фразой: «оброчные деревни». Жители этих деревень, их труд являлся в первую очередь средством для обогащения.

Некоторые из них, конечно, выбивались «в люди», как сказали бы сейчас, но основная масса была покорной средой для денежных воротил, для тех, кто создавал свои накопления за счет «обреченных» - крестьян, работавших за оброк.

И те, и другие поклонялись Богу. А кто еще мог быть провозвестником веры, которая объединяла разные слои общества, которая пропитывала почву взаимотношений, не позволяя переходить черту - черту согласия и миролюбия.

А потому стояла на берегу большого озера, устремившись в небо, церковь Святого Николая – Чудотворца, глядя на которую каждый ощущал неизбежность воздаяния: по заслугам, в зависимости от содеянного.

С 1503-го года новый облик покорял взоры окружающих. Чаша, какой виделось Лепельское озеро, вбирала в себя приверженцев еще одной церкви – Святой Троицы. Она находилась далеко – в Витебске, но представители ее обустраивались на озере, важнейшем с точки зрения связующих особенностей: с одной стороны, южной, втекала Эсса, а с другой, восточной, выбегала Улла – Ульянка. Плебанцы ничем не отличались от коренных приозерных жителей, да и род их деятельности был сопоставим с тем, чем занимались люди владычных сел, но они проповедовали веру, отличную от коренной. Стоило великому князю Александру одеть польскую корону, как духовную жизнь коренных жителей заполонило другое мировоззрение. В отличие от Чудотворца, который символизировал благословение и напутствовал странников – путешественников и мореплавателей, витебская обитель называлась храмом Святой Троицы и призывала к единству помыслов.

Троица призывала объединить усилия, независимо от вероисповедания – во имя процветания земли.

Чтобы функционировать, плебании требовались свои ресурсы. И первым из них становилось место. Это как в создании бизнеса – чтобы заниматься каким-то делом, нужен офис, требуются помещения. Если исходить из приоритетов, расставленных в королевском привилее, то главное место отводилось Боровно – местечку на берегу Уллы, неподалеку от истока. И это понятно: плебанское хозяйство должно было держаться на сырьевых ресурсах, которыми вознаградила природа. Именно в районе Боровно, мы уже отмечали, располагались обширные лесные массивы. Лепель в латинском формате привилея объединен с Боровно буквой «k». Историки посчитали, что это нечетко прописанное русское «и», будем и мы так считать. Что дает нам право воспринимать Лепель не как приложение к Боровно, а в одном ряду с ним.

Но со временем именно Лепель стал центральным в наделении церковного хозяйства особыми условиями.

Справедливо задать вопрос: а где конкретно была выделена территория для лепельской плебании?

Таким местом мог стать только остров – пусть небольшой, но достаточно вместительный, чтобы разместить новую службу.

(Продолжение следует).

На снимке Владимира Шушкевича: один из берегов центрального лепельского острова.


03.11/20