Людмила Сахарова 100 дней

   
                СТО ДНЕЙ

   Среди французских монархов XIX века, без сомнения, самым знаменитым является Наполеон. По сей день изумляет его стремительное восхождение на вершину власти. Это был феномен Французской революции 1789 года, которая открыла путь наверх людям с блестящими дарованиями и беспримерной храбростью. С изумлением взирала удивленная Европа на многочисленные победы генерала Бонапарта. Знаменитый Суворов, с интересом следивший за молодым полководцем, заметил: «Широко шагает молодец, пора бы остановить». Но остановить его уже было невозможно. Гром побед Тулона, Лоди, Маренго, Аустерлица сопровождали Наполеона, превращая его из лейтенанта в генерала, из генерала в первого консула, а потом и в императора французов. И только поход на Россию поставил Наполеона на край гибели. После Москвы русские войска пошли освобождать Европу от Наполеона. И это им удалось.
   И сегодня будоражит воображение необыкновенное возвращение Наполеона в Париж с острова Эльбы, куда он был сослан по решению представителей европейской коалиции в 1814 году.
   31 марта 1814 года союзные войска вошли в Париж. Наполеон находился в Фонтенбло, когда узнал о капитуляции Парижа. Он решил принять бой за Париж, и стягивал войска к Фонтенбло. 4 апреля он вызвал своих маршалов, чтобы сообщить им о своем решении. Те долго молчали, а потом Мишель Ней сказал за всех: «Государь, армия не пойдет на Париж». - «Что же вы хотите, господа?» - спросил Наполеон, и маршалы, потупив взор, ответили: «Отречения, сир!» Все было кончено.
   20 апреля во дворе Фонтенбло Наполеон простился со своей гвардией. Он обратился  к своим солдатам с такими словами: «Прощайте, дети мои! Я хотел бы обнять и поцеловать вас всех, по поцелую ваше знамя, которое олицетворяет вас». Преклонив колени перед знаменем, Наполеон поцеловал край его и спустился по ступеням дворца к карете. Старые ветераны, гвардейцы, с которыми  Наполеон прошел в сражениях всю Европу, рыдали, как дети.
   3 мая 1814 года Наполеон прибыл на остров Эльбу. Наполеон, недавно владевший всей Европой, оказался, в насмешку, владельцем небольшого острова, располагавшегося, по иронии судьбы, недалеко от Корсики, где он родился в 1769 году. Этого захотел император Александр I, решивший проявить великодушие к поверженному врагу. Это он настоял на том, чтобы за Наполеоном сохранился титул императора и был пожалован ему в пожизненное владение остров Эльба.
   Вместе с Наполеоном на острове оказались его верные и вечные спутники: генералы  Камбронн и Бертран, несколько слуг и батальон Старой гвардии. Вместе с навещавшими Наполеона родственниками, приходили на остров газеты и слухи, о том, что происходит во Франции: Людовик XVIII не пользуется популярностью, растет недовольство народа, нет единства и среди союзников. Во всем этом Наполеон  усмотрел для себя шанс к возвращению на политическую арену и принял дерзкое решение: вернуть себе трон.
   26 февраля 1815 года он с горсткой верных ему людей отплыл с острова Эльбы, счастливо миновал цепь сторожевых кораблей и 1 марта высадился на французском берегу в бухте Жуан. Здесь он предупредил верного генерала Камбронна: «Ни одного выстрела! Помните, что я хочу вернуться, не пролив  ни капли крови!»  Первыми встретили его радостными криками местные крестьяне. То, что произошло потом, с 1 по 20 марта, историки назовут «полетом орла». Действительно, такого беспрецедентного поступка еще не было в мировой практике, ни раньше, ни позже.
   Безоружный Наполеон во главе небольшого отряда, не сделав ни одного выстрела, стремительным маршем продвигался к Парижу. Критический момент в триумфальном шествии Наполеона от бухты Жуан к Парижу наступил 7 марта у Гренобля. Здесь его встретили три полка королевских войск, отправленных на поимку Наполеона.
   Теперь, увидев перед собой солдат королевских войск, а недавно своих собственных, император приказал своему отряду повернуть ружья дулами вниз, а сам пошел им навстречу. «Солдаты! Вы узнаете меня?» - «Да, да», - был ответ. Наполеон расстегнул сюртук: «Кто из вас хочет стрелять в своего императора? Стреляйте!» Это был верно рассчитанный ход. Солдаты, расстроив ряды, бросились к Наполеону с криком: «Да здравствует Император!»
   Дальше события развивались еще более удивительно. Войска, которые высылались против Наполеона, полк за полком, дивизия за дивизией, переходили к нему. Французские газеты по мере приближения Наполеона к Парижу меняли свой тон и заголовки. Сначала писали: «Корсиканское чудовище высадилось в бухте Жуан», потом «Людоед идет к Грасу», «Узурпатор вошел  в Гренобль», «Бонапарт занял Лион». И, наконец, «Его императорское величество ожидается сегодня в своем верном Париже».
   Тогда против Наполеона во главе могущественной армии был отправлен прославленный маршал Франции и бывший сподвижник Наполеона Мишель Ней, который сгоряча пообещал Людовику XVIII привезти Наполеона в железной клетке. Наступил драматический момент. Две армии шли навстречу друг другу, навстречу славы или гибели. Король возлагал свои последние надежды на маршала Нея, Наполеон тоже, ведь Ней был из его блестящей когорты. Наполеон послал бывшему товарищу записку: «Ней, идите мне навстречу». Ней колебался, он должен был исполнить свой долг. Но когда обе армии встретились, Ней воскликнул: «Солдаты! Дело Бурбонов погибло навсегда!» В полном составе армия Нея перешла на сторону Наполеона.
   В Париже на цоколе Вандомской колонны появился большой плакат: «Наполеон – Людовику XVIII. Король, брат мой, не посылайте мне больше солдат, их у меня достаточно!» Эта ироничная надпись раскрывала правду: армия полностью перешла на сторону Наполеона.
   В ночь на 20 марта Людовик XVIII бежал из дворца. В Париже вновь появился трехцветный флаг. Казалось, что этот день вновь возвращал Наполеона на дорогу побед и удач. Так начались знаменитые в истории Франции «Сто дней».
   Первым делом Наполеон предложил европейским державам – России, Англии, Австрии и Пруссии – мир. Но весть о возвращении Наполеона испугала и сплотила их. Они поскорее заключили между собой договор о борьбе с «врагом человечества». Наполеону вновь пришлось браться за оружие. К началу компании 1815 года у Наполеона было 200000 человек, у союзников 700000. Наполеон решил разбить их порознь. У Катр-Бра Ней отбросил Веллингтона, а сам Наполеон  при Линьи разгромил армию Блюхера, но у него не хватило сил, чтобы полностью ее уничтожить. Отрядив корпус маршала Груши преследовать Блюхера, Наполеон, подтянув к себе корпус Нея, 18 июня при Ватерлоо атаковал Веллингтона.
   Ватерлоо! Селеньице в 20 км от Брюсселя стало одним из знаменитейших мест сражения во всемирной истории. Соотношение сил перед битвой сулило Наполеону очередной успех, но в самый день битвы началась цепь случайностей, которые погубили Наполеона. Всю ночь накануне шел проливной дождь, и пришлось начинать сражение намного позже назначенного времени. Тем не менее, атаки французов были столь мощными, что англичане еле удерживали позиции. Исход битвы теперь зависел от подкрепления. Наполеон с надеждой ждал подхода корпуса Груши. Но Груши допустил роковую ошибку: преследуя пруссаков, он не заметил, как основные силы Блюхера оторвались от него,  и пошли на соединение с Веллингтоном. Когда он спохватился, было поздно: в тыл французам неожиданно ударил Блюхер. Все было кончено, теперь навсегда. Наполеон искал смерти на поле сражения, но Старая гвардия вывела с поля боя своего «маленького капрала», - так любовно солдаты называли своего полководца.
   Маршал Ней, «храбрейший из храбрых», как всегда, ожесточенно сражался, он тоже искал смерти на поле боя, и кричал солдатам: «Смотрите, как умирают маршалы Франции», но пули не брали его. Под ним было убито пять лошадей, а он оставался невредим. Потом его расстреляли.
Французы начали хаотичное отступление. Только Старая гвардия героически билась до конца, приводя в восхищение англичан. И когда они, не стерпев, крикнули: «Храбрые французы, сдавайтесь!», генерал Камбронн произнес фразу, ставшую исторической: «Гвардия умирает, но не сдается!»
   Историки до сих пор спорят: “А если бы Наполеон победил”. Тогда, считают одни, по всей Европе были бы введены гражданские законы, единые деньги, единая система мер и весов, расцвели наука и культура. Другие считают, что все равно, неизбежно было бы другое Ватерлоо. Они спорят, но “бы” в Истории не бывает.