Философия отношений

Сколько лет уже живут люди на свете, сколько времени толкуют они о том, как бы устроить свою жизнь поизящнее и поудобнее. До сих пор мужчина и женщина мешают друг другу жить, до сих пор они взаимно, самыми разнообразными и утонченными средствами, отравляют друг другу жизнь. Разойтись они не могут, сойтись как следует не умеют и, инстинктивно стараясь сблизиться, запутываются в такие сложные, мучительные, неестественные отношения, о которых свежий человек с здоровым мозгом не может себе составить даже приблизительно-верного понятия. Мужчина гнетет женщину и клевещет на нее.  На стороне мужчины всегда находились сила, власть и неоцененное право мучить по своему благоусмотрению , безответную и, сравнительно с ним, слабую спутницу. Мужчина  постоянно угнетал  женщину силой   . Обвинения  делались, конечно, чисто с точки зрения самого обвинителя, который в своем собственном деле являлся обыкновенно судьей , присяжным и палачом. Если, например, молодому  мужчине  , было скучно сидеть с своею женою, которая не знала ничего, кроме своих обязанностей по дому , то он громко обвиняет ее в  несостоятельности  быть  привлекательной и интересной  и уходит с веселыми приятелями  в кафе, где, конечно, находит полное сочувствие своему семейному горю, а вслед за сочувствием отыскивает и утешение.  Жена, существо молодое, свежее, способное развиваться и наслаждаться, оставалась одна, не смея даже роптать, с тихим, затаенным вздохом принималась за домашние хлопоты , робко поджидала возвращения господина-супруга, стыдливо принимала его полупьяные ласки и, не получая ниоткуда притока свежего воздуха, постоянно тупела и с каждым днем сильнее и сильнее надоедала своему мужу.  Вот исходная женскому бунтарству … Она все понимает  и в противовес  начинает 
инстинктивно ;;;;;;;искать пути  улучшения своего существования . Имея одно как неудачное ,  начинает искать новое  и все
новое . Взгляд становится пристальным , оценивающим и все более напряженным . Заискивает , красуется , выставляет свои прелести ,  флиртует ...
  Флиртуют потому, что никто не умеет шевельнуть как следует их ум; молодые силы ищут себе исхода и, не находя себе разумного приложения, обращаются на пустяки и тратятся на нелепости; девушка старается снова выйти замуж -- это очень похвально и благоразумно; желая этого, она повинуется естественному голосу физической природы и показывает в себе присутствие свежих сил, потребность любви и наслаждения; кроме того, она очень хорошо понимает, что, выходя замуж, она становится возможно свободнее, чем была прежде, находясь в  отношениях ; если она ищет для себя личной свободы, значит, она инстинктивно или сознательно понимает ее цену. Кто стремится к независимости, тот во всяком случае оказывается сильнее, умнее и энергичнее человека, мирящегося с своим подчиненным положением.
   Чтобы выйти замуж, многие девушки пускают в ход неблагообразные средства; они стараются понравиться, продают товар лицом, кокетничают; все это очень нехорошо, но опять-таки в этом виноваты мужчины. Если бы мужчинам не нравились кокетки, если бы мужчины требовали от женщин серьезного ума, тогда кокетство сделалось бы невозможным.  Валить нравственную ответственность на такое существо, которое в течение всей своей жизни находится в зависимости, несправедливо и неблагородно. Пора, мне кажется, сказать решительно и откровенно: женщина ни в чем не виновата. Она постоянно является страдалицею, жертвою .  Женщина вымещает на своем муже то зло, которое ей сделали  ранее; ее испортили, -- она и является испорченною; а все-таки в существовании испорченности  виновата не женщина.   
Оглянемся на самих себя; посмотрим, каковы мы сами; посмотрим, что мы дали и даем нашим женщинам? Посмотрим -- и покраснеем от стыда! Порисоваться перед женщиною , огорошить ее блестящею оригинальностью вычитанной мысли, очаровать ее  -- это наше дело, на это мы мастера. А дальше, дальше, когда надо эту же самую женщину поддержать, защитить, ободрить, -- мы на попятную . Надо покориться! Да, вот мы каковы, и того же требуем от женщины.  
Женщину заинтересовывает то, что мужчина говорит ей о жизни; она сама не жила, а покуда только росла  в постижении  жизненного опыта ; а между тем сил пожить и желания пожить в ней набралось много, вот она и слушает с напряженным и постоянно возрастающим любопытством  то, что ей говорит ее собеседник о новом для нее процессе, о самостоятельной жизни. Она не замечает того, что ее собеседник ,  в сущности  сам мало жил; она не замечает того, что ее собеседник  сам только что начинает осмысливать свое существование  и  принадлежность  в жизненной рутине .  Она воображает себе, что деятельность ее собеседника действительно широка и плодотворна, что жизнь его полна и разнообразна; она готова была бы завидовать ему, если бы она  не надеялась разделить с ним все наслаждение , по ее мнению, совместной  жизни. Она не знает и не понимает, что ее обожатель никогда в жизни не являлся   развитою человеческою личностью.  Девушка ошибается точно так же насчет самой личности того человека, который, поразивши ее воображение, начинает мало-помалу возбуждать в ней любовь. Она слушает его рассуждения о жизни с страстным воодушевлением и придает его личности часть того огня, который горит в ней самой. Она смотрит на него как-то особенно , дружелюбно и доверчиво.   Для молодой девушки, воспитывающей в груди своей первое чувство любви, такого рода ошибка почти неизбежна. 
    А у него глаза блестят ,  дикция его оживляется по мере того, как он замечает впечатление, производимое его речью на свою собеседницу; он  наслаждается самим собой . А между тем девушка вся находится под обаянием: ни одно слово в рассказе, ни одна нота в голосе рассказчика, ни одно изменение в мускулах его лица или в выражении его глаз не пропадает для нее и не ускользает от ее напряженного, благоговеющего внимания. Новые, неиспытанные и неожиданные ощущения проходят через ее нервную систему с такою непостижимою быстротою, что она в течение получасового разговора переживает чуть ли не два-три года и почти внезапно из взрослого ребенка превращается в любящую женщину. И как она хороша в эту минуту перерождения! И как она, при всей своей чуткости, при всей напряженной силе внимания, не способна отнестись критически к своему собеседнику! Как она горячо верит и как жестоко ошибается! В ней вспыхивает энергия,   в ней это первые проблески разгорающегося пламени. Она после двух-трех теплых разговоров способна решиться на все,  она подойдет к нему и скажет: "Ну, что же! мы довольно говорили; пора действовать, пора жить; если между нами есть препятствия, опрокинем их, перешагнем через них. Пойдем навстречу  опасностям и наслаждению.  Увлеченная его речами, она кидается к нему на шею и в эту минуту забывает   все, и то, что в комнату может войти посторонний человек, и даже то, что она -- благородная девица. А он, при подобной вспышке действительного чувства, при подобном проявлении свежей жизни,  он не знает, почти из приличия следует приласкать любящее существо и ответить выражением теплого сочувствия на страстные объятия; он  просит взволнованную женщину успокоиться, прийти в себя, вспомнить, что их могут застать...
И за что нас любят эти милые существа? И чем мы это заслужили? На этот вопрос мы затруднимся ответить.
 Многие  девушки, и очень многие, даже большинство, пропитываются насквозь атмосферою нашей жизни, в детстве принимают в себя зародыши разложения, живыми тенями проходят свое земное странствие и, как неизлечимые больные, рано начинают увядать.
Уйти от влияния обстановки невозможно; так или иначе, обстановка дает себя знать; если вы живете с дурными людьми, то эти люди могут подействовать на вас двояким образом, смотря по тому, насколько стойки ваши убеждения и тверда ваша воля. Вы можете или заразиться от этих людей их преобладающим пороком, или довести в самом себе до уродливой крайности протеста  против этого порока. Большею частью случается так, что отдельная личность понемногу окрашивается под общий цвет массы; личности, одаренные значительными силами, обыкновенно немногочисленны; и эти немногие избранные личности окрашиваются обыкновенно в противоположный цвет и, нечувствительно для самих себя, доводят этот цвет до резкой крайности именно потому, что масса постоянно пытается заштукатурить их под одну тень с собою. Если вы жизнью и словами с особенным воодушевлением протестуете против  порока, то вы протестуете так горячо именно потому, что порок стоит перед вашими глазами; причина протеста лежит не в вашей природе, а в том, что вас окружает; для вас самих протест -- дело бесплодное и утомительное: ваш крик сушит вам легкие и производит охриплость в голосе; а между тем нельзя не кричать; вы кричите и этим самым платите дань тем идеям, которые уродуют вашу жизнь .  Подлость и глупость раздражают ваши нервы, следовательно, производят в вас перемену, и можно сказать наверное, что, в каком бы направлении ни совершилась эта перемена, она никогда не может быть переменою к лучшему. 

                Продолжение следует.