Изгой

Операция

  Профессор Сергей Петрович склонился над оригиналом и долго всматривался в постепенно затухающий взгляд. Он наблюдал, как пациента покидала жизнь. Ему приходилось наблюдать подобную картину ежедневно. В рабочие дни с понедельника по пятницу. Иногда дважды в день, когда был плотный график операций.

И, надо сказать, это его радовало. Он с удовольствием наблюдал закат жизни и угасание сознания в человеке. Чувствуя себя богом, он переходил к соседней кровати, переплетённой кучей проводов тянущихся к сложнейшему оборудованию, и наблюдал, как жизнь и сознание входят в новое тело и оживляют его.

Это была обычная типовая операция, изобретенная в 22 веке, которая уже несколько столетий применялась людьми для различных целей. Суть её заключается в том, что организм подвергается сначала высокоточному сканированию, а затем копировался в точной копии. На практике, конечно, обычно не в точной копии, а с нужными модификациями, которые выполняет суперкомпьютер по заказу клиента. Самый обычный тип операций - это омоложение, когда каждые 10 или 20 или 50 лет (это кому как позволяет кошелёк) человек производит операцию для того, чтобы вернуть себе идеально здоровое тело. Но нередки и другие заказы как, например, смена пола, просто смена внешности. Ведутся исследования и по переселению копии мозга человека в организм другого типа. Например, летающее, плавающее или ещё какое-то. Единственным пока ограничением является то, чтобы мозг оригинала, т.е. человека помещался в новом организме. Из-за того, что таких организмов немного, приходится вселять мозг в искусственно смоделированные организмы. Слоном или бегемотом желающих быть особо не находится. И это не шутка. Из-за простоты и надёжности операции по смене тел для богатых людей стали чуть ли не хобби.

Человек из 21-го века сразу бы указал на проблему перенаселённости из-за, можно сказать, вечного продления жизни таким способом. Но такой проблемы вовсе не стоит. Так как примерно в то же время, когда изобрели эту операцию, человек научился и заселять другие планеты у других звёзд. И сейчас население Земли не больше 1 миллиарда. Потому, что условия жизни и доступность перелёта вызвали большую миграцию с Земли в эти новые миры.

Ещё одна казалось бы возможная проблема - как быть со старым организмом? Но и эту проблему за людей решила природа. Несмотря на всё это развитие технологий, учёным до сих пор не удалось разгадать загадку Души человека (и не только человека - любого живого, начиная с простейшего одноклеточного). Учёные до сих пор не понимают, как все клетки в организме взаимно организованы, по каким правилам, кем и как управляются. Существует множество теорий, среди которых одна не вызывает расхождений с практикой. Согласно ей любому организму сопутствует особое поле (неизвестной нам до сих пор природы). Люди называют это Душой. Душа несёт всю информацию об организме, отражает его состояние и управляет его процессами в той или иной мере. Как показала практика, при полном копировании мозга (с точностью до каждого состояния любого нейрона) душа существующего оригинала перестаёт быть привязанной к нему и переходит на созданную копию мозга нового организма и продолжает жить в нём. Старый организм, покинутый душой,  при этом умирает. Врачи называют это по-другому: угасает.

Сергей Петрович с весёлой улыбкой склонился над пациентом, наблюдая, как тот открывает глаза и потихоньку осматривается:
-         Ну что, голубчик Дмитрий Васильевич? Как спалось? - поинтересовался профессор.
Это был его типичный первый вопрос.
Дмитрий Васильевич выглядел лет на двадцать. Намного моложе профессора. Хотя был на самом деле намного его старше. Он делал операцию уже седьмой раз. На самом деле ему было двести шестнадцать лет.

     Дмитрий Васильевич приподнялся на кровати, не говоря ни слова, осмотрел своё тело. Дотошно ощупал себя руками. Улыбнулся, видимо оставшись полностью довольным. Потом бодро спрыгнул с кровати. Схватил профессора в объятья и закричал:
-         Отлично,  Сергей Петрович! Всё отлично! Седьмой раз делаю, а не могу никак привыкнуть к этим ощущениям. Всё, профессор, выписывайте меня. Хочу домой!
-         Да, конечно, Дмитрий. Некоторые формальности оформим, и можете нас покинуть. У Вас штатно прошла операция, никаких вопросов нет, так что не вижу никакого смысла вас держать у нас.
-         Только очень есть хочется. - сказал Дмитрий вдогонку уходящему из операционной профессору.
И сразу же направился искать столовую, чтобы в первый раз накормить своё новое тело.

Помолодевший Дмитрий даже не подумал о своём старом теле, даже нисколько не захотел  взглянуть на то, что находилось совсем рядом за ширмой. Потому, что было ощущение - он был всегда тем, кто он есть сейчас, и по-другому просто быть не могло. Все его мысли занял предстоящий ужин и скорое возвращение домой к любимой жене Марине.
 
 
Вне закона
 
Темнота… Холодно… И очень тихо. Нет ощущения тела. Только слабое осознание себя. Какое-то понимание в пустоте, что я здесь, и ничего другого нет. Нет ни мира, ни вселенной, ни тела - только я. Вдруг вдалеке еле слышный голос Марины:
-         Привет, Димка! Я соскучилась! - голос становится чётче и громче. - Всего два дня тебя не было, а я так соскучилась! Проходи скорее -  ужин готов.
-         Привет, Марина! - отвечает мой голос, но не я. Я лишь только безучастный свидетель этого диалога.
Дальше смех, объятия, разговор постепенно утих и удалился.
И опять темнота и холод. Но постепенно приходит ощущение тела. Холод уже чувствуется не просто как холод, а как то, что замёрзли руки и ноги. Началась дрожь. Я сел. Ощупал себя. На мне всё та же моя адаптивная одежда, в которой и пришёл на операцию.
-         Как хорошо, - подумал я, - сейчас будет тепло.
Адаптивная одежда бывает двух видов - с управлением от пульта, и с управлением мысленными командами. У меня дорогой второй вариант. Я дал команду одежде на нагрев, и моментально стало комфортно и тепло.

     Глаза мало-помалу привыкали к темноте. Стали различимы длинные ряды носилок с лежащими на них телами угаснувших оригиналов. Их всех ждала не очень радужная судьба, хотя с другой стороны тоже новая жизнь. Здесь, в помещении с температурой воздуха чуть выше 0 градусов, они ждали новых операций, чтобы стать материалом для создания новых организмов. Угаснувшие тела расщепляли на атомы и использовали при генерации материи для новых тел. И всё это продолжалось по кругу. Так было проще всего. Весь необходимый набор атомов для генерации тканей организмов всегда был под рукой.

     Я всё это понимал и не знал, что мне делать. Точнее не знал, что меня ждёт. Я должен сейчас лежать безжизненно, как все эти ровные ряды отработавших свой век оригиналов, и не волноваться ни о чём. Почему же я жив? Мысли вернулись к тому разговору с Мариной. Что это было? Наверное, что-то из рода телепатии. Тот другой новый, несомненно, это он вёл с ней этот разговор.

     Надо было в любом случае выбираться отсюда, а уже на свободе спокойно обдумать ситуацию. Пробрался к двери, из-под которой пробивалась тусклая полоска света. Заперто. Встал сбоку от двери и стал ждать. Рано или поздно кто-то должен прийти. Ждать пришлось долго. Раздался щелчок электронного замка, автоматически включилось тусклое освещение. Двери бесшумно ушли в стены. В комнату, не обращая внимания на меня, весело болтая между собой, вошли два санитара, катя тележку с очередным материалом для новых операций.

     Я аккуратно на цыпочках прокрался наружу из этого царства мёртвых. Одновременно мысленно формируя команды адаптивной одежде, чтобы сформировать фасон и расцветку формы санитаров. Удалось не сразу, но с нескольких попыток - остался доволен. В какой части здания больницы я находился, было для меня загадкой, потому что сюда уже попал без сознания. Принял уверенный вид и пошёл прямо, стараясь краем глаза ухватывать планы эвакуации, развешанные по стенам, чтобы точнее определить направление к выходу. После минут двадцати блужданий по хитрым длинным коридорам и этажам больницы удалось выйти в вестибюль. Уже виден был выход.
-         Дмитрий Васильевич, - услышал я за спиной голос.
И мне на плечо легла чья-то рука. Я вздрогнул от неожиданности, резко обернулся, хотя уже по голосу узнал профессора Сергея Петровича. Так мы и стояли, несколько секунд глядя друг на друга. Мой взгляд перемещался с его прищуренных глаз на выход и обратно. У него был вид уставший, но не удивлённый. В его глазах читалось: “Эх, ну что же, дружок, не лежится тебе спокойно сейчас там же, где и все, теперь придётся опять на тебя тратить время”.
-         Дмитрий, что же вы собрались уходить не попрощавшись? - нарушил он молчание первым. - Зашли бы сначала ко мне.
-         Я думал, в этом нет необходимости.
-         Давайте пройдём ко мне в кабинет и обсудим эту ситуацию. - сказал он немного прокашлявшись и подтолкнул меня за локоть к лифту.
Кабинет профессора был большим, уютным, тихим. Искусственный ковёр на полу дополнительно гасил все шумы. За окном вечерело. Хозяин кабинета предложил расположиться в большом мягком кресле, которое стояло с одной стороны стола. Сам он сел напротив. Я сел. Кресло было такое мягкое, что сразу захотелось полностью в нём расслабиться и уснуть. Но тон и взгляд профессора заставили забыть об уютности кресла.
-         Итак, Дмитрий Васильевич, - сказал он. Затем долгая пауза… - Так бывает иногда, случается. Понимаете?
Я молчал, ждал продолжения.
-         Примерно в одном из пяти тысяч случаев оригинал не угасает. Он просыпается после операции. Это с вами и случилось. Ну, вы я думаю это уже и сами поняли.
-         Да, это я понял, - медленно и тихо сказал я. - Что мне дальше делать? Что со мной будет?
Профессор весело улыбнулся, встал, размял руки и, закинув их за голову, стал ходить по комнате.
-         Жить! Просто жить. Как и раньше жили. У вас, конечно, много чего поменяется в жизни. Ну, сами понимаете. Вы теперь не тот человек. Тот человек сейчас в вашем доме. Вы можете оставить себе имя, но обязаны сменить фамилию, обязаны не вмешиваться в жизнь вашего двойника.
-         Каак!!! - я не удержался, закричал. - Но это же моя жизнь. Так не честно!
-         Нет. Не Ваша теперь. Честно, - профессор сказал это спокойным тихим голосом, полностью уверенный в своих словах.
При этом он достал из сейфа договор оказания услуг. И спросил:
-         Ваша подпись?
-         Моя. - Кивнул я.
-         … клиент подтверждает, что вся его собственность, права, имя, фамилия, глобальный идентификатор переходят к новому организму под номером...
-         Хватит, я понял. Достаточно.
Я читал договор внимательно и помнил эти строки, и то, что было дальше. Они совсем не вызвали у меня в момент прочтения никаких сомнений, потому что я должен был быть тем другим. Но я был не тем другим. Тот другой был сам по себе. А я сам по себе. И тот другой отнял у меня мою жизнь.
-         Что мне теперь делать профессор?
-         Я сказал уже вам. Жить. Новой жизнью. Вы должны сейчас подписать обязательство, по которому соглашаетесь не вмешиваться в жизнь вашей семьи. И там есть ряд других аналогичных пунктов. Вот почитайте. У вас пока не будет глобального идентификатора. Т.е. пока у вас условия жизни на Земле такие же, как у только что прибывшего мигранта. После трёх лет работы на Земле вы сможете получить идентификатор.
-         А если я не подпишу?
-         Тогда вы вне закона. Вы тем самым заявляете, что намерены вмешиваться в чужую частную жизнь. Из больницы вы бы и так не вышли и не выйдете. Двери автоматически блокируются, когда человек без глобального идентификатора пытается пройти. Тогда вас ждёт тюрьма. А нужно-то просто поставить подпись - и тогда новая жизнь!
Я же вам говорю, хоть случаи эти и редки, но они бывают, и система отработана.
Я прочитал обязательство. Оно меня лишало всех моих прав, запрещало видеть жену, детей. Взял ручку и подписал. Другого выхода не было.
-         Удачи вам, - сказал профессор. - От души желаю всего хорошего, - и протянул пропуск.
-         Всего хорошего, профессор.
Я покинул больницу.
 

Новая жизнь

  За дверями больницы всё шло своим чередом. Уже совсем настал вечер. Осенний кристально чистый воздух был свеж, прохладен и заставлял дышать полной грудью. Я просто шёл, шёл, не зная куда, думая о прошлой жизни и о предстоящей. В наше время проблем с выживанием уже не существует. Еда абсолютно вся бесплатная. В продуктовых зданиях любой выбирает себе продукты по душе. Причём, когда ввели это новшество в 22-ом веке, то средний вес людей резко снизился. Видимо человек чувствует продуктовую безопасность и начинает потреблять меньше еды. С крышей над головой проблемы тоже не стояло. В любом большом городе есть бесплатное жильё для прибывающих на планету. Оно, конечно, самого что ни на есть эконом-класса. Но мне этого сейчас достаточно. Обычная типовая конструкция таких зданий представляет собой круглое строение из полупрозрачного стекла. Т.е. стены сделаны из материала, пропускающего свет внутрь и не пропускающего наружу. Из-за этого снаружи поверхность стен кажется зеркальной, а изнутри абсолютно прозрачной. Это огромный плюс. Не нужно делать окна. Вся стена является окном. Одновременно вся поверхность стен является и солнечной батареей - источником энергии для дома. Здание постоянно вращается, чтобы вид из окон или, можно сказать, из стен был не однообразный, а постоянно изменялся. Каждая квартира в таком доме  представляет собой сектор круга на одном из этажей. В нём расположена одна большая комната и ванная с санузлом. К одному из таких строений я и пришёл в конце концов в тот вечер. С заселением проблем, как и ожидалось, не возникло. Автомат спросил только имя и выдал ключ от 842 квартиры, пожелав удачного проживания, напомнив, что оно неограниченно по времени.

     Я не люблю сидеть долго без дела, поэтому на следующий же день решил устроиться на работу по специальности. Благо в наше время специальность оценивается не по какой-то бумажке, выданной в учебном заведении, а по реальным знаниям. А знания у меня были. Их, в отличие от фамилии и глобального идентификатора, у меня невозможно было отнять. Профессия у меня хорошая, связанная с космоплаванием, а именно с обслуживанием двигательных установок космических кораблей. Тот я, который новый, работает сейчас на большом межзвёздном  корабле начальником технической службы. Я понимал, что мне такой должности, конечно, сейчас не видать, потому что дорога к такой работе заняла более двухсот лет. После аттестации моих знаний мне предложили место инженера двигательной установки на небольшом корабле, делающем ежедневные рейсы Земля-Луна. Я согласился. Работа была непыльная. Сутки через двое. Рабочий мой день начинался в 10 утра. За сутки мы успевали сделать три рейса до Луны и обратно. И в 8 утра следующего дня я был свободен на двое суток.

     Вот как раз с этими двумя свободными днями у меня и была проблема. Рабочее время было заполнено служебными обязанностями. Оно проходило быстро и, можно сказать, даже интересно. Потому что свою профессию я люблю. А вот выходные… Всё то, чем я привык заниматься в старой жизни, для меня было недоступно. Дети мои, хотя и выросли давно, и им было тоже почти по  две сотни лет, навещали нас с Мариной не реже, чем раз в месяц. И мы чудесно проводили это время. Марина - жена, друг, родной и близкий человек, с которым прожито почти двести лет, теперь стала чужой и недоступной. Ещё несколько раз я поневоле становился слушателем их диалогов. Так же, как тогда в больнице, видимо,  через телепатическую связь я мог слышать их разговоры. И мне было интересно, о чём они говорят. Я слушал родной голос с удовольствием, пока он не растворялся в тишине. Один раз я не удержался и поехал в выходной посмотреть на них. Зачем - сам не знаю. Просто увидеть, что у них всё хорошо. Посмотреть ещё раз на детей, на Марину. Я знал, что в этот день должны были приехать дети. Это были ещё наши планы, когда я был собой.

     Дом у нас не новомодный из полупрозрачного стекла, а под старину как строили в 21-ом веке. За городом среди деревьев, с изгородью. День был солнечный, жёлтые листья хрустели под ногами. Я надел длинный плащ, шляпу, очки и обернулся шарфом, чтобы меня не узнали. Всё у нас было хорошо. Точнее у них. На полянке перед домом весело играли внуки, правнуки и праправнуки. Поколения младше праправнуков у нас тоже называют праправнуками. У нас в роду очень много родственников, но мы с Мариной самые старшие. Приехали, конечно, не все. Я стоял под большим старым дубом метрах в тридцати от дома и любовался семьёй. Тут мимо меня по тропинке прошли двое. Это были Марина и Я. Я, только помолодевший до 20-ти лет. Марина за неделю до меня тоже, кстати, сделала операцию и выглядела как двадцатилетняя девчонка. Они шли, весело болтая, обнимая друг друга, и я расслышал, что они обсуждали наши планы на отпуск, мы планировали отправиться на Байкал. Да мы любили больше путешествовать по Земле в отличие большинства, сейчас в моде межпланетный туризм. Нам этого и на работе хватало. Марина тоже связана с космосом. Она пилот. Я посмотрел на них, был рад их любви и их счастью. Решил больше никогда сюда не приходить.
 

 
Нашлись


     Я продолжал работать на рейсе Земля-Луна. Так прошло полтора года. Обзавёлся новыми знакомыми, жизнь наполнилась каким-то смыслом. Появились новые увлечения. Но когда наткнулся на объявление о наборе экипажа для исследовательского рейса к неизученной звезде, то, не раздумывая, направился подавать заявку. Это была научная экспедиция. И обычно экипажи для таких рейсов формировались из учёных. В этот раз видимо была нехватка кадров или ещё какая-то причина. Возможно, повлияло и то, что звезда была в таком удалении, что возвращение обратно было под вопросом.

     Я успешно прошёл аттестацию. Меня приняли инженером по двигательным установкам. Я был очень рад этому. Полёт планировался через месяц.

     За месяц уладил все свои дела. Рассчитался с прежним местом работы.     В день перед стартом весь экипаж корабля собрали для напутственной речи капитана и инструктажа. Эта встреча проводилась в самом корабле. И корабль, и экипаж были огромны. Я пришёл, немного опоздав. Потихоньку прокрался на кресло в зале в боковом ряду. Уселся и начал вслушиваться в выступление капитана. Но внезапно его голос растворился как в тумане. А всё заполонил другой тихий, знакомый, родной голос. “Я так ждала тебя”. Медленно повернул голову. На меня смотрела и улыбалась Марина.