Танцор Диско

* * *

- Ды есле бы у мене жена была, то уж с ней я бы придумал какой-небуть спектакль. Я в нашем школьном театре играю, в постановках. А с жыной вообще прекольно было бы...

- Да, помню... индийский спектакль какой-то... Джими... Джими...

- Да-а... Я тогда играл Джымми. И это было наверно самое яркое время моей школьной жызни. Когда по сюжету меня мандануло током от гитары, я упал на сцену, и слышал как рыдали наши девчёнки и историчька (- моя тайная любовь, т.к. у неё жёпа шырокая).
  Жаль, что больше мне не давали таких ролей... Потом в основном преходилось играть Гваземоду или в гномиках из Белоснежки. Но это уже совсем не то...

- Я тоже рыдаю. Но от смеха, представляя, как тебя там колбасит от тока. И все девчонки в соплях и слезах. Зал взревел, оглушительные овации... Дамы утирают слезы платками и вздыхают: «О, Джимми-Николя, ты разбил наши сердца!» А историчка поставила "отлично" в четверти по своему предмету.

- Ды не... Соплей я не видел, врать ни буду. Я с закрытыми глазами лежал, так положено по сюжету. Слышал как историчька сказала: "Коленька... зайчик..."
  А я лежу и думаю: «Ну всё!.. Завтра обезательно её за жёпу возьму, когда она к соседьней парте наклонится».
  А знаете, почему потом в нашем театре я ролей не получал? Небось думаете, как всегда - театральные шашни и протекцыонизм? Увы... Сам, дурак, виноват – глупым поступком лишыл себя ярких образов...

- Неужели всё-таки ущипнул историчку?..

- Почти угадали. А ведь всё с этого злополучьного  "Танцора Диско" начелось...
Вобщем "бьёт" меня током, затрясся я (очень натурально, как мне показалось, долго с тёть Ирой дома репитировал) и упал.
  Лежу...
  Слышу, девки заскулили. Потом осторожныи хлопки пошли, потом всё сильней и сильней... И уже овацыи! И уже поцаны нашы с галёрки орут: "Бравооо, Коляяян!!!..." Это мы так договорились, чтобы они в конце по громче орали. Я лежу, глаза закрыл... - какбы паузу выдержеваю. И тут, слышу это волшебное – «Коленька... зайчик...», и понемаю, что или сейчас, или никогда!
  Думаю, буду лежать до последнего, прекинусь будто меня действительно током пи****ло. Елена Неколаевна обезательно на сцену выбежыт, ляжет на меня с верху, грудями своими прижмёт и будет искуственное дыхание делать. Тут-то я её за жопу и возьму!..
  Через несколько минут всё стихло, народ перешёптыватся начал. Я терплю, не моргаю.
- Собалеву плохо!..
- Он без сознания!
- Коляна реально шебануло!...

  Странно, но в ту минуту мне даже смишно было. Но я изо всех сил держался ради того, чтобы историчку поцыловать. Тут чую, топот по сцене, кто-то резко на мене навалился, мёртвой хваткой челюсть разжал и губами сосёт и дует!..
  Я осторожненько так язык высунул, как бы тонкий намёк начал делать на болие тесный контакт.., а рукой потихоньку до жопы добираюсь... Глаз один преоткрыл – б***ь!.., а это худрук наш, Александр Григоричь, по музыке учитель.
  После этого случея директор сказал:
- Чтобы больше этого дибила Собалева в главные роли не ставили! Иначе я этот ваш Гомомхат мигом прикрою!...

- Соболев, всем интересно - ущипнул ты историчку или нет?

- Она после этого случея косоротитса что-то...

- Ну, да хрен с ней, в школе полно других учителей. Географичка, например.

- Географичька у нас - «глобус с подсветкой», приземлённая слишком. Вот Елена Неколаевна, она потому в историчьки и пошла, что истории разные любит слушать. Я сам не раз замечал, стою у доски, когда начинаю ей про правление Екатирины 2-ой отвечать, про эпоху фаворитов... потом саму царицу начинаю описывать, про её фигуру, и как она с Шуваловым лежит на шолковых простынях под болдохином... Потом для колорита могу ещё поэзею вставить в доклад, к примеру, из того же Баркова про «Луку Мудищева»:
- При матушке Екатерине
Благодаря своей х***е
Известен стал Мудищев Лев,
Как граф и генерал-аншеф...

  Елена Неколаевна обычно меня слушает всегда с удовольствием. Задумаетса... Смотрю, у неё на глаза пелена романтическая накатывает, в окно смотрит, и ноги под столом то сжимает, то разжимает потихоньку. Мечтает о чём-то... Может быть, представляет себя в атласном платьи с Андреевской лентой через плечё, на балу... и Нелидова рядом, воркует ей что-то тихонько на ушко, прикрываясь веером. А перед ней вот уже и я, в преображенском мундире, преклоняю колено:
- Поручик Неколай Собалев, ваше величество!.., -  срываю треуголку, подняв вокруг облако белой пудры от своего парика...
  Я чихнул.

Елена Неколаевна а встрепенулась и говорит:
- Садись, Соболев!... Двойка.

  Но мне всегда кажетса, что слово «двойка» она произносит как «пятёрка».
Это она нашу связь так маскирует перед другими ребятами.