Забытая история

Часть 1. Путь
Глава 1. Побег
Часто бывает, что люди не верят разным историям и рассказам. Часто так бывает, что вот увидишь что-то совсем необычное - сильную вспышку от метеорита, например, побежишь всем рассказывать – а никто не верит, или никому не интересно, или для них гораздо важнее найти какое-то вполне здравое объяснение тому, что ты видел, и чтобы все стало на свои места. Думаю, что так может статься и с этой историей.
Поэтому, я сразу скажу, что в этой истории я был замешан не один, я, можно сказать, тут вообще не причем. Главный в этой истории – мой друг Боря; вот если что – у него и спрашивайте, он и подтвердит, а два голоса – это уже не будет просто выдумкой. Дело в том, что на Северном полюсе… Впрочем, - это потом. Сначала – про Борю.
Боря – мой сосед. Живем мы в одном доме, даже – в одном подъезде, с детства как-то подружились и здорово привыкли друг к другу. Тут нам помог и садик, а потом и школа – ходили всегда вместе, то в одну группу, то в один класс. После школы – ходили друг к другу в гости по очереди, уроки делать, или играть. Играли мы так самоотверженно, что в конце игры, когда уже пора расходиться, было даже не понятно, что существует более явственно – квартиры где мы живем, с уроками, обедами и расписанием, или то, во что мы играем.
Вот в один прекрасный день является ко мне Боря, видит, что я упаковываю чемодан, моя мать тоже собирает вещи, и говорит: «Куда это вы едете?». Чтобы ошеломить друга, да и не мешать матери собираться, я повел его в свою комнату, показать – какие вещи я еще не уложил. Я всегда самые главные вещи при упаковке оставляю на самый последний момент, на самый ответственный. «Боря», - говорю я. – «Я тебе покажу самое нужное для нашей поездки, и ты сразу поймешь, куда мы едем».
Вот если сейчас кто куда собирается, что считается главным в поездке кроме паспорта и денег? Зарядка для телефона? А у меня было не так. Перед Борей красовались фонарик, блокнот, маленький сундучок с разнообразными монетами, компас и часы. А в коридоре Борю убили наповал еще не уложенные резиновый водолазный костюм и ватный, очень теплый, драп на двойной шкуре: бараньей и медвежьей. Боря аж присвистнул: «И куда же вы это так? Уж не в Антарктиду ли?». Я помахал щеткой по рукаву драпа: «Ты близок к ответу. В Антарктику. Вот я тебе сейчас книжку дам посмотреть хорошую, про этот холодный континент…». Но Боря был расстроен, и книжку смотреть не стал, а зря! Она бы очень ему пригодилась!
Боря прямо взвыл: «А почему ты туда едешь?». Я тут, правду сказать, немного опешил, и даже взял паузу для ответа, но все-таки выпалил в ответ: «Так там же мой папа работает! И мы его навестим!» - «Папа работает?» - удивился Боря. – «Так ведь он же…Я тоже хочу туда!». – «Ну так иди и отпросись у своих родителей», - сказал я.
Боря быстро ушел, но не возвращался. Скорее всего, ему не разрешили. Может даже дали подзатыльник, или выпороли. Пришлось мне к нему теперь идти.
Дома Боря сидел за столом и делал уроки. С лицом недовольным и обиженным. Вся его комната была такая простая, такая обычная. Вот – подставка для учебников, а топорика и спичечного с солью коробка не было. Я кивком головы позвал его поговорить на лестничную клетку, так, чтобы его родители не слышали и не участвовали. Тяжело вздохнув, Боря поднялся из-за стола, и мы вышли на лестницу.
«Что еще?» - спросил он нудным голосом.
«Я для тебя кое что придумал!» - радостно воскликнул я. – «Давай ты убежишь! А то ведь и верно, мне там скучно будет».
«Я один не хочу убегать», - протянул Боря. – «Не по-товарищески это».
«Ладно! Давай вдвоём!» - опять воскликнул я.
«А мать твоя как же?» - спросил Боря.
«Да она поедет на станцию, а я по пути от нее сбегу, и записку ей оставлю – мол я с тобой убежал», - произнес я потихоньку, чтобы эхо подъезда не разнесло мой план.
«Согласен», - вздохнул Боря. – «Только как я поеду? Твоя мать не разрешит меня брать».
Ну и вот тут-то пора мне было уже открывать свои козыри. Я провел Борю к кладовке, сделанной жителями между лестничных пролетов, и открыл ее. «Я для тебя припас местечко!» - гордо я произнес, и вытащил из кладовки большой чемодан. Этот чемодан был оборудован трубкой, чтобы дышать в нем, и особым шлангом, чтобы в чемодан поступали также питье и пища.
«Ну? Согласен?» - громко спросил я и открыл чемодан: показать, какой он вместительный.
Боря что-то замялся. «Да как бы…как же так…тесно ведь будет…» - «Говори!» - громовым голосом торжественно я произнес, - «да или нет?».
«Да!» - закричал Боря. – «Неееет….Да! Ну скорей меня сади, пока я не передумал!»

Глава 2.
В путь!

И вот по большим и шумным улицам иду я с рюкзаком на спине и волоку за собой чемодан на колесиках. И только и делаю, что выдавливаю сыр из тюбика в чемодан через трубку для еды, да лью туда «Кока-колу». Сыр, знаете, такой, как космонавты едят, в тюбике. Они когда на орбите – им нельзя, чтоб продукты по станции летали, вот и придумали их в тюбики, как зубная паста делать. Но путь наш на вокзал долог и далек, и простым катанием чемодана нам не обойтись: впереди здание с большой буквой «М», - метро. Проталкиваюсь я с чемоданом ко входу – нужно платить, и проходить через ворота. Мама спокойно кинула свой пятак, и прошла себе свободно дальше. А вот я задержался. Кинул свою монету и пошел через проход, а вот позади меня раздался какой-то хлопок и хрюк – не успел я за собой чемодан свой протащить, защемило его створками. Ну что делать? Дергаю чемодан – не получается его сдвинуть, крепко его прихлопнуло. Сзади в очередь на проход уже люди образовались.
Тогда я взял, и перепрыгнул створки прохода. Развернулся, и прыгнул, но зацепился ногой, и упал сверху на чемодан. Не могу сразу подняться, рюкзак, тяжело. Люди на меня смотрят, кто-то пошел на другой проход. А я встал, подбежал к разменнику монет, двадцать копеек обменял на пятаки, и скорее назад, к чемодану. «Пропустите!» - кричу. Подбежал, кинул пять копеек, и проталкиваю чемодан, а створки снова закрываются. Я еще монету кидаю, и с силой толкаю чемодан вперед. А уже на следующую монету прошел сам. Вот так мне поездка эта в двадцать копеек встала.
Внизу, на платформе, меня уже ожидала мама. Как от нее сбежать с чемоданом? Так и приехали на вокзал. И в поезд погрузились, и в купе разместились, и я как-то передумал убегать. Особенно когда поезд тронулся, и у нас проверили билеты. Едем. А когда проверяли билеты, я чуть было не сказал проводнице, что у меня – живой груз. Ну вот не знаю, - зачем. Но чуть не сказал.
Думаю, - как же там Боря? Не открыть, не проверить. А Борька стучит изнутри, бубнит что-то. Прислушался – спрашивает сколько ему еще сидеть. А ведь мы только поехали. Надо, думаю, его хоть покатать по коридору вагона. Выволок чемодан из кладовки, то есть из купе, и давай его катать туда-сюда. А мама открыла купе, и спрашивает: «Чего ты его катаешь? Что у тебя там вообще?» И вот мне приходится уже врать, и говорить ей, что там у меня игрушки. Мама совершенно сокрушенным голосом сказала, что я никак не вырасту, что отца не было два года, а я все так и не повзрослел, и что она, бедная, скажет отцу, когда мы к нему приедем, и когда он увидит, что я привез на Северный полюс целый короб игрушек.
Мне стало неловко, и я решил тогда ложиться спать, и полез занимать нижнюю полку. Мама растерянно стояла посреди купе – второе наше место было наверху, и мама никак не хотела туда идти. «Чего это ты внизу ложишься?» - спросила она. – «ты же всегда на верхних любил?» Ну что вот делать? Лягу наверху, мать сразу в чемодан полезет. И каюк тогда, прощай Боря. А мама и говорит: «Я высоты не люблю, чего я туда полезу?», и дергает одеяло мое, чтобы я полку нижнюю-то освободил. Быстро и лихорадочно неслись мои мыли, что придумать? Я промямлил: «У меня живот болит, мне бы внизу, как я ночью бегать буду вдруг?». Мама пожала плечами и скрылась наверху.   





Глава 3.
Страшная ночь.

Поезд сильно стучал колесами, ночью разогнавшись. Я начал засыпать, вернее – пока начал дремать. Дремлю, а сам смотрю на багажную полку, там, где лишний матрац лежит и белье всякое. Гляжу – там шевеление какое-то, как вроде как дымка какая. Страшно и необычно стало, как тогда, мне вспомнилось, когда наша бабушка рассказывала, что видела ночью вторую Луну, которая быстро улетела. Что-то белое, будто привидение, спрыгнуло с багажной полки. Смотрю – это Боря, стоит с недовольным видом, судорожно зевая и почему-то с зубной пастой на щеке. «Боря!» - говорю ему. – «Ты чего не в чемодане, у нас же побег. Как ты на полке-то мог оказаться? Полезай в чемодан!». – «Да, ага. Достал ты меня - там сидеть. Давай как будто я уже вылез, и на полке еду». – «Ну так скажи чего-нибудь такого тогда, весомого, ради такого!».
Боря постоял, потер голову и воскликнул: «Если б я знал, какие муки меня постигнут из-за твоего этого Северного полюса!». – «Да какие?» - изумился я. – «Рассказываю!» - ответил Боря.   

Глава 4.
Рассказ Бори.

«Прежде чем начнешь рассказывать», - сказал я, - «давай как будто тебя Дима зовут».  –«Зачем?» - удивился Боря. – «Ну как будто уже не ты», - предложил я. – «Да нет», - сказал Боря. – «Мы же уже так начали. Так слушай…
Это, значит, залез я в твой чемодан. Тесно. Но интересно. Значит когда ты меня повез по ступенькам – это как караул приснится. Чемодан подпрыгивает, а я как башкой…трахнусь! Чувствую – что-то на меня льется. Причем из той трубки, через которую дышать надо. Жидкость какая-то льется. Так а чем же мне дышать? Я прильнул к другой трубке, но та же не для дышания, а для еды, для кормления. Но я как-то приспособился, и дышу. Кое-как. А жидкость все льется и льется. Уже весь чемодан залила. Лежу весь мокрый. И запах у жидкости какой-то знакомый. Принюхался: кока-кола! Ну тогда что, стал пить, надо пить. Пью-пью, и тут что-то в рот другое из трубы полезло. Язык защипало. Зубная паста. Я как начал тебе стучать изнутри, а ты ноль внимания. Зубная паста прекратилась, когда снова ступенька начались. Я снова башкой ударился, и тут еще как по бокам меня как саданут каким-то дубинками!»
Я восхищенно смотрел на Борю. Вот это да, вот дает! Мне даже захотелось спрятать мой тюбик «фтородента», и никогда его никому не показывать, так неудобно стало. В качестве компенсации всех мучений, Борька вытащил у меня из нагрудного кармана электронную игру, и стал ставить будильник, а я почти сразу заснул.

Глава 5.
Скучный день в поезде.

Громкий сигнал будильника, казалось, перебудил не то что весь вагон, а весть даже поезд. Я вскочил и ударился головой о верхнюю полку, мама вздохнула, просыпаясь, и сверху на пол спрыгнул Боря. Только он почему-то не полез в чемодан, а стал передо мной и сказал: «Я вообще-то очень рад, что ты не сбежал. Теперь едем вместе. Только как к этому отнесется твоя мать…» - «Теперь уже все равно», - ответил я. – «Поезд ведь не остановишь…» - «С кем ты там уже разговариваешь?» - сказала мать сонным голосом. Боря сразу как-то съежился и сник. «Ты что, уже с каким-то мальчиком успел подружиться? Кто это там?» - спросила мать, и перегнулась с верхней полки – посмотреть, кто тут беседует. «Боря? Ах, да как же…»
Дальше можно из нашего рассказа некоторый промежуток времени пропустить. Все равно это будет не интересно, а вот уже сразу мы перемещаемся из купе в вагон, где мы вдвоем с Борей, с зубными пастами и полотенцами, стоим в огромной очереди в туалет. Очередь просто на весь вагон, и все в один туалет. Вообще-то, туалетов-то в вагоне два, но у меня есть подозрение, что проводники все время второй закрывают зачем-то. Наверное, берегут второй туалет для себя.
Ну, в общем, испытываем мы все прелести путешествия в вагоне, и наш поезд несется быстро вперед…

Часть 2.
Что было дома

Глава 6.
«Ищите Борю!»

Родители Бори плохо помнят, что было в тот час, когда пропал Боря. Папа Бори вообще плохо помнит в светлое время суток то, что происходило в темное время суток; а его мама жаловалась на память еще со своих школьных времен. И всякие такие мелкие обязанности по дому приходилось выполнять Боре: мусор там вынести, бутылки, поскольку остальные все время про это и про другое забывали. Хотя позже выяснилось, что они помнят, как Боря вышел на лестничную клетку, и что после этого он не возвращался. Это они помнят. Как они тогда рыскали, звонили в милицию!
Вся компания милицейского участка номер двадцать четыре собралась за одним общим столом, по старой традиции. И по доброй старой китайской традиции пила чай, вспоминая вчерашнее происшествие, когда рейсовый автобус номер три, следующий до Южного кольца, на скорости, врезался в «Камаз». Воспоминания перемещались с эмоциями, и за большим столом развивалась и прогрессировала богатая на неудобь сказуемые обороты речь. Но собрание было прервано телефонным звонком, и дежурный, о котором кто-нибудь бы обязательно бы сказал, что он был похож почему-то на жабу, в этот момент вонзал лопаточку в торт, и от поступившего звонка скорчил кислую рожу.
Тут возможны два толкования появления этой кислой рожи: либо дежурный неодобрительно относился к своему перерыву в работе, и поступивший звонок вернул его в реалии, и гримаса у него появилась в качестве противодействия потакания своим слабостям, в ответ на зов долга; или же гримаса эта как раз и свидетельствовала о таком потакании. Дежурный недовольно кряхтя встал и подошел к столу. «Двадцать четвертый участок, здравствуйте», - умирающим голосом прогнусавил он. – «Это генерал-майор!» - тут же прошептал он окружающим, выпучив глаза. Тут сразу все повскакивали, стали быстро убирать со стола, все прятать…А дежурный у телефона прямо аж вытянулся по струнке. «Борю? Какого Борю, товарищ генерал-майор? Слушаюсь! Ваш сын? Он что, пропал, товарищ генерал-майор? Ох, какое несчастье! Ай-ай-ай! Слушаюсь!». Ложно сочувствуя, жабий дежурный подавал знаки, мол, посуду не убирайте, генерал не приедет. Повесив трубку, дежурный сказал: «Генеральский шмонник пропал, надо искать его». И тут все присутствующие прямо-таки закричали: «Боря пропал! Ищите Борю! Найдем – генерал поляну накроет, не найдем – по головке не погладит!»

Глава 7.
Яростные поиски

И родители, и милиционеры искали Борю буквально везде. В видеозалах под стульями, у себя дома в шкафах, на улице – на автобусных остановках и в вестибюлях метро. Боря конечно такой важный тип: хотел, чтобы еще его искать в аэропорт поехали. Деятель какой.
Но что же делать? Ведь город-то наш большой. Дома растут прям на глазах. А может Боря заблудился в этих вот как раз новых домах, попал в чужую квартиру? «Там его, наверное, и украли!» - вскрикнул жабообразный дежурный участка, куда поступил звонок. А может, его сбила машина, или же, на худой совсем конец, он свернул себе шею? Утонул в канализации? Боря поморщился. Фу-у. 
Ну тогда его загрызли собаки? Да мало ли еще таких мыслей может прийти в голову.
Вот представьте себе Бориных родителей. Вот в сей момент они лихорадочно, может, шарят в трюме какого-нибудь корабля; ползают между мешками с углем. Кто его знает теперь, может он тут? А мысли такие и лезут им в голову.
Кстати, и на вокзал они успели заехать, там искали. И все время туда-сюда ездили: то искать, то в милицейский участок номер двадцать четыре. Справиться – как дела. И вот когда они снова в участок приехали, то всем этим мыслям и глупым поискам пришел конец: их прервал лейтенант Смирнов. Про лейтенанта Смирнова говорили, что он был единственный хороший человек в милиции, то есть – на этом участке, и поэтому его недолюбливали.
Он сказал: «Мы пользовались в наших поисках дедукцией, а теперь прекратим это, и подумаем логически». Дальше он сказал: «Ваш сын когда пропал, где или у кого был в последний раз, ну, перед тем, как пропасть?». – «У соседей!» - в один голос ответили родители Бори. – «Ну так и ищите его там!» - победоносно выпалил Смирнов. - «Ну так живо туда и отправляйся! Чего сидишь?» - рявкнул на него папа Бори. Он вспомнил, что он не только родитель потерявшегося Бори, но еще и генерал-майор.      

Глава 8.
На правильном следу

Естественно, что Бориных соседей не было дома, только какая-то старуха в подъезде сообщила Смирнову и его напарнику Зайцеву, что они уехали на Северный полюс. «Ага, конечно, на два полюса», - подумал Смирнов. – «Будем мыслить логически, без всякой там дедукции», - и тут ему на лестничной клетке попался ножик. «Еще свежий!» - подумал Смирнов, и послал сотрудника Зайцева за собакой-ищейкой из милицейской машины. «Надо дать собаке понюхать этот нож», - подумал Смирнов, и сунул его собаке. «Искать!» - скомандовал он собаке.
Довольно быстро собака привела всю компанию на вокзал. Родители Бори переглянулись: «Тю, да мы ж тут были!» - сказал папа Бори горестно. Вот тут-то и взвыла собака. «Зайцев! Что это значит!» - строго спросил папа Бори, глядя на собаку. – «Это значит, товарищ генерал-майор», - вытянулся рапортуя Зайцев, - «что всё, отсюда Ваш Боря куда-то уехал». – «Ну, ну!» - прокрутил в воздухе руками папа Бори. – «Это ясно, дальше что? Иди, Зайцев, к начальнику вокзала, выясняй!».
Пока Зайцев ходил, родители Бори отошли в сторонку, папа маме купил ситра, чтобы та хоть как-то попробовала успокоится и не горевать, но вот ситро оказалось теплое; а Смирнов пошел на перрон, может там что прояснится. Собака осталась с Бориными родителями, тяжело дышала и крутила головой.
Я вот Борьке объясняю, что сразу так быстро они его не найдут, потому что время у нас еще есть. Мы вот пока в поезде едем, они его ищут.
Подошел назад Смирнов, и Зайцев вернулся, но развел руками: мол, ничего не добился. «Скорее всего они поехали в Воркуту или Улан-Удэ», - сказал Зайцев. Тогда Смирнов сказал: «Опять хорошо подумаем. Любые вспоминайте происшествия. Находите доказательства. Может, кто-то кому-нибудь что-то говорил, намекал?».
Предполагаю, что к радости Бори (если бы он знал конечно, да, Боря?), Зайцев подскочил и заорал: «Бабка! В подъезде! Северный полюс!».

Глава 9.
По пятам.

Как догнать беглеца, да еще при таких условиях? Ясно же как белый день – уехал он на поезде, вообще-то и собака лаяла! И уехал он не Ватютькино, не в Малые Коржи, а на полюс северный. Чудно просто!
Папа Бори быстро сорганизовал спец-вагон, то есть – спец-состав. Такой небольшой составчик, который по крайней надобности едет на те или иные задания, а уж там в депо решают, как ему быстрее проехать. Может, кто из вас в поезде когда ехал и помнит – вот приходит ваш состав на станцию, а его в какие-то запасные пути ставят; и белый свет бьет в окно, и тетка в рупор по радио сообщает что-то…Все уж и проснулись, а понять-то толком никто ничего не может. Так вот это как раз и есть этот самый случай! Вот такой поезд и пропускает спец-состав, едущий по заданию. И вот за Борькой именно такой же состав и выехал. Папа Бори, Смирнов, Зайцев и жабообразный милиционер сидели в спецвагоне.
Ехали они быстро, без остановок, что тут говорить. Цель одна –догнать тот поезд, где мы уже вторые сутки едем.  Зайцев орал как резаный, что нагоняем именно тот поезд, в котором Боря едет. Но нагнать завиденный поезд было не так-то просто: семафоры, то красные, то желтые, словно оттягивали спецпоезд с милиционерами назад. И все-таки пассажирский поезд приближался, единственное, что Смирнов засомневался. Он сказал: «Если логически подумать, то, по моему, это другой поезд». – «Да ну! Какой другой!» - послышались недовольные голоса остальных. «Этот!» - сказал папа Бори. – «Держи! Хватай! Стой!» - и вся бригада бросилась к выходу.

Глава 10.
Крупная ошибка

В тот момент, когда пассажирский поезд остановили, и милиционеры проникли в него, и стали проходить по всему составу, проводник десятого вагона Бобриков, вместе с проводником одиннадцатого вагона Ежанином, сидели в запертом ими же проводницком купе десятого вагона, распивали бутылки и горланили песни. Когда поезд остановился, проводники перестали горланить, и начали прислушиваться, что происходит. Бобриков сказал Ежанину: «Выйди, глянь, чего мы стали»; но Ежанин не успел пошевелиться, ибо в купе постучали. Ежанин встал с полки, открыл дверь, и увидел в коридоре папу Бори. У Ежанина подкосились ноги, и он слабо вскрикнул, а Бобриков подпрыгнул на месте, и стал стараться задвинуть ногой пустые бутылки под кровать. Папа Бори оглядел купе и поморщился от стоявшего в нем запаха. «Ну?» - спросил папа Бори. – «И чего это у вас тут происходит такое?». – «Я, мы, ничего» - лепетал Ежанин. – «Куда этот поезд вообще идет?» - чуть ли не проревел Борин папа. С Ежанина лился градом пот. Тут спохватился Бобриков: «В Экибастуз! Поезд идет в Экибастуз!» - «Экибастуз. Какой еще Экибастуз», - папа Бори захлопнул дверь к проводникам. Постоял немного, о чем-то подумал, открыл к ним дверь, и снова захлопнул. Да, поезд был не тот. Нужен был новый план, как побыстрее добраться теперь до Северного Полюса.
Машинисты пассажирского поезда, следующего в Экибастуз – Слонюйский и Голвасинов -, с удивлением проводили взглядом удаляющийся милицейский спецпоезд. Переглянувшись, они пожали плечами, и возобновили движение своего состава.

Часть 3.
Дядя Морж уплывает
Глава 11.
На Северном полюсе.

«Ты знаешь», -сказал Боря, - «это, наверное, будет самая неинтересная часть истории. Ведь интересно было в самой дороге, как меня искали; а тут – что мы сделаем, приехали и приехали». – «Подожди», - сказал я. – «Дядя Морж же еще должен быть».
Мы пришли с ним в какой-то поселок на Северном полюсе, прошли его весь, дошли до его границы и Боря достал из кармана голландскую жвачку, пожевал ее, и надул такой огромный пузырь, что я аж испугался.
Поселили нас не в юколе, не в вигваме, а в иглу – жилище, сделанное из снега и льда. Каким-то чудесным образом это иглу устроено так, что в нем гораздо теплее, чем на улице, несмотря на то, что сделано оно из льда. Эх, как же бы пригодилась оставленная у меня дома книга про Антарктику, которую Боря тогда не захотел смотреть! Борины незнания стали проявляться быстро, а я не уставал ему напоминать, что лучше б он тогда обратил внимание все-таки на ту книгу. Я конечно не то, чтоб злорадствовал, но случая намекнуть не упускал. Вот, например, он вылез из иглу на улицу в своем пальто – и сразу же стал заползать обратно. «Что, Боря, холодно? А ты думал – погода как у нас? Это же Северный полюс! В книжке моей все описано, как тут, какая тут погода…» - «Давай неси ее сюда уже, твою книжку», - огрызнулся Боря. И добавил: «А мама твоя, она сразу спросила: Боря, тебе тут же холодно, как ты добрался до поселка в своем пальтишке?». Мама и правда, тут же натянула на него какой-то тулуп.
В нашем поселке жили русские, канадцы и чукчи. «Чукчи?» - недоверчиво протянул Боря. «Ну или кто-то вроде этих», - ответил я, решив не уточнять, кто они, чтобы никого не обидеть. Ну вот представьте себе: вы приехали на полюс, и вас встречают. Местные жители. Радушно так встречают, селят вас, заботятся. А вы не знаете, кто это. Что это за народ, как узнать? Видите только, что глаза у них узенькие, и они от вас отличаются сильно. Одеты по-другому, разговаривают на смешном языке. Как узнать, кто они, чтобы их не обидеть? Они же тут хозяева…
Чукчи, поселок, иглу – все это завертелось в снежном вихре передо мной, и если бы я сам обратил тогда больше внимания на свою же книжку, я бы понял, что мы находимся, конечно, не на самом Северном полюсе, а где-то рядом с ним, хотя и на севере; но тогда мы ничего не знали. Нас тут все любили, мы ходили к друг другу греться, пили чай. Нас катали на аэросанях, мы смотрели на птиц и медведей, снег приятно слепил нам глаза, и время текло очень быстро, но отца мы тут не находили, и никаких вестей от него не получали.    

Глава 12.
Необычайные видения Бори
По своей неграмотности Боря вышел на лед. А ведь каждому ясно – провалишься! Увидишь полынью – и сразу беги! Ну вот как раз к одной такой полынье Боря и подошел. Тут эта полынья стала расширяться, и получилось так, будто Боря очутился около небольшого бассейна. Я видел, как Боря начал тереть глава, надеясь на сон. Но тут! Из этой полыньи повалили пузыри и бульбы, и оттуда появился большой морж! Морж, ничуть не смущаясь, сказал: «Здравствуй, Боря! Меня зовут дядя Морж!». Боря, понятное дело, оторопел, и выговорил что-то такое непонятное и невнятное. Морж же сказал: «Не бойся, и подкинь мне в воду снежку!». «Откуда вы знаете, как меня зовут?» - спросил тихонько Боря, оглядываясь в поисках снега. «Стены, побелка!» - чуть не закричал я, так я стал я активно ему подсказывать. «Я, брат, все знаю!» - сказал Морж. – «Ну так подкинь мне снежку!». И вот Боря, нашедший снег, стал кидать и кидать этот снег ему в прорубь, а дядя Морж радовался и плескался. Потом он достал из воды какую-то рыбу и стал ей втирать снег в себя. Тут вот Боря уде вообще ничего не понял. Вдруг снова пошли бульбы, буруны и пузыри, и все скрылось в таком некоем водовороте: и морж, и рыба, и снег, и вообще – вся полынья. Боря снова стал тереть глаза, но уже ничего не происходило. «Ты что же там стоишь! Быстро иди сюда!» - услышал я голос матери, и мы с Борей поспешили уйти со льда.

Глава 13.
 Отъезд
Но вот сколько я потом не пытался стоять около полыньи, никакой морж не выплывал. И особых приключений у нас и не происходило; ну разве что случайно обкидали помидорами одну тетку. Мы просто хотели посмотреть, как разбиваются помидоры об лед, и не заметили, как она подошла.
Но как-то раз, утром, мы получили телеграмму, в которой было сказано: «Езжайте назад. Ваш отец будет в Москве. Вылетайте сегодня же самолетом». Мама долго перечитывала телеграмму, а я даже обрадовался: ведь я никогда не летал на самолете! А когда мы все втроем уже садились в самолет, мне стало грустно. А кругом была метель. А какая-то женщина с соседнего ряда сидений сказала мне: «Ничего, приедет ваш отец». А кругом была метель.

Конец истории.
Мы с Борькой увидели в окно нашего подъезда, что уже на улице темно! И без часов понятно, что уже довольно поздно, и нам пора по домам. Мы закатили чемодан обратно в кладовку, что между этажами и закрыли ее. Боря отряхнул ладони от снега, ой, то есть от мела.  Я украдкой выкинул в мусоропровод тюбик «фтородента», и мы пошли по лестнице. «Тебя же еще родители взаправду не ищут?» - спросил я Борю около двери в его квартиру. – «Наверное еще нет». - ответил он. – «Слушай, а что за тетка в самолете уже тебе про отца говорила, что он приедет и чтобы ты не волновался?» - «Я не знаю». – ответил я. – «Может, я хотел, чтобы кто-то еще знал про моего отца кроме нас». – «Ладно», - вздохнул Борька. – «Пока. Завтра поиграем?» - «Поиграем», - согласился я. – «Только давай про где-нибудь поближе, чтобы никого не волновать».