Высокий Берег

Тонкое лезвие канцелярского ножа со скрипом впивается в сталь. Раз, второй, третий, полоска металла с высоким писком соскакивает, оставляя на блестящей поверхности красные пятна и едва видные зазубрины. Лезвие дрожит, словно маленький олененок, пришпиленный к дубу метким выстрелом охотничьего лука. Только всхлипы и плачь о помощи срываются не с его губ, а слетают с языка невысокого паренька, взобравшегося кедами на сиденье унитаза.



Кир наконец-то попадает лезвием ножа в болт, удерживающий решетку вентиляции, и едва не срывается на радостный крик. Футболка, пропитанная холодным потом и еще теплой кровью, липнет к вздрагивающему от страха телу. Парень постоянно оглядывается за спину, на плотно запертую дверь технички, и каждый раз всхлипывает, вспоминая как живот математика взорвался, словно воздушный шар, набитый внутренностями. А этот звук он не забудет никогда - как удар кувалдой по тюбику, набитому сырым мясом.



Кир встряхнул головой, отгоняя назойливые воспоминания, и продолжил ковырять канцелярским ножом вентиляционный болт. Хотя при каждом звуке, доносившемся из-за двери, он вздрагивал, чувствуя как страх проходится по спине холодным, ржавым лезвием. Скоро он окажется в безопасности и сможет немного подумать о том, что делать дальше.



Он уже почти открутил последний болт, когда услышал из коридора надсадный крик. Кричали так, что даже у зайца, ногу которого с холодной расчетливостью зажевал старый капкан, визг получится намного тише. Девичий крик звонко отражался от стен и Кир вздрогнул, едва не выронив канцелярский нож. Он оглянулся за спину, сжав единственное оружие до побелевших костяшек. Сердце глухо билось в груди, отдаваясь в ушах выстрелами расстрельной команды, а все инстинкты кричали только об одном - беги, дурак, беги! Раз она кричит, значит твари заняты и у тебя есть время.



Кир несколько раз глубоко вздохнул, перехватил нож поудобнее, и решил выглянуть в замочную скважину. Он просто посмотрит, как девушка убегает от тварей, убедится что она сбежала, а потом полезет по своим делам. “Я не буду лезть в эту драку”, - такую мантру он шептал, уговаривая собственные инстинкты. Парень прильнул к замочной скважине.



Школьный коридор, выбитые окна и небо, красное как высохшая на трассе кровь, - вот что предстало перед его взглядом. Кир еще успел заметить плотные ряды чего-то похожего на деревья, внезапно появившиеся у самых стен школы, а потом он заметил девушку, несущуюся по коридору от невидимой пока опасности. Слипшиеся от крови волосы при каждом шаге с силой били ее по сморщенному от страха лицу, а правая рука прижата животу - запястье сильно распухло и посинело. Она быстро перебирала босыми ногами, иногда оглядываясь.



Она уже почти преодолела весь коридор, а опасности всё ещё не было никакой. Кир облегченно вздохнул и уже собирался продолжить откручивать болт, когда краем глаза зацепил раздувшийся кожаный мешок. Он ритмично сдувался и раздувался, влажно шелестя. И каждый раз, когда стенки мешка опадали, они плотно обтягивали кричащие лица, спутанные руки и ноги тех, кто сейчас покоился внутри. Мешок, одна из тех тварей, что вырвались сегодня из подвала во время школьной линейки, покачивался, балансируя на десятке окостеневших многосуставных пальцев, торчавших из брюха. Они с сухим хрустом сгибались и упирались в пол, работая как амортизаторы.



Тварь остановилась на несколько секунд, а девушка, услышав ее, громко взвизгнула. Мешок напряг четверку криво торчащих из горловины паучьих ног, густо усеянных венами, и ловко прыгнул вперед. Он пролетел несколько метров и грузно упал на пол со звуком, словно кучу скользких от гноя внутренностей кинули на трескающиеся от жары кости. Потом еще прыжок и еще, и вот те, кто заточен в отвратительном брюхе, протягивают руки вперед, натягивая стенки узилища. По желудку зазмеилась трещина и брюхо разошлось в сторону с влажным шлепком. Из раны вывалились несколько рук, сжимающих осколки стекла и оторванный от стены кусок трубы. Конечно зашевелились, поблескивая облепившей их слизью и мясом из-под облезшей кожи.



Кир затрясся от ужаса, а в груди заныла тревога, словно в сердце сунули моток промерзшей до инея ржавой колючей проволоки. Парень схватился за дверную ручку, собираясь захлопнуть дверь и вернуться к вентиляции, но не смог. Он не смог запереться в безопасной скорлупе технички, в голове все еще гулял отчаянный визг девушки.



-Как же сложно жить, когда ты дебил. - Кир вытер выступивший на лбу пот, и дернул дверь на себя. - Одно радует - жить мне так осталось недолго, судя по всему. Всё плюс.



Парень выпрыгнул в коридор и понесся в сторону кожаного мешка. Его ноги тряслись и пытались развернуться обратно, подальше от всего происходящего, но Кир упорно бежал вперед, приготовив канцелярский нож. Девушка обернулась на звук открывшейся двери и увидела своего самоназванного спасителя. Ее смел с ног удар ржавой трубой.



Стальная чушка с сухим хрустом врубилась в плечо беглянки, кидая ее на пол. Рука, принявшая удар, тут же обвисла плетью, а девушка громко взвизгнула, рухнув на бетонные плиты. Ее голова с громким щелчком ударилась о камень. Кир громко выматерился и припустил еще быстрее, не отрывая глаз от твари.



Парень закричал дико, из самого нутра, из чего-то древнего и животного, лежащего там, где вокруг пещеры всё ещё ходят хищники. Кир прыгнул вперед, прямо в зияющую рану в боку твари, к извивающимся словно скользкие угри рукам мертвецов, протянутых к лежащей на полу беглянке.



Тонкое канцелярские лезвие резануло по туго натянутому брюху. Кожа с мягким, влажным шелестом разошлась под стальным острием, бок лопнул почти посередине. Из раны пахнуло густым, влажным зловонием, оно клубилось словно пар, забиваясь в нос, оседая на окровавленной одежде. Из открывшегося разреза выпал труп физички - её руки спазматично дергались, пальцы сжимались и разжимались, а на лице за секунду менялся десяток выражений, словно к мускулам подвели сильный ток.



Кир пихнул тварь ногой, пытаясь оттолкнуть ее подальше, и мертвец вывалился на бетонный пол, взмахнув дергающимися руками. Парень едва не сблевал, когда увидел как в открытом рту женщины что-то копошится, словно пара жвал пытается выбраться, распирая горло и щеки.



Тварь, дернувшись, пихнула Кира в живот и тот покатился по полу. Канцелярский нож вылетел из руки рыбкой и со звоном разлетелся о дверной косяк. Монстр протянул лапы к девушке и резко ее схватил, подтащил к себе и прижал к влажной кожаной плоти мешка. Беглянка тихо взвизгнула и полными слез глазами посмотрела на хрипящего после удара Кира. Парень взглянул в ответ. И припустил по коридору, подальше от медленно разворачивающегося, хлюпающего мешка.



Кир несся вперед, быстро перебирая ногами, и прислушивался как за спиной монстр неспешно развернулся и прыгнул в его сторону. Страх царапнул между лопаток ржавым лезвием, хотелось упасть на пол и кричать, чтобы все пропало, исчезло и закончилось. Ужас обхватил грудь ледяной колючей проволокой и сдавил сердце острыми иглами. Нужно бежать на выход, нужно всего лишь повернуть за угол.



Кроссовки с противным скрипом скользнули по плитам, парень ввалился в боковой коридор и тут же остановился. Его немного занесло и пришлось вцепиться в дверной косяк, потому что вперед дороги не было. Прямо перед ним на полу лежало еще подергивающееся тело, а над ним возвышалась еще один монстр - высокая башня, чиркающая по потолку при ходьбе. Она медленно раскачивалась на четырех подрагивающих ногах и терзало распростертое тело зажатыми в десятке рук ржавыми лезвиями. Одно из лиц, которыми были усеяны кожаные бока башни, заметило парня и расплылось в спазматической, подрагивающей улыбке. И, широко раскрыв пасть, издало харкающий вой, словно давно не смазанная пила врезалась в высохшее мясо древней мумии, набитое хитиновыми панцирями давно мертвых скарабеев.



Кир на пятках развернулся и собрался бежать обратно. Остановило его то, что за это время мешок уже почти допрыгал до него. Пойманная им девушка беспомощно мотылялась на боку, прижатая костлявыми конечностями. Парень кинулся к последнему пути к спасению - хлипкой синей двери в туалет.



Он влетел в туалет, с хрустом захлопнув дверь за собой и прижался к ней спиной. Грудь ходила ходуном, пот, смешавшийся с кровью на рубашке, выступил красными пятнами на джинсах. Парень чувствовал себя теленком в загоне, и за спиной уже слышались скребки точила о позвякивающее лезвие. Ужас скрутил желудок в холодных объятьях и давний завтрак подкатил комом к горлу. Кир обнял себя за плечи и мелко затрясся, вперив взгляд в носки кроссовок. Он умрет. Умрет прямо здесь и сейчас. Его жизнь прервется под ударом когтистых лап, забьется в последнем припадке в темном жерле кожаного мешка. А дальше - только темнота и неизвестность, полное растворение личности в желудочном соке тварей. Ничего, пустота, полное несуществование, которое даже представить невозможно.



Кир тихонько захныкал, согнувшись пополам и обнимаю себя за плечи. Страх и предчувствие ерзало в груди сжатым холодным комом, прыскающим желчной паникой и гнойной нерешительностью. От одной мысли чтобы встать и что-то сделать Киру хотелось только забиться в угол и закрыть глаза. Нервая дрожь проходилась по телу, выгоняя на кожу всё новые волны холодного пота, а под парнем уже натекла кровавая лужа.



Трясущимися руками парень впился в подрагивающее лицо и замер. Паника понемногу отступала, шум в ушах поутих и Кир наконец-то вздохнул полной грудью. И почти сразу же замер, почувствовав как за спиной покачнулась дверь, словно кто-то мягко толкнул ее рукой.



Парень встрепенулся и оглянулся в поисках путей отступления. И всё, что он смог заметить - маленькое духовое окно, прямо над самой крайней туалетной кабинкой, той, что со сломанной защелкой.



Кир рванулся туда, молясь чтобы твари подольше разбирались с входной дверью.



Как только кроссовок парня скрипнул по плитке, тонкая фанера слетела с петель в туману щепок и кусков плитки. Дверь пронеслась над головой беглеца и врезалась в стену, осколки затарабанили по его спине болезненной шрапнелью. Последнее, что он увидел, запирая дверь, это то как в комнату пытается протиснуться кожаный мешок. Он поскрипывая втаскивал булькающую, переваливающуюся, змеющуюся венами и трещинами тушу внутрь школьного туалета, а на его боку всё еще мотылялась пойманная беглянка. Ее кожа словно растворилась и теперь стала единым целым с вползающей в комнату тварью. И только взгляд, наполненным ужасным страданием, усталостью и кровавыми слезами говорил о том, что она все еще человек.



Кир захлопнул за собой дверь кабинки и затих, забравшись ногами на унитаз. Мешок только вполз в туалет и принялся ворочаться, хрустя осколками плитки и фанеры. Он ерзал на месте, словно кот, пытающийся устроиться поудобнее. До парня доносился тихий, на последнем дыхании, плач попавшейся в лапы тварей девушки. И далеко не сразу он услышал ее тихий голос:



-Кирюша… - Слова прервались, словно у девушки не хватило воздуха. - Спаси… Спаси меня….



Вслед за этим по двери туалета кто-то заскреб ногтями. Аккуратно так, тихонько, словно котенок, оставшийся последний в коробке на рынке, а на улице дождь и раздающая тетка со злым лицом уже нетерпеливо на него поглядывает. В груди Кира словно набух воспаленный узел - дыхание перехватило от боли и жалости, на глазах выступили непрошенные слезы. Его руки задрожали в очередной раз за день, а в ушах всё еще стоял жалобный скрип ногтей девушки, ее дрожащий и задыхающийся голос.



Кир изо всех сил вцепился в дверную ручку и закрыл глаза, пытаясь отвлечься, не слышать, забыться - но дверь начала приоткрываться, словно по своей воле. Парень не мог бросить девушку даже не попытавшись ее спасти. Вся его животная сущность вопила о том, чтобы побыстрее выбираться, свалить подальше и потом уже разбираться со своими переживаниями, она визжала и кричала, билась в грудь паникующей птицей, ломающей крылья о прутья клетки. Кир только сжал зубы и тихонько приоткрыл дверь туалетной кабинки.

В открывшейся щели он разглядел кожаной бок твари, уходящий куда-то к потолку. И голову девушки, которая уже начала сливаться с плотью твари - их кожа смешалась странными вихрами, слиплась как холодное, комковатое тесто. Девушка медленно открыла глаза и уставилась прямо на Кира.



-Спаси…., - снова донесся тихий голос.



Парень взглянул на то, как тело беглянки погрузилось в плоть мешка, и сжал зубы. Будь у него даже его канцелярский нож, то он бы всё равно не смог бы вырезать ее из твари. А значит нужно закрыть дверь и спасаться, придумывать как незаметно пролезть к духовому окну и выбраться на крышу.



-Извини, - прошептал Кир, сжав кулаки до побелевших костяшек, - извини.



Едва дыша от болючей жалости к себе и пленнице, парень принялся тихонько закрывать дверь. А девушка, поняв что будет дальше, закрыла глаза, пустила слезу. И громко всхлипнула, не сдержав слезы. Страх капнул между лопаток холодной, вязкой слюной хищника, и Кир с ужасом увидел как мешок резво повернулся к двери в туалетную кабинку. Парень со всей силы потянул ручку на себя и когтистая лапа только сухо шкрябнула по фанере, выбив струю опилок, словно пилой ударили по трухлявому пню.





Кир сильнее сжал ручку, чувствуя как мешок неповоротливо ломится в дверь и пытается ее сковырнуть. Парень закусил губу, лихорадочно думая о том, что ему дальше делать. Он перебирал мысль за мыслью, а пальцы потихоньку немели и подрагивали, с каждым ударом их хватка слабела. Грудь парня снова заходила ходуном, а в голове забилась мысль о скорой смерти.



Дверь дергалась всё сильнее, едва не выбивая ручку из пальцев, а Кир пытался придумать план спасения, когда услышал как в соседнюю кабинку кто-то ввалился. Грузный, большой, он принялся бится в стенку, размахивая лапами и выдирая целые куски фанеры. Кир всхлипнул, сильнее вцепившись в дверь, и лихорадочно огляделся. На глаза ему попалось маленькое окошечко, прямо у него над головой.



Но для того, чтобы до нее добраться, нужно отпустить дверную ручку. Пальцы на несколько секунд похолодели, грудь сжалась вокруг трепетающего сердца. Парень встрепенулся, отгоняя навалившуюся на спину панику, и кивнул сам себе. Если он ничего не сделает, то умрет точно и бесповоротно. А так есть хотя бы призрачная надежда выбраться.



Кир отпустил дверную ручку и прыгнул к духовому окну. Кроссовок неловко скрипнул по туалетному кафелю и соскользнул вниз, а парень рухнул на бок, больно ударившись коленом и стену. И в сию же секунду дверь в кабинку с хрустом влетела внутрь, развалившись на несколько больших кусков. Кожаный мешок запыхтел, заворчал, и протянул к парню когтистые лапы.



Кир вцепился в кусок доски и закрыл лицо, едва успев подставить фанеру под кривые хитиновые лезвия. Опилки брызнули в разные стороны, от вибрации руки мгновенно высушило и кусок деревяшки едва не выпал из пальцев. Парень со стоном принялся дергать ногой, пытаясь вырвать ее из-за унитаза. Кожистая тварь замахнулась еще раз, собираясь выковырять пока еще живого человека и сунуть его в утробу.



Стенка кабинки наконец-то проломилась и вторая тварь вломилась туда в ореоле разлетающихся щепок, кусков краски и пыли. Монструозные тела врезались с влажным кожаным шлепком, словно два гниющих трупа, выловленных из болота. Они начали медленно заваливаться на бок, размахивая лапами и надсадно вопя. Кир не теряя ни секунды выбрался из западни и ловко полез в окно, протискиваясь между сжатых выкрученных туш. И когда он уже наполовину вылез наружу, кто-то схватил его за штанину. Он коротко глянул назад и увидел, как девушка, беспомощно болтающаяся на боку мешка, сжимает ткань кончиками пальцев. Лицо залито слезами и кровью, губы подрагивают в последнем плаче, глаза пытаются поймать взгляд парня. Кир сжимает зубы и резко подтягивает ноги, выдирая штаны из подрагивающей хватки.



Парень вываливается из туалетного окошка и повисает на раме, вцепившись пальцами в дерево до хруста. Он переводит дыхание и подтягивается вверх, вцепившись в кирпичи, выступающие из стены. Несколько секунд, и под ногами уверенно гудят жестяные листы школьной крыши. Кир с тяжелым вздохом падает, поджав под себя ноги и обняв колени. Глаза закрываются и он проваливается в кратковременную дрему, когда усталость обнимает его за плечи лихорадочно-горячими, шершавыми объятиями.



Во тьме сонного несуществования проносятся воспоминания сегодняшнего дня - лихорадочные сборы, медленно пылящая по растрескавшимся дорогам маршрутка, толпы на людей на остановке, толчея, радостно-раздраженное царапанье в груди при виде открытых ворот в школе. И обеспокоенный, почти лихорадочный, историк, пытающийся поговорить во чтобы то ни стало. Высокий, худощавый мужчина, прижимающий к груди кипу желтоватых бумаг, попытался поймать парня за рукав куртки, но ничего не вышло - того унес поток спешащих на урок школьников. Историк крикнул Киру в спину, чтобы тот зашел как можно скорее, потому что что-то уже началось, но парень не помнил, что именно. Подрагивающий голос навсегда утих в гуле смеха, крика и суетливого шепота.



Проснулся Кир, когда почувствовал как по вздрогнувшей спине прошлась липкая, холодная рука. Ее длинные пальцы быстро пробежались по ребрам, погладили по позвонкам и взъерошили слипшиеся от крови и пота волосы. Парень резко встал, загромыхав крышей, и отмахнулся, заспанно клипая глазами. Кулак разрезал пустоту и влупил костяшками о выступающие кирпичи вентиляционных труб. Кир несколько секунд смотрит на кровавое пятно, выступающее на кулаке. И сгибается, шипя от боли сквозь зубы. По спине снова прошлась холодная промозглая ладонь - никаких монстров на крыше, только насмешливо свистящий между трубами ветер.



Кир безсильно рухнул на крышу и прижал покалеченную руку к груди. Кровь капала на измазанную рубашку, тяжелые капли глухо тарабанили по жести. Парень глубоко вздохнул и уткнулся лицом в колени. Холодный ветер игриво забирался под рубашку, проводил холодными, тонкими пальцами по ребрам, щекотал волосы. И каждый раз Кир вздрагивал, но не поднимал головы. Всё, что он чувствовал, это холод и страх, сдавливающий грудь до хруста костей. Ужас засел там, словно острый и длинный сучковатый палец, медленно и с наслаждением ковыряющийся в гноящейся ране. И с каждым движением дышать всё труднее, сердце сжимается от волнения и вот вот лопнет, сдавленное крепкой хваткой. Но вместе крови брызнули слезы, и Кир сильнее сжал колени руками, пронзительно всхлипнув, словно маленькая продавщица спичек зимой, наблюдающая как медленно догорает последняя из них и тепло окончательно уходит из пальцев.



Парень судорожно вздрагивает несколько раз и затихает. Он медленно покачивается из стороны в сторону, крепко обнимая собственные колени. И лишь через несколько минут отрывает взгляд от рваных, окровавленных штанов и смотрит вдаль. Туда, где последние лучи солнца исчезают за мутными тушами облаков цвета засохшей крови, размазанной грязными шинами по мокрому асфальту. И чем темнее становилось, тем сильнее холодный ветер трепал одежду Кира, ерошил ему волосы и издевательски гудел в ушах, обещая холодную ночь.



Парень вздрогнул и окинул взглядом, лес, окружающий школу. Еще утром там были многоэтажки, остановка, небольшой ларек, где на переменах они покупали сигареты поштучно. А через несколько часов всё это пропало. Не было взрывов, крика, рева, уничтоженных машин, огней, дымов и разрушений - ничего. Просто вот он идет по коридору, думая о том, что же такого от него хотел историк, выглядывает в окно и видит десятки, сотни, тысячи торчащих из земли деревьев. Хотя деревьями их можно назвать только относительно и в горячечном бреду - подрагивающие, вздергивающиеся бурые стволы, покрытые едва заметной белесой чешуей. Больше похоже на торчащие из земли высохшие пальцы мертвецов.



А между их корнями медленно струился красноватый туман, оседающий на асфальте и стенах школы едва заметным налетом. Именно из него вывалились твари, врубившиеся в толпу стоящих во дворе школьников. Мелькнули костяные пилы, забулькали кожаные мешки и началась кровавая бойня. Кир был внутри школы, и только потому смог выжить. Остальные стали булькающей жижей внутри влажно хлюпающих туш. 



И выхода отсюда нет - вокруг только ветер, лес, туман и твари. Кир еще раз всхлипнул и уткнулся лицом в колени. Остается только одно - умирать. Где-то глубоко внутри что-то громко хрустнуло и в груди разлился целый океан боли, впившийся в сердце. Парень едва не рухнул на крышу, где можно спокойно рыдать над своей судьбой и просто ждать смерти. Только в последний момент он сцепил зубы и вспомнил как несколько лет назад ему пришлось выступать и на победу не было никаких шансов. И он всё равно выступил, потому что понял, что если не выйдет, то точно проиграет. А так есть хоть какой-нибудь шанс, каким бы призрачным он ни казался. Он всегда где-то там и тебе может повезти. Даже если это один шанс на миллиард, или даже два миллиарда.



Кир вздохнул, вытер слезы и попытался улыбнуться. Вышло очень криво, но искреннее - как улыбка в спину дальним родственникам, которые несколько дней пытали тебя своим обществом а теперь наконец-то развернулись и ушли.



Порыв холодного ветра заставил поежится и подпрыгнуть на ноги. Кир стряхнул последние липкие пальцы тревоги, слетевшие с сердца словно паутинка, и оглянулся. Нужно попасть к историку и узнать, чего он хотел, если мужчина жив еще. А если нет, то…. Парень усмехнулся и сжал кулаки, взглянув на подергивающиеся деревья бурого леса. Нет, туда он точно не побежит. Кир спрячется где-нибудь в школе и подождет, когда твари, заполонившие ее, наконец уйдут. Он кивнул сам себе и несмело зашагал вперед, слушая как под ногами гудит старая жестяная крыша.



Парень шел между вентиляционными трубами и вздрагивал на каждый шорох. Что это, мусор, кинутый ветром на оцвевшую жесть или кто-то крадется по водостоку, мелко перебирая когтями? И каждый раз услышав что-то подозрительное, Кир в укрытие, сцепив кулаки и клацая зубами от страха. Казалось что это не закончится никогда, и тревога станет постоянным спутником - засядет в груди холодным осколком и с каждым вздохом будет царапать ребра. Но каждый раз - ничего, и на глаза попадался только гонимый промозглым ветром сухой листок. Кир только матерился под нос и снова продолжал путь.



А шорох разворачивался за его спиной словно плащ, и замирал, стоило только парню обернутся на звук.



Добрев наконец до края крыши, Кир взглянул вниз, крепко вцепившись в тонкие проржавевшие перила. Во дворе школы не было ничего, что напомнило бы об утренней суете и веселых криках подростков. Остались только несколько пятен крови и торчащее из-за угла школы синюшнее запястье. Парень сглотнул, мотнул головой и перевел взгляд на ряды окон, расположившиеся на втором этаже. Кабинет историка он нашел быстро - по торчащему на подоконнике гипсовому бюсту Плутарха. Кир вспомнил, что у древнего историка немного надколота губа, словно боевой шрам. И парень про себя поблагодарил высшие силы за то, что историк не терпел жару - окно кабинета открыто.



Беглец принялся высматривать выступающие кирпичи, чтобы пробраться в кабинет. Он далеко перегнулся через перила, когда услышал за спиной резкий шорох. Парень дернулся и резко повернулся на пятках, вцепившись в проржавевшую арматуру. Перед ним - только красное небо, вентиляционные трубы и жестяная крыша, приют для брошенных пакетов, мусора и самого Кира. Он несколько секунд всматривался перед собой, вцепившись в ограду. Пальцы подрагивали на холодном металле, едва слышно клацали зубы. За каждым углом и укрытие чудились десятки теней, готовых выдрать его печень и развесит кишки по жестяной крыше.



За трубой шевельнулась тень, резко, спазматично, словно в раззолоченный снарядами труп попала пуля. Кир не долго думая перевалился через перила и ухнул вниз. Холодный ветер ударил в лицо, руки больно проехались по старой кладке, пальцы, хрустнув, вцепились в выступающий кирпичный кант. Парень завис в воздухе, беспомощно мотыляя ногами и стараясь вжаться в стену до хрусте ребер. Он вскинул голову вверх, вглядевшись в подрагивающие ржавые перила.



Перегнувшись через них, на парня смотрела раскосыми глазами кривая морда - словно лица нескольких человек закинули в дробилку, а потом получившееся месиво скрепили клейкой, желтоватой слюной. Несколько языков истерично бегали по разорванным губам, раскосые глаза, целых 4 пары, постоянно бегали туда-сюда и сильно слезились каким-то зеленоватым гноем. Тварь негромко захрипела, слегка подвывая, и исчезла из поля зрения - только когтистые лапы зацокали по гудящей крыше.



Кир выдохнул до боли в легких и наконец нашел ногами опору. Он медленно пополз вниз, к кабинету историка, ловко перебирая руками, - не зря ходил с друзьями в местный торговый центр, по скалолазным тренажерам поползать.



Через несколько минут пыхтения, едва не сорвавшись из-за предательского дуновения холодного ветра, нога наконец-то нащупала оконный парапет. Кое-как вцепившись в кирпичи, Кир пролез в открытое окно и тихонько спустился на пол. Он несколько секунд сидел на корточках, рассматривая подрагивающие пальцы и приводя дыхание в порядок, - легкие гудели, словно готовые порваться кузнечные мехи.



Наконец парень окинул взглядом кабинет и едва сдержал разочарованный всхлип. Историк лежал ничком на полу, а его голова была раздавлена сильным ударом. Кровавое пятно растеклось почти до самого учительского стола, а в последней судороге тело прижало к распортой груди какие-то бумаги. Труп усеян щепками и отлетевшими от выломанной двери кусками краски.



Увидев это, Кир едва не сорвался в пропасть отчаяния еще раз. Он сжал колени пальцами и готов был разрыдаться прямо над трупом мужчины, но сдержался. Огонь, загоревшийся в груди еще там, на крыше, не потух и парень взял себя в руки. Значит нужно оставаться в школе и ждать, пока твари уйдут. А потом думать, как вернуться в привычный мир.



Парень тихонько подкрался к историку и принялся выковыривать заляпанные кровью бумаги из скрюченных, окоченевших пальцев. Он старался не смотреть на разможенную голову и все внимание сконцентрировал на поблескивающих латунных пуговицах пиджака.



Одна из бумаг с хрустом порвалась. Кир подумал что оглох, так громко звук разнесся по зависшем в тишине учительском кабинете. Парень замер и сжался, весь превратившись в слух и ловя малейшее движение воздуха. И услышал, как по коридору топает тяжеловесная туша кого-то из школьных тварей. Беглец тут же принялся набивать карманы бумагами, постоянно оглядываясь на выломанную дверь.



Стекло за спиной надулось и разлетелось блестящей шрапнелью, а в кабинет влетел монстр, пытавшийся поймать парня на крыше. Он грациозно раскинул лапы, осколки впились в его покороженную морду, глаза безумно разбегаются в разные стороны. Кир, напряженный как осужденный перед расстрельной командой, успел пригнуться, почти врезавшись лицом в пол, и туша, неловко извернувшись, врезалась в стену. Из коридора донеслось торопливое буханье тяжелых шагов.



Парень, недолго думая, одним прыжком оказался за массивным учительским столом. Он вцепился в закрывающую его от кабинета перегородку и быстро притянул мебель к стене, спрятавшись за тяжеловесным деревом. Твари в комнате быстро поняли, где скрывается беглец и принялись с механической яростью атаковать убежище. Столешница прогнулась и хрустнула от массивного удара, под перегородкой мелькнули тонкие и острые когти. Они откололи большую щепу и вспороли носок кроссовка, разодрав несколько пальцев и сковырнув ноготь с большого. Кир взвыл от боли и еще сильнее прижал стол к стене.



Монстры продолжили атаковать стол, терзая его лапами и откалывая куски дерева. В голове билась обжигающая паникой мысль о том, что долго так продолжаться не может, - скоро убежище будет вскрыта словно грудная клетка ножом патологоанатома, и монстры доберуться до трепещущего и истекающего страхом лакомства. Действие - единственный путь к выживанию, хотя страшно, так страшно, что хочется сжаться в маленький комочек, пролезть между плитками пола и навсегда остаться там частью единого целого. Но так ты только облегчишь работу тварям, взламывающим убежище. Они - единственные существа, которым ты поможешь бездействием.



Кир вздохнул, закусил губу и уперся спиной в стену кабинета, а ногами - в перегородку учительского стола. И с резким выдохом он распрямился, ударил по дереву как гарпун. Стол со скрипом влетел в тварей почти что разлетевшись на куски, и опрокинул их на пол в ореоле лакированных щепок. Кир тут же вскочил на ноги и не думая ни секунды выпрыгнул в окно. Осколки, оставшиеся в раме, резанули руки и дернули джинсы, парень рухнул боком на бетонные плиты школьного двора. И тут же взлетел на ноги, отодвинув боль и сбитое дыхание на край сознания, к панике и страху. Кир побежал, хрипя сквозь зубы и не оглядываясь за спину. Покачивающийся красный лес, усеянный подрагивающими и похрустывающими “деревьями”, встретил его обьятьями прохладного тумана.



Парень скрылся в зарослях, так и не обернувшись.