Марксюк и Демократюк

ПИЕСА ПОЛИТИЧЕСКО - ЭРОТИЧЕСКАЯ

МАРКСЮК И ДЕМОКРАТЮК

В двух действиях с прологом и эпилогом

Пролог

Эта пиеса о том, что если долго идти влево, то придешь вправо.
Занавес поднимается

Действие первое

Невский проспект. Разбрызгивая на прохожих апрельскую грязь, летят «Бентли», «Баунти» и «Хрентли» последней модели. С автоматическим подсосом и отсосом. Витрины магазинов ломятся от товаров, ценники напоминают номера мобильных телефонов. Возле витрины сэкс шопа с вывеской «СССР» останавливается Марксюк. У него седая профессорская бородка, очки в приличной оправе, но при этом потертая комиссарская кожанка, буденовка, широченные галифе и ботинки фабрики «Скороход». Под кожанкой «Маузер» в деревянной, обтерханной кобуре. На кобуре металлическая пластинка: «Федюшке от Лаврушки на память о посещении дома по перековыванию проституток в швеи – динамщицы». В этот момент резиновая кукла с бесстыже открытым ртом и вульвой, украшенной рыжей мочалкой, отдает Марксюку пионерский салют и подмигивает.

Марксюк: (смущенно) Фу ты, какое гадство и оппортунизм. Мандаты … шестого  рейнского ландтага. Но шаг вперед иль два назад? А может вставить ей апрельский тезис?

(В этот момент срабатывают фотоэлементы и включаются мощные усилители витрины сэкс шопа. Звучит «Интернационал»).

Марксюк (потрясенно) Ну всё как на последнем съезде. Детей в наш пионерский лагерь. Название мне въелось в память навсегда. Его не позабудешь. «Смерть Ильича». А щас спроси любого гимназиста – кем был Ильич? Придурок в кепке – вот что скажут.

(Заходит в сэкс шоп. За убогим канцелярским столом сидит мымра в круглых очках с железными дужками, на ней строгий деловой костюм, пышная шестимесячная химия. Но, отдавая дань уклону магазина, в широкий вырез пиджака уныло смотрит увядшая, щедро напудренная грудь. На стенах висят пожелтевшие плакаты. На фанерном щите красуется моральный кодекс строителя коммунизма. На полках бюсты Ильича с лысиной подозрительно похожей на головки фаллосов).

Дама: (ледяным голосом). Вам гражданин чего? Телитесь побыстрее. Порукоблудствовать на Люксембург портрет? В седьмой кабинке. На марш резиновых энтузиасток позырить? В пятой. Там, где они по Красной площади идут и смотрят на Вождя  – в четвертой. Ну а если вдруг обделаться приспичит – дуй в третью. Там сам Лаврентий Палыч такую проктологию закатит!

Марксюк (вытаскивая маузер) Мне сегодня ровно шестьдесят. А в этой штуке – сто патронов. Намёк мой усекла? Сымай портки!

Мымра (предоргазменным голосом). Товарищ, что ж вы сразу мне его не показали? Я помню – комиссар меня на Перекопе….

Марксюк стреляет в потолок. С мымры слетает парик, пудра и костюм. Остается лишь простеганный суровыми нитками лифчик и панталоны с начесом. Марксюк с криком: «На штурм, все шишки наголо!» сгребает мымру в охапку и волочёт в десятую кабинку. Кабинка начинает трястись, визг мымры переходит в ультразвук.

В этот момент у витрины сэкс шопа останавливается Демократюк. У него борода подстрижена под Хемингуэя, волосы выкрашены под Чубайса, в губы впрыснут силикон – под Гайдара. Из кармана потерханного пиджачка торчит книга Ельцина. Под пиджачком сильно несвежая футболка с портретом Новодворской и надписью: «Ай лав ЮЭСЭЙ». Худые ноги обтянуты голубыми джинсами в заплатках. На ногах американские десантные бутсы. Он с омерзением смотрит на вывеску «СССР» и начинает яриться.

Демократюк: Четыре буквы – язва моровая! Нет, хуже – гноселогический тупик! Иль – гносеологический? Да хрен бы с ним! Долой марксизм! Мне ваучер дороже всех красных съездов и собраний! Ух, попался б мне сейчас какой – ни будь марксюк!

(Включаются усилители витрины сэкс шопа. Голос Ксении Собчак с хрипотцой: «Кам ин! Ай лав ю! Ай кис ю! Ай фак ю!)
 
Демократюк: (в потрясении) Ну все как на последнем съезде наших демократов. Какой канкан они скакали вместе с Новодворской! Какой банкет, какие речи. Как Гришка там громил бациллу коммунизма! А виски, что мы пили с тем слепым, иссиня черным негром? Кажись, он мэром избран был недавно? Но вот не помню – где? В Козельске иль Саранске? Амнезия… Скорее из Саранска. Он все про Эрзю говорил. Ругал какую-то мокшу. Мокшу, мокшу… – козу. Я точно помню, что слепой был мэром и спьяну к телекамерам полез, признавшись, что недавно он отодрал козу. А кстати о козе. Собчак мне нравится. Она похожа на ту лошадь… Ой, стыдно вспоминать… Зайду, узнаю – почем дилдо.

(Заходит в сэкс шоп) На красном, бархатном диване, с плохо оттертыми следами оргии сидит смуглая, черная как смоль девица с девятым размером груди, мохнатыми ресницами, небольшими усиками на верхней губе и колготками в полоску. 

- Чем могу служить? - медовым голосом цедит она блудливые  слова. – Есть порнофильм «Опоссум и Демократюк». И ветеранши – диссидентки горят желаньем шоу показать. «Допрос с пристрастием в застенках КГБ». Есть дилдо, которым грубые менты пытали демократов. Оно изрядно поистерлось. Но еще сгодится.

Демократюк (развязно) Вот баксов сто. Мой гонорар на радио «Свобода». Как обличал я, как разил бичом сатиры гидру коммунизма…

Девица: Если вы по части садо – мазо, то есть новинка. Толстенный томик «Капитала» с просверленной дырой под хрен.

Демократюк: (галантно шаркнув бутсой). Нет, нет сударыня, желаю вам сказать, как вы прекрасны. Но хотелось бы мне скидку. Как узнику и диссиденту получить.

Девица (очень холодно). Скидка за углом. Ветеринары там сидят. И дешево, со скидкой впендюрят вам укол от бешенства и либеральной чумки.

Демократюк: Уколов страшно не люблю. С тех пор как я лежал на сохраненьи, кося от армии. Ну, гулять, так уж гулять! Бери мой гонорар.

(Уходят в 11 кабинку. Через несколько минут оттуда доносится крик ужаса Демократюка. Он выскакивает из кабинки, за ним гонится девица, оказавшаяся мужиком. Ни роскошного резинового бюста, ни полосатых колготок на нем уже нет. Демократюк цепляется за статую Ильича. Статуя с грохотом падает).

Демократюк: Спасите! Пидоры кругом! И призрак бродит коммунизма!

(Из десятой кабинки, потрясая маузером, выскакивает Марксюк в красных подштанниках и буденовке).

Марксюк: Кто пидором меня назвал? Кто грязь тут льет на призрак коммунизма?

( На шум выбегает мымра, натягивая панталоны. Вглядевшись в Демократюка, орёт)

- Держи его! Он год назад упер у нас кассету «Ленин в Мулен Руж»! Его признала я – паршивый демократ! Собчачий прихвостень. Разнузданный вуайерист!

Марксюк (в озверении). Ни днем, ни ночью, ни в сэкс шопе покоя не дают! (вцепляется в бороду Демократюку. Оба валятся на пол и начинают валтузить друг друга. Из этой кучи - малы несутся выкрики, вылетают клочья бородок, детали маузера, куски голубых джинсов и красных подштанников).

- Демократическая вша!

- От красного клеща я слышу!

- Всю нефть продали!

- Вы, суки, все вино в семнадцатом году из царских погребов…

- Дилдо вам в рот, а не вино!

- При вас, засранцы, пипифакса днем с огнем!

- А мы любимой «Правдой» подтирались. Зато программу партии все знали назубок!

- Еще поднимется пещеристое тело либералов!

(Мымра и мужик, глядя на битву двух гигантов, ржут. Потом сливаются в объятьях).

Действие второе

На сцене затемнение. Оркестр очень нежно, интимно начинает играть: «А потру они проснулись, кругом помятая трава». Прожектор высвечивает вывеску «Обменный пункт валюты банка «Огни святого Эльма». Второй прожектор освещает столы. На них следы неубранной оргии. В банки с килькой в томате воткнуты хабарики. В пятилитровой бутыли с недопитым самогоном плавает упившаяся насмерть крыса. Из торта торчит изумленная вобла. В углу на диване обнявшись по - братски спят Марксюк и Демократюк. Просыпаются одновременно, в ужасе вскакивают, и начинают себя ощупывать. Облегченно вздыхают. И восклицают в унисон:

-Так то был сон!

Марксюк, почесав башку, припомнил все обиды юбилея:

- Зачем огромную елду на блюдо водрузил, приправив майонезом? Все дамы были в шоке! Зачем скакал как бес и ухал как сова? Зачем себя ты выдавал за проститутку? Да еще и гимназистку?
Демократюк: А ты зачем усами всем дамам щупал декольте?
 
Устав от попреков хрипло говорят в один голос:

- Пивка бы!

Бросают на гоп. Как всегда проигрывает Демократюк и бежит за пивом. Из-за угла выглядывает толстый Мальчишь Настучишь.

Через час юбиляр и его противник уже бьются в «Танце святого Вита». Бутыль с самогоном пуста. Крыса выжата досуха. Демократюк и Марксюк с криком: «Ты меня уважаешь?» целуются и вновь пускаются в пляс.

В разгар веселья на сцене появляется двое: московский гость в длинной шинели и человек с густыми, черными усами.

Занавес

Эпилог: Мораль сей пьесы коротка. Марксист ты или оголтелый Демократ, развратный циник или розовый романтик – не пей, не пой и не скачи козлом. И про елду забудь. Когда ты на работе.