С той стороны зеркального стекла...

 1
Всю ночь в углу комнаты на репите Sting пел о том, как они когда-то гуляли с ней по «Ячменным Полям полным золота». В момент пробуждения песня снова подходила к концу словами – «when we walked in fields of gold»... Ян оторвал тяжелую ото сна голову от подушки и по обыкновению посмотрел на часы. 11:20. «Только вот откуда взялась эта навязчивая лиричная песня в моём плейлисте?.. Видимо, случайно, задел ухом, пока засыпал» - подумал он про себя, переводя колонку в режим радиоприёмника. Тем временем, через час нужно было быть в редакции. Путь из дома до которой, однако, обычно занимал не более пятнадцати минут. От закоулков Пречистенки до Зубовского идти пешком было не так далеко...
«Вот тебе и Fields of Gold, Ваня... Всю ночь снилась какая-то баба с золотыми волосами» - рассуждал он, смотря на свою недовольную физиономию в зеркале. По пояс голый с растрёпанными гнедыми волосами на голове и чашкой чёрного кофе в левой руке – «разошлись как пару дней назад, а всё сопли норовят прорезаться. Пора завязывать с этим. Хотя зачем я вру самому себе» - его холодные светло-зелёные глаза сверкнули во взгляде двойника с той стороны зеркального стекла и перевели взгляд на дверь кладовой, которая была обустроена, как домашняя проявочная с красным светом вдоль стен. Он хотел было зайти туда проверить свои негативы, как вдруг раздался звонок в дверь. Кое-как натянув первые попавшиеся под руку брюки, Ян выскочил в коридор и, молча, открыл дверь. На пороге стояла маленькая бойкая черноволосая женщина. Чертами лица и мимикой, отдалённо походившая на него, только будучи на две головы ниже.
- Доброго тебе утра, братец. Могу я по-быстрому воспользоваться принтером, пока твоих племянником не эвакуировали со двора вместе с машиной?
- Яна, а предупредить по мобильному, что ты планируешь заскочить ко мне с утра, не вариант?
- Вариант, но ты ведь всё равно перед работой обычно дома в это время... - отрезала она, отчаянно пробираясь прямо в обуви сквозь кучу неприбранного хлама в прихожей к Яниному рабочему уголку, находившемуся в одной единственной комнате совмещённой со спальней – ну и бардак у тебя...
- Кто бы говорил... тебя, вообще, парковаться учили?.. – выглянул он в окно, чтобы спалить на машину сестры, припаркованную возле подъезда.
- Было такое дело, только я растеряла все свои навыки с появлением работы, мужа и троих детей. - Может, подбросишь меня в редакцию, раз такое дело...
- Подброшу, ты пока собирайся – снова отрезала она, на этот раз, колдуя над принтером – о, Анькина ручка. Насколько я понимаю, она вывезла не все свои вещи...
- Не все. Вечером она зайдёт ко мне на чай, чтобы, наконец, расставить все точки над «и». - Это так необходимо?
- Для неё это важно, а мне уже как-то всё равно...
- Бессердечности тебе не занимать.

 - Называй это, как хочешь, но мне уже давно всё равно на то, что происходит вокруг. Вся эта жизнь для других, но не для меня. Скоро я достигну возраста Христа, так и не выработав модели взаимодействия с жизнями окружающих меня людей. Я только жду того, что это взаимодействие когда-нибудь совпадёт и ничего больше...
- А от жизни-то ты чего хочешь, умник?
- Чудес, дорогая.
- Ну тебя в баню, я закончила, давай, шевелись, можем ехать...
2
За дверью главного редактора кто-то оживлённо доказывал свою позицию. Ян, чисто из этикета, постучал в дверь и тотчас же отворил её, после чего зашёл в кабинет со свойственной ему самодовольной ухмылкой.
- Считайте, статья уже у вас в кармане, а именно - на вашей почте... извините, должно быть перебил... - главный редактор встрепенулся и перевёл слегка надменный взгляд с очкастого собеседника на Яна.
- Скажите, а отчего вы из дома не работаете, как все нормальные современные люди?
- Лично для меня смена обстановки равна продуктивной работе над статьёй. Тем более, сегодня, у меня была здесь назначена встреча в определённое время. Встреча касаемая материала. В итоге просидел до семи.
- Ладно, Пётр Сергеевич, вы пока обмозгуйте над тем, о чём мы сегодня говорили, а я вам завтра после обеда ещё наберу – вымолвил очкастый, вставая.
- Давай, Семён, на связи –пожал он его руку и выпроводил за дверь – присаживайся, Ян. - Да, я как-то не планировал...
- Садись, садись – Ян опустился в кресло против икеевского офисного стола и уставился на стопку свежеиспеченных газет.
- Скоро ведь печатные издания будут считаться за атавизм.
- Неизбежный процесс эволюции... Придётся приспосабливаться и переселяться на электронные.
- О чём вы хотели со мной поговорить?
- Да, так, о жизни... Работаем рука об руку вот уже десять лет, а о жизни нормально так ни разу и не говорили.
- Это из-за Ани? Так, поверьте, у нас с ней прекрасные дружеские отношения и на нашей совместной работе в газете это никак не скажется.
- Верю. Личные отношения у вас всегда строились на почве дружеского тандема. - Тогда о чём речь?

 - Ян, ты прекрасный журналист, но какой-то обособленный, что ли... Ты ведь эти колонки ведёшь чисто из-за того, что тебе деньги платят, а не из-за того, что тебе интересна вся это попсовая новизна.
- Да, но ведь все так. В том числе, и Аня, которая для этих самых колонок эти фотки расфуфыренные штампует – указал он на стопку.
- Верно, но ты не все. У тебя есть другое место и тебе ещё предстоит его найти. Так что, копай глубже, пока есть запал – в этот момент телефон Яна завибрировал, и на экране высветилась забавная мордашка действующей бывшей девушки – давай, до встречи – протянул ему руку Пётр Сергеевич.
3
- Здорово – кинулся Ян в её объятия на выходе из редакции – прогуляемся?
- Да, пойдём, пройдёмся, здесь ведь недалеко... от тебя до меня потом мне путь тоже довольно близкий...
- Да, живём, буквально, в соседних районах – Ян закурил сигарету, угостив при этом ещё одной Аню.
- Ну, как твои дела? Надеюсь, я не выцарапала тебя раньше времени. Заехала сдать материал и тут вспомнила, что ты теоретически можешь быть в офисе.
- Да, как раз разгрёбся со статьёй – Ян, внезапно, замолк и почувствовал, как обида комом застряла у него между связок. Она же спокойно шла рядом и, казалось, не чувствовала никакой перемены. Её замшевые сапожки аккуратно ступали по промокшей листве на тротуаре. Время от времени, он заглядывал в наизусть изученные им карие глаза под рыжеющей чёлкой, что бы прочитать в них хоть каплю сожаления. Но не считывал ничего, кроме безразличия. «Бессердечие, говорите...» – мелькнула в голове заметка сестры. Наконец, проходя мимо памятника Нансену, он решился и, во всеуслышание, произнёс – «и проснувшись сегодня, мне было так странно знать, что мы лежим, разделённые, как друзья...» - процитировал Ян Гребенщикова.
- Борис Борисович никогда не устареет – ответила она, глубоко вздохнув, но если ты хочешь снова заговорить со мной на тему расставания, так и скажи.
- Так и говорю.
- Намекаешь, но не говоришь – усмехнулась она.
- «через стены этой гордости не так легко перелезть». - Ну, в этом я тебе не помощник.
Спустя десять минут они уже были наверху, в не опять, а снова холостятской лачуге Яна. - Чай или чего покрепче? – предложил он.

 - Пожалуй, ограничусь чаем – Аня присела на тафту на кухне и закинула ноги на стул - мне всё Боря пишет. Ищет повода для возобновления наших с ним отношений.
- Просто новость дня... Мой лучший друг, который ко всему прочему ещё и женат, хочет возобновить с тобой ваш студенческий роман после нашего разрыва. Я с ним, кстати, завтра увижусь.
- А что?.. Может попытать счастья на любовном фронте просроченной годности? – рассмеялась Аня.
- Делай, что хочешь. Твоё право – сказал Ян, борясь с эмоциями.
- Ты злишься... злишься от того, что я ушла от тебя первой.
- Заканчивай с этим – нахмурившись, отрезал Ян и врубил музыкальную станцию. Из колонки по умолчанию зазвучала «Fields of Gold» Стинга - да, чтоб тебя – выругался Ян и переключил на более привычное слуху.
- Хочешь правду... Ты всё равно бы, рано или поздно, ушёл от меня. Ведь даже смотря в самые откровенные моменты мне в глаза, ты ищешь в них то, что пока не нашёл.
- Что за чушь? Ты это о чём?
- О твоих призраках, которые висят на прищепках у тебя в кладовой. Ими увешана вся твоя жизнь. Ты пытаешься жить обычной жизнью, но у тебя не особо выходит.
- Это всего лишь фотографии. Ты сама фотограф, о чём может идти речь...
- Твоё увлечение иного рода. Это даже не хобби, это страсть... твой ритуал, твой культ. Почему все твои фотографии обязательно на плёнке, чёрно-белые и изображают такие детали, о которых мало кому в голову придёт думать...
- Но ведь это никому не мешает.
- Мешает. Особенно когда речь заходит о зеркалах... Я уже не говорю о твоих монологах на тему любви. Когда я в свою очередь начинаю чувствовать себя перевалочным пунктом до поры твоего пересечения с любовью всей жизни... пардон, всех жизней.
- Почему не говорила мне, что тебя это задевает? Это ведь всего лишь философия, ничего больше.
- В том то и дело. Ты даже не осознаёшь, что задеваешь человека с которым живёшь. Это ведь всего лишь философия... - Ян, молча, опустился на табурет напротив и с сожалением уставился на Аню – но, вот увидишь, ты ещё скажешь мне спасибо за то, что я во время ушла от тебя – добавила она после минутного молчания.
- В любом случае это твой выбор... Видимо я, правда, изрядно накосячил. - Пойми, я спасла нашу связь от бремени привычки.
- Господи ты, боже мой – выпалил Ян, встав обратно с табурета – а как же люди, счастливо живущие под одной крышей десятилетиями!

 - Значит мы не эти люди – внезапный дождь за окном потихоньку начал набирать обороты, а Ян, тем временем, приоткрыл окно, чтобы проветриться. После чего в очередной раз закурил и, присев на корточки, взял Аню за руки со словами:
- А я ведь даже хотел, чтобы, однажды, ты стала моей женой – усмехнулся он.
- Со мной ты скучаешь – поглаживая его по голове, продолжила Аня излагать собственный взгляд на ситуацию – брак в таких случаях только усугубит ситуацию.
- Ты ведь всё понимаешь... почему тогда молчишь об этом. Почему молчишь обо всей этой магии внутри себя!? – вскочил Ян с места, опрокинув табурет – почему боишься стать предназначенной мне? Может это я о тебе говорил всё время... Но нет, тебе проще делить мир на параллельный магический и тот в котором ты конкретно прибываешь. А ведь они не делимы. И, как раз -таки об этом каждая моя фотография... - давя в себе приступы гнева, он, наконец опустился на стоящий по соседству высокий стул и заметил, что глаза Ани налились слезами – а хочешь правды? Я всегда призирал людей, которые, возможно, чувствуют этот мир иначе, но даже не пытаются выражать это в повседневной жизни. Те, кто не чувствуют его хотя бы искренни и по-настоящему не понимают о чём речь, а...
- Вот я и не хочу жить в этом твоём призрении – перебила его Аня – позволь мне избегать всего того о чём ты говорил. У меня своя дорога – Ян посмотрел на своё отражение в электрическом чайнике и, схватившись за голову, произнёс:
- Возможно, я просто сумасшедший.
- Настоящему психу даже в голову не придёт, что он псих...
- Как тогда объяснить то, что каждый раз смотрясь в зеркало, мне будто бы видится образ, который я должен притворить в жизнь.
- Так для начала отыщи его – встала Аня с места, после чего бесшумно подкралась к Яну и прижалась к его спине – на самом деле тебе очень повезло, что я понимаю тебя. Понимаю, но жить хочу по-другому. Прокол в том, что вместо того, чтобы сожительствовать, нам нужно было просто оставаться друзьями... Творить эту свою практическую алхимию ты всегда мог и без меня.
Ян молчал. Спустя несколько минут он обернулся и, обхватив миниатюрную Аню руками, поволок её за собой в спальню.
4
Следующее утро началось с телефонного звонка. Трубку пришлось поднять Ане, так как Ян снова возился со снимками в своей комнатной фотолаборатории и, из-за включённого на кухне крана, не мог расслышать дребезжание домашнего, на который по привычке звонили разве что его родители.
- Алло – ответила она не сразу заспанным голосом.
- Аня? – нерешительно отозвался женский голос на другом конце провода.
- Да, Елена Евгеньевна, я сейчас позову Яна – который к концу этой фразы как раз вылез из мастерской в надежде попить кофе. Заметив в коридорном просвете фигуру Ани на кровати с телефонной трубкой в руке, он буквально вбежал в комнату и выхватил её у неё из рук:

 - Да, мам, привет – после чего прикрыл трубку ладонью, адресовав Ане гневное – плохая была идея – Аня ничего не ответила и поспешно начала одеваться.
- Как дела? Это Аня взяла трубку? Яна говорила, что вы расстались...
-Так и есть. Она просто зашла забрать кое-какие вещи. Тем более, мама, мы ведь и работаем вообще-то вместе – на другом конце провода отчётливо послышалась какая-то возня.
- Миш, ну прекрати у меня трубку из рук вырывать – жаловалась мать. - Здорово – вступил мужской голос.
- Привет, пап.
- Привет, привет. У тебя там свидание?
- Не совсем.
- Ладно, некогда мне с тобой болтать, лучше с матерью потрещи – и трубка снова вернулась к Елене Евгеньевне.
- До чего же он не любит телефонные разговоры. А тут ещё видео звонки выдумали. Ты бы видел, как он с Настей химией по скайпу стал заниматься...
- Мам, я тоже не люблю, давай по существу – перебил Ян мать. - Ты же знаешь, я просто так набрала. Узнать всё ли в порядке.
- И попытаться вернуть Аню в семью – встретился он взглядом с бывшей девушкой, натягивающей носки поверх колгот.
- Я не о чём таком не говорила.
- Но ведь подразумевала же – в трубке подвисло молчание – ладно, мне пора бежать обозревать новый альбом звезды русского рэпа. Я перезвоню тебе на неделе.
- Ладно, пока.
- Целую, пока – Аня хотела было проскочить мимо него в коридор, но Ян, положив трубку обратно в гнездо, остановил её – успеешь ещё смыться. Ты мне лучше скажи, к чему чёрные пудели снятся...
- Чёрные пудели?..
- Да, такие, ну знаешь, Мефистофельского типа. - Боюсь предположить... не знаю.
- Ладно... иди.
5
Ян сидел на облезлом кожаном диване в углу Арбатского бара и ждал друга. На мгновение задумавшись, он не заметил, как тот, кого он ожидал, подошёл сбоку и хлопнул его по плечу.
- Здорово!
- Здорово, Борь.

 - Что-то ты какой-то потерянный. Я такой обычно после просраной сделки – рассмеялся он по своему обыкновению.
- Да, как-то странно себя чувствую в последнее время. Будто с кем-то беда, но я не пока ещё не знаю с кем – заглянул Ян в глаза товарищу.
- Ты хоть сам понял, что сказал... Два Гиннесса, пожалуйста – крикнул Борис пробегавшей мимо официантке – если верить в эту твою метафизическую ситуёвину, то это скорее всего тебе чувства Ани передаются. Ведь это она себя теперь чувствует, как после просраной сделки – заливисто рассмеялся он снова.
- Возможно – улыбнулся Ян – но ведь она приняла такое решение.
- Но проебался ведь ты первым в ваших отношениях... Только попробуй мне возразить и соврать, что не рад. В глубине души ты рад, что так вышло. И самое главное ответственность за разрыв висит не на тебе, ведь так? – подмигнул он другу. Ян промолчал, а затем сказал:
- Между нами... Аня проговорилась, что ты намерен приударить за ней.
- Да, и что же, ревнуешь – усмехнулся Боря - За твоей сестрой я тоже когда-то ухлёстывал.
- Ну, ты и козёл, Борька – широко улыбнулся Ян.
- Да, и если ты намекаешь на мою жену, то она не стенка и подвинуть её при всём желании может даже... вот, хотя бы, она – указал он на миловидную официантку подающую пиво.
- Отпетый козёл...
- Так жить проще.
- А по мне так ничто не упрощает жизни такому человеку, как я...
- А какой ты человек? Неужто вместо плоти и крови у тебя эфир да проявочная бумага.
- Не знаю... это я так, философствую. За новые начинания – предложил он тост и чокнулся с другом.
- У меня для тебя и твоих снимков, на которые ты дрочишь уже который год, хорошие новости. У меня заказчик, сука, эстет, увлекающийся современным искусством. И у него есть своя галерея в районе Таганки. Вышли ему своё портфолио, а я замолвлю за тебя словечко.
- Трудно отказаться от подобного предложения, но... - Ян хотел было что-то возразить, как вдруг заметил, что в соседнем зале, где обычно проводились вечера живой музыки, какая-то певица исполняла кавер на ту самую песню, которая по чистой случайности звучала позавчера у него в квартире всю ночь.
- Ну, я жду, только попробуй мне возразить – начал было подсмеиваться Борис
- Знаешь... я думаю назвать свой проект «Поэзией Образа». По мне, так, достойное название – вальяжно откинулся Ян на спинку дивана.
- А, ты всё же побоялся мне возражать. - Знаешь что... пойдём-ка, покурим.
- А, пойдём.
***

 Спустя пару часов Ян уже вернулся домой. Однако не обнаружил при себе рабочего планшета. Предварительно позвонив в заведение и, убедившись, что тот в свою очередь открыт сегодня аж до шести утра и оставил его он именно там, Ян снова вышел из дома и по совершенно непонятной для себя, бессознательной причине, решил на этот раз доехать до пресловутого бара по кольцу... на «Бэшке».
6
Тем временем, в одном из внешних районов Садового Кольца в самом хвосте замызганного автобуса у окна сидела заплаканная растрепанная девушка в стильном, но слегка покоцанном пуховичке. Дабы избежать внимания назойливых пьянчуг, а также завсегдатаев-постояльцев полуночного мосгортранса, она, слушая левым ухом музыку из динамика перемотанного наушника, отрешенно рассматривала узоры дождя на стекле. Для неё это был уже третий круг по кольцу... Выбивавшиеся из-под капюшона медные волосы в отсвете дисплея мобильного казались золотыми. Каждый раз, когда она отрывалась от капель на стекле, чтобы поделиться своими наблюдениями в электронных заметках, они, словно, вспыхивали естественным цветом ячменных полей.
В душном смраде ночного автобуса она размышляла о своей жизни и, возможно, попутно, даже писала стихи.
«Сложись бы всё иначе, был бы толк... – думала она – должно быть всё просто идёт в заданном направлении и сопротивляться бесполезно. Просто нет смысла завидовать людям, чьи проблемы всего лишь «раскрашенный воздух» ведь «всё что нужно лично мне сказано в звёздах»... Они их выдумывают, со мной же они на самом деле случаются. Вывод: каждому нужны проблемы для достижения собственных целей. Без испытаний нет смысла играть по-крупному. И я уверена, что в любой неудаче, есть доля везения... То, что я не имею права на трусость и отступление, говорит лишь о том, что меня ждёт либо поражение либо грандиозный успех. Всё остальное для тех, кто не признаёт чудес в жизни и лишь отчаянно пытается о них балаболить. Но это лишь компенсация, настоящие чудеса нужно заслужить. Их нужно выстрадать. Это бремя выпадает не каждому, а только тем, кто способен... справляться. Возможно, поэтому принято считать, что характер определяет судьбу человека... Ведь, возможно, магия и есть человеческая воля...» - разгорячённый, слегка подвыпивший пассажир, вошедший в автобус в районе Пречистенки, прервал её размышления. Недолго думая, он сел рядом с ней. Она показалась ему единственным приличным человеком в этой адовой ночлежке на колёсах. И зачем его только чёрт дёрнул ехать две остановки, если можно было прогуляться пешком... Он же показался девушке знакомым – «пару дней назад я видела странный сон. Много много фотографий вдоль стен, Стинг на виниле и мужчина схожего типажа. Он меня куда-то позвал, но вот, не помню, пошла ли я тогда за ним» - говорила она сама с собой, переключая песню на «Fields of Gold».
***
Ян встрепенулся. В миллиметре от него снова играла та самая песня. Он не решительно взглянул на девушку по соседству – «странная, симпатичная, но совершенно не в моём вкусе... но отчего-то такая знакомая. Знакомая и одновременно далёкая. Будто бы она никогда не должна была быть здесь, но всё же оказалась» - подумал он про себя.
Двери автобуса распахнулись. В салон с визгом зашёл шабутной чёрный пудель с не менее суетливым хозяином и крупногабаритная женщина необъятных размеров. Ян начал было расценивать собаку в качестве знака, как вдруг та самая девушка по соседству прошмыгнула мимо него и выбежала на улицу. Следом зашла шайка контролёров. Ян, с сожалением, посмотрел на удаляющуюся безбилетницу и предъявил ночному дозору «Тройку». Затем проехав несколько метров, встал с места и сошёл к МИДу.

 «Если всё это действительно череда знаков, останусь ждать её здесь» - решил Ян, закурив под навесом. Не прошло и пяти минут, как в поле зрения показалась та самая девушка.
- Здравствуй – улыбнулся он ей доброжелательной улыбкой. - Привет – нерешительно сказала она в ответ.
- Ты, случайно, не куришь – спросил он, предложив сигарету. - Нет, нет, спасибо.
- Правильно, и не начинай... вот, стою, тебя жду – вырвалось у Яна. Возможно, он жалел бы и краснел о сказанном всю оставшуюся жизнь, если бы девушка не отреагировала одной простой фразой:
- А я просто иду навстречу – после чего она покраснела и отвела глаза.
- Ты не поверишь, остался ждать чисто из-за чёрного пуделя и преследующей меня повсюду мелодии.
- «Fields of Gold», да?
- Наверно. Я не особо такое слушаю, но красиво... под настроение. А последнее время оно у меня не особо лиричное. Я Ян – протянул он девушке руку.
- Яна – пожала она её осторожно.
- Надо же, тебя зовут как мою сестру.
- Ах, да, логично. Ян, Яна... – улыбнулась она. - Чем занимаешься, Яна?
- По жизни?.. – Ян кивнул.
- Пробую себя в искусстве и, заодно, разбираюсь с бытовыми проблемами. А их у меня немало. Я дочь бывшего фокусника ставшего карманником. Две недели назад его увезли в СИЗо. К тому же, внезапно, я осталась без прежней работы, без жилья, да ещё к тому же с призраком отца и прахом матери за спиной. Благо осталась поддержка старой подруги.
- Прости, что спросил.
- Ничего, открыться первому встречному всегда проще простого – улыбнулась она сквозь слёзы – а, вот ты, похож на странника.
- Возможно – усмехнулся Ян – да, вот только я журналист, ну и немного фотограф. Да, нет, пожалуй, даже скорее фотограф, чем журналист... просто об этом мало, кто знает.
- Узнают, я знаю... - загадочно посмотрела прямо ему в глаза Яна. Как завороженный, машинально, он произнёс:
- Скажи, ты останешься со мной, если сможешь ответить на один вопрос также, как бы ответил на него я?
- Да – приняла провокационный вызов судьбы Яна.
- Что ты видишь с той стороны зеркального стекла, когда смотришься в зеркало?..
- Мне видится будто бы какой-то забытый образ, который я никак не могу отыскать в жизни... я всё время ломаю голову о том, как вызволить его оттуда – добавила она, чуть ли, не рыдая.

 - Прогуляешься со мной до бара, в котором я умудрился забыть свой планшет? Он нужен мне для работы. Я без него, как без рук...
- Буду рада, конечно, пошли.

КОНЕЦ