Неожиданный визит

     Где-то перед самой войной, в деревню приезжал один из братьев Заикиных, усадьба родителей которого к тому времени уже не сохранилась. Дом, постройки разобраны, большой сад запущен, пруд полностью затянуло тиной, колодец обвалился, а когда-то, всё это было в хороших хозяйских руках и обеспечивало многочисленной семье неплохой достаток. Отец трудился сам, не гнушаясь черновой работы, ведь он волею случая выиграл в карты это имение у помещика никогда не появлявшегося здесь, а постоянно проживающего в Москве. Видно права русская поговорка "Как пришло, так и ушло". В годы коллективизации Заикины в одночасье сделались нищими и как представители враждебного народу класса в товарном вагоне, да ещё зимой, были отправлены в Сибирь на строительство металлургического комбината.

     Приехавший Заикин, конечно же, зашёл к тем деревенским, с кем родители и они-дети, даже после раскулачивания, поддерживали хорошие отношения, посетил он и и семью Астаховых, живших на Змеёвке. За столом рассказал, как они устроились в далёком Сталинске, как сложилась жизнь у членов их многочисленной семьи, а затем , уединившись с хозяином-Николаем Яковлевичем, о чём-то долго секретничали. После чего пошли на место старой усадьбы, вернувшись только вечером, а утром, гость самостоятельно пешком, ушёл на станцию Гагарино.
    
     Его визит в деревню не остался незамеченным и когда через несколько дней, ничего не подозревая, Николай Яковлевич пришёл домой на обед, то увидел около своего дома запряжённую, незнакомую, рессорную коляску, на которых ездило тогда, только районное начальство. Тихо зашёл в сенцы, дверь в избу была открыта и он услышал разговор. Это двое работников НКВД интересовались, приезжавшим Заикиным. С кем тот встречался, с кем говорил, куда ходил? Где сейчас находится хозяин этого дома? Жена, Прасковья Яковлевна ничего не тая, рассказала, что знала, а про мужа ответила, что он сейчас на колхозном огороде и с минуту на минуту, должен придти на обед. Гости сказали:"Что они собственно и приехали за ним и подождут".

     А Николай Яковлевич в это время, стоял за стеной и всё слышал, не зная, как поступить. От страха онемели руки и ноги, перехватило дыхание, в голове кружили мысли одна страшней другой и он тихо, тихо, словно мышь, выскользнул из дома. Задворками, огородами, иногда бегом, ползком, прячась в кустах, чтобы никто не заметил, оказался на берегу Ясменки. Затем уже берегом Прони ушёл в Жмуровский лес, в чаще которого, сделал  из веток шалаш и где со своими тревожными мыслями, провёл несколько дней, питаясь в основном ягодами. И что там ни говори и как бы ни складывались обстоятельства, его тянуло домой. Как там обходятся без него? Как хозяйство? Да и сам вроде виноватым себя не считал. Ну, приехал сын раскулаченных. Ну, поговорили, сходили на место усадьбы. А если и что-то нашли или были крамольные разговоры, то поди, докажи, гость-то всё увёз с собой.

     В одну из ночей, крадучить, боясь каждого шороха и собственной тени, Николай Яковлевич пришёл домой грязный, исхудавший, голодный и сказав жене:"Будь, что будет", - остался. На следующий день началась война и никому уже не было дела до какого там иваньковского мужика.