То, у чего нет названия

Солёный привкус во рту не давал организму успокоиться и только сильнее его заставлял требовать воды. Жидкость выходила из тела очень быстро, особенно в такую жару, мимолётные движения ветра приносили не облегчение, а только желание, чтобы это всё побыстрее закончилось. Мелкие камушки барабанили по моей накидке и залетали в щель для глаз, царапая нос и веки. Четвертое Солнце зашло на небосвод 4 часа назад,значит, нас ждёт ещё три земных дня под пылающим небом. Мои ноги дрожат от боли, но всё больше ко мне приходит осознание, того что я перестал чувствовать ступни, только ахиллово сухожилие отдаётся боли, но терплю.
Мой спутник закрепил свою трость за лямку рюкзака к своей груди, в песках и трясине она ему не поможет, даже когда чернобровый король выйдет на трибуну, то она нас больше не спасёт. Когда мы начали путешествие, то он забрал мой плащ и разрезал его пополам с его халатом и сшил их половинки вместе, объяснил данный поступок тем, что мы связаны, как мавры. Чтобы это не значило, но я принял этот “подарок”.
Мы молчали несколько мгновений и спустя год нашего последнего разговора, он наконец-то заговорил, и его слова отдавались в небеса, в горы, холмы, пещеры в безбрежному море,к которому мы шли,но только не в мою голову и точно не к моему уху, так как он говорил громким и едва слышным голосом.

-Ветер, жар и мир миров, я пришёл на бой клинков, сквозь яд анчара и детей, пришёл я к войнам для смертей! На ржавых цепях висит мой стан, захоронены во мне бесстыдство и срам, убит черный бескожий левиафан,вонзился в тело бессмысленный ятаган!

Его проповеди мне были неясны, как умножение простых чисел на один, но с каждо й буквой в новом предложение выстраивалось сочленение мыслей из голода и жажды, от чего мне всё больше хотелось забрать его трость себе и забрать все припасы себе. Та плесневелая корка хлеба, что он держал за щекой и постоянно рассасывал меня манила, но благородство не позволяло мне поднять мою последнюю плетеную корзинку на этого немощного старика, он уже давно обезумел, когда-нибудь мои часы остановят счёт времени и жара отступит, но пока мой спутник умён и коварен, я знаю, нет, не помню, но он точно замешан в игре.
После моих трехлетних измышлений я пришёл к подходящему ответу на его вопрос и теперь, я сжимал все нейроны в своей голове для того, наконец-то обойти все его аргументы против моих идей и взглядов. Быть может, если бы мы с ним сразились в интеллектуальном сражение несколько минут назад, то я и не ничего бы предложить в ответ его словам, но теперь я независимая личность и обладаю обособленным мыслями от чаяний и чаепитий на берегу безбрежного моря.

-Вскружены головы к небесам ехидны, черные мундиры явно шелестят. Ножи в сердце мне безобидны, кровь на плоскостях, громко блестят. Я мертв и жив, и стар и млад одновременно. Ты не узнаешь про проделки Сати. Наверно.


Мои мысли ненадолго были освобождены от потока венозной крови к печени, но мой спутник развернулся ко мне и достал одну из фляжек с водой, открутив её рукой, перед этим вытерев пот левой, а может быть и правой ноги, старик жадно пил воду и передал половину эту фляги мне, но ту, в которой ещё были остатки воды. Мои глотки сопровождались писком из ноздрей Земли Обетованной, но обращать внимание с глухотой на бесчестие мне хотелось, тогда-то я и перебросил через часть своего рюкзака канат и уселся на песок.
Небо почернело от скуки, теперь были видны только два солнца из всего цикла,а их силы не хватало, чтобы согревать природу и жизнь, нам хватит времени для привала и переполоха в рюкзаках с изъятием нескольких кусочков плесени с щеки старика, обед будет такой комплексный, что даже ловить дюну для пропитания не придётся.
Я сыт и мой глаз прикрыт, чтобы наслаждаться прохладой и отсутствие голода и жажды убийств, откровение чертополоха слышно на заднем фоне, мой спутник охает и наконец-то начинает храпеть, пока не застрекотала стрела и мост наконец-то не обрушился, я буду спать, а с нового цикла переброшусь очередными мыслями с четырьмя сырами одновременно.