Мила. Воплощение третье. Рассказ четвертый

   Сегодня будет теплый день, - подумала Мила и отодвинув зеркальную дверцу платяного шкафа, начала выбирать наряд.  Сарафаны и платья были в основном яркие, длинные, с глубокими вырезами. Выбрав темно синий сарафан с алыми розами Мила нырнула в него, и поправив на бедрах погляделась в зеркало.  Потом достала из шкатулки крупные серьги кольцами, вдела в мочки ушей,  и сняв заколку тряхнула головой. По плечам рассыпались темно каштановые, в мелкое колечко, волосы. Еще в детстве Миле говорили, что она похожа на Кармен, было что-то в ее внешности экзотическое. Мила вспомнила, как испугалась цыганка, когда на предложение погадать, Мила ответила – А давай я тебе сама погадаю? - и улыбнулась.
    В детстве она лихо отплясывала цыганочку с выходом и пела – Ай да-ну, да-ну, да-най, чем вызывала  дикий восторг и хохот у взрослых, потом падала на колени и трясла плечами…
   Мила подхватила сумочку, сунула ноги в аккуратные шлепки на небольшом каблуке и вышла из дома.  Автобус подошел быстро, она села справа, у окна, оплатила проезд и прикрыла глаза. Мила всегда так делала, чтоб не тратить время впустую – она отключала сознание, пока ехала на работу. Это был ее способ медитации…
   Костер почти догорел, по земле тянулся серый шлейф дыма и уходил к светлеющему горизонту. Тсера любила это время, когда табор уже спит,  наступает полная тишина и только в стороне фыркают стреноженные кони, да стрекочут сверчки.
Конечно, она любила и танцы у костра и хорошо пела, но в этом утреннем затишье, было что-то волнующее… Тсера вспомнила, как смотрел на нее вчера Шандор. По древнему цыганскому обычаю родители  обручили их еще в 12 лет, но она ничего к нему не испытывала, ее сердечко не отзывалось на его знаки внимания и горячие взгляды. Это было ее восемнадцатое лето. Молодая цыганка  спустилась к ручью, остудила пылающие от танцев ноги, умылась, села на склоненное над водой дерево и принялась ждать рассвет.
   Постепенно мир, из черно-серого становился цветным, небо, сначала белое, порозовело, а потом разлилось голубой краской, позеленели кроны деревьев и вот, наконец, из-за горизонта показался сияющий край солнца. Очень быстро увеличиваясь в размерах, оно наполнило все вокруг своими лучами, защебетали птицы, и земля ожила… Тсера, как будто, каждый раз заряжалась от этого ритуала, наполняясь неведомой силой,  древней и могучей, как само солнце.
   А табор уже проснулся и гудел как улей, женщины готовили еду, ребятишки сновали под ногами, мешались и таскали хлеб. Мать Тсеры, высокая, еще не старая цыганка собирала узелок в дорогу. Сегодня несколько женщин и девушек пойдут на пристань, что неподалеку, за деревней, сядут на теплоход до города, находящегося вниз по течению, в котором целый месяц будет проходить ярмарка, съедется много народа из окрестных городов и деревень, хороший случай заработать гаданием. В таборе Тсеры не принято было воровать или попрошайничать. Быстро позавтракав и подхватив свои узелки, женщины, яркие как стайка разноцветных бабочек, двинулись в путь, за ними увязались и мальчишки. Кто-то затянул песню, остальные подхватили, да так, под песни и танцы, и добрались до пристани.
   Из-за поворота показался большой, белый теплоход. Не спеша причалил, высадил людей, только потом цыганки с гомоном поднялись по трапу на борт. Тсера устроилась на скамье открытой палубы, она любила простор и ветер.
   Теплоход подал громкий сигнал и продолжил свой  путь. Тсера смотрела на воду, и постепенно ее сморил глубокий сон, в котором она почему-то была птицей и летала очень высоко над землей… Проснулась она от толчка, теплоход причалил к небольшому городку, высадил людей, принял новую партию и двинулся дальше. Напротив Тсеры, на широкой скамье  устроился молодой человек, с небольшим чемоданом в руке,  в дорогом костюме и шляпе. Было странно, почему он плывет не на крытой палубе наверху, где обычно путешествовали богатые люди, а здесь, среди простолюдинов…Тсера заметила, как он внимательно рассматривает пассажиров, наконец его взгляд остановился на ней.  Она, посмотрев своими черными глазами в его  небесно-голубые  глаза, улыбнулась и медленно отвернувшись, стала вновь смотреть на воду. Новый пассажир продолжал рассматривать девушку, его взгляд чувствовался даже спиной.  Солнце уже клонилось к горизонту, когда  теплоход  причалил к большой пристани, за которой виднелся белый город и купола храмов. Шумные, говорливые цыганки отправились на заезжий двор, где был хозяином старый седой цыган.
    На утро,  они рассеялись по городу, словно яркие бусины по полу, в поисках богатых дам и кавалеров, желающих узнать свое будущее. Тсера с матерью отправились на главную площадь, где проходила ярмарка.  Мирела была еще красива, несколько морщин не портили ее гордое лицо, а густой волос лишь начала серебрить седина, накинув на плечи зеленый, с кистями платок, она направилась к харчевне, в которой обедали заезжие купцы. Мирела гадала на картах так же хорошо, как и ее мать и научила этому  Тсеру, но у дочери был еще один дар – она могла,  лишь взглянув  в глаза, рассказать  прошлое, настоящее и будущее любому человеку.  Люди побаивались ее пронзительного взгляда, боялись его и лошади, и собаки. Два года назад, когда их кочующий табор остановился неподалеку от города  стоящего между двух рук, ее мужа, продавшего молодых жеребят на скотском базаре, убили и ограбили на обратной дороге. Полиция не стала разбираться и искать убийцу цыгана, а Тсера  нашла проданных жеребят и пришла к хозяину с прямым вопросом. Купец отпирался, его маленькие глазки испуганно бегали, но когда цыганка крикнула :
- Смотри мне в глаза, убийца! -  он икнул и остолбенел. Люди говорили, что его парализовало, и через неделю он умер,  после чего Тсеру начали бояться еще больше.
   Мирела оглянулась на дочь, та стояла около открытой коляски, запряженной парой лошадей, и рассказывала что-то  белокурой барышне в нежно-розовом платье.  Барышня обмахивалась веером, краснела, бледнела, охала, махала руками и наконец расплатившись с цыганкой, крикнула кучеру : - Домой! – и коляска исчезла за поворотом. Тсера  спрятала деньги на груди  и пошла по широкой улице дальше.
   Ближе к обеду, когда ярмарка была в самом разгаре,  а народу становилось все больше, Тсера свернула в тихий двор и уселась на пенек, в тени большого каштана. Она устала от людей, голова болела от напряжения и  множества разных картин жизни, увиденных ей сегодня. Иногда, видела трагедии в будущем людей,  но она не говорила напрямую и лишь советовала быть осторожными на воде или в путешествии.  Девушка прислонилась головой к дереву и прикрыла глаза, кто-то дотронулся до ее плеча, от неожиданности  она вскочила, рядом стоял молодой человек с теплохода.
- Здравствуйте, милая девушка!  - произнес он.
   Цыганка нахмурилась, она не любила когда вторгались в ее пространство.
- Извините за беспокойство, - продолжал незнакомец, - у меня к вам есть небольшая просьба…
Тсера усмехнулась:
- Вы тоже хотите узнать о будущем?
- Нет, я художник и хотел нарисовать вас.
- Здесь?
- Почему нет? Солнце еще высоко, освещение хорошее, вы можете продолжать отдыхать, а я буду вас рисовать.
Тсера задумалась, потом быстро ответила:
- Хорошо, у вас есть немного времени, потом я уйду работать.
Она вновь прикрыла глаза, но через густые ресницы видела, как он раскрыл чемоданчик,  достал подставку, поставил холст  и начал рисовать. Через некоторое время она встала и пошла на площадь.
- Я буду ждать вас завтра здесь, в это же время, - крикнул ей в след художник, но Тсера даже не обернулась.
   День близился к концу, цыганки стекались к заезжему  двору.
- Я искала тебя, - сказала Мирела, - ты куда пропала?
- Работала, - бросила Тсера матери, и та поняла, что дочь ничего больше не скажет.
   Шли дни,  Тсера  приходила отдыхать  под старый каштан, и каждый день там ждал ее художник. Она даже не знала его имени. Просто сидела некоторое время и уходила  не оборачиваясь. Через неделю он спросил:
- Как вас зовут?
- Тсера.
-  Очень красивое имя! А вам не интересно как меня зовут?
Цыганка внимательно посмотрела на него и произнесла:
- Григорий.
Молодой человек удивился, от чего его зрачки расширились:
- Может быть вы знаете и будущее этой картины?
- Она станет очень известной, – ответила она.
- А мое будущее вы знаете?
Тсера задумалась, Григорию показалось, что взгляд ее прошел сквозь него, глаза, и без того темные, стали еще чернее…
   Перед девушкой разыгрывалась история, в которой принимала участие и она сама, картинки мелькали одна за другой,  и ей это явно не нравилось, финал  истории предстал в трагичном свете. Внезапно Тсера поднялась и без объяснений, быстро покинула место отдыха. Вечером она спросила у Мирелы:
- Скажи, а от судьбы можно убежать?
Мать посмотрела на нее очень внимательно и тихо ответила:
- Нет, дорогая, этого еще никому не удавалось, рано или поздно она настигнет и все исполнится, зачем бегать от того что суждено? Просто живи,  как  последний день. Твой отец  знал, что его ожидает, но все равно пошел продавать жеребят. – Мирела замолчала и задумалась, вероятно, она тоже знала будущее…
   Три дня Тсера не приходила  отдыхать под тень каштана. В тот день шел дождь, и она решила заглянуть в тихий двор, надеясь не встретить там художника,  или же наоборот, именно встреча с ним ее и манила? Григорий сидел на  пеньке, густая листва не позволяла влаге попадать  на землю и на холст. Тсера подошла по-кошачьи тихо, со спины, и впервые увидела картину.  На нее смотрела она сама, портрет был удивительно похож, девушка и не ожидала такого сходства. Григорий обернулся и его глаза радостно вспыхнули:
- Я уже не надеялся, что вы придете! – воскликнул он, - Вам нравится портрет?  - он вопросительно посмотрел на цыганку, - правда он еще не закончен…
- Нравится, - ответила та и грустно улыбнулась.
- Как хорошо, что вы сегодня пришли, мне нужно уезжать домой, было бы жаль больше не встретиться.
- Мы встретимся еще, только позже, хотя лучше бы было нам не встречаться вовсе,  – с каким-то странным выражением лица произнесла Тсера и как обычно  ушла не оборачиваясь, чувствуя спиной его взгляд.
   Ярмарка закончилась через две недели, женщины возвратились в табор. Шандор встретил Тсеру радостно, пришел в  их шатер и завел разговор о свадьбе. Со дня смерти отца девушки прошло два года,  и все приличия были соблюдены, но Тсера не хотела оставлять мать одну, да и не любила она его. Ее тяготил этот обычай обручения в детстве, она была слишком вольной, чтоб подчиниться мужчине… Однако мать дала обещание, свадьба была назначена на осень. Через месяц табор снялся и пошел вниз по реке. Около небольшого города, на тихой протоке, среди высоких тополей, было решено остаться зимовать, и дрова для костра можно найти, и не так голодно зимой будет. Установив шатер и вытащив из кибитки нехитрый скарб, Тсера вскочила на гнедого жеребца и помчалась в поле, осмотреться и побыть одной. Слева виднелся городишко, чернея крышами домов, правее – небольшая березовая рощица, именно туда и направила коня девушка. В низине, как раз посередине рощицы протекал ручей, она  спешилась  и, отпустив коня пить, пошла по мягкой траве. Цыганка не сразу заметила в глубине поляны фигуру. Мужчина в льняных, светлых брюках и простой рубахе  стоял спиной, на голове была соломенная шляпа. У ручья  громко заржал конь, мужчина обернулся на звук и их глаза встретилась.
- Тсера? – удивленно воскликнул Григорий, - вот кого не ожидал здесь увидеть! Как вы сюда попали?
- Табор перекочевал поближе к городу, зима не за горами, - ответила  девушка, и было не понятно, рада ли она встрече или опечалена…
- Я думал о вас, и не надеялся на встречу.
- Я же вам сказала, что она будет, разве вы мне не поверили?
- Удивительное совпадение!
- Это не совпадение, это – судьба!
- Я закончил ваш портрет, хотите я завтра покажу его вам?
- Да, хочу.
- Вы придете сюда снова?
- Приду, если будет возможность…
- Я хотел бы нарисовать вас среди этого великолепия, - и он показал рукой на окружающую их природу.
- Еще один портрет? – Спросила Тсера удивленно.
- Нет, это будет чудесная живописная картина, полная света и жизнерадостности.
Тсера помолчала и ответила:
- Пусть будет так…
   На завтра они снова встретились в роще. Картина получилась красочной и яркой. Тсера долго смотрела на свой портрет и думала о том, сколько людей будет смотреть в эти глаза спустя сто, двести или триста лет … Григорий усадил ее на краю поляны, в тени плакучей березы и стал рисовать. Тсера наблюдала,  как он делает набросок карандашом, потом затянула грустную цыганскую песню. Молодой человек заслушался, перестал рисовать. Заметив это, девушка запела быструю зажигательную песню.
-  Какой удивительно красивый язык и задорная мелодия!  Я нарисую вас – танцующей! – воскликнул он.
   Тсера пропадала из табора каждый день и это не могло не вызвать подозрения. Мать не решалась спросить, где она бывает, а слухи уже поползли…
    Картина уже обретала краски – вокруг фигуры появилась зелень, позади  - голубая гладь ручья. Григорий просил Тсеру принимать  различные позы, поднимать руки или откинуть назад голову, но никак не мог передать движение в танце, от чего очень расстраивался. Девушка видела это, но не  знала чем помочь. День уже клонился к вечеру, вдруг Тсера вскочила и переходя на “ты” крикнула:
- Разожги-ка костер!
   Григорий удивленно смотрел на девушку, которая уже складывала сухие ветви для костра, потом, зараженный ее идеей тоже стал собирать хворост. Когда дров было достаточно и  костер разгорелся, Тсера стянула с головы платок, накинула его на плечи и встав напротив, в свете пылающего огня, пошла по кругу в танце, громко подпевая  себе и хлопая в ладоши.  Это было удивительное зрелище. Ее глаза сверкали, в них отражались языки пламени, волос развевался во все стороны, мелькал платок, юбки подбрасываемые руками колыхались, оголенные плечи и чуть прикрытая грудь тряслись мелкой дрожью, звенели мониста, и серьги в ушах раскачивались в ритме танца. Не в силах сдержаться от такой экспрессии, Григорий вскочил  и пустился в пляс вместе с цыганкой. Как она была хороша сейчас, истинная дочь степей! Песня закончилась, он схватил ее за плечи, притянул к себе и впился поцелуем в алые губы, она не отстранилась, прильнула к нему и обвила руками шею. Ночь была такая же страстная, как и танец, когда же небо стало светлеть, обессиленные, они уснули около потухаюшего костра.
   Не слышали  они ни топота копыт, ни лошадиного ржания Красавчика – коня Тсеры, увидевшего знакомого жеребца, на котором ехал Шандор.  Цыган спрыгнул со скакуна, увидев спящих на поляне, и выхватил нож.  Первый удар пришелся в художника, лезвие вошло в спину, скользнуло вдоль лопатки, второй – прямо в сердце Тсеры. Все было кончено за одну секунду. Обезумевший от ревности мужчина  вскочил на коня и помчался прочь.
   Сердце Мирелы было не на месте, дочь никогда не пропадала. Мать не спала всю ночь. Она видела,  как вернулся в табор Шандор и по бешеным глазам его все поняла. В одно мгновение состарившись, она взяла черный платок и пошла  туда, откуда примчался Шандор… Солнце уже вышло из-за деревьев, когда мать нашла свою дочь. Казалось Тсера спала, только очень бледное лицо и лужа крови говорили о смерти. Мирела опустилась на колени, и прижав к груди  любимую дочь принялась качать ее как в детстве, слезы лились из глаз.  В это время послышался слабый стон.  Женщина приложила голову к груди мужчины – его сердце билось. Быстро поднявшись,  она побежала в сторону города за помощью.
   Мужчины, приехавшие  из города, забрали молодого человека и увезли в город к доктору, а двое оставшихся, помогли похоронить  молодую красавицу-цыганку.  Обезумевшая от горя мать сидела около могилы, и раскачиваясь из стороны в сторону пела любимую колыбельную песню своей дочери. Через два дня ее нашли мертвой,  лежащей  на убранной полевыми цветами могиле дочери.  Ей незачем было оставаться на этой земле, ведь два, самых дорогих человека покинули ее.  Мать похоронили рядом. За обеими могилами до конца своих дней ухаживал художник и рисовал танцующую цыганку, а рощу ту,  до сих пор называют -  Цыганской .

-  Девушка, вам плохо? – раздался голос над головой Милы, она раскрыла полные слез глаза и вспомнила, что едет в автобусе.
-  Нет, нет, все в порядке, - ответила Мила.
Женщина недоверчиво посмотрела на плачущую девушку, которая только что увидела историю своей предыдущей жизни и любви, такой короткой и такой  трагичной.

- Как все печально закончилось на это раз,- произнес Ангел.
- Так должно было случиться, – ответил ему другой Ангел, - может в следующей жизни  им повезет больше?
- Увидим! – воскликнул первый и взлетел в небо.

Продолжение следует

18.05.2019