***

; Ее не интересовало, что скажут другие. Чужие мнения это чума,
а у нее — панацея. Отравленные взгляды, руки, желающие прикоснуться к сокровенному, попытки сбить с ног, стрелы, направленные в её сторону не имели никакой власти, ибо оставались не достойными её внимания.
Она ступала по острым лезвиям боли, как по нежнейшему шелку — не демонстрировать тайны разбитого сердца стало её кредом. Притягивая любопытные взгляды как магнит, она не позволяла прикоснуться к её уязвимости и никогда не рассказывала о своих ранах, оставляя за собой право открывать миру лишь ту часть себя, которую считала нужным. Женщина в которой было что-то из романов Ремарка, Моэма и Уальда.
Змея, укрывшаяся в лепестках лилий. Черный скорпион на красном бархате. Загадочная и опасная, она оставалась верна лишь своим инстинктам и никто не знал, какая она на самом деле. / Theatr;. / Тонкая изящная драма. Квинтэссенция женственности под броней напускного безразличия. Нежность, укрытая под коркой льда. Зацелованные губы и убийственный взгляд. Чувственный нуар. Грация в движениях и металл в характере. Молчание голоса и история, читающаяся в глазах. Трагедия и сила.
Когти львицы под шелковой перчаткой. Сталь и бархат — в этом вся она. ;

— Liya Russ