Безобидные Зверюшки. Сказка для взрослых

БЕЗОБИДНЫЕ ЗВЕРЮШКИ

Глава 1

Жили некогда в одном царстве-государстве совсем безобидные зверюшки. Царство было большое, поэтому зверюшки друг друга не ели, всем места хватало. Тропки в глубоких долинах были извилистыми, деревья раскидистыми, а на завтрак обитатели этой мирной страны обычно съедали пучок трав, запивая его вкусной водой из ручья. Так же делали на обед и на ужин, дополняя его лишь разными плодами деревьев этой богатой, плодородной земли. Называлась земля та Диллия.
Горы были пологие, ласковые. Только на Востоке утёсы становились скалистыми, и зверюшки предпочитали пастись от них подальше, в долинах. В одной из таких долин, у ручья, вдали от скал и обрывов, на маленьком холме каждое утро приветливо открывал свои двери крохотный домик школы. Низкие потолки да соломенная крыша, узенькие скамейки и парты, да доска на стене — вот и вся школа.
Старый Сыч заправлял этим заведением со времён, которые даже из взрослых никто не помнил, в учебниках по истории этот период назывался Незапамятными Временами. Всей своей душой старина Сыч желал привить молодому поколению хорошие манеры. С огромным пылом рассказывал он о рыцарях Незапамятных Времён и требовал от учащихся присущего давней эпохе благородства в поступках, словах и мыслях, ни в коем случае не соглашаясь на меньшее. Сам же учитель не всегда соответствовал своим требованиям...

- Пигги, Пигги, смотри, что я нашёл! - В единственный школьный класс вбежал косолапый Мишка с каким-то непонятным предметом. Предмет был розового цвета, мокрый, медведь держал его на вытянутых руках.
Пигги хрюкнула и повела розовым ухом.
- Да оно живое! - Закричали в один голос братья Пинги. Старший вразвалочку подошёл к медвежонку, растопырил крылья и чихнул. Младший из братьев сразу подбежал и тоже чихнул:
-Щщих!
Пингов, а это была их фамилия, звали Тутон и Тамон, и происхождением они были из далёких краёв, что сразу бросалось в глаза при наблюдении за их купанием в ручье. Крики, визг и восторги раздавались на всю округу, и всем остальным зверям, местным жителям, это казалось невоспитанным. Похоже, братья просто были созданы для воды, а зимой они любили купаться в проруби.
- Оно тонуло, и я его спас! Вот, - звонко закричал Мишка, гордо показывая всем свою находку. Розовый комочек дрожал. С неведомого существа прямо на земляной пол школы потоками стекала холодная вода. Вдруг несомое взъерошилось и встряхнулось, как собачка, на присутствующих полетели брызги. Все отскочили. Потом оно сказало: «Р-р-р!» и попыталось вырваться.
- Да это же пантера! - Поняли все одновременно, когда существо показало своё лицо. Это на самом деле был детёныш пантеры.
- О! А чего она розовая?

И тут в класс вошёл учитель. Все бросились по своим местам, а бедный Мишка так и остался стоять посреди лужи с мокрым вырывающимся комочком в руках. Его клоунский костюм был как никогда к месту. Красный нос, с которым Мишка родился, был совсем не свойственен медведям его рода, родителям было за него неловко, и они с самого рождения решили сшить ему такой наряд, как в цирке, чтобы избежать ненужных расспросов. Так он в нём и ходил.
Войдя, старый Сыч огляделся, нахмурился, взъерошил перья и повёл густыми бровями. Зверюшки тихонько прыснули.
 - Мой долг велит мне высечь вас, Медведь. А это извольте выбросить вон. Немедленно.
И он повёл длинной указкой по направлению к двери.
Миша не мог ослушаться. Понурив голову, медленным шагом поплёлся он к выходу. Детёныш пантеры как будто этого и ждал. Мокрая мордочка высунулась из-под Мишкиной лапы, и выскользнув из его рук, спасённая прошмыгнула в открытую дверь за спиной грозного учителя.
- Простите. Я больше не буду. Оно тонуло… - Пробубнил Мишка, глядя исподлобья на Сыча. - То есть она... Я её из ручья выловил.
Взъерошенные перья Сыча начали медленно опускаться. Звери выжидательно смотрели на учителя, надеясь на отмену приговора.
- Хорошо. После уроков останетесь, Медведь, и вымоете полы. И завтра тоже.
- Спасибо, учитель.
- Мечтания, спасения… И на что зверям мудрость? Ах, всё это — томление духа.
Всё же это было лучше, чем розги. Учитель себя считал высшим образцом добродетели. А зверюшки, как ни старались угодить ему, всё не могли. За глаза они прозвали своего наставника «Пылающий Злобой», для краткости называя иногда «Пылз», чему Сыч, прослышав, конечно, удивлялся, пытаясь разгадать происхождение этого слова. Зверюшки были для него испытанием, ниспосланным свыше, и Пылз старался с честью его выдержать.

*     *    
Солнышко пригревало учеников звериной школы, придавало надежды: авось всё обойдётся. Вчерашняя спасённая, эта детёныш-пантера, сидела в углу за задней партой, как ни в чём ни бывало. Никто не звал её, просто она увидела, чем занимаются остальные дети, и решила, что так надо. Дверь скрипнула, в класс вошёл учитель. Тутон с Тамоном вскочили и встали по стойке «смирно». Пигги вышла из-за парты и подтянула живот. Мишка сидел рядом с хитрым Енотом, постоянно списывавшим у него и правильные, и неправильные ответы. Оба вытянулись у своей скамейки, подняв мордочки, готовые исполнить любой приказ учителя. Напряжённое ожидание висело в воздухе, как топор.
Пылз повёл густой бровью, из-под которой долго в упор рассматривал новую ученицу.
- Как зовут? Имя!
- Пинки, ваша милость, - голос пантеры был по-взрослому завораживающим.
- Будешь сидеть там, на последней парте. Пока я не пересажу. Понятно?
- Да, ваша милость.
- Ну и ну! Пигги, свинья; эти братья Пинги; а теперь ещё Пинки, - учитель, схватившись за голову, видимо, сам для себя, для закрепления в памяти повторял эти имена, - вы что, сговорились, что ли? Все на одно лицо! И имена туда же. Вот звери…
Сыч и так не слишком-то различал зверюшек, про себя называя их не иначе, как «глупые бездари», схожесть их имён служила лишь подтверждением его выводов и оправданием его презрения к своим ученикам.
- Правила поведения на стене. Видишь? К концу недели чтоб выучила. Спрошу.
- Все?! - Из угла, где сидела Пинки, раздалось не то урчание, не то лёгкий рык.
- Да, все. За невыполнение хоть одного правила любой из вас будет строго наказан. Незнание правил не освобождает от ответственности! Звери, повторите.
- Не-знааание-прааавил-не-освобождааает-от -отвееетственности! - Нестройным хором заголосили зверюшки, как хорошо заученную мантру.
- Садитесь.
Засуетились, задвигали скамейками, и в пять секунд все уже стройно сидели за партами. Его милость Сыч тоже уселся на пенёк, покрытый мшистой подушкой. Взъерошил перья, потом расправил их и задал первый вопрос:
- Каково правило четырнадцать «А»? Енот!
- За всё нужно платить.
- Четырнадцать «Б»? Зубр!
- Бесплатен сыр лишь в мышеловке!
- Молодцы. Хвалю. Перейдём к арифметике.
Маленький Зубр был самым способным из учеников, у него была отменная память. Особенно на правила. Жаль только, родители и вся семья его давно погибли, вымерли, и он был сиротой, единственным в своём роде. Зубрёнок этим даже гордился, так же, как и своей густой гривой и увесистыми рогами.

*     *     *
После уроков, когда все побежали в звериный домик, Мишка снова остался на штрафную уборку, а Пинки зубрила правило за правилом, от этого у неё заболели зубы, и оба заспешили домой, пока не стемнело. По дороге Миша спрашивал то, что Пинки успела выучить наизусть.
- Шесть «В»?
- Заработал — получи!
- Семь «А»?
- Вытирай лапы у порога школы… - Оба вытерли лапы о жухлую траву возле тропинки и громко рассмеялись.
- Знаешь, а ведь Сыч никогда не смеётся. И не плачет. Жалко мне его, - Мишка вздохнул и перескочил через корягу.
- А ты вытащил меня из воды. Я же не умею плавать! Я бы утонула. Спасибо тебе, Мишка. Наказали ещё из-за меня...
«А я и не знал, что пантеры умеют мурлыкать, как кошки», - отметил про себя Мишка.

На следующее утро Мишка проснулся, потянулся сладко и почувствовал, что обиды на учителя больше нет внутри. Он даже не понял, что она была, пока она не исчезла. «Наверно, приснилось что-то приятное,» - подумал маленький медведь. Но не мог вспомнить, что же именно. Просто хотелось всех обнимать или хотя бы пожать лапу. В последнее время сон этого юного медведя становился всё приятней и дольше. Мишка залез в самый дальний угол под своей кроватью и вытащил маленький глиняный горшочек. Отогнул тонкую крышечку, понюхал — ах! Мёд! И решил отнести его в школу, учителю Сычу. Так он и сделал. Завернул горшок в старую майку, засунул его за пазуху своего клоунского костюма и зашагал по извилистой тропинке. Ещё Мишка решил никогда больше не называть Сыча Пылзом. Вообще-то ему никогда и не нравилось это прозвище.
Сыч немало удивился, но горшок взял. Молча. Это происходило после уроков.  Мишка остался доволен, никто не узнал о его самопожертвовании. А Сыч ушёл озадаченным. Полы медведь уже мыл, наказание исполнил, так что взяткой это быть не могло...



*     *     *

Каждый день звери дружно топали по тропинке вдоль ручья из домика для жилья в домик школы. Ручей бежал по ущелью быстро и беззаботно. Зверюшки учились, смирялись, приспосабливались к прихотям своего учителя. Это был их первый год в школе, и никто не знал, чего нужно от неё ожидать. Так проходили дни за днями, и ученики даже не заметили, как быстро облетели листья на деревьях в лесу. И вот, в одно прекрасное утро, проснувшись первым, Тутон увидел, что всё вокруг белым-бело. Светлыми шапками лежал рыхлый снег на крышах звериного домика, на пнях и на ветках в лесу.
- Б-р-р-р, - поёжилась пантера.
- Пинки, не шуми, Мишку разбудишь! - Отозвался Тамон.
- Не переживай, Мишка наш теперь не скоро проснётся. Не раньше, чем месяца через три, - засмеялся старший брат.
- Школу пропустит…
- Ничего, он смышлёный, догонит.
Пигги замотала нежную толстую шею полосатым вязаным шарфом и посмотрела в зеркало.
- Хороша! - Самодовольно хрюкнула и стала рыться в сундучке под кроватью в поисках тулупа. Родители отдали своих зверюшек под присмотр Сыча до весны. Таково было условие учителя: «Я из них сделаю то, что надо. Но на это уйдёт время.»
Протаптывая в снегу узкую тропинку, звери гуськом потянулись к домику школы. Братья Пинги подпрыгивали на ходу и хлопали крыльями. Они были вне себя от радости. Остальные не могли понять их восторга и глубже зарывались носами в казённые тулупчики, выданные Сычом в качестве школьной формы.
Обычный до-урочный гвалт в этот день длился как-то очень долго. Уже и звери угомонились, и выглядывали то из дверей, то из заиндевелых окошек, дыша и протирая лапой круглую дырочку в ледяных узорах, а учителя всё не было.
Не помнили потом, кто первым услышал дробный стук в дверь. Енот подскочил, распахнул её настежь, и все увидели Галчонка. В клюве он держал свёрнутую бумажку. Галчонок нахохлился и дрожал.
- Залетай скорее!
- Двери… Холодно же!
Тяжёлая дверь захлопнулась, Галчонок уселся на подоконник, и Тутон на правах старшего вынул и принял свиток послания из клюва гонца. И вот что он там прочёл:
«Всем зверюшкам Звериной Школы — радоваться! С сего дня, во исполнение Царского Указа от двенадцатого числа сего месяца сего года, сия школа переводится под ведение нового отдела - Ведомства Милости -  и передаётся в управление Его Светлости господина Добра. Господин Добр будет преподавать все предметы в вышеупомянутой Школе. Занятия с господином Добром начинаются с завтрашнего дня. Печать. Подпись».
Наступило всеобщее молчание, прерываемое лишь тихим сопением Пигги, её нос с непривычки отреагировал на морозы.
- А что это начит? - Задумчиво спросил Тамон.
- Не «начит», а «значит», балда, - поправил брат. - А значит это то, что Сыч к нам больше не придёт!
- Ура-а-а!!!
- А он что, умер?
- Да нет же, не умер, его сместили!
- Он что теперь, как тесто?! Смесили...
- Сыча уволили. Выгнали. Понял?
- Да. Вот так понятно!
Зверюшки с восторженными криками и гвалтом высыпали из школы на снежный склон холма, и долго ещё бегали, кувыркались и гонялись друг за другом, поднимая клубы сверкающей белой пыли. Пингвины вываляли в снегу хрюшу Пигги, она не на шутку рассердилась, и возглавив анти-пинговую коалицию, вместе с остальными закидала братьев снежками, к своему и их собственному удовольствию. Пантера Пинки прыгала, держась в стороне, и всё растирала замёрзшие лапы. Толстый шарф на её горле был замотан в три слоя. Всё же пару раз ей нечаянно угодили снежком в голову. Занятия на этот день, понятно, отменялись, и радость свою скрыть никто и не пытался.

Глава 2

Утро выдалось светлое, яркое, снег искрился и поднимал настроение. Зверюшки шли привычною тропой в школу. Каким будет этот новый учитель? Останутся ли прежние правила или же он введёт свои? Щурясь на снег, Пинки шла последней, семенила за Пигги, стараясь не отставать от неё, а при случае, скользя на поворотах тропинки, хваталась за её круглый, загогулиной хвост. Пигги хрюкала, но терпела. Она была больше Пинки как минимум в три раза. Обычно пантеру опекал на дороге её спаситель, медведь, но теперь до весны она была предоставлена самой себе. Тревожные мысли лезли в голову, но зверюшки не привыкли долго думать, и просто шли навстречу судьбе. Сыч приучил их ко многому, и каждый из них про себя думал, что хуже, чем при нём, не будет, потому что быть не может.
Когда Совёнок прозвенел в колокольчик «начало занятий”, все звери уже сидели по местам. На крыльце раздались тяжёлые шаги. Что сделали остальные, Пинки не знала, потому что сама она засунула голову подальше под передние лапы и крепко зажмурилась. Когда любопытство победило, она подняла голову и увидела прямо рядом с собой лицо.
- Ой! - Пинки дёрнулась, хотела вскочить. А незнакомец положил на неё свою тяжёлую, но мягкую голую лапу. Так и осталась Пинки сидеть с открытым ртом, взирая на нового учителя.
- Светлое утро! Я ваш новый учитель.
Это было очень странное, довольно крупное существо. Ростом почти с большого медведя, если тот встанет на дыбы, но гораздо худее. Лицо без шерсти, только в нижней части, вокруг рта, была густая коричневая щетина, и такая же сверху головы, только подлиннее.   Кстати, ходил этот учитель на задних лапах. А шерсть… окрас верхней и нижней части туловища был совсем разный. К ужасу зверюшек, верхнюю часть своей шерсти он вдруг снял, и под ней обнаружился белоснежный покров. Под ним виднелся ещё слой, может, его настоящая кожа. На ногах у незнакомца были чёрные подковы, чрезмерно высокие, до колена. Всё это выглядело чудно. Перьев не было. Ни когтей, ни клыков. Позже, гораздо позже, все рассказывали, что с первого взгляда заметили, какие у учителя добрые глаза.
- Свееетлое ууутро, - прозвучал в ответ на приветствие унылый хор.
- Зовите меня просто Добр. Это одно из моих имён. Вам ведь сообщили, что старого учителя перевели на другое место?
- Навсегда? - Набрался смелости спросить Тамон.
- Навсегда.
- А-ах, - раздался радостный вздох облегчения.
- Теперь давайте познакомимся с каждым из вас в отдельности. Пожалуйста, назовите своё имя, дети, и откуда вы родом.

Обращение «дети» было чем-то новым. Сыч звал своих учеников не иначе, как «звери». Это пробуждало в них древние низменные инстинкты. Хотя сами по себе зверюшки были совсем безобидными.
- Я — пантера Пинки, из Заморского Леса. Попала сюда нечаянно.
- А я — Пигги — из соседней деревни.
И так далее. Зверюшки постепенно осмелели, особенно после того, как учитель сказал:
- Я каждый день буду вам рассказывать одну историю о себе, так мы поближе узнаем друг друга. Хорошо?
Кому же не понравится сидеть и слушать сказки вместо зубрёжки да пересказа правил?
Поднялась робкая лапа, и с позволения учителя Зубр тихонько уточнил:
- А правила вы нас спрашивать не будете?
Все звери прижали уши, а Пигги даже закрыла глаза: «Ну зачем?..»
- Нет, не буду. Довольно того, что они там на стене висят, как я вижу. Трудно их выполнять, правда же? - Добр сказал то, о чём не смели говорить вслух, - ничего, я сам буду вам помогать. А некоторые правила мы отменим. Они неправильные.
- Как?! – Ученики переглядывались, ища друг у друга ответа.
Совёнок вытащил колокольчик и прозвенел «на перерыв». За временем он следил чётко. Это было его нехитрой обязанностью.
- Вот так! Я приглашаю вас к столу. В честь нашего знакомства, - раскинув руки, с широкой улыбкой проговорил Добр, развязал мешок, достал оттуда всевозможные яства и положил на стол. Тут были и заморские фрукты: манго, папайя, и апельсины, и сочные травы, и большущий арбуз. Посреди зимы!
При виде апельсинов у Пигги потекли слюни. Енот и Барсук потирали передние лапы. Пантера ходила вокруг стола, обнюхивая плоды. Да, они были настоящие.

- Угощайтесь!
- Не вздумай, - Тутон хлопнул коротким крылом Пинки по протянутой лапе.
- Чего?
- За всё надо платить! Забыли правило? - Повернулся пингвин к остальным.
- Это же в старых Правилах было!
- Ешьте, я за всё заплатил, - засмеялся учитель.
- Как же, нет уж! Мы знаем. Нам самим надо за всё платить, - подхватили ученики.
- Нас не проведёшь!
- Не верьте ему! - прошептал Тутон так, что слышно было всем, в том числе и Добру, - он хочет обратить нас в рабство. Ишь, заморские фрукты! Вовек не расплатишься...
- Дети, я это принёс для вас! Ну!
- Вы шутите?
- Вы это серьёзно?!
- Неудобно как-то…
Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы в следующий момент не раздался дробный стук в дверь. Все знали: это Галчонок. Принёс весть.
Так оно и было. В клюве у птицы был новый свиток. Добр нагнулся, молча протянул к почтальону руку ладонью кверху, и Галчонок сам вложил в неё депешу.
- Спасибо, друг.
Добр читал молча. И чем дольше он читал, тем мрачнее становилось его доброе лицо. Зверюшки осторожно подтянулись, сгрудились вокруг учителя, ожидая озвучивания вестей. Но Добр молчал.
- О! - Сказал Галчонок, повернув голову к столу. Поскакал, искоса посматривая на учителя.
- Бери. Берите все, наконец, прошу вас! - Голос его звучал умоляюще. Видно было, что его теперь заботит нечто другое.
И тут начался настоящий пир. Не хотелось огорчать и без того озадаченного учителя. Фрукты кусали, по щекам, клювам и подбородкам стекал сок. Раздавались причмокивания и другие неподдельные звуки радости. Вдруг раздался крик старшего пингвина:
- Стой! Всё отравлено!
Что тут поднялось! Зубр, выпучив глаза, кашлял и отхаркивался. Шерсть его встала дыбом. Тутон стучал крылом по его горбатой спине. Все зверюшки, даже Пигги, в ужасе выплюнули, что успели откусить, и с истошными воплями, в безумном гвалте расталкивая друг друга, устремились к двери. Через минуту в классной комнате никого уже не было.
Нет, вернее, остался Галчонок и учитель. Птица, подождав, пока кончится суматоха, невозмутимо продолжала клевать спелый манго. Уперев локти в колени, положив голову на руки, учитель сидел, горестно раздумывая о случившемся. Потом взял грушу, откусил, прожевал и съел.
Подобрав с пола затоптанное письмо, Добр внимательно его перечитал. В послании Верховного Царя сообщалось, что заморский враг идёт войной на Диллию, и если ничего не изменится, дней через пять его войско уже будет здесь. Намерения этой огромной орды были предельно ясны: они шли захватить Диллию, а её обитателей обратить в рабов. Враги были вооружены до зубов. Все звери государства, способные к войне, призывались в народное ополчение, причём принимались туда только добровольно. Обитатели Диллии должны были сражаться за свою землю там, где они есть, то есть в своём родном посёлке или городе. Кроме тех, кто населял восточные окраины царства, самые близкие к вражьему нашествию. Их эвакуировали в более укреплённую столицу. Оттуда государь обещал прислать оружие в регионы в течение двух-трёх дней. Затем, в течение оставшегося времени, учителю рекомендовалось научить зверюшек пользоваться этим оружием, хотя бы элементарным приёмам нового боевого искусства. А им Добр владел в совершенстве.
- Ну и ну. Что будем делать, друг? - Спросил Добр почтальона.
- Кар!
- Ты же видишь, они разбежались!
- Кар! Кар-кар! Кар-кар-кар.
- Ну, попробуй. Может, у тебя получится.
И учитель с Галчонком вышли из класса, один в дверь, другой через форточку. Добр шёл в домик для учителя, совсем рядом со спальным домиком зверюшек. Не замечая скользких ледяных дорожек под ногами, уткнув бороду в воротник тяжёлого тулупа, он шагал, приговаривая что-то себе под нос, и даже жестикулировал руками. «Как быть? Как научить тех, кто не доверяет?!» Судьба Диллии была ему небезразлична, и она висела на волоске. Вряд ли наивные зверюшки разумели это. До сих пор жизнь их протекала в тепличных условиях, кроме, конечно, злобных выходок Сыча. Но по сравнению с нашествием злых сил это были детские игрушки.

*     *     *

В столовой звериного домика для жилья царила суматоха. Но вот раздался дробный стук в дверь, влетел Галчонок. Кратко объяснив положение дел, он сказал, что Верховный Царь призвал всех здоровых зверей к оружию. Это немного отрезвило возмущённых. Почтальону поверили. Такова была его должность в царстве-государстве: ведь ему доверяли самые секретные послания. Но зверюшек на тот момент больше волновало только что происшедшее с ними.
- Как же ты не поймёшь, что учитель нас надул? - Прорычала Пинки.
- Он хотел нас отравить!
- С ним я в разведку не пойду, - раздавались голоса зверей.
- Мы чуть не умерли! Вот какой он добрый, - сказал Тутон.
- Откуда вы знаете, что фрукты были отравлены? - Спросил Галчонок.
- Видели все, что с Зубром было?
- Смотрите, Зубр стоит перед нами здрав и невредим. И я тоже. А после вашего ухода я поклевал почти со всех фруктов! Очень вкусные. И сам Добр тоже ел, между прочим, - спокойно перебил обвинения Галчонок.
Звери замолчали. Зубр с Тутоном молча переглянулись. Остальным зверюшкам стало стыдно. И жалко не съеденных заморских фруктов. А теперь ещё нужно было срочно решать, что делать с этим ополчением. Никто толком ничего не понимал.
- Ладно, если всё так, как ты говоришь, что же нам делать? - Спросил Енот.
- Оружие-то выдавать будет Добр.
- И учить нас им пользоваться...
- А за него надо платить?
- Точно!
- Платить! Платить! - Подхватили будущие защитники отечества.
- Бесплатен сыр только в мышеловке!
- А сколько оно стоит, оружие это?
- У нас нет столько монеток!
- А у меня ни одной нет, — сказала Пигги. - И зачем я апельсин выплюнула?
Галчонку с трудом удалось убедить всю компанию, что оружие бесплатное, и то лишь потому, что выдаётся не навсегда, а на время. Этому поверили. А что это за оружие, никому не было известно, в депеше не сообщалось. На том и порешили, что завтра все пойдут в школу, Галчонок при них отъест от фруктов, и если останется жив, то они доедят остальные. Их там ещё много оставалось.
- Да, и примириться с Добром было бы неплохо, - Пинки почесала задней лапой за ухом. Встала, прошлась мягкой походкой и вспрыгнула на подоконник.
- Мне нужно слетать в штаб. Я при исполнении, - напомнил Галчонок, - но завтра я вернусь к началу уроков, и вам помогу. Я быстро!
- Приглядись на обратном пути, не видны ли вражьи полчища, - вдруг попросил Тутон.
- Точно!
- А они очень страшные?
- Большие? Ты их видел?
- С рогами?
- А на что похожи враги?
- А эти раги, они кто? - Тамон наивно ковырял в клюве крылышком.
- Не раги, а враги!
- Их ещё никто из наших не видел. Но говорят, свирепые и злые. В соседнем государстве они всё сожгли и поставили своего царя… Я вижу, вы начинаете меня понимать. Ну, пока. До завтра! Кар! - Многозначительно сказал Галчонок.
Енот раскрыл ему окно, и почтальон улетел.

Глава 3

По двум главным дорогам к Диллии с востока вереницей стекались вражьи полчища. Земля была обширна, и только мирные зверюшки восточных деревень перед самой эвакуацией, издалека, с высоты гор, могли рассмотреть эти потоки живых существ. Как реки, колыхаясь, медленно, с каждым днём приближались они к стольному граду Диллимбому. Эвакуация началась два дня назад, как только соколы, разведка, сообщили о приближении захватчиков. У врагов, по их донесениям, не было больших клыков и когтей, но зато были какие-то палки и неведомые приспособления. Оставалось только догадываться, что ещё они могли использовать в битве.
Каждый из зверей понимал, что не умеет сражаться. Да им и не хотелось. Испуганные беженцы сгрудились в Диллимбоме в ожидании чуда. Сначала в столице царила паника, потом улеглась, и когда из восточных деревень зверюшки уже собрались все вместе, наступило тягостное, молчаливое ожидание. Верховный Царь, Его Величество Живир, не спешил отдавать приказы. Велено только было всем остальным зверям, кроме пришедших с крайнего Востока, оставаться на местах, не бояться, ждать оружия и срочно учиться боевому искусству. Львы, тигры и пантеры, принадлежащие к древнему роду Хищников, отчасти сохранившие доблестную наследственность своих предков, хотели научить остальных драться когтями, но Верховный Царь строго запретил. Только новым оружием.  В целом боевой дух у зверюшек, обитателей незлобивой Диллии, попросту отсутствовал. После того, как улеглась первая паника, они стали неуместно радостны, в столице царило веселье, будто её простоватые жители и беженцы готовились к какому-то фестивалю, а не к войне. Им нравилось быть вместе, и в этой паузе, прервавшей привычный ход жизни, все видели забавное приключение. С войной диллийцы не были знакомы. Кто-то из местных поэтов даже сочинил слова, а композитор – поющий кот – положил их на музыку, и вышла песенка-шлягер военных дней Диллии. Её распевали повсюду и детишки, и взрослые.

Никогда не смотри назад.
Я сказал бы, что лучше — вверх.
Есть надежда, что стольный твой град
Защитит и покроет Смех.

Что с того, если враг умён?
И свиреп он и зол, как вепрь?
Смех прогонит всех злыдней вон.
Радость — вот где живёт успех!


*     *     *

Пинки почувствовала, что в душе у неё началось какое-то брожение. Хотелось спрятаться на ветке заиндевелого дерева у тропинки и прыгнуть оттуда на голову злому врагу. Два раза пантера даже зарычала в сторону восходящего солнца, куда время от времени посматривали все. Злоба ей была доселе несвойственна. Вчерашнее недоверие к Добру, казалось бы, отступившее после фруктового пира, поднялось снова, и Пинки ходила за ним по пятам, осторожно, на небольшом расстоянии, отслеживая каждый шаг учителя.
Добр же всё примечал, но не противился. Наблюдая за зверями, он видел, как в них пробуждалась древняя природа, о которой сами нехитрые создания до сей поры не подозревали. Поднявшись на бугор за школьным домиком, Добр всматривался в линию горизонта. Но она оставалась чистой и светлой. Враг, видимо, был ещё далеко.  Вдруг шагах в десяти раздался сверху слабый хруст. Резко повернув голову, Добр увидел мелькнувший между деревьями розовый хвост.
«Ну и хитёр же, - подумала Пинки, - и что это у него такая быстрая реакция? Точно он — не тот, за кого себя выдаёт. Зачем он ходит сюда, за школьный дом?» Бесшумно ступая по голой ветке, затем мягко спрыгнув в глубокий снег, пантера, как тень, промелькнула и скрылась в здании школы. Она уже начала сомневаться в подлинности предупреждения о вражьих полчищах. Всё это могло быть хитрыми кознями нового учителя, чтобы усыпить их бдительность. Кто читал эту депешу из столицы, кроме него самого да этой крошечной пичуги? Тут прозвенел звонок, и безобидные зверюшки расселись по местам.

- Светлое утро, дети! Ну что, дорогие мои, жизнь продолжается? Понравились всё-таки фрукты? Никто не отравился?
Зверюшки смущённо переглядывались, Енот облизывал лапы.
- Помните, я обещал вам рассказывать по одной истории в день, да?
Звери не отвечали, многие раздваивались между чувством недоверия и симпатии. Только Пигги неопределённо фыркнула. После угощения ей хотелось спать.
- Сегодняшнее положение в стране не отменяет уроков и всего обещаного мной. Сейчас расскажу вам первую историю. Много лет назад я пришёл жить сюда, в Диллию, ноги сами привели. А до этого я жил среди своего народа, называемого «люди». Я был любимым учеником своего учителя.  Звери тоже у нас были - и злые, и добрые. Злые звери научили нас делать всякие пакости, а учитель учил нас делать добро, и мы старались. Потом люди стали слушаться злых зверей, и чем больше они слушали их, а не учителя, тем хуже становились. Однажды злые звери подговорили людей убить учителя, чтобы он им не мешал делать зло. Все люди, кроме нас, его учеников, согласились, и это был Страшный День моей родины. Но вот что интересно, наш учитель...в общем, его убили, но он ожил, и жив по сей день! И он всегда с нами, учениками его, хотя стал для нас невидимым. И он умеет летать.
Звери, затаив дыхание, ожидали продолжения рассказа. Но его не последовало. Глаза учителя покрылись влагой. Добр молча встал и вышел.
Пигги хрюкнула:
- Ну и ну…
- Какой-то странный рассказ. Мёртвые не оживают. Не верю я, - подхватил Енот.
- К чему это он клонит? Знаете, хитрый он, а не добрый.
- А мне понравилось. Особенно, что этот их учитель ожил и всегда с ними. Жалко, что его нельзя увидеть, - единственный голос в защиту Добра принадлежал Тамону. Он был самым младшим из зверей.

Когда стемнело, зверюшки улеглись в узенькие кроватки в спальном домике и, пытаясь согреться под одеяльцами, старательно засопели. Кровати Енота и Пинки стояли рядом. Ни одному из них не шёл сон.
- Слушай, ты о чём думаешь? - Шёпотом спросила пантера.
- Не знаю… А ты?
- А я хочу, чтобы учитель этот ушёл. Терпеть его не могу.
- Мне тоже он не очень нравится. Слишком правильный какой-то. И без Правил!
- Тише вы, - шикнул кто-то в темноте.
- Ты чего, не спишь?
- С вами уснёшь! - Присоединился чей-то голос слева от Пинки. И продолжил:
- А что, давайте избавимся от него.
- Ты что?! Он же… учитель!
- И что? Пылза же убрали. И этого уберём, -  прошептал Зубр. Оказалось, он всё слышал.
- Как?! Ты хочешь сказать…
- Да, это я написал жалобу на него в столицу.
- Кляузу!
- Нет. Просто попросил его заменить…
- Ну ты даёшь!
- Смело. И главное — втихаря, - задумчиво отметил Енот.
- А этот чем тебе не угодил? - Спросила Пинки. Совесть подсказывала ей, что их разговор идёт куда-то не туда. При всей своей подозрительности она сохраняла трезвость ума. Посудачить об учителе — это одно, но самим избавиться от Добра — совсем другое.
- А тем, что рассказы его все выдумки и вообще тупые!
- Да он один всего нам рассказал.
- Ну и хватит. Мёртвые не оживают.
- А давайте правда от него избавимся!- Повторил тот же голос в темноте.
Позже никто не мог вспомнить, кому первому пришла в голову эта идея. Наступило долгое молчание, изредка нарушаемое лишь посапыванием медведя да мирным храпом Пигги.
- Сейчас не время жаловаться в столицу. Никто не послушает, война на дворе, – звериный совет продолжался.
- Тогда сами…
- А как мы без него воевать будем?
- Вот что. Я придумал, - сказал Зубрёнок. - Он нас научит пользоваться оружием, а потом мы его — того.
- Чего — того?
- Не нравится мне это. Всё. Я сплю, - сказала Пинки и повернулась на другой бок.
- Тогда молчи! Поняла?
- Попробуй только проболтаться.
- Х-р-р-р…
Так в звериных кругах созрел заговор против Добра. Безобидные зверюшки ощутили зов предков.

На дворе было темным-темно. Пробираться приходилось на ощупь. Луну заволокло серой мглой, казалось, вот-вот пойдёт снег. Ни звёзд, ни ветерка. Звери шли гуськом, нащупывая каждый шаг на узенькой тропинке лапами, не переговариваясь, не издавая ни звука. Тамон наткнулся на Енота и чуть не запищал. Тутон тихо прикрыл ему крылом клюв. Шли молча. Сопели. Ага, вот и домик учителя. Дождавшись остальных, звери бесшумно окружили дом и заглядывали в окна. Совёнок тихо присел на подоконник, пытаясь рассмотреть, что там делается внутри. Обычно он неплохо видел ночью. Енот взобрался на спину Барсуку и, держась лапами за обледенелый подоконник, изо всех сил всматривался в тёмную глубину комнаты Добра. Никому ничего не было видно.
Заговорщики принюхивались, озирались, и вдруг, по знаку Тутона, а он резко взмахнул двумя крыльями, как было условлено, раскрыли нараспашку двери и ворвались одновременно в них и в окна. У Добра, как и думали, было не заперто. Тёмная фигура на кушетке зашевелилась, приподнялась и тут же скрылась под множеством звериных тел. Добр даже и пикнуть не успел. Барсук зажал ему лохматой лапой рот, Тутон сел сверху на спину, каждый из звериной банды старался укусить, поцарапать, вонзить клюв или когти в ненавистного учителя. Зубр бодал рогами. Пинки ходила вокруг этой разъярённой толпы, мягко ступая лапами, мысленно пытаясь возогреть в себе злобу. Но у неё ничего не выходило.

И тут Пинки проснулась. Тяжело дыша, пантера дико озиралась по сторонам. Лунный свет лился в окошко через тонкие занавески. Зверюшки мирно спали. «Фух. Ну и сон», - вздохнула про себя Пинки и по-кошачьи беззвучно спрыгнула с кровати. Чем закончился недавний разговор зверей, она не знала, ибо под него как раз и заснула. Но того, что она слышала и во сне увидела, было достаточно. Нужно было что-то делать. Сон был очень явным. И Пинки решила предупредить Добра.
Бесшумно пробравшись из домика для жилья, на тропинке, под молчаливое одобрение луны, пантера чуть не столкнулась нос к носу с Добром. Он прохаживался взад-вперёд недалеко от заваленного дерева.
- Учитель, что вы здесь делаете?..
- А ты что, моя хорошая? Не спится, да?
- Учитель, я хотела вам сказать что-то важное… Знаете, намечается зло.
- А я знаю. Не бойся. У зла нет шансов. Царь Живир дал мне дар жизни.
Пинки раскрыла рот, повернула голову, да так и застыла, глядя сбоку на своего учителя. Словно видела его впервые. Ей показалось на мгновение, что от его лица и всей фигуры исходит свет.
- Открою тебе свою тайну. Когда я отказался участвовать в сговоре против моего учителя, от меня и остальных его учеников все отвернулись. Когда он умер, мы были вне себя от горя. Мы его очень любили. А потом он пришёл к нам, когда все были вместе и его совсем не ждали. Мы сначала даже испугались. Учитель сказал, он знал, что его убьют, и что он всё равно оживёт. Ещё с Незапамятных Времён, поведал он нам, как гласила история земли людей, Верховный Царь Живир, чей возраст никто не мог знать, ибо жил он много поколений, наделил таким даром каждого, кто не побоится встать на сторону добра в самых трудных обстоятельствах. Дар жизни он давал любому, кто подчинится Ему, даже, когда это опасно. Вот и подарил нашему учителю Царь Живир дар жизни. Сам же Царь им обладал всегда. Этим свойством Царь наделил и нас. Мы ведь одни не отвернулись от учителя.
- А что, Его Величество – Царь не только Диллии? – Удивилась Пинки.
- Он над всеми царствами Царь. И людей, и зверюшек. Вот так-то.

Г Л А В А 3

На третий день, как было обещано, пришли из стольного града Диллимбома долгожданные коробки и сундуки с оружием.  Их доставили ослы и мулы Его Королевского Величества Живира. На каждом ящике и попонах вьючных животных красовался герб — ветка вишнёвого дерева в цвету с сияющей вокруг неё радугой. Не было никаких погонщиков, зачем? Эти животные с честью и достоинством выполняли свой воинский долг. Увидев учителя, каждый из мулов преклонил перед ним одно колено и склонил голову. Добр, потрепав их по жёсткой гриве, с улыбкой сказал:
- Спасибо. Так быстро успели! Молодцы.
И сам отвёл их на сеновал ужинать.
Пигги прибежала первой, сбивая снег, постучала копытцами по мёрзлой земле.  Изо рта шёл пар. Тут подоспели остальные, и ящики общими усилиями перенесли в здание школы. Каково же было удивление зверюшек, когда в ящиках и тяжёлых стёганых сундуках с металлической обшивкой они обнаружили… стопки книг! Точнее, это была одна книга во множестве экземпляров. Енот взял в лапы первую книгу. Увесистая, зверёк её едва не уронил. На внушительной деревянной обложке были две металлические скобы, застёжки. На обложке красовалось название: «Книга Книг». Для чего она нужна, Добр обещал рассказать недоуменным зверюшкам на общем собрании.
Через полчаса Добр собрал в классной комнате всех зверей и изложил перед ними текущее положение вещей. По донесениям соколиной разведки, сказал он, несметные полчища врагов находятся уже на расстоянии двух дней пути от долины. К его великому сожалению, по описаниям, похоже, это было племя самого учителя — люди. Вооружены они были какими-то странными палками, поражающими на расстоянии. Тогда, в его бытность в своей земле, подобного оружия не было. По словам учителя, это показывало, что люди стали ещё хуже с тех пор, как он жил серди них. А значит зло у них прогрессировало, то есть разрасталось. И самое главное, Добр сказал, что если люди узнают, что он находится здесь, то скорее всего, захотят его убить. «Они уже пытались это сделать, да не получилось. На этот раз попробуют снова, на этот раз уже наверняка».
По притихшему классу вздохом прокатился испуг. Пигги оглядывалась по сторонам в надежде узнать, как реагируют остальные. Барсучонок неожиданно встал и, протянув к учителю правую лапу, театрально провозгласил:
- Я вас защитю!
- Защитим, защитим, - раздались эхом голоса остальных, - не дадим учителя в обиду.
Как бывает в трудных обстоятельствах, даже в зверях пробуждается что-то благородное. Енот предложил разработать стратегию.
- А что такое тратегия? - Спросил Тамон и ещё несколько учеников. Война явно была не их ремеслом.
- Это значит, придумать, что мы будем делать, и как.
- Зарыться в землю и тихо-тихо сидеть! - Сказала Пигги. Никто не откликнулся.
Вторую стратегию предложила Пинки:
- Нужно нам всем залезть повыше на деревья и оттуда напасть неожиданно!
- Хм… - удивился учитель её военному дару.
- Нужно отступить, впустить их в школу, а потом её поджечь! - Это сказал Тутон. Пингвин вспомнил, что где-то читал подобное.
- А может, подружится с ними? - Робкий голос младшего пингвина потонул в волне хохота. И, как ни странно, после того, как от души посмеялись, всем стало не так страшно.
Тут раздался знакомый, как на дробь дятла, стук в дверь, и влетел Галчонок. Все повернулись к нему, и почтальон мелкими шагами засеменил по подоконнику. Верный гонец принёс в клюве много вестей и все выпалил, оставляя на усмотрение ошарашенных зверюшек решать, которые из них - слухи, а которые - правда.
Врагами действительно были люди, родное племя учителя Добра. В земле людей наступило всеобщее похолодание, и люди стали убивать зверей, а их шкуры брать себе на утепление. Оно называлось «одеждой». И кроме того, люди начали есть зверей! Безобидные зверюшки съёжились, слушая рассказ птицы. «Не может быть,» - вырвалось несколько возгласов. Это сообщение звучало неправдоподобно и отвратительно. Ведь звери не ели друг друга. Одно дело убить, а совсем другое — съесть! Хотя каждый из них слышал рассказы о древности, о первобытных хищниках, мало кто из безобидных зверюшек в них серьёзно верил.
Тут в разговор вмешался Добр:
- Да, так и гласит древнейшее пророчество у меня на родине! Согласно нему, что-то с людьми должно произойти, огромное бедствие, и большая часть из них погибнет. А те, кто останется жив, начнут не только убивать, но даже есть животных.
- А кто такие животные?..
 Учитель оставил этот вопрос без ответа.
- Они размножатся снова и будут населять всю землю себе подобными, очень жестокими людьми. Скорее всего, это то, что происходит сейчас. Они хотят захватить Диллию. Нельзя этого допустить! После этой войны, если они победят, зло проникнет ещё глубже, и они начнут поедать друг друга! Люди людей. Так гласит древнейшее предание.
- А что, не сказано там, как их остановить?
- Нет. Но можно. И мы это сделаем, - больше учитель ничего не добавил, но его тон придал всем уверенности. В его голосе звучала сила и отвага. Глаза стали серьёзными. Впервые школьники заметили, что Добр не такой уж робкий, как им казалось поначалу, хоть без когтей и клыков.
Учитель решил идти эти два дня по обычному расписанию, но на уроках заниматься не арифметикой, а подготовкой к сражению.

На перемене за школьным домиком собрались на негласный совет хитрый Енот, пингвин Тутон и Зубр. Ждали ещё Барсука, но он так и не появился. Енот встал у самого угла домика - держать в поле зрения входную дверь. Озираясь по сторонам, заговорщики быстро и громко зашептались:
- Да уж, с этим «полководцем» далеко не ускачешь! Книжками махать будем! Да он же один из них, он сам — люд.
- И где Барсук, он же вроде бы с нами?
- Предал он нас, этот Барсук. Так я и знал…
- Переметнулся к Добру, точно.
- А я думал, это он для отвода глаз: «Защитю! Защитю!» - Зубр скривил рожицу, похожую на барсука. Но было не смешно.
- Ладно. Начнём без него, а там видно будет, на чьей он стороне, - решил Тутон, взяв на себя роль главного.
- Лишь бы он не проболтался!
- И Пинки тоже...
И вот, зверюшки посовещались и решили, что враги, возможно, заинтересуются своим давним знакомым, Добром, у которого, очевидно, не очень-то хорошие отношения сложились с правящим у них, у людей, кем-то там. Раз ему пришлось бежать из своей родины в Диллию. Да и сам он говорил. Вот его-то, этого Добра, они и предложат в качестве платы за свою безопасность. Чтобы их и школу не трогали и позволили зверюшкам жить, как живётся. Даже, если Диллия будет захвачена и порабощена, у них будет своё маленькое местечко. Кому какое дело до кучки безобидных зверюшек, думали они. План этот всем троим показался гениальным. Во всяком случае, другого выхода пока не было. Не на книжки же надеяться, какими бы увесистыми они ни были!
- Родителей своих, у кого они есть, заберём сюда, будут жить с нами в школьном домике, - предложил Енот.
- А вдруг они Добра не так уж высоко оценят, как мы думаем?
- Да, нужно сначала узнать.
- Пойти с ними на переговоры? Поторговаться? - Вопрос Зубра остался без ответа. Всем стало страшно.
Решили ждать особого случая, чтобы послать к врагам гонца с просьбой о переговорах. И тут Совёнок зазвонил в колокольчик. Перемена закончилась.

Г Л А В А  4

Пока полчища врагов продвигались по малообжитым и опустевшим восточным частям Диллии, все неграмотные мирные зверюшки собрались в столицу. А остальные, оставшись в своих деревеньках, получали от Верховного Царя сундуки с книгами и инструкторов по их применению. Это было не совсем то оружие, которого они ожидали. Добр старался не думать о том, что задача невыполнима. Зверюшек он уже полюбил всем сердцем и понимал, что спасёт их только чудо. И он ждал чуда.
Собравшиеся ученики слушали учителя, стараясь не пропустить ни слова. На этот раз слишком много от этого зависело. И он объяснил, что обещанное оружие пришло, оно и есть Книга Книг, как с уважением называл её учитель. Оружие это не новое, но Верховный Царь Живир, которому никто не знал, сколько лет, говорил, что с Незапамятных Времён те, кто пользовался им, всегда побеждали врагов. Дело в том, что слова этой Книги, сказанные вслух, превращались либо в орудие защиты, вроде невидимого щита, либо в орудие нападения, тоже незримого. Добр знал его в действии и заверил зверюшек, что работает оружие безотказно.
- Например, как?
- Расскажите пожалуйста хоть один случай, учитель!
- Например, летит в меня копьё. Я говорю: «Не будешь успешно,» * (См. Ис. 54:17) - и оно натыкается на невидимую стену и тут же падает. Или враги вышли против тебя, а ты говоришь слова из Книги: «Семью путями беги от меня,»* (См. Втор.28:7) - и им ничего не остаётся делать, как бежать врассыпную. Потому что слова-то из Книги.
- Так это же волшебная книга!
- Не совсем. Ею может пользоваться не каждый, а только тот, кто верит в написанное в ней. И только тот, кто подчиняется власти Верховного Царя Живира. Это Его сила, а не волшебство. И запомните, дети: сработает только тот отрывок из Книги, который она даст тебе к твоей ситуации. Учите слова и слушайте своё сердце. Там вы услышите её голос. Очень важно, что именно сказать и когда. Понимаете?
Наступило долгое молчание. Зверюшки переваривали услышанное. Потом кто-то сказал:
- Так это же надо знать всё наизусть!
- Ой! Всю книгу!!! - Ужаснулся Тамон.
- Да нет же, дети. Это ваши старые Правила вы учили все наизусть. А из Книги Книг мы сейчас запомним то, что нужно сейчас. А потом — что нужно потом, после битвы. Её вообще каждый день все умные зверюшки читают. Только в последнее время о Ней забыли. Как раз пора вспомнить. Итак, у нас есть два дня. И помните: в последнее время в Диллии мало кто учился грамоте, поэтому тех, кто сейчас овладеет этим оружием, будет совсем немного. Но не бойтесь, оно само по себе — сила. А вы будете, как отряд специального назначения. Сейчас я вам выдам каждому по Книге.
- Бесплатно?..
- Бесплатно, дети. Как и фрукты.
- Как сыр в мышеловке, - тихо прошептал Зубр соседу по парте.
Зверюшки сидели с прижатыми ушами, Совёнок сосредоточенно чистил перья, видно было, они не совсем поверили своему учителю.
- Ладно, давайте испробуем Книгу Книг на себе, - сказал учитель, подошёл к сундуку, вытащил и раскрыл, полистав, Книгу на какой-то ведомой ему одному странице.

Вышли на улицу. В качестве пробы Добр позволил бросить в себя камнем. Но никто из зверюшек не осмеливался бросить его первым, стеснялись. Что-то мешало. Но вот Тамон быстренько слепил снежок и только размахнулся запустить в голову своему наставнику, как раздалось:
- Кто ни будет вооружаться против тебя, падёт. * (См. Ис. 54:15) - сказал учитель.
Снежок упал на лету, а Тамон покатился кубарем вниз по белому пригорку. Взрыв восторженных возгласов — и зверюшки уже вооружаются снежками, со смехом атакуют Добра, но с тем же эффектом.
- Угашаю все… стрелы лукавого! (См. Ефес. :617) - Звонко раздалось в морозном воздухе. И каждый из снежков, не долетев до цели, растаял.
Получилась весёлая игра. Позабыв все страхи, зверюшки играли, как дети, смеялись от души, и кувыркаясь, падали в рыхлый снег.
Остаток этого дня грелись, сушились, и сразу начали разучивать правильные места Книги, которые учитель Добр красивым почерком выводил на доске. Появилась надежда, а главное — доверие к Добру наконец развеяло все лукавые подозрения. Как только первые фразы были усвоены, юные воины сразу же опробовали их друг на друге, причём не только снежками, а уже и камнями, и когтистыми лапами. Оружие действительно работало. На следующий день с утра продолжили занятия по военной подготовке зверюшек.


Смеркалось. Последний день перед грядущим сражением подходил к концу. Вечером после ужина учитель сказал вдохновляющую речь, стараясь ободрить своё «ополчение». Суть её заключалась в том, что бояться им нечего, потому что всё в конечном итоге зависит даже не от них, а от Верховного Царя Живира. Каким образом, безобидным зверюшкам пока оставалось непонятным. Но теперь они уже больше верили Добру. Особенно понравилась всем последняя фраза его обращения:
- И помните: добро всегда сильнее зла. Светлой ночи!
Решили с этой ночи начать выставлять дозор и отправились спать.

    Глава 5

Когда все в домике улеглись и в ночи раздался мирный храп Пигги, три тёмные фигуры незаметно прошмыгнули прямо под клювом у мечтательного часового Совёнка и сгрудились в кучку на заднем дворе. По их подсчётам, враги могли быть уже за ближайшими холмами, и заговорщики рискнули сходить и посмотреть.
- А что, если следы утром увидят? По следам-то сразу видно, у кого копыта, у кого лапы с перепонками, - озадачил всех Зубр.
- Будем идти «гуськом». Заметём потом следы, на обратном пути, - ответил пингвин, - вон у Енота хвост, как щётка.
Енот с любопытством обернулся назад, помахал хвостом, как будто видел его впервые. Вдруг уши у него подскочили вверх, зверёк повёл носом, все замерли. Оказалось, это беззвучно подошёл Барсук, и друзья вздохнули. Догадки их подтвердились, четвёртый заговорщик выпал из команды, да ещё пришёл отговаривать остальных. Вы встречались когда-нибудь с таким, что один видит всё в искажённом свете, но уверен, что остальные ошибаются, а он видит верно? Очень трудно в подобной ситуации докопаться до истины, кто же прав. Ещё сложнее, когда так думает каждый.
- Ты что, не заметил, как у него глаза горят, когда он говорит о врагах? Да он же соединится с ними, как только они появятся, - шипел Зубр.
- Добр - один из них, пойми ты, они же — люди! И он — люд.
- Со снежками тренировки - забавно, но глупо, - вставил Тутон.
- Да нет же, братцы, вам это всё кажется. С чего бы он нас обучал всему? Ему проще было бы не приходить сюда, а он из столицы прислан, из Ведомства Милости, в ответ, кстати, на твою кляузу, Зубр, - не сдавался Барсук.
- Ну, это ещё нужно проверить… Откуда он прислан.
- Вы рассуждаете прям, как Сыч!
- Сыч не Сыч, а к своим он переметнётся, как раз клюнуть, - взъерошив на спине перья, ответил пингвин.
Разговор был долгим и бесполезным. Все остались при своих мнениях, и под жёсткие угрозы своих товарищей Барсук наконец ушёл. Енот предложил всё же повременить с решительным шагом, но честолюбивый Тутон, считая себя предводителем компании, уже не мог пойти на попятную. Зубр был в согласии с ним.

С вершины холма на первый взгляд ничего не было видно, кроме белоснежных склонов и подмигивания звёзд в беспристрастном небе. Друзьям стало не по себе. Шкурой чувствовали и Енот, и Зубр, будто кто-то их видит.  Но отступать было уже поздно.  Надо было спасаться. В действие Книги ни один из них по-настоящему не верил. Снежки их не убедили. «И как ему удалось одурачить всех наших?» - думал Зубр, убеждая самого себя, что совершает нужное и благородное дело - спасение ближних. И все трое зашагали дальше.
До полевого стана врага теперь было рукой подать. Из-за негустого перелеска слышался гул голосов и смех. Жгли костры, издали казавшиеся даже уютными. Если не знать, конечно, всего. Зубр вопросительно взглянул на своих товарищей, те прилегли, и все на полусогнутых лапах начали осторожно спускаться к лагерю людей. Тутон сползал по склону на брюхе. Вот уже можно было различить среди других один голос, зычный, сочный. Похоже, он шутил, а остальные время от времени отвечали гнусным хохотом. Видно, весельчак пользовался успехом у своих соплеменников. Согнувшись за кустом, наши смельчаки уже могли разглядеть и лица врагов. До чего же они оказались похожи на Добра, не отличишь - все на одно лицо! Ходили на задних лапах и шерсть, очевидно не свою, снимали, и на неё садились возле костра. А иногда и вешали на ветки деревьев!
Зверюшки сидели молча. Готовились. Предательство — вещь такая, что к ней можно подойти только постепенно. Но, раз уже приняв решение, важно не думать ни о чём, не чувствовать. Иначе не сработает. Совесть, даже у таких безобидных зверюшек, очень занудная штука, и убить её не так-то просто.
- Кто там? - Резкий окрик расколол тьму.
Оказалось, несколько часовых бесшумно лежали за теми же кустами! В мгновение ока дрожащие зверюшки уже были в руках врага. Один только Зубр оказал сопротивление, бодался крохотными рожками, ведь он был ещё зубрёнок. Через минуту все они уже стояли, ослеплённые светом костра, перед большущим человеком в замшевой куртке и сапогах из чьей-то кожи. Человек скалил зубы, внимательно рассматривая зверей. Непонятно было, что у него на уме. Круг людей сузился, все подошли поближе — рассмотреть пойманных. За спинами у многих из них были колчаны со стрелами, у других – страшные палки... Но зверюшки не знали, что это такое, так как никогда раньше их не видели.
- Вот, «языка» привели. Даже трёх, - доложил недюжинный громила, одной рукой держа за холку Енота, другой — пингвина. «Что это значит, языка?» - С ужасом подумал про себя Енот, как тряпочка, повиснув в руке великана.

*     *     *
С высоты птичьего полёта было видно передвижение и скопление людей на больших дорогах, в ущельях, по долинам — везде, как лава, колыхаясь, растекалась эта живая масса. На западе маленькими, словно игрушечными, башенками возвышался на холме стольный град Диллимбом. Над его крепостью время от времени вспархивали птицы, долетали до стана врага, медленно кружили над ним и возвращались в столицу. Видно было оживление на улицах города, вокруг него рыли дополнительные рвы и возводили укрепления. Напряжение в городе нарастало. Уже непохоже было на праздничный фестиваль.
Встав с престола, Верховный Царь Живир подошёл к окну, легким движением распахнул его и, повернувшись к удивлённым слугам, приказал всем выйти. Праздничная красная мантия очень шла к его тёмно-русым волосам, а ясный, светлый взгляд выдавал человека с ничем не омрачённой совестью. Морщины на лбу говорили скорее о серьёзном возрасте, чем о беспокойстве. Он всего облика Верховного Царя веяло невозмутимой силой и радостью. При текущем положении вещей такой настрой Его Величества вызывал недоумение, а некоторых теперь и раздражал. Он же не обращал на их намёки и косые взгляды ни малейшего своего монаршего внимания. Отступив сначала несколько шагов назад, Живир с разбегу вспрыгнул на подоконник, взмахнул руками, и они, мгновенно превратившись в могучие крылья, унесли его прямо ввысь, в открытое небо! И чем выше взлетал Царь Живир, тем больше становился размах его могучих крыльев, и он сам! Для движущихся внизу масс людей, а также для своих подданных Верховный Царь сделался невидимым, поэтому не гневался на зверюшек, что они не могут чествовать пролетающую над ними монаршую особу.

Там, с высоты птичьего полёта, государю представилась такая картина. Повсюду сновали люди. Одни стройными потоками шли к столице, а иные бегали в разных направлениях от одного покинутого села к другому, ища, чем поживиться. Толпы зверюшек беспорядочно сновали внутри крепости, в стенах Диллимбома беженцев было битком набито. Над несколькими дальними селениями всё ещё развевался флаг с вишнёвой веткой на фоне радуги, и там Его Величество рассмотрел, как его верные подданные тренируются, учатся пользоваться Книгой.
Долетев до линии фронта, Царь Живир чуть снизился и увидел: небольшой отряд врага окружил неказистую хижину на холме у ручья, а кучка маленьких зверюшек, высунувшись из окон, сидя на подоконниках, замерла и взирала на своего учителя, облачённого в воинские доспехи. Он стоял чуть поотдаль, скрестив на груди руки. С земли Его Величество был для них невидим, сам же он орлиным глазом мог наблюдать всё. И вот что там происходило.

На поляне возле домика со связанными лапами стояли, свесив головы, ни на кого не глядя, Зубр, Тутон и Енот, окружённые свирепыми двуногими существами (они на самом деле так походили на Добра)! Враги привели трёх схваченных зверюшек и потребовали за них выкуп. Сначала зверюшки предложили им мёда в горшке и орехов, что было встречено хором недобрых насмешек. Только жизнь одного из них, сказали враги, подойдёт в качестве обмена военнопленными, причём только, если жертва эта будет добровольной. Зверюшки сжались. В переговорах наступила долгая пауза.  Добр стоял и молчал.
Тут кто-то из безобидных зверюшек вспомнил слова Книги Книг: «Ни одно орудие, сделанное против тебя, не будет успешным!» (См. Ис. 54:17). Это пищал Тамон, младшенький, в порыве храбрости выступивший вперёд спасти брата. Но что-то не сработало. Наверное, слова просто не подходили к ситуации. Попробовали и другие, столь же безуспешно. Зверюшки оглядывались на своего учителя. Добр молчал. Люди ответили новыми насмешками, ещё более глумливыми, чем прежние. Скоро арсенал выученных мест из Книги исчерпался. Много ли запомнишь за два дня? Ополченцы усиленно подбирали в памяти что-то, подходящее по смыслу, но тщетно. Такой ситуации никто не предвидел. Недоумённо глядя на своего учителя, зверюшки глазами взывали: «Помоги!» Но Добр молчал.
Вдруг на середину поляны выступила мягкими кошачьими шагами юная розовая пантера.
- Возьмите меня.
  Зверюшки ахнули. По поляне прошёл ощутимый всеми порыв ветра. Здоровый верзила в сапогах из чьей-то кожи недолго поколебался, потом молча подошёл, схватил Пинки, как кошку, за загривок, и понёс к своим. Пантера не вырывалась, только замерла и закрыла глаза.  Враги были уверены, что в качестве выкупа только Добр отважится предложить себя. Так же думали и пленные. Их расчёты не оправдались.
- Многоуважаемые зверюшки! Вы не только безобидны, но и легковерны, - обратился елейным голосом к обитателям домика главарь людей, – очень благородный поступок, конечно... но этого мало. Нам нужен Добр! Иди сюда, - прорычал он, протянув руку в сторону учителя.

И тут в ополченцах, испробовавших путь Добра, стал подниматься первобытный звериный характер. Зарычали. Отложив Книгу, Барсук встал на задние лапы. «Жаль, медведь спит,» - подумал он и показал врагам свои когти. Совёнок ухал на крыше домика, хлопал крыльями - днём ему было плохо видно. Звери понимали, что обречены. Но в сердцах вспыхнула единодушная решимость драться до последнего. Как один, встали они за Добра, повинуясь какому-то древнему инстинкту, сильнейшему, чем страх смерти. Только Зубр, Енот и Тутон исподлобья глядели молча, переминаясь. Легкомысленный план, не так давно казавшийся гениальным, обернулся опасной глупостью. Люди начали извлекать из кожаных чехлов своё оружие, в солнечном свете угрожающе сверкнул металл.
Добр, до сих пор наблюдавший за всем безгласно, подошёл вплотную к кучке врагов, снял шлем. Лицо его покрылось палитрой красок: сначала побледнело, потом покраснело, затем учитель чётко и громко сказал:
- Вот я. Отпустите этих троих. И пантеру тоже.

Враги встретили капитуляцию радостными восклицаниями. Двое подошли, скрутили Добру за спиной руки и, связав кожаным поясом, повели вглубь своей орды, прежде сняв броню с его груди. Те, кто стоял поближе, пинали и толкали его из стороны в сторону. Пинки возопила громко, по-кошачьи, вырвалась, впилась когтями в спины держащих Добра. Успокоить её смогли только ударом по голове. Пантера обмякла и опустилась на землю. Добр обернулся и увидел Зубра, Тутона и Енота. Они стояли на прежнем месте под деревом, связанные, никто и не думал их отпускать. Зубр встретился с учителем взглядом и тотчас отвёл глаза.
- Вероломные! Отпустите сейчас же моих учеников! - В ответ прозвучал лишь наглый хохот.
Вдруг учителя словно озарило, он остановился, повернулся и, глядя прямо в лицо врагу, провозгласил:
- Перьями Своими осенит меня, и под крыльями Его я буду безопасен. * (См. Пс.90:4)

В это мгновение произошло следующее. Откуда ни возьмись, с неба спикетировал небывалых размеров сверкающий золочёный орёл, покрыл Добра огромным крылом и снова взмыл ввысь. Все присутствующие видели, как Добр, ухватившись за мощные лапы своего спасителя, подтянулся и встал на них ногами, правой — на правую лапу орла, а другой на левую. Игрушечной казалась его фигурка на фоне гигантской птицы. Небо разорвалось от победного крика орла.
На земле тем временем началась схватка. Сверкали клинки, раздавались визги, звериный рык. Смешавшись в живой клубок, покатились сцепившиеся друг с другом тела. Не на жизнь, а на смерть дрались безобидные зверюшки.
Полёт орла с Добром длился недолго. Приземлившись на ближний утёс, на самом краю скалы, Его Величество Живир обрёл свой прежний облик. Поправил за спиной алую мантию. Взглядом хозяина оглядев лежащую под ногами долину, Верховный Царь спокойно, но с властью произнёс:
- Слушай, Земля! Повелеваю тебе стряхнуть нечестивых. * (См. Иов 38:13)
Земля повиновалась.
Ураганом это не было. Не было и землетрясением. Просто земля вдруг поднялась волной, будто её взяли за края, как вытряхивают половик, и вся банда плохих людей полетела кувырком. В прямом смысле. В воздухе неслись, на ходу делая и сальто, и кувырки вперёд и назад, множество вооружённых фигур, роняя на лету своё оружие. Верзила в сапогах из чьей-то кожи сразу выпустил из рук шашку и истошно заорал:
- Помоги-и-и-те!
Всё скопище врагов быстро завертелось, закружилось в воздухе, восточный ветер уносил их туда, откуда пришли. Причём каждого из них несло по той же траектории, только в обратном направлении. По траектории злых желаний... Сгустились тучи: похоже, небо тоже выражало своё отношение к захватчикам. Как с одуванчика, когда хорошенько на него дунешь, слетала с земли вся орда незваных пришельцев...Ветер прекратился, лишь когда последний из непрошеных гостей долетел до своей земли. И затем там наступило Великое Безмолвие. Это исполнилось древнее предсказание, записанное в учебниках по истории Незапамятных Времён.

А безобидные зверюшки остались на месте.  Они сидели, нахохлившись, и, разинув рты, только наблюдали возмездие нечестивым. * (См. Пс.90:8) Всё стихло так внезапно… Их души и земля постепенно возвращались к нетронутой, первозданной чистоте. Пинки приходила в себя и потирала ушибленную голову, зализывала раны. Никто ничего не понял. А когда поискали, все ли на месте, оказалось, что с ними нет Зубра, Тутона и Енота. Долго искали, звали, но казалось, их и след простыл… Тамон заплакал. Прилетел давно забытый всеми Галчонок.
- Кар! Примите депешу.
Пигги встала, медленным шагом подошла к почтальону:
- Спасибо, друг! - И по слогам прочла всем присутствующим следующее:
«Мы, Верховный Царь Живир Первый и Последний, повелеваем всем безобидным зверюшкам вернуться в свои дома к своим привычным занятиям. Нашествие врага объявляется незаконным, ввиду нарушения принятых Мной правил, а посему отменяется. Земле велено стряхнуть с себя нечестивых. Всем доблестным участникам сражения будет выдана награда — от Меня лично.  Печать. Подпись: Царь».
В этот момент с неба плавными кругами снизился Золотой Орёл, а с ним и учитель Добр, целый и невредимый. Орёл «высадил» своего пассажира, подмигнул и снова взмыл в небо, махнув сверкающим крылом. И оттуда, с самой высоты его Царства, донёсся его зычный голос:
- Светлое утро, дети! Всем даю Дар Жизни! Безвозмездно. Навсегда.

Зверюшки тихо обступили своего наставника, младшие прижимались к нему поближе. Все молчали. Вопросы задавать не хотелось.  В нежном, теперь мягком ветерке проплывали тоненькие соломинки. Посреди зимы.
Но вот наставник вытащил из-за пазухи небольшой пузырёк, развязал шнурок, открыл и содержимым его покапал на раны своих учеников. Раны начали затягиваться и заживать прямо на глазах.
- А почему ты молчал… тогда? – Озвучил-таки всеобщий вопрос Тамон.
- Учил вас, дети мои. А вы молодцы! Сражались. Просто в бою не так, как в школе. Но этот экзамен вы сдали. Всем пятёрки. – И, повернувшись, бережно взял на руки маленькую пантеру Пинки. – Спасибо, друг! – Она заурчала, зажмурив глаза от удовольствия.
- А как же слова из Книги?..
- Здесь понадобилось кое-что другое, - учитель почесал пантеру за ухом и глубоко вздохнул, - я же объяснял вам: подействует только то, что Книга вам подскажет, а не что вам самим хочется. И то, во что вы на самом деле верите. Но не горюйте, для первого класса вы — герои. Экзамен был не из лёгких.
Потом снова все долго сидели молча, сгрудившись на земле вокруг учителя. Добр обнимал зверюшек своими сильными руками, стало тепло. Снег вокруг растаял, преждевременно запели птицы, как весной, из домика вперевалочку вышел взъерошенный Мишка. Без клоунского костюма.
- Я что, всё проспал, да?
И тут только молчание зверюшек разорвал дружный громкий смех. К зверюшкам возвращалась былая простота. Кто-то тихонечко запел, и все подхватили:

Что с того, если враг умён?
И свиреп он и зол, как вепрь?
Смех прогонит всех злыдней вон.
Радость — вот где живёт успех!

Дольше всех смеялся учитель, а может, и плакал. Непонятно было безобидным зверюшкам. Ведь с повадками людей они были мало знакомы.