Принцип Монте-Кристо, часть третья. Глава 4

 
                Глава четвёртая.

                Впереди ещё жизнь.

    Печальное известие пришло по засекреченному каналу, которым Лепилов пользовался лишь в особо значимых случаях. В послании скупо извещалось, что известный ему человек скончался сегодня в первой половине дня. Вечером состоится встреча всех заинтересованных лиц...

    Лепилов в задумчивости откинулся в кресле, казалось, он с интересом смотрит в расположенное напротив стола окно. Но мысли его были далеко. Вспомнилась первая встреча с этим человеком. Он был другом матери, Липы, Олимпиады Георгиевны... Сколько же ему было лет? Скорее всего, перевалило за сотню. Алексей ещё тогда, в первый свой визит, окрестил его в уме Стариком. Потом были другие визиты, разговоры, наставления.

   Он стал проводником Лепилова в мир властителей планеты, истинных хозяев Земли. Тех, кто никогда не выставляет себя напоказ. Кто живёт над миром, над толпой, но является рычагом политики, руководящей массами и направляющей их деятельность. Кто решает, существовать той или иной стране и народу или убрать их с политической арены, а народ уничтожить в огненном вихре войны, революции или рукотворном катаклизме природы. Разрешить развитие технологий или окунуть мир в деградационный провал безвременья...

    Это был мир фантастических возможностей, но... только для некоторой части землян, очень давно определивших себя властителями планеты. Лепилов волею судеб оказался сопричастным этому миру. Но он отлично понимал, что никогда не станет равным этим людям. Он был во втором эшелоне этого глобального руководящего органа планеты. И всё-таки он был им для чего-то нужен. Видимо,  какие-то условия существования этих небожителей требовали иногда и присутствия тех, кто оказался внизу, но кого они считали возможным привлекать к обсуждению некоторых процессов, происходящих там, на нижних ступенях социальной лестницы...

     Лепилов давно уже был циничным прагматиком и ни в коей мере не льстил себе предположениями о своей сопричастности к миру этих властителей. Если честно, то в самых глубинах своего сознания он порой анализировал пусть и виртуальную возможность сковырнуть эту властительную верхушку со всеми их экспериментами над людской массой. Но понимал, что сил у него для этого нет. А потому мысли свои и желания следует скрывать даже от себя самого...

     Его допустили до участия во встрече и обсуждении ситуации в числе других заинтересованных лиц после прощания с почившим, правда, без совещательного голоса. Не дорос ещё до такой чести, усмехнулся в душе Лепилов, вспомнив наставления Старика. Видимо он нужен для какой-то цели, которую определил Старик, но Алексею так тогда и не раскрыл. А свои мысли Лепилов умел держать за семью замками...

    ...Среди таких как он, приглашённых для прощания с усопшим, Алексей неожиданно увидел Саида. Тот даже не подал вида, что знаком с Лепиловым. Равнодушно внимал рекомендациям распорядителя церемонии. Когда пришла пора прощанию, по мановению руки Саида в зал внесли корзину белых роз, перетянутую траурным муаром. Саид прошёл к помосту, поклонился, вгляделся в лицо покойного, словно надеялся что-то увидеть там, какой-то необходимый ему знак, потом сопровождаемый распорядителем прошёл к родственникам усопшего со словами сочувствия и поддержки.

    Видеть Саида на этом печальном действе Лепилову  было странно. А с другой стороны, при его капиталах, явно превосходящих по весу принадлежавшие Лепилову, почему бы и нет. Но  на совещании и оглашении завещания усопшего его не было. Значит, по статусу он явно ниже Лепилова. Впрочем, Алексей уже давно заметил, что англосаксы, составляющие большинство прибывших на совещание, и не скрывают своего превосходства над остальными и явно сквозящего презрения к представителям других народов, даже общаясь с ними, как говорится, на дружеской ноге...

     Словом, всё это действо Лепилов воспринимал с долей скепсиса и отстранённости. Хотя и покинуть зал не имел возможности. Он дал в своё время слово Старику, что выполнит все его рекомендации, чего бы это ему ни стоило. И обещание выполнил.. А с другой стороны, знакомство с этой верхушкой власти  давало ему возможность реализовать его далеко идущие планы и собственные амбиции...
 
    В завещании Старика Лепилов был упомянут где-то в конце списка, и, на первый взгляд, слишком поверхностно и практически незаметно для остальных, перечисленных в завещании. И только посвящённые могли оценить это его упоминание в числе прочих.

    Деньги, компании, недвижимость... -- всё это мишура, в один момент способная исчезнуть из этого мира, стоит только решить от них избавиться этому всемогущему клану, оккупировавшему когда-то планету. Владение землёй, вот что самое главное. Даже если это пустыни или вечная мерзлота. А Лепилову передавалось  документальное подтверждение о  праве наследования и владения некоторыми землями, указанными в манускрипте, правда, давно не существующего государства. И процедура информации об этом была спрятана в целом ворохе отписываемых наследникам должностей,  владений и тому подобных вещей. И свиток этот из библиотеки покойного, испещрённый непонятными письменами, был воспринят основной массой наследников как некий бессмысленный дар какому-то третьесортному знакомому усопшего.

    Но Лепилов знал значение и политический вес этого дара. Когда-то он видел манускрипт в кабинете Старика и помнил его пояснения. В сундучке красного дерева, вручённом Алексею как наследнику, лежал свиток с печатью и заключение экспертов, что данный документ не представляет никакой исторической ценности, являясь грубо выполненной подделкой.
 
    Наследники почившего с некоторой долей превосходства и презрения к этому варвару из России, волею судьбы оказавшемуся в их узком кругу, склонили головы в знак согласия. Какая-то непонятная вещица, тем более, экспертами означенная как подделка, урону их наследуемому имуществу не принесёт. Равно, как и отписанные усопшим его ношенные вещи  старым и верным слугам...


    Я сидела в своём коттедже просто по привычке. Вполне могла перебраться в родительский дом, уже полностью отделанный и поражающий соседей своим великолепием, в смысле круглой застеклённой террасы, одной стороной выходящей на фасад, и смущающей прохожих полукруглой крышей со шпилем, на котором весело вертелся под любым ветерком роскошный кованный петух. В такой же манере была выполнена кованная ограда, вся сплетённая из виноградных лоз с гроздьями ягод и рассыпанными по нижнему краю букетами роз. Одна эта ограда стоила целое состояние, не говоря уже о том, что было в саду, стараниями дизайнеров превращённом из обычного огорода в роскошное произведение искусства с прудом, над которым изогнулся кованный мостик, в том же стиле выполнен и небольшой фонтанчик у беседки, да и сама беседка представляла собой произведение искусства. И всё это великолепие было желанной добычей для кое-кого из умельцев, с преспокойной совестью умыкавших такие изыски у законных собственников. Помнится, для украшения собственной фазенды один из местных крутых бизнесменов увёз даже деревянную скульптуру медведя, выполненную художником и подаренную городу к юбилею. Медведя поставили на въезде в город у развилки... И через день скульптуры уже не было. Вместо того, чтобы радовать взоры гостей города и его жителей, медведь теперь стоит где-то за высоким забором и тешит самолюбие некоего нувориша.
Были в своё время предприняты попытки умыкнуть и кое-что из этого кованного великолепия. Но спецы, ограждая все эти изделия от вандализма, предусмотрели такой вариант событий. И кое-кто из завистников ощутил на себе расплату за желание поживиться чужим. При этом я самолично ощупала всю ограду и не нашла никаких проводов и тому подобных предметов, на которые жаловались получившие встряску любители поживы...

    Короче, при доме жила теперь супружеская пара, которая и ухаживала за этим великолепием. К слову сказать, приятель мой преподнёс мне этот роскошный уголок рая к моей круглой дате, вспоминать о которой мне не очень-то и хочется.
В Городце я уже привыкла к уединению, здесь хорошо продумывались  сюжеты моих романов, здесь всё было связано с моими детьми, которые так редко посещают меня. А после последнего случая здесь не бывает и Алексей, что меня очень огорчает. Но он прав, я нарушила своё обещание не впутываться в разные сомнительные приключения... И всё же, я жду, что вот откроется дверь, и в комнату ворвётся Ирка или, скромно постучав, заглянет сын, или моя домоправительница Зина бесцеремонно распахнёт двери и громогласно оповестит:

    -- Нечего киснуть, Ксения Андреевна, идите встречать своих архаровцев, сейчас весь дом разнесут...

    А в городском доме меня ничто не держит. Он потерял тот милый сердцу облик родительского очага и ничем мне не напоминает о счастливых и тревожных годах детства и молодости. Он стал чужим, потому что его не освещают воспоминания...
Короче, я так разностальгировалась, так стала жалеть себя несчастную, всеми покинутую, что слёзы сами собой полились из глаз. Хотя разжалобить меня бывает нелегко...

    И вот в этот момент дверь моей комнаты распахнулась... и в проёме появился Лепилов. Он  оглядел меня с ног до головы и язвительно, как мне показалось, осведомился:

    -- И о чём слёзы льёте, голубушка? Грехи свои как изумруды пересчитываете? Хватит хандрить... дети приехали...

    Я мгновенно вытерла слёзы, а когда взглянула на Алексея, увидела только дверь. В какой-то момент я впала в ступор. Так был он или не был? Или это мне  только показалось...

   Но за дверью послышался шум, какое-то царапанье, а потом лёгкий стук... Дверь открылась и показалась голова внучки:

   -- Бабушка, мы приехали, выходи...


    ... Это было непередаваемое счастье -- вновь увидеть всех вместе уже повзрослевших старших и подросших младших. Сразу всех и не узнаешь. Тем более, что появилось и несколько новых лиц. И благодушное выражение на лице Лепилова, оглядывающего весь этот цветник девичьих лиц и скромно переминающихся рядом обладателей мужских...

    Первой тут же подскочила ко мне дочь.

   -- Мамусь, ну наконец-то. Я тебя так ждала, так ждала... Знакомься, это мой... будущий муж, -- при этих словах дочура вытянула в круг высокого блондина с растерянным взглядом. Тот явно не ожидал подобного представления.
Я тут же заметила, как у Алексея мгновенно от удивления взлетели брови, преобразив его прежний облик благодушия. Вот так вот. Значит, всеведающий друг мой тоже был не в курсе.

     Я что-то пробормотала в смысле, что я рада знакомству и пополнению нашей семьи. Сын  первым подошёл к потенциальному зятю для знакомства и представления и отвёл его в сторону.

    Тут же с двух сторон меня обняли Ника с Тиной. Они представили своих сопровождающих. Я уже знала, что обе они вышли замуж, работают в сибирской части страны. И у Тины есть маленький сын, которого назвали Алёшкой...

    Словом началась обычная кутерьма со знакомствами, представлением новых членов семьи...

    При этом заметила, что приятель мой с благосклонным выражением лица уселся в своё кресло и весело поглядывал на меня...

     Я оглянулась. Кого-то явно не хватало в этом калейдоскопе лиц. А точно. Где же Коленька и Свиристёлка? Хотя она давно уже превратилась в Светлану Алексеевну. Как обычно, они оказались неподалёку от своего благодетеля. Коля облокотился на спинку кресла Алексея. Он подрос, и стало хорошо заметно его сходство с отцом...
Словом, в коттедже вновь стало шумно и весело. Я даже растерялась от такого обилия знакомых и незнакомых лиц. Хотелось с каждым поговорить, узнать новости, о том, что пока было неизвестно, как в случае с дочерью... Всё-таки Алексей не радовал меня подобными известиями. С Ириной я, конечно, перезванивалась по мере возможности. Но такими сообщениями она меня ещё не огорошивала.

    Зина развила бурную деятельность, втянув в подготовку праздничного стола всю женскую часть прибывших. Мой внук увлёк Колю в детскую, на время освободив Алексея от общения с ними.

    Мужская часть прибывших с Ясоновым во главе отправилась, как обычно, в гараж. Чем ещё им заниматься в свободное время кроме обсуждения преимуществ средств передвижения и других не менее интересных тем, которые для женского уха и мозга не всегда воспринимаемы.

    Вот тут меня и осчастливил своим вниманием мой приятель.

    -- Признавайся, ты знала, что твоя дочь собирается замуж? -- тут же осведомился он, увлекая меня на балкон.

    -- Как я поняла, ты тоже оказался не в курсе её дел? --  вопросом на вопрос ответила я.

     Лепилов поморщился, как от зубной боли, подвёл меня к плетёному креслу, сам расположился напротив.

     -- Что ты знаешь об этом парне? -- первым делом спросил вроде бы безразличным голосом, но меня не проведёшь. Чувствовалось, что его глубоко задело то, что с ним не согласовали предварительно кандидатуру на роль мужа дочери. -- Я для неё подобрал влиятельного в сфере медицины человека, который создаст ей достойную её уровня жизнь...

     -- Извини, Алексей, а её ты спросил, нужен ли ей этот влиятельный человек, хочет ли она с ним жить и нужен ли ей этот самый уровень жизни?-- прервала я его монолог. -- Ты сам всегда выбирал то, что нужно и интересно было тебе и никогда не считался с мнением окружающих...

     -- Но она моя дочь и должна считаться с моим мнением...

     -- Вот именно, что твоя дочь, а потому так же как и ты творит только то, что хочется ей. И с каких пор ты стал таким снобом? Тебе, видите ли, простые смертные  в твоём кругу уже не угодны. Тебе высокородных небожителей подавай, чернь теперь твою благородную кровь может унизить... -- тут меня, как говорится, как Остапа понесло...

     Остановилась я, увидев вытаращенные глаза приятеля. Он беззвучно открывал рот в попытке что-то сказать, но прорваться сквозь поток моих обвинений не мог.

     -- Ну и что ты имеешь против этого парня? -- уже спокойно осведомилась я и замолчала, давая возможность высказаться Алексею.

     -- Да, водопад твоих обвинений был освежающим, -- Алексей уже пришёл в своё благодушное настроение. Видимо, решил, что ответное оправдание на мои обличения для него ниже его достоинства.

    -- Ты мне так и не ответил, что ты имеешь против выбора дочери? Ведь он приехал сюда с твоего ведома...

    -- Тут я сплоховал. Они с Ириной учатся на последнем курсе и  работают над общим проектом... не буду вдаваться в подробности, это связано с мединженерией. Новое направление... Эта лиса пригласила его побывать в местах её детства... Я и не думал, что у неё столь далеко идущие планы...

    -- Яблоко от яблони недалеко падает... -- пробормотала я чуть слышно, а чуть громче добавила, -- да далеко катится...

   -- Ты что имеешь в виду? -- тут же вскинулся Алексей, но я его перебила:

   -- Кстати, как его зовут? Дочь забыла известить меня...

   -- Олегом его зовут. Парень он неплохой, головастый, талантливый, но не такой муж нужен дочери...

   -- Господи, откуда тебе знать, какой ей нужен? Дай ей самой в этом разобраться, а потом уж подстилай ей соломки... Не лезь в её жизнь, пусть сама набьёт шишек. А вот когда она придёт к тебе за помощью, тогда и подставишь своё плечо. Вспомни Липу, она ведь на тебя не давила, была просто твоей опорой, вот и ты стань такой опорой для детей. Нечего их вовлекать в свои властные игры... не всем они по душе...

    Лепилов на какое-то время задумался, потом вздохнул:

    -- Тут ты права. Я заигрался...   во Вседержителя...

    -- Кстати, раз уж есть минутка, расскажи, где теперь живёт Свиристёлка? Всё ещё в Южной Америке?

    -- А? -- встрепенулся приятель. -- Почему в Америке? Она уже второй год в России. Сейчас перебралась в соседнюю область. Там мы открыли благотворительный центр для детей-сирот. А то наши власти что-то перемудрили с ювенальной юстицией, превратили детей в товар. Приходится исправлять ситуацию. Кстати, ты заметила, что она отчество поменяла?

    -- Заметила. С чего бы это?

    -- Сказала, так она ближе к остальным себя чувствует. Она теперь возглавляет этот центр и фонд. Да, кстати, помнишь Надежду Земскову из Малого Калинова? Они теперь вместе работают... Молодцы...

    -- А о дочери Надежды, кажется, её Тася звали, ничего не слышал?

    -- Ну, её папаша  быстро ей ума вставил. Без баловства. Так что как шёлковая стала. Да и с матерью заставил помириться. У Надежды всё хорошо...-- Алексей на короткое время замолчал, потом продолжил:

    -- А что не спросишь про своего старого приятеля Николая Семёновича?

    -- Да что спрашивать, и так понятно -- крушение всех надежд, а в результате старость и болезни...

    -- Старик и правда сильно сдал... Видел я его на днях, просил меня не сердиться на тебя за тот случай... Я обещал...



    Целую неделю в Городце гостили мои дети.  Я теперь была посвящена во все подробности их бытия, их интересов и задумок. И это было так необычно, так интригующе... Я словно помолодела до их возраста и окунулась в их проблемы, переживания,  мечты...

    ... Но всему приходит когда-то конец. Первыми убыли Свиристёлка с Колей. Напоследок она пообещала почаще бывать в здешних местах... Потом разъехались и остальные. Дочура перед прощанием отвела меня в уголок и осведомилась, как мне показался её избранник. А то отцу он явно не приглянулся.

    -- Лишь бы тебе нравился, -- вздохнула я. -- К чему прислушиваться к чужому мнению. С милым рай и в шалаше. Главное, чтобы меркантильность не застлала разум и не вытеснила любовь из сердца... Об этом помни...

    -- Ой, мам, вечно ты с какими-то предположениями... Всё у нас хорошо...

    -- Вот и славно...

    -- А что с отцом-то делать?
 
    -- Не обращай внимания. Позлится чуть-чуть и поймёт, что не прав... Он больше обижен на тебя за то, что ты его не предупредила...

    -- Ага, да если бы я заранее ему сказала, то он бы Олега куда-нибудь отправил... подальше... А теперь не отправит...

    На этом мы и расстались, как пообещала дочь, до свадьбы...



    В доме опять стало пусто, тихо и тоскливо. Я бездумно слонялась по комнатам, вспоминая совсем недавний бедлам, хваталась за какие-то дела, которые потом не доделывала, забывая о первоначальном желании, пока Зина не отобрала у меня пылесос и посоветовала:

    -- Шли бы вы, Ксения Андреевна, к себе в комнату, да сели бы за компьютер. Начните новый свой роман, вот и займётесь делом...

    Вняв её совету, я взяла ноутбук, но... в голове не вырисовывалось ни одного мало-мальски интересного сюжета...

    Вот за этими потугами высосать из пальца хоть какой-нибудь удобоваримый сюжет меня и застал приятель, как всегда неожиданно прилетевший в Городец на вертолёте...

   Чмокнув меня вместо приветствия куда-то в макушку, он тут же оповестил, что мы приглашены на день рождения к нашим общим знакомым. Так что я должна одеться подобающе, и мы летим...

    Интересно, одеться подобающе это как? В каждом случае это означает разные понятия. Но раз уж он с собой не привёз свою когорту секретарей и помощников, дело возможно обернётся камерным празднованием с минимумом гостей. На этот случай у меня хранился один наряд прежних лет, который мне нравился. Жемчужно-серые брюки и в тон им туника. Я разбавила серый цвет ярким шейным платком, натянула удобные балетки и предстала перед приятелем...

    -- А где же брильянты, сапфиры и изумруды? --  усмехнулся он одобрительно. -- Я думаю, ты нарыдала их достаточно...

   Я вначале удивлённо вскинула голову. Какие ещё бриллианты? Когда они у меня водились? Но потом поняла, что он так шутит, и ответила в той же манере.

   -- Не подарил ты мне, друг мой, за мои слёзы их... вот и не надела...

   -- А хотела бы? -- тут же поинтересовался Алексей.

   -- Ну, ты же знаешь, что лучшие друзья девушек -- это бриллианты, помнишь в детстве, кажется, в летнем кинотеатре мы фильм смотрели?

   -- Господи, и какую чепуху ты помнишь... Ладно, вот тебе колье, знал, что этот костюм выберешь, к нему как раз и взял... -- Лепилов достал бархатную коробку и поднял крышку -- на тёмно-синем бархате переливались острыми иглами искорок прозрачные капли камней...

    -- И не благодари. Это для придания веса нашему посещению. Знаю, что тебя давно уже не интересует вся эта мишура.



    Вскоре мы уже летели в вертолёте куда-то на север, если я точно определила маршрут. Покружив какое-то время над простирающейся внизу панорамой сельской местности, взяли курс на запад.

     -- Ничего не заметила необычного внизу, -- осведомился приятель.

   Но я только пожала плечами. Огромная территория, благоустроенная и обжитая. Яркие дома посёлка, производственные здания, поля, лесные участки. Мне это ни о чём не говорило...

    -- Несколько лет назад мы ехали по разбитой дороге через эти места, и ты спрашивала, почему они заброшены...

    -- Так мы летим к Саиду и Наиле? -- сразу же вспомнила я ту поездку.

    -- Да, видишь, дошли руки и до этих мест. Теперь здесь медицинский центр для лечения детей. И сельская местность приобрела свой природный колорит. Вон, смотри, уже видны их владения...

    Вертолёт сделал круг над лесным массивом и стал снижаться над посёлком. Вот внизу узнаваемо промелькнул роскошный замок, потом парк, окружённый водой. Отсюда он ничем не напоминал мне трек моего детства, потом были поля для гольфа, домики какой-то деревни, хозяйственные постройки... Наконец наша стрекоза опустилась на площадку для вертолётов.

    У подножья парадной лестницы замка нас ждали Саид и Наиля. У мужчины на руках, обняв его за шею, сидел малыш лет двух. Я, откровенно говоря, удивилась. Наши знакомые уже перевалили за пятидесятилетний рубеж. И я считала, что детей у них нет. Как-то никогда не заходил об этом разговор... Интересно, кто же это на руках Саида.

    Впрочем, я тут же получила ответ на свой безмолвный вопрос. Как только отзвучали слова обоюдных приветствий, Наиля представила нам малыша:

    -- Знакомьтесь, это наш сын Серж... Сегодня день его рождения...

    В последующие полчаса все разговоры крутились вокруг детской темы. Алексей сокрушался, что не подумал о таком повороте событий и не приготовил достойный подарок имениннику...

    Потом Саид пригласил Лепилова в свой кабинет, пока будет готовиться праздничное угощение.

    А мы с Наилёй и Сержем отправились на прогулку в сторону парка. Я некоторое время шла молча, переваривая свалившуюся на меня информацию, а потом вдруг неожиданно даже для самой себя спросила:

    -- Наиля, а почему вы назвали ребёнка таким именем? Вы вроде бы мусульмане?

     Наиля удивлённо взглянула на меня:

     -- Почему вы так решили?

     -- Ну, вас же зовут по-арабски...

     Наиля как-то странно вздохнула, с каким-то сожалением... помолчала, потом произнесла:

    -- Нас об этом никогда никто не спрашивал, а мы и не рассказывали... И я, и Саид, мы не знаем точно, кто мы... Нам пришлось пройти через такие испытания... мозг взрывался от ужаса, а память отключалась... Мы выбрали эти имена не потому, что мы приверженцы какой-либо религии. Просто так сложилось. Нас лишили возможности иметь своих детей... И вдруг этот дар божий. Однажды нам привезли малыша и оставили на заставе, дальше их не пропустили. Он был в большой корзине, при нём документы о том, что он наш сын, и вписано имя Сергей. Мы зовём его Сержем... Не знаю, зачем я вам это рассказала... Наверное, пришла такая минута, когда я должна была кому-то сообщить...

    -- Я поздравляю, Наиля, и вас, и Саида. Это такое счастье, когда в доме есть дети...

    -- Благодарю, Ксения. Надеюсь, вы не злоупотребите моим доверием?
 
     -- Не сомневайтесь. Я рада, что в ваш дом пришло счастье...

     За  праздничным столом нас оказалось  пятеро взрослых. Пятой была... Тата. Да, да, та самая Тата, которая когда-то возила меня в спецдетдом, а потом чуть не утопила в пруду...

     Она даже виду не подала, что знает меня, и ни разу не задержала на мне свой взгляд.

    Разговоры велись на нейтральные темы, в основном касались детей. Лепилов в лицах пересказывал о проказах своих отпрысков, при этом красноречиво поглядывая на меня... Я изредка ему поддакивала...

    Потом Сержа Наиля унесла в детскую: ему пора было спать. Лепилов с Саидом воспользовались минутой передышки и отправились в кабинет. Я подозреваю, что у них были свои разговоры, которые не предназначались для чужих ушей.

    Мы остались вдвоём с Татой. Она задумчиво вертела в руке вилку, а сама устремила взор куда-то сквозь стену, словно пыталась там разглядеть что-то никому не видимое...

    Я смотрела на её профиль уставшей женщины. Сейчас я хорошо видела, что она явно моя ровесница. Да, коротко стриженная под мальчика, да, со спортивной фигурой, такой, что её со спины можно было принять за юношу, но годы не скрыть, они затаились в глубине глаз, в мелкой ряби морщинок... В этих глазах отчётливо проглядывали усталость и печаль... И вдруг я прозрела:

    -- Наташа, это же ты, Кобзарева?

    Она с усмешкой взглянула на меня. Покачала головой:

     -- Нет, я Тата. А Наташа умерла, давно... когда узнала, что её Сержик... -- тут она с силой сжала руку с вилкой, аж побелели костяшки пальцев, -- погиб...

     -- Как погиб? Когда? Что с ним случилось? -- Я откровенно оторопела. Что могло случиться с офицером-подводником в мирное время. Впрочем, о чём я? Он же военный...

    А Тата продолжала:

    -- Разве ты не была тогда со мной, в детском доме? Там, куда сдали моего сына? Я тогда раскопала кое-какие документы, узнала, что малыша отправили за границу, а там... там следы его потерялись. Позже пришло понимание, что в мире, в том числе и здесь,  была организована и поставлена на широкую ногу продажа детей... в том числе и для медицинских экспериментов... Тогда и умерла Наташа, осталась лишь Тата, которая мстила за себя и других, уничтожаемых в угоду чьему-то личному обогащению...

    -- Наташа, позволь я буду называть тебя так. Но ведь ты встречалась с сестрой Аполлинарией из монастыря. Разве она тебе не рассказала?

    -- Кто это?

    -- Я думала, это ты прислала за мной монахиню тогда, на пруду...

    -- Нет. Я только позвонила настоятельнице и сказала, что на берегу пруда укрывается от преследования бандитов женщина, и просила помочь, не привлекая внимания... А кто эта монахиня?

   -- Сестра Аполлинария и есть мать того ребёнка, которого отправили за границу по документам твоего сына...

    И я пересказала то, что в своё время узнала от монахини...

    -- Так что твой сын жив. Правда, теперь у него другое имя, но он выучился, стал офицером. У него семья, дети...

     -- Откуда тебе это известно? -- Взгляд Наташи был встревоженный и в то же время вопросительный.

     -- Да я тогда же, в то лето с Ясоновым ездила к отцу его... новому. Он мне всё и рассказал, и фотографии показывал. А потом Ясонов мне о его дальнейшей судьбе сообщил... Молодец твой сын...

    Наташа вдруг вскочила, закрыла лицо руками, её плечи затряслись от сдерживаемых рыданий. Она выскочила из столовой и скрылась в глубине дома...

    Вскоре вернулись из кабинета Саид и Лепилов. У них состоялся деловой разговор, который касался накатывающего на мир кризиса. Оба они были своевременно предупреждены об этом, и теперь обсуждали свои возможности и способы с наименьшими потерями пройти через эту катастрофу...

    Юхнов, октябрь 2020 г.