Воробей

   Много времени прошло, а я нет-нет, да и вспомню этот злощастный случай, который произошёл со мной в детстве. Жили мы тогда (1974 или 1975 год) в Крыму, посёлок Песчаное на берегу Каламитского залива, это западный Крым. Благодатное место скажу я вам. Перед вами Чёрное море, слева через речку Альма склон горы на котором посадки из средиземноморской сосны, справа начинается бескрайняя крымская степь. В этом месте соединяются в один воздушный коктейль, запах моря, запах средиземноморской сосны и пьянящий запах полыни, а вернее дурманящий запах степи. Это теперь я понимаю всю прелесть этого благословенного места, а тогда в детстве всё воспринималось как само собой разумеющееся. По правде сказать, место это благодатным было не круглый год, зима здесь – это постоянный всё пронизывающий холодный ветер от которого скрыться него невозможно.
   В то время, на краю посёлка располагалась воинская часть, а точнее пограничная застава. Через речку на мысу стояла пограничная вышка на которой был установлен мощнейший прожектор. Иногда пограничники освещали местные пляжи, и отдыхающим, которые прогуливались вечерами по пляжу, попадал луч прожектора по глазам. Эффект от попадания луча прожектора был убийственен, человек становился слепым минуты на три или даже больше. Воинская часть эта располагалась на берегу моря между общим пляжем и речкой Альмой. Берег же этот был крутой, обрывом уходил в низ к пляжу. И вот в одно прекрасное время мы с пацанами обнаружили, что на территорию части пригнали экскаваторы, как потом оказалось, чтобы берег сделать пологим.
  Для большего понимания ситуации скажу я вам, мы местные пацаны были очень дружны со служащими этой погранзаставы. Для нас солдаты и сержанты конечно были авторитетными людьми, дядьками с оружием. Но и вместе с тем мы могли преспокойно посещать часть, бегали в магазин по их просьбе за сигаретами, занимались в их спортгородке, нас даже в казармы разрешали посещать, не говоря уже о столовой где нас частенько подкармливали, да мало ли чего эта дружба приносила полезного для обеих сторон. И офицеров мы тоже знали очень хорошо потому, что жили они здесь же в Песчаном, и для нас они были дядя Вова или дядя Саша.
   И вот когда начались земляные работы по срезу берега, то буквально минут через десять-пятнадцать ковш бульдозера срезая очередной пласт земли выворотил на поверхность несколько брёвен. Надо ли говорить о том, что мы вездесущие мальчишки были тут как тут и от наших острых глазок не ускользал ни один момент. Брёвна эти оказались крышей землянки-склада как потом оказалось забитым немецкими артиллеристскими снарядами. Это уже потом выставили серьёзное оцепление, а позже приехали сапёры и вывезли всё содержимое склада, оставшегося после фашистов. Но пока суть да дело нами, то есть пацанами было «свиснуто» не один ящик снарядов и очень много взрывателей к ним. Сейчас вспоминая об этом, думаю какими мы были идиотами малолетними, а тогда вся эта «игра» со снарядами казалась для нас очередной забавой. Зато мы были «богатыми» на разный всякий порох, который был добыт из снарядов. Делалось это просто. Берёшь снаряд за сам снаряд, а гильзой ударяешь о какой ни будь камень тем самым расшатывая соединение гильзы со снарядом. Затем просто отсоединяешь гильзу и у тебя целое богатство в виде всякого разного пороха, а он был представлен в трех видах – в мешочках с серыми гранулами размером с ноготь, в виде макарон тёмно-зелёного или даже болотного цвета или в виде пластин размером с жвачку только длинную такого же болотного цвета. Моё богатство хранилось в доме под шкафом, пока мама не обнаружила и не выкинула в помойку, но и оттуда весь порох я достал и перепрятал. Снаряды общие мы спрятали в шалаше в огромной роще из тамариска.
   И чего мы только не делали из этого пороха, в части ракетостроения, и от куда такие знания по физике брались даже удивительно. В школе такому нас не учили это точно. Несколько снарядов мы просто взорвали на кострах. В то время на окраине посёлка началось строительство домов отдыха, а для нас это были просто стройки, по которым можно было «полазать-лазать», ища на свои пятые точки разные приключения в виде карбида или гудрона, да и вообще много всяких «полезных» вещей в том числе и досок для костра. Набрав досок, мы уходили вдоль берега подальше от посёлка в сторону Николаевки. В каком-нибудь овраге мы разжигали костер клали на верх костра снаряд, а сами прятались на верху оврага, через какое-то время происходил огромный БАБАХ, и мы счастливые и довольные шли обратно в посёлок или продолжали наши не замысловатые игры. Но однажды взрыва не произошло, под снарядом прогорели дровишки, и он скатился с костра на землю, это мы выяснили, когда устав ждать взрыва подползли к краю оврага. Сейчас уже не помню кто из нас спустился в овраг и бросил снаряд обратно в горящий костёр, но сейчас понимаю насколько мы были без башенными дураками. Слава Богу всё обошлось как обычно, был БАБАХ, и мы отправились по домам, наверное.
   Вот после таких или иных приключений я шёл домой и совершенно на автомате поднял камушек и даже не разгибаясь с силой швырнул его в сторону, а проследив его полёт я увидел, что попал прямо в голову, воробья, который тут же умер. Я подошёл, взял безжизненное тельце, и не знаю, что произошло в моей голове или в душе, но я стоял и плакал, долго плакал и горечь этих слёз я помню до сих пор. С того времени много чего произошло в моей жизни и много всякого я совершил неблаговидного, о чем я сожалел больше или меньше, но этот ВОРОБЕЙ он меня преследует всю жизнь. Какие-то поступки я смог сам себе обосновать и сам себя за них простить. Вот только этот ВОРОБЕЙ меня заставляет каждый раз испытывать чувство вины, и простить я сам себя не могу до сих пор.