Подвешенная клетка

- Боюсь, что это единственный выход. Надо обрезать трос, - заключает бригадир и сплёвывает окурок на пол. Электрический привод визжал под своим коробом.
Я смотрю на странную железную конструкцию. Вал и тросы, что крутятся и держат всё это – и противовес, и лифт. Всё чрево этой шахты у меня под ногами - глубокой четырехэтажной шахты, в которую можно упасть, в которой можно застрять и этой страной коробке, откуда нет выхода – и тогда поминай, как звали. Я чувствую, какой здесь тонкий пол.
- Хорошо, несите инструмент, - отвечаю я и сажусь на кусок бетонного блока, лежащий в углу.  Шаги затихают, и я остаюсь под крышей одна.
- Успокойся, Леона, успокойся, - говорю я самой себе, а успокоиться не могу. Ведь даже здесь, под крышей слышны крики из лифта. А там никого нет, или, по крайней мере, нам так кажется.
 Здание отеля задрожало – лифт опять поехал вверх, я слышу, как дрожат стены шахты.
 Этот страх, этот ужас у меня с детства – я тогда застряла в лифте, когда была на работе у отца. Восемь лет и тебя держат внутри четыре страшные стенки. Достали меня через десять минут – долгих и вечных, запомнившихся на всю жизнь.
 Нет света, тебя никто не слышит, а трос сейчас оборвётся. Я знаю точно, и меня никто не переубедит. Я ненавижу лифты – лестницы куда уж лучше. Да, они безопасные. Они не хотят тебя похоронить в себе. Они – не клетка на тонкой верёвочке.
 Бригадир возвращается, мы вскрываем короб на блоке с электрическим приводом.
Трос уже давно оборвался. А кабина снова поехала вверх и врезалась в потолок шахты.
 Я купила отель с привидением в лифте.
***
 Старый, потрёпанный всеми ветрами отель и участок земли, приобретённый мной не так давно практически за бесценок. Удобное место для отдыха – берег моря, зелёные поля, чуть вдалеке от шумных городов и небольшая деревенька рядом. Отреставрировать – и будет как новенький, ретро сейчас в моде. Отличное место для отеля и бизнеса – так и казалось до того момента, как сломанный лифт поехал на второй этаж.  Первым это обнаружил бригадир, что давал оценку состоянию дома.
- Хозяйка Леона, приехать вам надо, - и я примчалась на следующее же утро.
 Мимо моей машины пронёсся рекламный щит с объявлением о пропаже некоей Бетти Д. Листку уже лет пятьдесят, а то и больше. Почему он ещё здесь висит? Неважно, через пять минут я уже была у отеля. С моря дул холодный ветер, ходили тучи, наверное, будет сильный дождь.
 Ковёр в приёмной истлел и покрылся плесенью, со стен со сползшими обоями из высохших рам на опустевший приморский отель смотрели танцовщицы кабаре и певички с томными глазами.
- Всё на слом, - сказала я и пошла к лифту.
 Створчатые двери ржавой решеткой преграждали путь в затхлую шахту, их которой раздавался шум. Как только я подошла к двери, глухой удар раздался из запертой кабины, а потом я услышала женский крик. Тонкий голос звал на помощь, умолял открыть двери, а затем лифт резко поехал на второй этаж. Электричество в отеле отключили пятьдесят лет назад.
 Я сказала прекратить любые работы и заняться лифтом. Двери его не открывались ни на одном этаже, кабина металась с одного этажа на другой.
 Когда мы поднимались под крышу с бригадиром, у меня сильно закружилась голова.  Этой ночью я спала плохо – потому что мне снился странный сон.
… Дует тёплый ветер, кричат чайки, машина осталась далеко позади. С друзьями мы гуляем по берегу, сбежали из колледжа на выходные – даже детям зажиточных родителей надо отдыхать! Джереми сказал, что этот отель принадлежал ещё его деду, но отец не захотел тратить на него деньги. Нам интересно, мы заходим посмотреть, мы молоды и хотим приключений. Мы запомним эту поездку – мало кто может похвастаться, что гулял по заброшенному отелю!
«Мне здесь не нравится…»
 Джереми сказал, что поцелует меня, если я прокачусь на лифте. Я боюсь их как огня, но ради него смогу вытерпеть.
 «Главное не застрять!»
 Бонни и Джереми включают электричество от запасного блока – лифт снова заработал. Девочки смеются надо мной, заталкивают меня в лифт, я не успеваю выйти.
«Он едет, он застрял!»
 Мальчики отключили электричество и снова включили.
«Я не могу выбраться, не могу!»
 Лифт ездит с этажа на этаж, я в ужасе нажимаю кнопки. Слышу, как остальные смеются, они меня здесь оставят?
«Они меня не выпустят, я умру здесь…»
 Глухой удар раздаётся по всей шахте. Кабина опускается на первый этаж, открывается дверь, я уже мертва. Они закрывают лифт снова, молча уходят и говорят всем, что я упала с обрыва и утонула в море…
 Но Бетти осталась в отеле, застряла в лифте и всё ещё ждёт, что кто-то придёт её на помощь и откроет двери. Поэтому каждую ночь она зовёт, а теперь она зовёт куда громче – потому что в отель наконец-то пришли люди.
***
«Меня кто-нибудь слышит?»
- Что за чертовщина? – бригадир с непониманием и неподдельным ужасом смотрит на крутящийся пустой вал.
 Я хватаюсь за голову и вскакиваю на ноги. Мне кажется, что подо мной сейчас провалится пол.
«Я здесь, в лифте, помогите мне!»
 Замолчи, тебе надо замолчать! Я думаю, думаю, как нам остановить эту проклятую кабину! Может, разбить её инструментами или взорвать? Нет, рабочие пострадают.
«Откройте дверь, пожалуйста! Помогите мне!»
 Оборачиваюсь. Кусок бетона выглядит тяжёлым.
- Скинуть, - бригадир услышал мой голос – и сразу всё понял. Топот на лестнице – все остальные рабочие бегут наверх, хватают этот кусок бетона. Тот крошится по углам, как они волокут его к шахте. Люк скрипит и открывается.
 «Я на третьем этаже. Я разобьюсь, если трос сейчас оборвётся!»
 Кусок бетонного блока бьётся о стенки шахты и падает на крышу лифта. Кабина, завизжав, с грохотом падает вниз, поднимая едкое облако мелкой пыли. Тишина, он больше никуда не поедет. Кажется, все кричат от радости – а я даже пошевелиться не могу.
 Лифт упал в шахту.
- Я всегда знала, что лифт рано или поздно упадёт, я всем говорила, а они меня не слушали, - слова вырываются из меня. Кажется, я сейчас заплачу.
- Пошли вниз, хозяйка, посмотрим, что там, в конце-концов, - бригадир подаёт мне руку.
Второй он держится за нательный крест, хотя, мне, наверное, кажется.
***
 Лом врезался между двух ржавых створок старого лифта, показался зазор. Двери упрямились, не хотели открывать то, что скрыто за ними, крики стихли полностью. Через полминуты ржавая створка отъехала в сторону.
- О боже, - бригадир замер на пороге кабины. Я выглянула из-за его плеча – и тоже потеряла дар речи.
 Я поняла, что перед моими глазами показалась заключительная сцена из моего беспокойного сна. В ржавой, но прочной кабине, на истлевшем в клочья ковре, откинувшись в угол, лежал скелет в тусклом желтом платье. Мода 20-х годов, или примерно так. На лбу черепа виднелась глубокая вмятина, с одной стороны обрывающаяся неровной сквозной трещиной. Решётки внутри покрыты царапинами, занавески дырами, на одном из боков лифта виднелся след от удара.
 Я знала, что тут произошло. Сон опять стучится из задворок сознания. Над её криками смеялись, застрявшая Бетти страдала клаустрофобией. Железная подвешенная клетка не отпустила её - и после смерти тоже.
- Я здесь умру, - это и были её последние слова, сказанные перед тем, как она разбила себе голову о кабину лифта.
- Что вы сказали, мисс Леона? – спросил меня бригадир.
 Я поняла, что сказала вслух эту обречённую фразу. Наверное, Бетти была красивой при жизни, если одевалась вот так, богатая студентка, наследница была, а может и нет, а эта чёртова клетка убила её, заперла, зажевала, закрыла, и никто не пришёл, она совсем одна. А тех, кто её убил никто не наказал – или наказал?
- Господи, хозяйка, да что с вами? Выйдите! Макс, выведи её! – один из рабочих подхватил меня под руки тёплыми, живыми ладонями, вывел на улицу, прочь от железного гроба с непогребённым телом. Хороший этот парень Макс, да и остальные тоже. Выпишу им премию – главное не забыть.
- Вам как, воды, может? – спросил он у меня дрожащим голосом.
- Нет, нет, нет, - бормочу в ответ я. – Нет, нет, нет, спасибо.
 Одноэтажные дома, или площадка для кемпинга, да! Да, именно так, но никаких лифтов! Никаких лифтов! Никаких! Пусть этот отель и те, кто сделал это с несчастной девушкой отправятся к дьяволу!
- Ломайте отель! Ломайте его! – закричала я из последних сил.