Вышка 2 Закат

Акт I
Жизнь
В знойном мареве пустынного солнца, по проезженной многими шинами дороге, движется военный конвой. Петляя между редких сухих кустиков и мёртвых коряг, он мчится к возвышающийся на горизонте огромной радиовышке. Такая одинокая, и с виду очень старая, она похожа на ржавого гиганта, стерегущего эту равнину. В этой части Африки месяцами не бывает дождей, аборигены считают это место проклятым, и они правы.
Конвой везёт меня туда. На встречу с неизвестностью.
Откуда я это знаю?
Я слышал разговоры тех парней, что тащили меня в этом ящике. И слышал разговоры в кабине грузовика. Вышка 3. Западная Африка. Координат я не помню. Я вообще мало, что помню, а понимаю и ещё меньше. Иногда я вижу лучи солнца в кузове, слышу шум моторов. Два джипа, БТР, и три грузовика, в одном из них я. Стандартный конвой поставки.
Я должен был умереть. Но я всё ещё чувствую себя, запертым, парализованным, но всё ещё живым. Я не слышу, как бьётся моё сердце, не слышу, как циркулирует кровь. Как я могу быть ещё жив?! Я умер… Бросил её…
Последнее, что я помню были её глаза. Янтарные, с родинкой на радужке. Красные волосы, бледная кожа, прекрасные черты лица. Алира… Прости меня. Если можешь.
Неужели она могла меня обратить? Но как? Для этого нужно соитие. Это не могло произойти. И эти коновалы из подкрепления вытащили из моего тела всё железо почти сразу, как прибыли на место. Но паралич держится, всё это время. Значит это не вампиризм. Неужели так выглядит смерть? Я буду всё чувствовать, пока не разложусь полностью? Или есть придел? Сколько дней заняла дорога? Столько вопросов… Но мне плевать на ответы! Я бы всё отдал, только бы Алира была жива. Но я знаю, её уже не вернуть. Я почувствовал, как её рука, лежащая на мне, рассыпалась в прах, когда кто-то тянул меня к машине.
Конвой прибыл к месту назначения, меня вытащили из кузова и бросили на что-то металлическое и твердое.
– Эй! Это вам не кусок мяса! Это ценный образец! – голос женский, грубый и слегка раздражающий. В нём чувствуется властность. Наверняка ученая, я много повидал таких, думают, что могут распоряжаться всем и вся.
– Да что ему будет? Он же жмур! – возмущенный голос охранника. Кажется, это он всё время сопел рядом. Наверное, сопровождал груз, то есть меня.
– Жмуром будешь ты, если я доложу на тебя боссу! – резко ответила ученая. – Этот «жмур» стоит тысячи таких как ты, макака! А теперь тащи его в палату и живо.
Время. Что такое время! Иногда секунда может растянутся на годы, а иногда и столетия может не хватить на, что-то очень простое. Меня осторожно раздели и переложили на кровать. И тут время дало сбой. Всё закружилось, завертелось. Сквозь закрытые веки я вижу лишь желтый яркий свет, но я знаю, что время вокруг меня несется с бешенной скоростью. Я могу ухватится за отдельные части воспоминаний, обрывки фраз, действий. Но картина смазывается.
– Вы выяснили, что с ним? – я узнаю этот голос, от него мой разум трепещет. Фридмэн! Тот, из-за кого началось всё это!
– Нет, мы раньше не сталкивались с такой мутацией, – эта женщина всё время ошивается рядом со мной, наверное, я её проект.
– Поторопитесь, мисс Уинтер, ваша карьера может быстро закончится если результаты нас не устроят.
– Я буду стараться.
Время скользит, я чувствую иглы в руках, разговоры санитаров, возгласы мисс Уинтер.
– Есть успехи? – я чувствую, что Фридмен склоняется надомной. – Это новый штамм вампиризма?
– Да в какой-то мере, но я даже представить не могу, что может заставить его мутировать так быстро. Мне кажется это он, адоптирует вирус под себя.
– Как?! Никто не должен был уцелеть в этой атаке! Я должен знать, как он это сделал?! Если необходимо, выведите его из комы. У вас неделя, мисс Уинтер!
Тварь! Это всё он! И совет директоров. Они стоят за всем этим. Они убили моих друзей! Они забрали у меня Алиру! Алира… Я люблю тебя. Я не могу жить без тебя. Мне так больно. Эта боль идёт из самого сердца, и от неё нет спасения. Воспоминания о наших прогулках, о наших беседах, о каждом миге, проведённом вместе, они так болезненны. Я бы всё отдал за возможность хотя бы на миг взять тебя за руку, обнять… Я даже не могу мечтать о том, чтобы ощутить твой нежный сладкий поцелуй. Но Алиры больше нет… Зачем? Зачем, вселенная даровала мне эти мгновения счастья? Я ведь мог прожить свою жалкую ничтожную жизнь в убежденности, что все чувства в мире объясняются тупой животной страстью. Но нет! Надо показать мне, что можно любить и получать взаимность, а потом… Вжух! И снова удар кованным сапогом в лицо. У меня её просто забирают. Ха! Смешная шутка. На смертный, выкуси! Ты всю жизнь считал, что умнее всех, что жизнь подчиняется твоим правилам, что любовь вымысел, что чувства хороши для дешевых романов? Так вот! Смотри, какая она, как она прекрасна, вот что такое жизнь! А теперь живи так. Зная, что это такое, но никогда больше ты не сможешь испытать это вновь! Злой смех безумного мира за кадром. Да, это плата за многие грехи.
– Эй, доктор, он плачет?
– Да, кажется он видит сон.
Алира… За что?! Фридмэн! Ты ответишь за это! Я не знаю, как ты это сделал, но это ты убил моих друзей! Убил мою любимую! Я иду за тобой.
Я открыл глаза, меня тут же ослепила белизна здешнего освещения. Фридмэн рядом, я чувствую его взгляд, это сложно объяснить, я как будто бы слышу его присутствие. Я попытался пошевелится. Руки и ноги связаны, я прикован к кровати. Вокруг мониторы, в руках торчат иглы капельниц, рядом с кроватью возится человек в белом халате.
– Он очнулся! – парень увидел мои попытки подняться.
– Так чего ты ждешь? Вколи ему сыворотку! – голос Фридмэна из динамиков, эта тварь в комнате наблюдения, за огромным зеркалом прямо передо мной!
Парень хватает, что-то со столика у кровати. Это большой шприц, наполненный мутноватой белой жидкостью. Он резко хватает меня за плечо, от этого боль пронзает моё тело.
– Это тебя взбодрит, здоровяк.
От боли перед глазами плывет красное марево, странный вкус выступает на языке. Тут меня захлёстывает ярость, нет смысла сдерживать её, я всё ровно покойник. Резким рывком я вырываю свои оковы, вместе с каркасом кровати. На секунду парень успевает открыть от изумления рот, когда я выхватываю шприц из его руки. И вонзаю ему в глаз. Он кричит. Я хватаю его за горла и ломаю шею, это так легко. Щелчок и он падает.
Начинает выть сирена. Слышен щелчок замка двери в комнате.
– Всей охране! Немедленно прибыть к палате 5 уровень 2!
Я пытаюсь подняться, но ноги не слушаются. Я растягиваю оковы и в попытке встать на ноги падаю на пол. От боли я издаю сдавленный крик.
– Фридмэн! Я знаю ты здесь! – кричу я, стоя на четвереньках и борясь с болью, чувствуя, как намокает больничная роба от крови, которая сочится из моих ран. Я поднимаюсь и делаю шаг в сторону зеркала. Снова спотыкаюсь и падаю. Теперь я ползу по направлению к зеркалу. – Фридмэн, скотина! Тварь! Поганый ублюдок! Ты убил её! Ты убил мою прекрасную Алиру!
Я поднимаюсь по зеркалу, чтобы посмотреть на этого выродка. Я знаю, что он прямо за ним, я вижу его, но не глазами. Но я вижу своё отражение с яркими янтарными радужками… Взгляд хищника, взгляд безумного маньяка. Мои руки оставляют кровавые отпечатки на гладкой поверхности. И вот я смотрю ему прямо в глаза и вижу его страх.
– Я убью тебя, – срывается шёпот с моих губ, – где бы ты ни был…
– Я отправляюсь на реакторный уровень, а вы выясните слабость этого существа и убейте его, – распорядился Фридмэн, двум охранникам в комнате, поправляя галстук. Все эмоции снова исчезли с его лица.
– Но сер, это же важный объект!
– Уже нет, я понял, чем он стал. Просто убейте его, – он направился к выходу.
– Фридмэн!!! Не смей от меня уходить! – закричал я.
Охранники в комнате переглянулись.
– Группа эхо, приготовьте огнемёт лазерные карабины, надо зачистить палату, – сказал один из охранников в рацию.
– Вас понял, – хрипло отозвалась рация, встроенная в псионную плеть.
– Что он делает? – окликнул его второй охранник, указывая пальцем на меня. – Это же армированное стекло, оно выдерживает взрыв гранаты.
Я ударил по стеклу что есть мочи. Стекло содрогнулась, но не поддалось. Я ударил ещё появилась маленькая трещинка, меньше миллиметра. Ещё удар трещинка увеличилась. Охранники выхватили свои пистолеты, они были ошарашены. Я отошёл назад к своей кровати. Схватил капельницу. Я чувствовал, как ко мне возвращаются силы. Раны закрывались, боль отступала. Я был зол очень зол.
Я бросил капельницу, как копьё. По стеклу расползлась огромная путина трещин.
– Все в смотровую! Живей! – закричал один из охранников.
Я разбежался и прыгнул на стекло. Крики охранников заглушил звон осколков. Время замедлилось. Секунды превратились в минуты. Охранники открыли огонь по мне, но их реакция была слишком медленной. Оба стреляли в сторону зеркала, когда я был уже в смотровой. Ещё не закончив свой прыжок, я схватил одного из них за голову и ударил о стену. Кровь брызнула во все стороны. Тело ещё не упала на пол, а я уже выхватил его пистолет из кобуры. Резко пригнувшись я развернулся ко второму. Он уже навёл на меня автомат. Вернее, туда где мгновение назад была моя спина. Я выстрелил. Он успел выдать очередь. Я выстрелил ещё, и он завалился на спину.
В эту секунду дверь за ним распахнулась. Я сделал прыжок назад в палату. И как раз вовремя. То место где я был осыпали очередями автоматных очередей и залпам лазерного карабина. Время вернулось к нормальному течению. Видимо, этот эффект имел временное действие.
– Убейте эту тварь! – закричал кто-то.
Я прижался к стене рядом с разбитым зеркалом. В голове неслось тысяча планов, и всё они говорили о том, что живым или не мёртвым, так я назвал своё нынешнее состояние, я уже не выберусь. Но я переоценил умственные способности местной охраны. Кто-то бросил в палату светошумовую гранату. Я успел подхватить её и бросить назад. В смотровой громыхнуло. Мне снова удалось замедлить время. Я рванул в смотровую, там уже была неразбериха. Охранники, ослепленные вспышкой, стреляли куда попало. Я без труда перестрелял их. Но пропустил удар псионной плети. Я ожидал чего угодно. Но не лёгкой головной боли. Такая волна должна мгновенно вгонять в депрессию, а она славно прошла сквозь меня. Я тут же застрелил того, кто ударил меня ей. Испытывать судьбу мне уже не хотелось.
Время снова пришло в нормальное состояние. Я понял, что сильно устал действовать в таком режиме. Из заваленной трупами смотровой я вышел в коридор. Я был в окровавленной больничной рубашке. И из оружия у меня остался только отобранный пистолет, да и в нём закончились патроны. Нужно добраться до оружейной. Там наверняка они сложили вещи, которые забрали у меня.
Стоило мне об этом подумать, как над ухом просвистела пуля, оставив дырку в стене. В коридор вбежали ещё несколько охранников. Я побежал от них в противоположном направлении. Мне оставалось только надеется, что оружейная именно там, где была на Вышке 15. Мне повезло, дверь в оружейную была на месте.
Я почти добежал до двери, когда услышал тяжёлые шаги за спиной. Я схватился за панель управления и обернулся. В проходе за мной появился человек, закованный в броню Корпорации. Всё тело закрывали прочные черные пластины металла, в местах суставов выперла плотная защитная ткань, в которую, как я знал, тоже были вшиты пластины. Шлем походил на противогаз, если бы он был сделан из металла. В руках он держал длинное не на что не похожее оружие. Оно походило на СВД, которую скрестили с противотанковой винтовкой последнего поколения, обвесили всевозможными модификациями и сделали из всего этого огнемёт. Страшное и бесчеловечное оружие, как и их владельцы, обвешенные баллонами с топливом.
– Индейка сама лезет в духовку! – произнесла фигура грубым басом и натужно засмеялась. Огнемётчик вскинул своё оружие. К счастью дверь уже открылась. Я услышал рёв пламени за спиной. Я успел запереть дверь, но этот гад окатил мою руку реактивной струёй огня. Я быстро запер дверь сломав рукой её механизм. Минут 15 я выиграл.
Я посмотрел на свою руку, которую мне подожгли. Горючее прожгло кожу и ткани почти до костей, вся рука была покрыта волдырями и струпом. А боль… Она была сравнима с той, что я испытал при пробуждении, я сжал кулак. И к моему удивлению рука начала быстро восстанавливаться. Боль ушла. Осталась только теплота, а через минуту я просто отряхнул пепел с полностью здоровой конечности.
– В кого я превратился? – тихо произнес я. Но почему-то мне всё ещё было плевать на это.
Быстро осмотревшись, я нашёл то за чем пришёл. На полу за небольшой перегородкой лежали ящики со знаком биологической опасности. Открыв один я удостоверился, что это вещи, которые забрали с Вышки 15. Все вещи были упакованы в отдельные герметичные полиэтиленовые пакеты. Я выпотрошил несколько ящиков, пока не нашёл пакет с моим именем. Я разорвал его и в воздух поднялось облачко пепла. Алира. На глаза невольно навернулись слёзы. Это всё что осталось от неё и ещё меньше осталось в моей измученной душе. Не знаю на что я надеялся, может быть хотя бы на мгновение ощутить её прикосновение. Я прижал одежду с её прахом к своему лицу. Но не ощутил ничего, только грубую ткань и запах угольной пыли. Это была не Алира, её больше не было. Всё что у меня осталось это воспоминания о прекрасной встрече с ней, странные и необычные чувства которые я испытывал, когда мы гуляли вместе, секунды нашей близости, разговоры. Всё это осталось далеко позади. В груди болело, словно множества злых насекомых хотели выбраться на поверхность. По щекам покатились слёзы.
К реальности меня вернул звук горелки, которой охрана резала дверь в оружейную. Я быстро вытащил свою одежду. Да она была потрёпана в бою, но это всё же моя одежда, пропахшая лесом, страстью, злобой и страхом. Это часть меня. Быстро переодевшись я достал из ящика свой стилет. Только он и уцелел в той бойне.
– Ну что, старый друг? Только мы с тобой и остались, пора бы сократить руководство!
Я повесил стилет на пояс. Нашёл свою псионную плеть. Но, к моему разочарованию, она практически расплавилась, а все чипы сгорели. Сколько же энергии я выдал в тот миг, когда понял, что умерю? Схватил с полки С4 с дистанционным взрывателем. Затем взял одну из автоматических винтовок, и сколько смог унести обойм к ней. Теперь я был в своей стихии.
– Я иду! Индейка! – послышалась из-за двери.
– Нет, это я иду! – огрызнулся я.
Я прошагал к почти уже вскрытой двери, и прилепил к ней взрывчатку. И сразу спрятался за ящиками. Через секунду пламя горелки погасло. Послышался удар, и в этот момент я нажал на кнопку детонатора. Дверь вылетела, совсем в другую сторону, от той куда ожидали неудачники, желающие заполучить мою шкуру. Я не дамся им так просто!
Раздались крики, началось смятение. Несколько людей ворвались в комнату. Открыли беспорядочный огонь. Я, пользуясь своим преимуществом, застрелил обоих. За ними, снеся часть разрушенной взрывом стены ворвался огнемётчик.
– Зря ты не закутался в фольгу, индейка!
Он слишком гордился своим оружием и мнимой непобедимостью. Струя пламени взревела надомной. Ящики загорелись.
– Идиот! Тут же повсюду взрывчатка! – закричал я.
– Я не боюсь взрывов и пуль! А ты?
Ситуация накололась в самом прямом смысле. Нельзя было позволить ему поливать здесь огнём всё подряд. Я выхватил стилет, и когда очередная струя пламени ударила рядом, бросил его в огнемётчика. Сложно сказать на что я рассчитывал. Но стилет ударил его точно по черному блестящему глазу на шлеме. Не пробив армированную стекляшку, он отлетел на пол. От неожиданности огнемётчик отшатнулся. Этого момента мне хватило, чтобы бросится к нему. Подпрыгнув я запрыгнул на него, несколько раз ударил его по шлему. Не выпуская огнемёт из рук, он попытался содрать меня с себя свободной рукой. Он схватил меня за бок, будто сжав клешнёй, я услышал, как ломаются рёбра. Разозлившись, я вцепился в его шлем и вырвал его. В броне оказался молодой парень, так похожий на Даниэля. Что-то дрогнуло во мне в то мгновение, я не мог его убить. И я схватился за его контроллер брани. Я порвал кожу в клочья, но вырвал плату управления. Хватка моментально ослабла, огнемётчик полетел спиной на землю.
Я спрыгнул с него, выхватил огнемёт и направил струю пламени в проход, куда уже лезли охранники. Я обливал их пламенем. Их крики и вопли заполнили комнату. Я жёг их пока не закончилось топливо. Комната уже была наполнена дымом, за проходом слышалась только сирена. Тела этих горе охранников, валялись в проходе, большинство из них уже прогорела до костей. Запах жаренной плоти тошнотворно бил в лицо. Голова кружилась от угарного газа. Тут, как запоздалая мера, включилась система пожаротушения. Я выдохнул, боль в душе не успокаивалась, но геноцид вернул мне чувство реальности.
Я отбросил бесполезный огнемёт в сторону. Подобрал с пола стилет, и скинул с плеча винтовку.
– Эй, ублюдок! Выпусти меня и поговорим по-мужески! – огнемётчик, пытался пошевелится в своих доспехах. И всё ещё не утратил боевого запала.
– Отдыхай, не о чём нам говорить, – ответил я, направляясь в коридор, я уже промок до нитки.
– Трус! Жалкая индейка! – кричал он мне в след, но я его уже не слышал.
Теперь мне надо было найти пост охраны и узнать здесь ли ещё Фридмэн. К счастью он обнаружил себя сам.
– Говорит директор Фридмэн, – раздалось из динамиков. – Всем силам безопасности Вышки 3 приказываю, залакировать выходы их комплекса и перейти в режим полной изоляции и радиомолчания. Приоритетная цель: не дать опасному преступнику, Нику Стардесу, покинуть комплекс живым. Он чрезвычайно опасен, разрешаю применять любые средства для его сдерживания.
– При всём уважении, сэр, я всё ещё командую силами безопасности здесь! – вторил ему чей-то голос.
– Уже нет.
Динамики замолчали. Значит он всё ещё в комплексе и хочет, чтобы я его нашёл. Ублюдок, наверняка думает, что неуязвим. Ну это мы скоро узнаем.
Большинство дверей на уровне уже были заблокированы. Но мне удалось влезть в одну из вентиляционных шахт. По ней я бы смог добраться до поста охраны на этом уровне. Я полз, стараясь не издать не звука. Это было довольно сложно из-за винтовки за спиной, которая так и норовила ударится о край шахты.
– Ты слышал?! Всех в секторе больнички положили! – два охранника стояли в коридоре, через который я проползал, я мог видеть их макушки, через решетку.
– Кто сказал?
– По сети доложили, даже огнемётчика положили.
– Френсиса?
– Да, а ведь только неделю назад женился.
– Дерьмо, что за тварь они сюда притащили? Хорошо, что я не успел добежать, когда блокировка включилась.
– Да, надо бы выбраться с уровня хотя бы.
– Куда уж, мы тут заперты, и тварь где-то рядом. Нужно тихо сидеть, а вдруг обойдётся. Тем более, тварь то заперта в больничном секторе.
– Обойдётся?! Ты что несёшь! Она огнемётчика в полной силовой броне положила! Думаешь её наши стены удержат?!
Вот так я и превратился в монстра. Как те несчастные из общины. Ну что ж, это можно использовать. Хотя я до сих пор не знал, кем стал. Может даже я уже и как человек не выгляжу. Но это не имеет значения, главное найти ту тварь, которая во всём этом виновна.
Я добрался до поста, и аккуратно снял решетку. В комнате был всего один человек, пожилой мужчина в форме директора охраны, такой как у меня. Но чистой и целой. Он был занят, чем-то на компьютере. Я срыгнул в комнату.
– Ник? – мужчина обернулся, ему было лет 50, но он уже сильно посидел. Даже борода была уже практически белой.
Я рывком полетел к нему и прижал стилет к горлу. Он даже и не думал сопротивляться.
– Ник, это я, Боцман. Ты не узнаёшь меня?
Я не сразу узнал его. Боцман служил на 15-той, когда я только стал директором. Хороший малый. Боцманом его прозвали именно из-за бороды. А потом его перевили. Я убрал стилет и отпустил его.
– Значит, что-то человеческое в тебе ещё осталось, – Боцман посмотрел на меня с жалостью. – Что они с тобой сделали?
– Я это узнаю, когда доберусь до Фридмэна. Ты знаешь, где он?
– Придурок заперся в реакторной, и отстранил меня от командования. Ты хочешь его убить? Ты знаешь, что за этим последует?
– Мне всё ровно, он лишил меня жизни. И он за это заплатит. Где здесь громкая связь?
Боцман указал на панель за своей спиной.
– Не завидую я тебе, – он покачал головой.
– Лучше бы тебе покинуть комплекс, – посоветовал я. – Последствия будут не предсказуемые.
– Не могу, капитан идёт на дно вместе со своим судном. Лучше выруби меня, чтобы потом не было вопросов. Если будет кому их задать.
– Уверен?
– Уверен.
Я ударил его в челюсть и подхватив уложил на пол. Спи спокойно друг. Я подошёл к панели и включил громкую связь.
– Фридмэн! – мой голос многократно усилится сотнями динамиков. – Ты можешь прятаться от меня в самой глубокой бездне мира, спустить на меня всех чудовищ Корпорации, выставить против меня все армии мира! Но я доберусь до тебя и до каждой шишки из Совета! Я приду, и даже ты позавидуешь всем обитателям ада! Я иду за тобой, вонючий кусок дерьма!
Я вырубил связь. Боцман хотел, чтобы всё выглядело правдоподобно, так пусть будет именно так. Я стянул с него форму и надел её. Меня не покидало чувство, что я бросаю важную часть себя. Но я также и понимал, что все мои действительно хорошие дни остались лишь у меня в голове. Я забрал и псионную плеть Боцмана. К моему огромному удивлению она опознала меня, как человека и даже позволила использовать свои способности. Доступ к коммуникатору остался заблокированным. Неужели я всё ещё человек? Верилось с трудом, но дополнительная помощь лишней не будет. Я взял винтовку и направился к выходу в атриум жилого уровня. Я выдал своё место положения своим громким заявлением, но теперь я знал себе цену и знал куда идти.
В атриуме меня уже ждали. Он был так же велик, как и на моей Вышке. Огромное полукруглое помещение в два этажа. На балконе, огибающем зал атриума уже засели снайперы, четыре человека. Лавочки и горшки с цветами стояли, где им и положено было быть. Две большие несущие колонны в самом атриуме и четыре проходящие сквозь балкон, за ними начинался жилой сектор. Прямо под балконом полукругом засели бойцы. Они закрыли проход сплошной стеной тактических щитов. Свет в коридорах за ними не горел, чтобы скрыть их истинное количество. Но я видел за ними в темноте по крайней мере двоих здоровяков-огнемётчиков. Почему на пятнадцатой у меня не было таких бойцов?
Я шёл прямо на эту когорту. Вышел под лампы дневного света атриума из прохода, над которым висел герб Корпорации. В лицо мне ударил луч прожектора. Я даже не поморщился, лишь крепче сжал винтовку. По моей груди забегали зайчики лазерных прицелов. Я остановился. Повисла зловещая тишина.
– Стардес! Сдавайся и умрёшь быстро! – раздался голос командира, усиленный громкоговорителем.
– Встречное предложение! Убирайтесь с моего пути и останетесь живы!
Толпа рассмеялась. Я обвёл их презрительным взглядом. Я видел, как они смотрят на меня сквозь прорези в щитах. Как испуганные ягнята на волка.
– Что ты сделаешь, Стардес? – голос командира повеселел. – Нас тут 120 человек, а ты один. Не глупи. Ты же и так покойник.
– О! Нет, это вы толпа трупов, защищающих мертвеца в пиджаке, – я оскалился. – Я в любом случае доберусь до лифта, вопрос лишь в том… Сколько из вас умрёт?
– Так, это бесполезно. Вали его!
Время снова стало гибким. Я бросился за одну из колонн. Пули врезались в плитку. Но я оказался быстрее. Успел выстрелить и погасил прожектор. Оказавшись за колонной, я почувствовал, как тысячи пуль врезаются в бетон, разбрасывая каменные брызги. Теперь настало время бойни.
Я на мгновение высунулся из-за угла и выстрелил в одного из щитоносцев, попав прямо в щель. Кровь брызнула на щит. Он упал навзничь. В образовавшуюся щель я разрядил обойму. Убил минимум троих и зацепил двух. Перезарядился за колонной. Кто-то обходил меня с фланга. Я бросил в него стилет, попал ему в плечо, выстрелить он не успел. Как и среагировать на мой рывок. Я вырвал стилет из раны и схватив за плечо развернул к себе спиной вонзив его в его печень. Удерживая его как марионетку, с помощью ножа, вышел из своего укрытия держа его подобно щиту. Тело принимала на себя пули с бешеной скоростью. Точными выстрелами из-за его плеча я снял двух снайперов. И подбил пару щитоносцев. Схватил тело под мышки и швырнул в прущую на меня толпу, они повалились, как кегли.
В это мгновение я осознал свою истинную мощь. Потому, что несколько пуль прошли, через мои ноги. И дискомфорта от этого было не больше чем от укуса комаров. А к тому же я только что швырнул тело здорового мужчины в полной экипировке, словно это была тряпичная кукла. Теперь мне не нужно было целится, я знал куда полетит каждая пуля, кто откроит огонь, а кто, наделав в штаны побежит к мамочке.
Я вскинул винтовку и тремя одиночными положил пятерых. За мной огнемётчик выстрелил мне в спину. Я ушёл в сторону, вонзив свой стилет в глаз одно из щитоносцев. Не целясь я убил еще троих одиночными, в момент прыжка к огнемётчику. Он даже не успел прекратить огонь, когда я перерезал ему глотку. Пламя взвилось к потолку, опалив одного из снайперов. Второй бросил винтовку и бросился на утёк. К этому моменту я уже смог положить половину охраны. Выхватив у одного из трупов пистолет, я выстрелил в несущегося на меня второго огнемётчика. Я сбил ему заклёпку на одном из баллонов с топливом в разгрузке. Тут же громыхнуло. Я лишь закрылся рукой и отпрыгнул в сторону.
Способных сопротивляться бойцов не осталось. Пол был завален телами, кто-то ещё пытался ползти. Кто-то, захлёбываясь кровью пытался затолкать свои кишки обратно в себя. Что-то шевельнулось с право от меня. Я повернулся, направив туда пушку. На полу на спине лежал парень, он в ужасе хныкал и обмочил штаны. Он закрылся от меня руками и что-то лепетал.
– Идиоты! – кинул я, и бросив пистолет направился к лифту, переступая через трупы. Как хорошо, что на пятнадцатой у меня не было огнемётчиков.
Из оружия у меня остался лишь стилет. Но этого хватит, чтобы прикончить эту свинью.
Зайдя в лифт, я нажал на кнопку реакторного уровня. Лифт тронулся. Заиграла умиротворяющая мелодия. Я прислонился спиной к стенке. Я посмотрел на себя в зеркало. Бледный, острые клыки, глаза янтарные, но форму зрачка не изменили. В стольном всё тот же. Вроде вампир, и вроде нет. Невольно вспомнилось, как я обнимал Алиру у зеркала рядом со столовой. Она была такой крошечной. Я обнял её сзади, когда никого не было рядом. Она закрыла глаза и сжало моё предплечье. Потом нежно-нежно потёрлась о мои руки щекой, словно впитывая моё тепло. Сколько нежности было в этом, казалось бы, обычном, моменте? Сейчас я бы отдал всё на свете, чтобы хоть на минуту снова ощутить это вновь…
Лифт остановился. На реакторном уровне никого не было. Я подошёл к воротам в активную зону. Я даже ничего не предпринял, а дверь уже начала открываться. Я вошёл внутрь.
Фридмэн стоял в метрах пятидесяти от меня. Любовался всполохами оранжевой энергии на стенах камеры. Он даже не повернулся, когда я достал стилет.
– Псионный реактор – чудо техники! Знаешь ли ты откуда он черпает энергию? – сказал он не оборачиваясь.
Я не ответил просто подходил к нему, ожидая ловушки.
– Вижу не знаешь. Так позволь тебя просветить, – не затыкался он. – Он пробивает стены реальностей, и впитывает эмоциональную энергию всех умирающих существ во вселенной. С невероятно малым КПД конечно. Побочным продуктом в этой реакции является то, что вы называете выбросом псионной энергии. А понял ли ты, что ты сделал? И кем в этом событии была Алира?
Я опешил. И остановился. Фридмэн повернулся ко мне и улыбнувшись своей богомерзкой улыбкой поправил галстук.
– Ты, Ник, как и все в Вышке 15 должны были погибнуть. Но ты решил стать просчётом, статистической ошибкой. Ты хоть знаешь, что натворил? Ты уволен!
Он бросил в меня кейс. Я отбил его. И тут же получил удар в солнышко. Этот клерк двигался быстрее меня. Я попытался ударить его стилетом. Он схватил меня за руку. Выкрутил её. Сделал подсечку и швырнул на ограду активной зоны. От боли я чуть не потерял сознание. Он рассмеялся.
Я поднялся и встав в защитную стойку, жестом пригласил его в бой.
– Хм. Дилетант, – презрительно хмыкнул он.
Я сделал выпад. Он парировал его, чуть не сломав мне руку. Мгновенно исчез. Появился с права и дурил в пах коленом. Исчез. Удар в спину. Исчез удар в ребро. Эта тварь была стремительнее молнии.
– Эта сила тебе не принадлежит, человек! Она наша!
Он ударил меня по затылку. Но я успел уклонится. Перехватил его руку в воздухе. И скрутил её. Он посмотрел мне в глаза своим обычным безразличием.
– Я отправлю тебя в ад, – зашипел я.
– Ты можешь попробовать, – съязвил Фридмэн.
Я нанёс ему удар в живот стилетом. Ещё и ещё. Ещё и ещё. Вспорол живот. Перерезал горло. Схватил его за голову и вогнав стилет между шейными позвонками. И декапитировал его. Его тело брызжа кровью, упало на землю.
– Поговори мне тут! – я швырнул его голову в реактор.
Переводя дух, я опёрся на перила смотровой площадке. Я думал, станет легче. Но теперь стало ещё хуже. Ведь Алиру это не вернёт. Моих друзей тоже. Каким же я был эгоистом. Я не хотел оставаться один в этом мире. Не хотел жить без неё. Это было так больно… так невыносимо. Я заплакал. Нет зарыдал. Упал на колени, я захотел свернутся калачиком. Я не знал, что делать.
Внезапно, я уловил какое-то движение. Я убрал руки с лица. Слёзы ещё текли по нему, и глаза щипало, но движение было отчётливым. Я поморгал и утёрся рукавом. Из обрубка шеи Фридмэна выползало бесформенное полупрозрачное нечто. Оно было похоже на призрак, и как будто освобождалось от каких-то невидимых пут, раскидывая свои ложноножки по металлическому полу. Оно надувалось и сдувалось. Я разглядел, что-то похоже на голубоватый глаз и вертикальный рот, на передней стороне тела. Ассоциации оно вызывала самые непристойные. Но в остальном было аморфно. Звуков это нечто не издавало. Я схватил стилет.
– Никак не угомонишься, тварь! – я ударил эту мерзость сверху. Но стилет, как и рука прошли на сквозь существа и высекли искры ударом об пол. Я ничего не ощутил. Я попытался схватить существо, но мои пальцы хватали воздух.
Сама тварь повернулась ко мне своим синим глазам-бусинкой и пошевелила бахромой зубов-щетинок, будто высказала мне что-то.
– Нет! Нет! Нет! – закричал я, всё ещё пытаясь ухватить существо. Оно принялось быстрее ползти от меня в сторону выхода. Теперь оно явно убегало.
Вдруг я вспомнил, что у меня есть рабочая псионная плеть. Я взмахнул рукой и ударил по твари разрядом. Меня оглушило резким криком, от которого заболели уши. Тварь забилась в конвульсиях, и свернулась в клубок. Тогда я направил энергию плети в руку и схватил существо. Оно оказалось липким и холодным. Оно обвила руку и попыталось выскользнуть. Но я лишь сжал её сильнее.
– Ты не должен меня видеть!!! – пронзительно закричало оно, голосом наполненным бульканьем и скрипом.
– Вижу, и убью! – тварь явно запаниковала.
– Ты не можешь! Не посмеешь! Ваш мир всё ровно будет нашим!
– Что ты за мерзость? – спросил я.
– Ты что, всё ещё не понял? Ты стал одним из нас. Странником!
– Я не был и не когда не стану таким как ты или подобным тебе. Скоро я отправлю всё твое племя к тебе!
Тварь закричала сильнее прежнего. Я схватил тварь с обоих сторон и разорвал. Меня ослепила белая вспышка, мозг наполнился неукротимой, неземной болью. Я пошатнулся схватился за голову и упал.
Я проснулся от дикой головной боли и наполняющего мой разум нескончаемого потока информации и образов. Боль была невыносимой. Открыть глаза оказалось ещё тем испытанием. Но когда я всё же смог разжать веки, боль слегка отпустила, но обрывки видений напрочь пристали к моему взору. Всё вокруг плыло.
– Внимание, псионная перегрузка! – объявил компьютерный голос. – Разрушение реактора необратимо. Изымите чип и покиньте комплекс!
В помещении почти погас свет, горели только красные аварийные лампы и пара дежурных светодиодных. Я попытался встать, голова адски болела, перед глазами летели какие-то сюрреалистические образы. Удержатся на ногах было тяжело, казалось земля ходит ходуном. Состояние напоминало самый страшный отходняк в моей жизни. Я сделал несколько шагов к панели, споткнулся о тело Фридмана и снова упал. От боли хотелось оторвать себе голову. Стиснув зубы, я снова встал. В этот момент из активной зоны вверх в потолок ударила молния энергии. Чип мне всё ровно не выдадут без привилегий директора, а вот реактор совсем накрылся.
Стараясь не упасть, я поплёлся из зала реактора. Все двери были на распашку, но лифт работал. Я буквально ввалился в него. Нахлынул новый приступ адской головной боли. Я только успел нажать на кнопку погрузочного уровня и чуть было не вырубился. Я понимал, что могу налететь на ещё одну засаду. Но судя по подготовке местной охраны они уже были далеко от сюда.
Я прижался к зеркалу в лифте, стараясь не упасть и меня вновь накрыла волна образов и боли. Свет потускнел, пространство за мной начало удлинятся. Стало казаться, что я не стою перед зеркалом, а лежу на нём. Я смотрел, на своё лицо и не мог узнать себя. Это был я, но другой. Я протянул руку, чтобы дотронутся до своей щеки, а поднял механический протез. В ужасе я отшатнулся, видение исчезло.
Двери лифта открылись. Я обернулся. В зале погрузки не было ни одного живого человека. Учёные, охранники, техники. Все лежали ничком вниз. И все были мертвы. Этого не мог сделать я. Я осмотрел несколько тел. Чтобы их не убило это произошло мгновенно. У большинства трупов, обнаружились кровоподтёки из носа, глаз, ушей. Последствия удара псионной плети, но просто колоссальной силы. И это сделал я, убив ту тварь, что сидела в Фридмане, которая и была настоящим Фридманом. И без того болевшая голова, шла кругом. Как это всё было связано? Что эта за тварь? И откуда такой выброс? И почему, я всё ещё жив?
Хотя последнее было возможно не на долго. Несмотря, на то, что я пережил убийство Фридмана. И обрёк всех здесь на смерть. Мне, предстоял выход на солнце. А если я вампир, оно спалит меня. Но это было лучше, чем ждать взрыва комплекса здесь. Я направился к створкам отсека приёма грузов.
– Вот он, шанс узнать чего стоит моя жизнь, – сказал я сам себе. – Да будет свет!
Я дернул за рычаг. Створки начали расходится в разные стороны. Я подождал, пока они откроются окончательно и свет рассвета зальет зал. Я тяжело вздохнул и вышел на солнце.
Ничего не произошло. Стало теплее, но не более. Можно было бы обрадоваться, но чему? Мир меня не отверг, я не погиб в выбросе, но жить то мне было уже не зачем. Я отправился в сторону открытых вором ограждения. Теперь я просто шёл, стараясь не думать о своей судьбе и каре за мои прегрешения. Начинался мой ад. Что-то во мне изменилось, но что именно я не мог понять. Я видел странные вещи, когда закрывал глаза и ни меня пугали.
За моей спиной раздался грохот. Взорвался главный корпус комплекса. Меня окотило взрывной волной и осколками бетона. Я не обернулся. Услышал, как лопнули тросы, удерживающие вышку. Она застонала металлическими воплями и рухнула. Упала в ста метрах слева от меня. Я бы и не заметил упади она на меня. Погруженный в свои мысли я уходил в пустыню, под грохот взрыва.
Я шёл очень долго. Просто шёл напрямик, ничего другого мне не оставалось. За моей спиной к небу поднимался столб дыма. Не скоро ещё кто-то отважится прийти сюда, чтобы проверить, что произошло. Надомной кружили хищные птицы, ждали моей смерти, да и я её ждал. Я слышал шёпот, голоса, завывания ветра, но ничего этого не было. Голова болела ужасно. Я бы выпил хотя бы таблетку анальгина, но по сути я прихватил с собой только пистолет и стилет. Это тоже лекарства, но последней меры.
Жаркое солнце истощало меня. И в этом проклятом месте не было ни грамма тени. Несколько раз я падал от бессилия, но всегда поднимался и продолжал свой путь. Я старательно избегал мыслей о том, что произошло, но пекущая боль где-то за грудиной всегда подкатывала в верх, вызывая приступы горечи и желания плакать. Мне не было стыдно, есть вещи, которые даже самые сильные и волевые люди не в силах вынести.
Камни да кактусы и редкие сухие палки были свидетелями моей слабости. Кто-то сказал, что способность сострадать это не слабость. В чём я бы легко усомнился не так давно. Но теперь я готов был в это поверить.
На пути мне попался большой валун. Уставший и почти обессиленный я уселся на него. Мою задницу припекло раскалённым камнем. Но перетерпев боль я смог расслабится. Я смотрел на горизонт где медленно садилось солнце. Я шагал весь день. И даже не заметил этого. Оглянувшись я посмотрел на то место где должна была быть Вышка 3. От неё остался только столб чёрного дыма, казавшийся маленькой фигуркой на горизонте.
Почему-то я вспомнил картину на которой был изображён Иисус, сидящий на камне в пустыне в раздумьях. Я подумал, что сейчас выгляжу примерно, как он.
Сидел я какое-то время неподвижно. Но когда попытался закрыть глаза, на меня обрушился поток каких-то странных богомерзкий и пугающих ведений. Сначала я испугался. Но любопытство быстро взяло верх. Что может случится? Самые страшные вещи уже произошли. И виновником был я. Мне стало жаль Боцмана, зря он не ушёл. Теперь это место братская могила.
Я закрыл глаза и попытался сосредоточится. Мешала боль. Но неожиданно в образах и видениях начали происходить изменения, они стали структурирование и понятнее. Боль отошла на второй план. А перед моим взором раскинулась циклопическая, не поддающиеся описанию сеть. Сеть из ячеек и вспышек. Она спиралью уходила во всех известных и неизвестных измерениях, от чего сложно было понять, где я уже был и куда направляюсь.
Измерения! На подкорке сознания кто-то оставил мне инструкцию как пользоваться этим даром. Это была мультивселенная, и я мог созерцать её всю. Между каждой из ячеек сети, пролегала маленькая прослойка абсолютно стерильного пространства. И ячейки разнились друг от друга по размерам, теплу и некоторым параметрам которые я описать не сумею. И эти ячейки были непостоянные, некоторые схлопывались, некоторые росли, некоторые возникали из белого пространства и вытесняли со своих мест предыдущие. Это зрелище, успокаивало меня. Я был наблюдателем, и я знал, что есть ещё такие же как я. Я решил взглянуть на одно из измерений.
Это было более, чем странно. Сначала мне попадались отличные измерения от нашего. Чуждые и непонятные. Были измерения, населённые цветом. Были измерения похожие на наше как дерево похоже на тепло. Это трудно описать. Несовместимые с понятием материя, эти места всё же были населены, каким-то подобием жизни. И удивительное было то, что везде существовали или подобия меня и Алиры. Даже в измерение, где жили исключительно четырёхмерные прямые, был я и она, и мы были вместе.
Постепенно я начал понимать суть моих иллюзорных путешествий по мирам безграничной вселенной. Мысли были командами, пространство кодом, а я похоже был нубом впервые севшим за ЭВМ. Во всяком случае многие процессы и действия были мне не понятны. На вещи в другом измерении я мог смотреть лишь глазами своего аналога или воспринимал исключительно общую информацию, а уж как попасть в конкретное измерение было тайной за семью печатями. Я просто летел из мира в мир, из одной бескрайности в другую наугад выбирая направления. Была здесь и ещё одна интересная возможность, хоть я и смотрел на события из глаз моей копии, я знал всё его прошлое и в любой момент мог воспользоваться его воспоминаниями. Но стоило мне сменить вселенную, как этот опыт начисто стирался из памяти оставляя только интересующие меня моменты.
Вскоре я уже полностью, овладел этим странным видом ментального путешествия, и меня повлекло за собой любопытство. Несколько раз я открывал глаза, приходя в себя и проверяя на мести ли моё физическое тело. К счастью, в обычном моём мире я просто сидел на камне. А там…
В одной вселенной я был похож на осьминога, а Алира на панду. В другой всё было соткано из звуков. В третьей из облаков разумного звёздного газа. В этих странных мирах надо было ещё и разбираться отдельно, зачастую даже мысли там не походили на то, на что похожи они здесь. Я решил лишний раз не испытывать своё восприятие такими измерениями, и начал концентрироваться на более человечных и привычных мне. Мне даже стало интересно, к каким последствием в этой мультивселенной привёл мой выброс, который я устроил, желая спасти Алиру.
Я был удивлён, каким огромным оказался в здешнем вакууме резонанс моих действий. Не уверен, что в этом межвселенским пространстве, куда меня закинуло, было понятие расстояния, но следы выброса имелись повсюду, куда я мог заглянуть. Я почувствовал себя школьником, который подглядывает в женскую раздевалку. Было что-то преступное и азартное в подсматривании за моими аналогами.
В одном мире я лежал на шезлонги на берегу лесного озера. Рядом со мной лежала Алира, в пёстром купальнике. Она не была похожа на Алиру которую я любил, и звали её по-другому. У меня тоже было другое имя. Но её душу я мог бы узнать везде. Я что-то рассказывал ей, а она слушала и крепко держала меня за руку. Здесь я был известным писателем, прославившимся сатирическими романами о политиках и обычных людях. А Алира была художницей, минее знаменитой, но от этого не менее талантливой. Ни, а каком вампиризме речи там не шло.
Было измерение, где я и она встретились вовремя учёбы в медицинском университете. Я был там хирургом, а она дантистом. Было и измерения где я был могущественным правителем, даже императором великой державы. Жена моя была страшнее атомной войны, но не она восседала со мной в зале приёмов, она была всего лишь частью сложной политической рокировки, я даже не спал с ней. А сопровождала меня, и делила со мной ложе, юная и прекрасная девушка Анжелика, красившая волосы в красный цвет. Она была для меня музой, любовью и островком покоя и утешения в бушующем океане политики моей империи. У меня в этом мире уже был план по возвеличиванию моей прекрасной наложницы до императрицы, но на это было нужно время и мой аналог, больше ножа ассасина боялся потерять свою прекрасную спутницу.
Но были и измерения, навивающие тоску. В одном из них я уже встречался с Алирой, но началась война. Я ушёл на фронт, пообещав, что обязательно вернусь. Но… Мой танк подбил неприятель. Горя живём в металлической броне я думал, о том, что не смог сдержать своего слова. Что стало с ней я так и не смог узнать, измерения где я погиб неохотно делились информацией. Было множество измерений, где мы рождались в разное время, где-то я или она уже были мертвы. А где-то жили так далеко друг от друга, что просто физически не могли встретится. Ещё в одном варианте я и Алира встретились и между нами вспыхнула должная искра, но из-за социальных и экономических причин мы не смогли быть вместе. Это разозлило меня. Ведь сигнал дошёл и сюда! Почему? От досады я вернулся в своё тело.
На горизонте уже играло зарево. Я просидел всю ночь любуясь другими жизнями. Мне было немного легчи от того, что именно из-за моего сигнала в некоторых реальностях мы были счастливы. Но сердце обжигала горечь утраты. Я закрыл глаза, сил плакать уже не было. И тут я услышал шаркающие шаги за спиной. Я осторожно положил руку на пистолет. И выхватив его, обернулся.
Акт II
Неожиданные союзники
Женщина вскрикнула и подняла руки ладонями ко мне.
– Не стреляй! Не стреляй! – взмолилась она, зажмурилась и отвела взгляд.
Передо мной стояла молодая не высокая женщина, лет тридцати. Она была худа и бледновата, но вампиром явно не являлась, зубы были обычные. Её каштановые волосы были собраны в пучок на затылке. Она смотрелась крайне комично, на каблуках в юбке и в белом лабораторном халате. Её очки запотели от частого горячего дыхания.
– В глаза смотреть! – скомандовал я.
Она осторожно приоткрыла один глаз и боязливо покосилась на меня. Всё ещё тяжело дыша, она посмотрела мне в глаза. Она была вполне симпатична, и её необычность подчёркивали зелёные глаза.
– Я, зная тебя! Мисс Уинтер! Это ты, со мной сотворила?!
– Я не понимаю…
– Да всё ты понимаешь! – сорвался я. – Как ты выжила? Все на Вышке погибли.
– Я знаю, я ушла заранее, – её голос дрожал.
– Как?
– У меня был путь отхода…
– Чушь! – она вздрогнула от моего крика. – Это Корпорация, здесь нет путей отхода. А раз ты здесь, значит либо ты предатель, либо одна из этих тварей!
– Тварей? – удивилась она. – Каких тварей.
Я совершил рывок к ней с бешеной скоростью, думаю со стороны моё помещение было даже не заметным. Я прижал стилет к её горлу. Во мне всё клокотало от злобы. Она застонала от страха и зажмурилась, оскалив зубы и тяжело дыша.
– Не прикидывайся, иначе я вскрою твою черепушку и выну эту штуку из тебя, – я намеренно понизил голос. – А теперь скажи мне, почему мне не стоит тебя убивать?
– Потому что я не знаю ничего о тварях! – выпалила она.
– Неверный ответ, – мой стилет упёрся острым краем ей в сонную артерию.
– Потому, что я не работаю на Корпорацию! – ещё быстрее выпалила она.
Я ослабил давление на рукоятку стилета, позволяя ей говорить.
– Я состою в одной из ячеек диверсионного движения, я сливала данные о своих исследованиях, я не виновата, что меня назначили на работу с вами! И вы без меня бы тут не стояли!
Я засмеялся, она была не в себе. Я убрал лезвие от его горла и отошёл на шаг.
– Что тут смешного? – она опустила руки. – Кто по-вашему подменил сыворотку на плацебо?
– Сыворотку? Да я даже не дал её мне вколоть! Сломал кровать и загнал это дерьмо в череп медбрата. – На её лице появилась гримаса ужаса. Я же сел на камень. – Область исследований?
– Псионная энергетика.
– Ах вот оно что, – саркастично заметил я. – Так и какого хрена физик ковырялся во мне? Во что же я превратился, по-твоему?
– Вы… – она замялась.
– Я. Это твоя вина? Это ты превратила меня в это?! Отвечай?!
– Нет, – её голос дрожал, но она не планировала бежать. – Я не знаю, что случилось, но вас уже таким привезли. Вы… Как бы это так сказать, подверглись воздействию псионной реверсивной энергии, и не просто не погибли, а впитали её.
– Поясни.
– Вы каким-то образом реверсировали поток псионной энергии плети, за счёт собственной энергии. Плеть не выдержала перегрузки, как и реакторный усилитель – чип. Но дело в том, что чип должен поглощать энергию из… – она снова замялась. – У этого нет термина, но могу назвать это миром между мирами одной супервселенной. Вы не должны были выжить после такого…
– Это я знаю.
– Просто, ваша подруга, как её там…
– Алира, её звали Алира…
– Да, Алира. Она предала вам свою кровь и вирус вампиризма. А энергия реверса приспособило его для выживания. Вирус изменён и неактивен, но ваши клетки уже стали другими. Это глупо звучит, но она спасла вам жизнь.
Я встал, и посмотрел на рассвет.
– Значит часть её всё же осталась со мной…
– Формально, да…
– Я любил её больше жизни. Она и была моей жизнью. И вот подарок судьбы, жизнь, но без самой жизни. Посмотри на меня, – я обернулся к ней, она не сводила с меня взгляда. – Смотри кем я стал! Не вампир и не человек! Чудовище, ошибка, мутант! А знаешь, что? Это всё эти твари, совет директоров. Это они натравили на нас дикарей, ради эксперимента, а их Лидер… Да, теперь я понял они все одной породы. Эта штука, Алира убила её… Она слилась с телом. АААААА!
– О чём вы говорите? – тихо спросила мисс Уинтер.
– Ты, что не в курсе? Хотя куда тебе. Сам узнал это только сегодня. Я убил Фридмэна, – она охнула и закрыла рот рукой.
– Но ведь теперь они возьмут нового директора.
– Сомневаюсь, в нём был паразит, или какая-то форма жизни. Она была неосязаема, но я убил её плетью. А ещё она сказала, что я не должен её видеть.
– Это многое объясняет, – мисс Уинтер, потёрла рукой подбородок. – Вы же знаете, что в совете всегда шесть человек.
– Мне казалось их больше.
– Остальные пешки, но костяк всегда один, и стоит убить одного как его заменяет другой, такой же бесчеловечный. А вы теперь видимо можете их видеть. Потрясающе!
– Потрясающе?! Ты в своём уме, женщина! Я проснулся и превратился в монстра! Единственный человек, которого я любил мертв! Мои друзья мертвы! А ты кричишь: Потрясающе! Я не хочу жить без неё! Мне незачем жить без неё! Всё что мне осталось это отомстить за неё.
– Пойдем со мной, вместе мы точно уничтожим этих извергов!
– Мне не нужны союзники.
– А Алира?
– Не упоминай её имени! – я приблизился к ней, но она не дрогнула. – Она подарила мне жизнь, но чего стоит эта жизнь без неё. Я начинаю повторятся.
– Она подарила тебе возможность на возмездие!
В её словах звучала железная воля. И был смысл. Горе рвало, меня на куски, но теперь я видел свою цель. Над Корпорацией сгущались сумерки, и скоро солнце для них зайдёт навсегда.
– Хорошо, твои предложения?
– Добраться до Вашингтона, там есть контакт. И организовать наши действия.
– Допустим, ты знаешь, как выбраться отсюда?
– Да, есть деревушка неподалёку там можно найти транспорт и менее броскую одежду.
– Веди, но по дороге ты расскажешь мне, что знаешь, кстати я Ник.
– Лиза, – она протянула мне руку. Я пожал её. – Секунду.
Она расстегнула халат, под ним оказался обычный деловой костюм из блузки и юбки. И выбросила халат на ветер.
– И зачем это? – поинтересовался я.
– Это значит, что я наконец уволена.
Дорога оказалась долгой. И Лиза мне очень многое рассказала. Как я узнал, все пойманные мной на моей Вышке диверсанты, состояли в организации, которую Лиза называла Сопротивлением. И заметила, что пока я был на посту директора безопасности Вышка была практически не преступна. Я принял это как комплемент.
Ещё она рассказала, о совете директоров. То, что их, вернее тех чей голос всегда является решающим, шестеро. И у них всегда одни и те же фамилии. Хотя ни один из них не был замечен в браке или хотя бы в родственных связях. Более того, почти все данные связанные с этими людьми засекречены и каких-либо вменяемых данных о них до семидесятых годов прошлого века достать нельзя вообще. Тайной окутаны и их мотивы, и страстное желание контролировать все сферы жизни общества. Хоть и Корпорация контролирует всё от политике до производства и науки, её существование для общества, кроме её сотрудников не очевидно.
Солнце уже поднялось в зенит, и жара начала сказываться на моей спутницы она запыхалась и всё чаще сбивала шаг.
– Ты сказала, что у них наверняка есть план, и что это как-то связано с вампиризмом. Поясни.
– Ты всё ровно мне, не поверишь. Давай доберёмся до Вашингтона, там я всё объясню, – она остановилась, пытаясь отдышатся.
– По-моему, я уже готов верить во всё подряд, – я тоже остановился, впереди виднелись хибары деревни.
– Это другое, – она выпрямилась. – Там это нагляднее и есть копии документов.
Я пожал плечами, и мы продолжали путь.
– Ты знаешь, почему я не хочу есть? Я думал вампиры обязаны хотеть выпить крови других и терять без неё силы.
– Вампиры да. Но твое новое тело поглощает силы из реверса. Так что думаю, ты формально бессмертен, – она посмотрела на меня с интересом исследователя. – Ты, наверное, должен чувствовать связь себя и… Даже не знаю, вселенной. У тебя бывают видения?
– Да, образы, видения, галлюцинации. Полный набор. А когда ты меня прервала, я путешествовал в мультивселенной.
Лиза открыла рот от изумления.
– А какая она?
– Это трудно описать. Я думаю, что это даже сравнить не с чем. Наверное, это губка. Нет пена, многомерная постоянно меняющаяся пена. Она многомерна, непредсказуемая и бесконечна. – я тяжело вздохнул. И шепотом добавил: – Алире бы понравилось, она так много размышляла, и у неё было хорошее чувство прекрасного.
Лиза замолчала, она не знала, что мне ответить.
– А можешь рассказать подробнее о тех тварях, что ты нашёл во Фридмане? – перевела она разговор в другое русло.
– Твари, она была одна. И я уверен, что это и был Фридмэн. Настоящий.
– И они уязвимы к псионному воздействию… – задумчиво изрекла Лиза. – И видел его только ты. Напрашивается вывод о том, что связаны эти штуки с реверсом или непосредственно с псионной технологией. Но я должна сопоставить факты, чтобы сказать что-то конкретное.
– Ну это ты у нас учёный, так что думай.
Мы вошли в деревню. Здесь было грязно и бедно. Чернокожие жители волочили жалкое существование в мелких хибарах, между которыми бегали тщедушные больные дети. Вряд ли здесь была школа или постоянная работа. Я не привык к таким местам. Жизнь на Вышке в Европе не походила даже близко на это. От вони мутило, скот здесь жил вместе с людьми. Молодые девушки выходили из домов и с мольбой в глазах, смотрели на меня и были готовы отдаться лишь бы покинуть это место. Молодые парни и некоторые старики, так же смотрели на Лизу. Боль и нищета, вот стражи этих земель.
– Куда мы идём? – спросил я.
– Тут есть одно место, там я организовала схрон, на случай отхода. Я не знала выберешься ли ты, но для тебя я тоже кое-что приберегла.
Мы зашли в какую-то хибару, в ней находился человек лед тридцати с очень черной кожей. Он читал старую пожелтевшую газету. Заметив наше присутствие, он посмотрел на нас через солнцезащитные очки. Поднялся и указов на сундук с лева у стены вышел из хибары. Лиза кивнула ему и когда он скрылся за дверью, которая представляла из себя просто кусок выцветшей материи, открыла сундук. Там была сложена одежда.
– Вот, переоденься, так мы будем меньше привлекать внимание, – она кинула мне пару каких-то тряпок.
– Это ещё что? Шорты.
– Ага шорты, – ответила она, скидывая с себя блузку.
– Это мать его шорты!
– Да, я так и сказала, – ответила она, расстёгивая лифчик, я отвернулся. – Или ты ноги подпалить боишься, вампирчик?
Стиснув зубы, я принялся переодеваться. Вскоре я выглядел, как тупой американский турист. Белая майка, зелёные шорты и шлёпанцы. Дискомфорт был ужасный, а вид и того хуже. Я спрятал за пояс стилет и пистолет. Лиза же выглядела намного лучше в топике, лёгкой жилетке, крайне коротких шортах и кедах.
– Себе ты костюмчик нашла получше, – съязвил я. – Почему ты не раскрываешь все карты? Мне не нравится, когда мной манипулируют.
– Потому, что не хочу, чтобы ты обезумил. Тем более я сама во всём не уверенна. Или ещё что похуже. Ты посмотри на себя! Ты сейчас в подвешенном состоянии, – в её голосе скользнули нотки жалости. – Ник, тебе больно, я это понимаю. Но если мы хотим отомстить, то надо быть холоднокровнее. Я просто даю время тебе остыть.
– А не слишком ли много ты на себя берёшь. Могу с такой же уверенностью сказать, что и ты не в себе.
– А ты был бы в себе, если бы знал, что твоих родителей убила Корпорация?
Мне стало стыдно. Теперь я понял её фанатичное желание уничтожить Корпорацию и такой хорошо продуманный план. Она знала, чего хочет и знала, как этого достичь. Я почувствовал себя хуже, понимая, что в жизни бы не смог после такого так легко внедрится в стан врага, да ещё и лизать им задницу.
– Прости…
Я замолчал. Не знал, что сказать.
– Ничего, пошли. Машина в другой деревни, надо километров сто пройти, – она направилась к выходу.
– Я не сомневаюсь в твоей силе, но не слишком ли большое это расстояние? – сказал я, следуя за ней. Она не ответила.
Выйдя из хижины, где нас ждал мужчина с газетой я попросил Лизу остановится. Мужчина недоверчиво посмотрел на меня и улыбнулся полным жёлтых зубов ртом. Я указал пальцем на его очки и спросил сколько стоит. Он не смог ответить, потому что спросил я на английском, а он явно им не владел, но намеренье он понял правильно. Он указал пальцем на мой стилет, я отрицательно покачал головой. Тогда он задумался и указал на пистолет. Я кивнул, патронов там почти не было. Тем более не сложно было догадаться, что и солнцезащитные очки, и оружие являлось тут равнозначным признаком авторитета. Я отдал ему пистолет, мужчина довольно заулыбался и приняв пистолет протянул мне очки. Я тут же их одел. Довольный африканец протянул мне руку, я пожал ему её в ответ. Для такого на вид слабого человека, рукопожатие оказалась крепким.
Я подошёл к Лизе.
– Оружие на очки? Интересно, чем ты руководствовался? – спросила она.
– Человек с жёлтыми глазами и оружием очень привлекает внимание. А в солнцезащитных очках и без пушки обычный прохожий.
– А ты расчётливый, хотя я и могу передраться к твоему плану.
Внезапно раздался рёв двигателя. Закричали женщины, люди забегали, прячась в домах. Мужчина, что любовался своей новой игрушкой, тоже скрылся в доме. А на небольшую деревенскую площадь вылетел видавший деньки и получше армейский джип. Из него выпрыгнули четверо черных в армейской форме вооруженных АК.
– Это, что за хрены? – удивился я.
– Местные партизаны. Ищут здоровых детей, чтобы сдать на органы. Пойдём! – она схватила и потащила меня за руку. – Надо ещё сто километров отшагать.
Из хижины куда вошли партизаны раздались крики и гомон голосов. Раздался выстрел, что-то с грохотом упало на пол. Сильно закричала женщина. Глухой удал и крик оборвался. Теперь кричал ребёнок. Из дверей хижины показались партизаны. Трое шли впереди, четвёртый тащил за шкирку упирающегося мальчонку лет двенадцати. Он брыкался, кричал и тянул руки к хижине зовя маму. Из дверей дома выползла женщина. Она не могла стоять, она тянула руки к партизанам, и звала сына. Из её рта текла кровь и на землю упало несколько зубов. Лицо негритянки отекло и стало немного синюшным, точный удар прикладом.
Я посмотрел на мои руки. Сколько зла я уже сотворил? Но никогда раньше я не хотел убивать за правое дело. Я не мог позволить ещё одной семье погибнуть. Я сам хотел семью с Алирой, но это была лишь мечта. Я не позволю им сделать этого!
Я вырвался из хватки Лизы. И направился к партизанам, двое уже сидели в джипе.
– Эй! Вы, обсоски, отпустили парня! – крикнул я, на английском.
Они затараторили, что-то на своем. Один из них выбежал мне на встречу. Он поднял автомат и упершись мне в грудь, что-то затараторил.
– Не смей тыкать в меня этой пукалкой, – тихо и зло сказал я, смотря прямо в глаза партизана. Он был напуган и продолжал, что-то тараторить. Он осторожно, но грубо тыкнул мне в грудь дулом. – Я вижу по-хорошему, вы не понимаете.
Я схватил за дуло автомата и резко отодвинул его в сторону схватив парня за руку. Рванул его на себя. И со всей силы ударил локтям по его шее. Он захрипел, начал задыхаться и повалился на землю. Я поднял плеть и разредил её в два захода в партизана держащего мальчика и водителя. Оба повалились на землю, крича и извиваясь в конвульсиях. Четвертый же выскочив из джипа, вскинул автомат, но я бросил в него стилет. Он вошёл негру прямо между глаз. Тот выстрелил в воздух и упал. Мгновение и всё кончено. Показатели плети были странные, похоже я выжег им мозги таким разрядом.
Мальчик уже обнимал маму, они оба плакали. Шторка-дверь их хижины была сорвана, и я увидел тело отца с дыркой в груди. Твари. Я наступил на хрипевшего у моих ног первого партизана. Он старался дышать, сквозь сломанную гортань. Он смотрел на меня с ужасом. Я наводил ногой на грудную клетку, а затем резко ударил по ней. Рёбра со сладостным хрустом сломались под моим напором. Грудина ушла внутрь. Партизан вскрикнул, сиплым голосом. Харкнул кровью. И умер.
– Ты что творишь! – ко мне уже бежала перепуганная Лиза. – И это называется не привлекать внимание!
– Это называется, обеспечивать безопасность, – отмахнулся я от неё, направляясь к партизану, в котором застрял мой стилет. – Зато теперь у нас есть машина.
Я только сейчас заметил, что люди уже не прячутся по домам, они окружили площадь и с удивлением, смешенным со страхом, рассматривали нас. Я посмотрел, на спасённую мной семью, в глазах матери читалась благодарность. Я выдернул стилет из черепа мертвеца и вытер его об его же одежду. Затем направился к месту водителя, чтобы выкинуть его трясущееся тело. Лиза осматривала партизана, который тащил мальчика.
– Сколько пси ты в низ разрядил? – спросила она.
Я посмотрел на плеть, на дисплее мощности горело 9e3. Я назвал показатель.
– Девять килопси! Да от их мозга меньше половины осталось. А то что осталось будет заперто в их потаенных страхах навсегда!
– И поделом, – я выкинул пускающего слюни водителя на землю. Он оказался моей комплекции.
– Как ты можешь выдавать такую силу? Ты ведь не умираешь.
– Я уже мёртв, – ответил я, снимая обувь и штаны с водителя.
Затем я расстегнул ремень и снял шорты. Толпа заохала от удивления. Девушки были в восторге, ребятишки заулыбались, а мамы попытались прикрыть им глаза.
– Позёр, – тихо сказала Лиза.
Я быстро натянул штаны партизана и его ботинки. Так было намного лучше. Из толпы вышел старик и поняв руки вверх упал, перед джипом на колени. Он начал монотонно что-то скандировать то оглядываясь на толпу, то на нас.
– Что он говорит? – спросил я у Лизы, которая уже забралась на переднее сидение джипа.
– Говорит, что из проклятых мест пришли духи защитники, и что мы их боги и нас надо почитать и тому подобное…
– Так радуйся, ты теперь богиня, – улыбнувшись ей я сел на водительское место и завёл двигатель. – Куда?
– На север.
Я просигналил старику, чтобы он уступил нам дорогу, и мы поехали.
Дорога, пролегающая через безлюдные сованы, была утомительна. Лиза указала на своем коммуникаторе куда нам нужно доехать. Это был небольшой портовый город, откуда в США ходили сухогрузы. На одном из них, как безбилетники, мы и должны были прибыть в Америку.
Солнце жарило беспощадно, даже самая быстрая езда, на которую была способна эта колымага не спасала от вопиющего солнца. Лиза прикрыла голову какой-то бумагой, найденной в бардачке. Она молчала, я предположил, что она обижена на меня. Я временно отвлёкся от своих мрачных мыслей, но вскоре из-за монотонной езды меня начал подгрызать червь. В горле появился ком, на глаза то и дело накатывала пелена, грозящая появлением слёз. Но выдержка не подводила, при посторонних я держался.
– Что такое реверс? – спросил я у Лизы, чтобы хоть как-то отвлечься.
Она посмотрела на меня с недоумением и лёгкой растерянностью, будто я сейчас сам вырвал её из забытья.
– Реверс? Это очень сложно. Как бы тебе сказать…
– По проще желательно. Я всё же специалист по безопасности и информационной защите, а не физик.
– Ну это… Короче, ты знаешь, как работает псионный реактор?
– Не совсем. Я знаю, что псионные технологии закручены на человеческой воли и межпространственных тоннелях. Знаю, что некоторые минералы способны усиливать излучение реакторов и плетей.
– Очень базовые познания. Тогда слушай, – начала она преподавательским тоном. – Все живые существа выделяю так называемую псиэнергию, или даже излучение. Даже деревья и вирусы обладают такой активностью. Но вся эта энергия всегда уходит утекает из нашей вселенной в мир между мирами. Мерзкая фраза, но так более-менее понятно. Так вот, если заставить эту энергию, не уходить, а временно конденсировать в нашем пространстве времени, можно направлять её или перерабатывать в движение электронов. Плети работают по принципу простой конденсации и мгновенной разрядки. Таким образом можно выбрасывать заряды различной силы в другие живые объекты. Сила выброса напрямую зависит от силы воли или эмоционального состояния оператора плети. Чем сильнее чувства, чем больше отчаянья, чем больше хочет выжить оператор, тем сильнее разряды. Мы не нашли связи между количеством адреналина в крови и силой разрядки, но предполагаю, что подсознательный страх за жизнь неплохо увеличивает мощность. Конечно, можно и непосредственно преобразовать такой разряд сразу в ЭМИ. Такой режим менее продуктивен, но хорош против электроники.
– О я знаю.
– Не перебивай! – она нахмурилась. – С реактором намного сложнее. Ему необходим усилитель из вселенита. Эта штука самая редкая и очень опасная без обработки. В чипах она безвредная. Но при добыче может вызывать галлюцинации, ложные воспоминания, пророческий бред и у неподготовленных сносит крышу вплоть до суицида. Усилитель позволяет пробить границу между нашим миром и тем который между другими. И принять оттуда псионную энергию всех живых существ в определённом радиусе. Разрыв границ миров мы называет прямым ходом, так как на него тратится псионная энергия, а поглощение энергии из этого мира – это реверс. Побочным эффектом разрыва является бесконтрольный реверс, который потом сходится в ядре реактора. Этот момент называют выбросом, и он похож на слабый импульс плети. Его можно заглушить с помощью защиты, но незащищенные разумные существа могут получить неприятный набор побочных реакций. Так Вышки и держат посторонних подальше. Да, и кстати, реакторы работают по принципу автомата. Энергия, полученная в результате реверса, идет на следующий прямой ход. Но реверс обычно намного энергоёмние хода, так избытка хватает на обеспеченье электричеством всего остального оборудования.
– И как же я тогда под него угодил? – Я пытался осознать всю сложность подобных механизмов.
– Насколько я знаю, ты создал собственный разрыв для передачи чего-то в мир между мирами. Думаю, это была отдача. Неконтролируемый псионный реверс, а ты был приёмником.
– А почему на Алиру этот реверс не подействовал? Почему я, а не она?
– Алира – вампир, она не излучает и не поглощает псионную энергию. Таких как она пожирает древний тёмный вирус, они физически мертвы. И только благодаря этой заразе способны двигаться и жить. Поэтому она не ощущает псионных воздействий и не может пользоваться плетью.
– А почему я могу?
– Я не уверена. Но теоретически… – она остановилась. – Вирус в тебе ослаблен. Сделать кого-нибудь вампиром ты не можешь. Но сам ты до конца не жив. Скорее всего плеть чувствует твой ослабленный заряд. А остальное, возможно, энергия реверса, которую ты поглотил. Зачем ты это сделал?
– Я?! Я тут не причём. Я не хотел жить…
– Я не про это. В деревне, зачем ты вмешался? – она укоризненно посмотрела на меня.
– Я не мог им позволить так поступать, это… по корпоративному. Человек — это не товар, который можно продать для своей выгоды.
– А ты думаешь партизаны на этом закончились?! – возмутилась Лиза. – Они, когда узнаю об этом уничтожат деревню, организуют зачистку! Эти люди нам помогли, а мы их погубили!
– Нет, когда они узнаю, что двое вышедших из проклятых земель белых убили двоих, а других превратили в пускающих слюни овощей, они за километр будут обходить это место. А может и вообще забудут про неё. А мы станем местной страшилкой.
– Надеюсь ты прав, Ник. Очень надеюсь.
Она замолчала. На мгновение я и вправду подумал, что был не прав. Хотя мой вариант развития событий был настолько же вероятен, как и её, я всерьёз подумал о непредсказуемости человеческого поведения. Эти мысли и размышление о своей новой природе отвлекли меня от грустных мыслей.
Вскоре мы доехали до нужного города. Я не мог сказать, чтобы он был большим, но маленьким его назвать было трудно. Как и все города он был шумный, пыльный и скучный. Большую его часть занимал порт и верфь. Остальное лишь внешне отличалось от бедной деревеньки в саванне. Мы оставили машину в пригороде, дальше добирались пешком. Шум города меня нервировал, я с ужасом представлял Вашингтон с его скученностью.
– Почему ставка в США? – спросил я. – В разве нельзя было найти, что-нибудь поближе?
– Хочешь быть незаметным для врага, держись ближе к его логову, – изрекла Лиза. – Там работает мой контакт, формально это его квартира. По-другому связаться с ним не выйдет.
– Думаешь они нас уже спохватились?
– Вряд ли, думаю если ты и в правду убил одного из директоров окончательно, то они ещё выясняют причину произошедшего.
– Слабый вывод, он мог сообщить о произошедшем до моего нападения.
– Ты говорил, что вел он себя вызывающе, значит не рассчитывал, что ты его убьешь.
– Ха, комплекс бога его и погубил. Но если они поймут, что один из них погиб окончательно, то запросто сосчитают до двух, и на меня объявят охоту, – я тяжело вздохнул.
– Не волнуйся в Вашингтоне очень легко потеряться, – мы подошли к зданию администрации порта. – Знаешь, это займёт какое-то время. Можешь погулять пока, встретимся в полночь здесь же.
– Почему мне не пойти с тобой? – удивился я.
– Потому, что ты не в том состоянии, чтобы действовать скрытно. Я тебя не обвиняю, но поверь будет лучше если мы пока расстанемся, – она тяжело вздохнула. – Не нужно тебе лишних эмоций.
– Если в полночь меня здесь будет поджидать засада, пеняй на себя! – возмутился я.
– Вот об этом я и говорю.
– Ладно, до вечера.
– До вечера.
Я направился в неизвестном направлении. Размышляя и не смотря по сторонам. Вскоре ноги сами привели меня на рыночную площадь. Оказавшись в столь многолюдном месте, я невольно вышел из раздумий и принялся озираться по сторонам. Я привлекал, довольна много внимания, белый мужчина был здесь редкостью. То и дело я чувствовал руку какого-нибудь воришки у меня в кармане, но брать у меня было нечего, поэтому я их не трогал, только придерживал мой стилет.
От всей этой толпы хотелось бежать, да именно бежать. И я вспомнил об этой странной способности с замедлением времени. Точнее будет сказать с собственным ускорением. Она была явно из вампирского арсенала, и было хорошим преимуществом. Я выдохнул и сосредоточился, время удлинилось, моя поднятая нога зависла в воздухе. Муха, летевшая мне в лицо, зависла, хоть крылья её и двигались было это очень медленным. Я мог пошевелится и изменить своё местоположение, это было бы быстрее чем мог уловить человеческий взгляд. Но и привлекло бы лишнее внимание.
В этот момент я заметил, что мальчик изящно вытаскивает у мужичины в пиджаке кошелёк из кармана. Он уже вытащил его и практически мог праздновать победу. Мужчина же покупал фрукты и этого не видел. Я схватил его за руку и вернулся в нормальное время. Пацан опешил, я выхватил у него бумажник и отвесив подзатыльник отпустил. Мужчина заметил это и с недоумением посмотрел на меня.
– Это похоже ваше, – сказал я на английском и протянул ему его бумажник.
– Спасибо друг! – на ломаном английском ответил мужчина, забрав бумажник он открыл его и протянул мне пару купюр.
– Я так плохо выгляжу? Или у вас денег слишком много? – возмутился я.
– Что вы, сэр! Вы спасли меня от очень страшной потери! Есть вещи и поценнее денег.
– Например?
– Фото моей дочери, и четырёхлистный клевер. Он, наверное, и послал мне вас. Ну что вы, в самом деле! Берите, купите что-нибудь своим близким!
– Спасибо, – я принял подарок, хотя на сердце заскребли кошки.
Мы распрощались, он чуть было не полез ко мне целоваться. На ту сумму которую он мне дал сильно разгуляться было нельзя. И я принялся прикидывать что из необходимого я мог себе купить. Тут мне попалось зеркало. И мне очень не понравилось то, что я в нём увидел. Кроме очков, всё было на мне как неродное. Как же я скучал по форме. Но к счастью мне попался магазин одежды. За прилавком в нём оказалась огромных размеров негритянка с обширным бюстом и необхватными бёдрами, на вид она была лет сорока.
– Ох, дорогуша! – обратилась она ко мне. – Вы зашли по адресу, какой стиль вы бы предпочли.
Она понравилась мне сразу. С места в карьер и без лишней болтовни. Тем более английским она владела в совершенстве.
– Милитари или деловой, – ответил я.
– У меня есть, что вам предложить.
Она кинулась к вешалкам, кинув быстрый взгляд на меня. И меньше чем за минуту у меня был ворох предложений. Я потратил не меньше двух часов, чтобы примерить всё. И каждый новый костюм подходил мне всё лучше и лучше. Мадам Белло, так она представилась, знало своё дело в совершенстве. И вскоре я был одет в рубашку без рукавов темно-зелёной расцветки, элегантные, но практичные джинсовые брюки и удобные ботинки, подходящие под верхний стиль. Мадам даже продала мне пальто-китель, про запас.
Моё настроение улучшилось. На оставшиеся деньги я купил мороженого. Не знаю, что с подвигло меня на этот шаг, голода я больше не ощущал. Я долго мозолил шарик в рожке взглядом. Вампиры человеческую пищу не воспринимают, а могу ли я её употреблять? Но вскоре я соблазнился и откусил кусочек.
Вкус был слабее, чем обычно, но никаких неприятных ощущений не появилось. Я съел всё. После небольшой прогулки я нашёл тихую улочку и сел на лавочку дожидаться ночи.
Вечерело. В городе становилось прохладнее, но от асфальта ещё поднималась жара. Какое мороженное любила Алира, когда была человеком? Мне она это не рассказывала. Интересно понравился бы ей мой новый стиль? Этого я никогда не узнаю. Я посмотрел на пустую скамейку рядом со мной, представляя её сидящей рядом. Тогда… Как давно это было. Но я так отчетлива помнил её грустное личико. Я вспомнил её объемные длинные ресницы, и красивые янтарные глаза. Сколько грусти я видел в них. Она слишком часто боролось со своим внутренним зверем. Неужели я не смог сделать её хоть капельку счастливой? Я был ей обузой, помехой в карьере. Она имела полное право меня ненавидеть. Все хотят выжить… Даже бессмертные вампиры не свободны от уз общества.
– Я скучаю по тебе, маленькая… – тихо произнёс я в пустоту. – Прости меня, если можешь.
Я посмотрел на часы встроенные в устройство плети. Уже можно было идти в порт. Я быстро добрался до точки встречи. Лиза уже ждала меня.
– Классно выглядишь, – сказала она и улыбнулась, но как-то вымучено.
Я заметил небольшие кровоподтёки у неё на лице. И несколько ссадин и синяков на правой руке. В синяках угадывались отпечатки руки.
– А вот ты не очень. Кто это сделал?
– Никто, я упала с лестницы, я такая неуклюжая.
Это была ложь. Она пыталась её скрыть, но получалось плохо.
– Не обманывай меня, я отлично могу отличить руку человека от случайной травмы.
– Слушай, это тебя не касается, – отрезала она. – Главное, что я достала разрешение. Нас подбросят прямо до Нью-Йорка. Пошли, корабль скоро отходит.
Она направилась в сторону одного из огромных сухогрузов. Я покачал головой и пошёл за ней. На корабль нас пустили не сразу. Моряки, оказавшиеся по большей частью американцами, долго не хотели нас пропускать и спорили между собой о подлинности документов. Но в итоге появился капитан и нас проводили в каюту. Это была очень маленькая каюта, но со всем необходимым. Двухъярусная койка. Столик с лампой и шкафчики. Удобно расположившись, Лиза почти сразу уснула. А я долго ворочался, пытаясь представить куда заведёт меня это странная и безумная цепь событий. Но вскоре я вырубился. Мне снились её объятья.
Я проспал до обеда следующего дня. Проснулся я разбитым и уставшим. Лиза сидела за столиком и обедала. Я спрыгнул на пол. Лиза обернулась.
– Я принесла тебе поесть, – я обратил внимание, на её цветущие синяки. Мне стало её жаль.
– Я не голоден. Где здесь гальюн? – спросил я, одевая ботинки.
– Прямо на против. Можно считать повезло.
Я наиграно улыбнулся. Мне всё же приходилось избавляться от отходов жизнедеятельности, хоть и ни так часто как раньше.
Плыли мы долго. Пребывание на корабле тянулось вечностью. С Лизой мы разговаривали мало. Выходил из каюты я тоже не часто, чтобы не нервировать команду. День я мог нормально продержатся. Но вечерами… Моя защита сдавала сбой. Я становился вялым грустным и, не побоюсь этого слова, плаксивым. Всё чаще вспоминая наши последние деньки я выходил на палуби и взбираясь на груду контейнеров я любовался закатом и звёздами. Уходя в себя. Никто не возрождал против моего молчаливого присутствия. Наоборот некоторые моряки стали считать меня талисманом. Позже я стал гулять по палубе и днём.
В один из последних дней путешествия, я гулял между контейнерами. И заметил, что на одном из них отсутствует пломба. Мне стало любопытно. Решив, что хуже уже не будет я открыл его. Внутри сплошной стеной лежали книги. Я пожал плечами. Мало ли кто перевозит свою личную библиотеку. Но всё же что-то меня насторожило в этой куче. Из-за неё я услышал шорох. Быстро осмотревшись я решил немного поэкспериментировать. Я закрыл за собой дверь и присмотрелся. Из-за книг било слабое, незаметное для человеческого глаза свечение. А слева внизу стопка книг была сдвинута. Причём так, что её можно было просунуть глубже.
Я присел на корточки и протолкнул её в глубь. За книгами оказалось пустое пространство. Недолго думая я пролез внутрь. Остальной контейнер был пуст. Не считая валяющийся на полу палочки хим света и чёрного лакированного гроба. Гроб крепился к стенки страховочными ремнями, но его можно было открыть. Из него и доносился шорох. Я резко откинул крышку гроба.
– АААААА! Мужик, день же на дворе! – парень который мирно слушал плейер кивая в такт мелодии мгновенно подхватился и вскочил в защитную стойку. – Я к тебе домой так не врываюсь!
Его глаза закрывали карие линзы, но клыки и знакомая бледность выдавали в нём вампира.
– Извини, не думал найти здесь пассажира, – оправдался я.
– Да ладно, братан. Ты я вижу свой, так что располагайся. Ты располагайся, день долгий побазарим, – он расслабился и сел назад в гроб, указывая мне на пол.
– Эм, я тебе не братан…
– Что ты так грубо? Подумаешь из разных кланов. Или ты расист?
– Нет ты не понял, я не вампир. Я мутант, с твоего позволения.
– Да ладно, чем докажешь? – он мне не поверил, да я бы и сам себе не поверил.
– Сейчас, – я залез обратно в проход в книгах и толкнул незапертые двери контейнера. Так я частично оказался на свету. А вампир зашипел и сильно напрягся. – Ведешь не горю.
– Вижу-вижу, убедил. Только дверь закрой на хрен. Не хочу превратится в стейк!
Я выполз из-под книг и запер контейнер изнутри. Потом вернулся к вампиру.
– Так кто ты тогда такой, не горящая задница? Я привык что либо свой, либо нет, – спросил он.
– Это сложно, – сказал я, усаживаясь на пол напротив него. – Тебя устроит объяснение, что это просто мутация вируса вампиризма?
– Да забей, пофиг кто ты, выглядишь как свой, значит свой. Я Мартин, плыву родственников навестить в штатах, – он протянул руку.
– Я Ник, просто путешествую – пожал я её.
– А кто тебя нашим вирусом то наградил? – бесхитростно спросил он.
– Это от девушки…
– Вау! Ты хоть кончил в неё перед обращением? Никогда больше так не кончаешь как в последний раз в жизни.
– Меня не обращали! – собрался возмутится я.
– Расслабься, приятель. Я шучу. Расскажи лучше, какая с какой такой вампиршей тебе так повезло? Они ведь если дают, то по-любасу любят. Давай, браток, колись кто та счастливая цыпочка которой перепала такая крутая задница как ты?
– Её звали Алира.
– Алира, Алира, – Мартин задумался. – Такая красноволосая, родинка над губой?
– Да, ты её знаешь?
– Конечно знаю! Мы же из одного клана!
Я выхватил стилет, с совершив мгновенный рывок припёр его к стенке. На лице Мартина появилась гримаса ужаса. Он поднял руки даже не пытаясь защитится.
– Так это ты из тех гнид, что продали её Корпорации! – зашипел я.
– Мужик! Браток! Богом клянусь или дьяволом, или кем хочешь, я против голосовал! Пощади, не убивай!
Я отпустил его и плюхнулся назад на пол. Мартин потирал горло опасливо косясь на меня.
– Прости, просто…
– Да я понял, мы подло поступили тогда. Нас и так мало осталось, а теперь вообще одно название, а не клан. Мы как её продали лавэ поделили и разъехались кто куда. Я своих даже больше не вижу. Это всё Ибритас, тварь тупая. Нажрался и изнасиловал её, и как будто этого мало обратил её. Держал при себе как куклу для развлечений.
– Он жив?
– Нет, охотники убили. Поэтому, Алирку то и обвинили. Я знал, что это не она нас спалила. А всем плевать было. Она самая молодая была неопытная. Вот и нашли себе козла отпущения, – он вздохнул, было видно, что это потребовало у него усилий. – Ты не думай, она нормальная была. Даже общалась со мной. Часто грустила, и держалась в отдалении. Рисовала красиво. Любила читать. Совестливая такая была, кем попало не питалась. Самая человечная из нас. Братан, ты там не унывай. Как она кстати? Как устроилась в этой Корпорации?
– Убили её, – резко ответил я. – Если бы не она, я бы погиб. А ещё мы встречались. Я её любил.
– Как убили? – Мартин осел. – Алирку… Кого угодно только не её… Она не заслужила. Я думал её на работу возьмут, отучат, подготовят… Убили…
Он был расстроен. Какое-то время мы сидели молча.
– Братан, ты я вижу серьезный чувак, ты ведь не путешествуешь, ты мести ищешь?
– Да.
– Тогда сделай, так чтобы эти уроды помучались вдоволь пред смертью!
– Даже не сомневайся.
Мы ещё посидели молча. Не ожидал, что найду сочувствующую душу в этом затхлом контейнере.
– Крови хочешь? – поинтересовался я.
– А достанешь?
– Вопрос получаса, сейчас вернусь.
Я выполз из убежища и покинул контейнер. Я отправился в медпункт. Посетовав на боли в животе, я подождал пока доктор сходит за таблеткой. И как только он отвернулся в ускорении стащил из холодильника три пакета донорской крови. И тут же вернулся на место, получил свою таблетку и наставление, что, если не поможет прийти ещё, быстро ушёл из медпункта.
Мы просидели с Мартином до следующего утра. Я даже попробовал крови. Она бодрила и слегка пьянила, была как дорогое вино. Мы говорили обо всём на свете, не придавая ничему смысла. Я удивлялся, что Алира не рассказывала мне о нём. И она тоже нравилась Мартину, но как младшая сестричка.
А утром мы прибыли в порт.
– Пока, братан! – он обнял меня.
– Пока, брат!
– Повезёт ещё встретимся в ночи.
– Ты что, баба красная, чтоб с тобой ночью встречаться? Лучше заходи если, что, – сказал я, выползая из-под книг.
– И ты захаваживай, братюнь.
– Обязательно.
Я закрыл контейнер, он всё равно будет ждать разгрузки, а потом и ночи. У трапа меня уже ждала Лиза.
– Где тебя носило?! Я весь корабль обшарила! И ты, что пил?! – она кинула на меня яростный взгляд.
– Спокойно, я в порядке, – язык всё же заплетался, но больше от эйфории, чем от опьянения.
– Да я вижу, в каком ты порядке.
– А ты что моя жена, чтобы меня отчитывать?
– Пошёл ты!
– Вот и пойдём, с корабля на бал.
Мы направились к трапу. А Лиза похоже здорово обиделась. Но мне пошло на пользу общение с понимающем человеком. Вампиры редко склонны к совестливости, если конечно это не молодой вампир, но мне показалось, что Мартину совестно за что-то. Но он так и не сказал, за что.
Мы добрались до центрального вокзала без происшествий. Просто незаметная парочка туристов, идущих по своим делам. Но когда мы ехали в поезде произошло первое неприятное событие, связанное с Корпорацией.
В вагоне я сидел у окна, мирно любуясь пейзажами. Я безумно скучал по лесу, его запахам звуком, прохладой и родной безопасности. Лес был местом, где я был домом. Хоть я и любил цивилизацию с её технологиями, всё же чаще я нуждался в защите природы от вредного стресогенного воздействия своих братьев по крови. Теперь уже не братьев… Мне было не приятно сидеть в этом душном металлическом вагоне, люди галдели, дети кричали. Да уж цивилизация.
– Эй, сделайте по громче! – крикнул какой-то мужчина.
Я встрепенулся. Кто-то прибавил громкости на висящем над входом в вагон телевизоре. По нему показывали новости CNN. Диктор пафосным тоном вещал:
– Власти предполагают, что опасный террорист, Ник Стардес, – на экране появилось моё фото ещё из личного дела. На нём я был моложе и с нормальными глазами. – находится на территории Соединённых Штатов. За ним числятся массовые убийства мирного населения, а также есть неопровержимые доказательства его причастности к взрывам на промышленных объектах в Румынии и, как недавно стало известно, Африки. Предупреждаем, он вооружён и крайне опасен.
Лиза сглотнула и посмотрела на меня. Я пожал плечами и поправил очки. Отвечать тут было нечего. К счастью людей теракты, в далёких от их мест обитания странах, не интересовали. Дальше пошли местные новости. Был явный плюс в моём нынешнем состоянии, узнать меня было не просто. Но сам факт такого объявления уже говорил о том, что они спохватились и кольцо сжалось. Загнанным зверем быть совсем не хотелось. Теперь оставалось лишь ждать, что покажет мне Лиза.
Мы вышли в пригороде. До дома добирались пешком, избегая патрулей. Город был шумный, но чистый, не такой как Нью-Йорк, но как оказалось не идеальным. Мы зашли в старый промышленный район, когда уже стемнело. Здесь было тихо, зловеще тихо. Хоть и дома были обитаемы, и ещё работали маленькие магазинчики. Я видел следы человеческой крови в подворотнях, подозрительных групп парней и девушек, слишком легко одетых для прохладного вечера. Лиза вела меня и ей было всё ровно, но этот контраст угнетал меня. У одной из подворотен Лиза попросила меня подождать. Я посмотрел, что она делает, но за ней не пошёл. Она положила в сточную трубу, что-то и вернулась назад. Буквально через сто метров мы подошли к кирпичному индустриальному зданию, переделанному под жилое.
– Вот и пришли, – сказала она.
– Мрачноватое местечко, – заметил я.
– Зато тихое.
Мы вошли внутрь. Квартира находилась на предпоследнем этаже. Мы поднялись туда на старом ржавом грузовом лифте, исписанном граффити. Войдя в квартиру, я присвистнул. Огромная гостиная в два этажа. С диваном и плазмой. Окон не было, но освещения было хоть отбавляй. Под балкончиком второго этажа располагалась кухня, отделенная от гостиной барной стойкой, кладовка и санузел. На втором же этаже была ниша, переделанная под кабинет и двери, ведущие в две спальни.
– Ну и хоромы! А откуда у сопротивления деньги на такую квартиру?
– А ты циник, – Лиза всё ещё дулась. – Пойдём покажу тебе кое-что.
Мы поднялись на второй этаж. В этом незакрытом кабинете стоял рабочий стол с компьютером, несколько стеллажей с бумагами и комод. Стол стоял так, чтобы сидящий за монитором человек видел гостиную и входную дверь. А на противоположной стене висела карта мира, вся исписанная какими-то пометками и обклеенная записками.
Лиза включила компьютер. Ввела сложный пароль и открыла папку с именем «рез». Файлов там было очень много. Она полистала их и запустила звуковой файл с именем «Velk». Я услышал тихий голос пожилого мужчины. Он звучал ровно и чётко. Говорящий привык командовать и был похоже шотландцем.
– Это последнее сообщение, которое мы можем передать по нашей сити. У них есть план. Эти вышки они возводят их по всему свету с определённой целью. Мы пока не знаем с какой именно, но их расположение наводит на мысль о полном покрытии поверхности земли. В теории это может спровоцировать выброс такой силы, что человеческая цивилизация прекратит своё существование. И они очень торопятся. После потери пятнадцатой вышки сеть ослабла. Но это лишь отсрочка. Грядёт, что-то страшное, мы должны это предотвратить.
Запись закончилась. Я посмотрел на карту. В связанных нитями точках я узнал Вышки. Сеть… Зачем? Что задумали эти штуки?
– Можешь полистать файлы если хочешь, тут есть на, что посмотреть, – предложила Лиза.
– Нет необходимости, – ответил я, погружаясь в мысли. – Помнишь я говорил о твари, которую убила Алира перед моей смертью.
– Да.
– Два плюс два…
– Чего? – она растерялась.
– Реверс. Эта штука проникла в наш мир через реверс и залезла в человека. А потом захотела уничтожить вышку чтобы больше таких как она не было. А что если совет хочет другого? Массивный реверс приведет к разломам в пространстве-времени и…
– Эти штуки хлынут сюда! – Лиза побледнела. – О Боже! Я…
– Сколько людей в сопротивлении?
– Я не знаю.
– Как?!
– Мы работаем ячейками, каждый знает только одного, не больше.
– Чёрт, мне нужен ваш командир. Нужно собирать армию!
– И куда мы пойдём? Нас в лучшем случае тысячи, а их миллионы. Да всё население земли кушает с их рук, даже мы пользуемся их технологиями. Интернет их оружие, СМИ, правительства. Всё!
– Дерьмо, я не подумал. Значит армия одного.
– Что это?
– Я сильнее любого человека, и я знаю их уязвимости. Я могу снести парочку Вышек пока они не взбудоражились, это даст нам время.
– Давай лучше дождемся завтра?
– А что завтра?
– Придёт мой контакт и у нас будет больше информации.
– Мне не хочется ждать, я и так долго был в коме, – Лиза хотела возразить, но я перебил её. – Я подожду, но потом… Я убью всех, кто носит форму Корпорации.
– Хорошо, – она открыла верхний ящик стала и протянула мне какой-то маленький модуль. – Это для плети, сможем держать связь в обход их каналам. Пока это ещё безопасно. Последние месяцы они очень легко находят наши лазейки.
– Спасибо, значит я теперь предатель, – я прикрепил модуль к плети.
– Нет, это они предали тебя. Они убили твою подругу и превратили в это, – она похлопала меня по плечу. – Держись, здоровяк. Мы ещё повоюем. Пошли я покажу тебе твою комнату.
Она отвела меня в одну из спален. Здесь была спартанская обстановка. Окно напротив входной двери. С лева от окна кровать, а справа стол с лампой. И шкаф у двери. Почти как в моей кельи в Вышке.
– Хочешь я посижу с тобой немного? – спросила она.
– Нет!
– Но…
– Нет, это теперь моя комната, так, что брысь. Я устал и хочу спать.
Она хотела мне возразить, но я вытолкал её за дверь и заперся. Я наконец то остался один. Я сел на кровать, она пахла сыростью. В воздух взметнулась облачко пыли. Посмотрел на промышленный пейзаж за окном усеянный россыпью огней. Вдалеке слышался гул сирены. Я снял обувь и кинул ботинок в выключатель. Попал. Свет погас.
Я лёг на кровать, не расстилаясь и не раздеваясь. В сердце ощущалась пустота. Я свернулся калачиком. Перед глазами стояла плачущая Алира. Последнее, что я видел в своей жизни. Янтарные глаза были полны слёз, Острый аккуратный носик собрал маленькую капельку этого потока скорби и потери. Я бы всё отдал, чтобы она улыбнулась хот на мгновение. Её прохладная ручка сжимает мою. Я засыпаю, как сейчас. Мои слёзы тихо стекаю на простыню подомной, образуя лужицу, которая мгновенно впитывается в ткань.
Я вспоминаю, наши тренировки. Помню, как помогал ей с теоретическими знаниями, сидя на старых трибунах в лагере. Я наблюдал, как её глаза бегают от строчки к строчке. А я как влюблённый пятиклассник, жмусь к ней ближе, и держу за руку. Помню, как мы всем отделом играли в игры на доверие и взаимодействие в столовой поле дежурства. Я садился к ней и пока не наступала очередь водить тихонько держался за её ручку, так, чтобы никто не видел наших чувств.
Помню, как мы жарили на костре кабана, которого подстрелила Сабрина. Мы тогда только встретились, ещё даже не начались занятия. Она попросила проводить её назад к периметру, потому что она побаивалась темноты, почему я согласился? Меня уже тогда тянуло к ней? А потом, кабан оказался с сюрпризом, и я пол ночи просидел в туалете. Когда я смог наконец добраться до жилого уровня. Мне пришло сообщение: «Ты в прядке? Я волнуюсь.» От Алиры. Это было очень приятно. Если бы я мог знать…
Проснулся, как только в комнате появился первый свет. За окном небо заволокло серыми тучами. Такая погода была в тот день, когда я впервые проснулся после её объятий, после записки. Я запомнил то утро, потому что поднялся на вышку. И какое-то время размышлял перед завтраком. Хоть небо и было затянуто серым в животе и груди что-то тлело сладостным теплом предвкушения. Тогда эйфория ещё не сменилась страхом.
Я встал, нашёл свои ботинки, одел их и, захватив очки, вышел из комнаты. В гостиной пахло беконом. Я слышал скворчащие масла на сковородке. Лиза тоже уже встала. Я спустился вниз.
– Доброе утро, Ник, – улыбнулась мне Лиза.
– Утро добрым не бывает, – мрачно ответил я пошёл в уборную. Справив нужду, я вышел и направился к входной двери. Я взял с вешалки пальто и накинул его на плечи. – Когда придёт твой контакт?
– После полудня, не раньше.
– Хорошо, я прогуляюсь. Хочу осмотреть окрестности.
– Эй! – она недовольно обернулась ко мне держа в руках сковородку, на которой недовольно скворчала яичница с беконом, и лопатку. – Я тут завтрак вообще-то готовлю! На двоих.
– Мне не нужна еда. Я фото… То есть реверсинтезирующий. Поешь сама за двоих. А то кожа да кости.
– Я вообще-то в форме! – тут её раздражение сменилось обеспокоенностью. – Ты там поосторожней.
– И это ты говоришь парню, умеющему двигаться быстрее человеческого глаза? – я улыбнулся, выходя за дверь. – Пока.
– Пока, – услышал я за спиной.
Прогулка проходила уныло. Тело болело, в голове всё путалось. Размышления не клеились. Проклятый город. Здесь было слишком много людей. И все они были погружены в свои дурацкие и глупые заботы. Серая масс наполняющая мир, никто. Как те дикари из общины, только одетые вымытые и ухоженные. Сколько времени они продержатся в человеческом облики, если пообещать им то, что они хотят? Как быстро слетит с них шелуха убеждений, веры, принципов?
Плюнув на розыск и презрев опасности, я поехал в центр. Я гулял по Молу. Посетил музей естественной истории и технических достижений. Гуляя по залам, я рассматривал экспонаты и думал, суждено ли человечеству сохранить все эти достижения и виды? Или нас самих ждет судьба чучел рядом с динозаврами? Люди ходят здесь толпами, а знают ли они, что вампиры, ликантропы, демоны и одному Господу известно, что ещё реально в нашем мире? Они все смотрят на чучело волка и не знают, что существуют вирусы способные переписывать геном по воли своего хозяина. Смотрят на питекантропа и даже не представляют, что для жизни необязательно бьющееся сердце. Любуются макетом ракеты и не знают, что законы физики не больше чем бюрократия, которой можно пренебречь.
Я представил себе, что я гуляю здесь, держа Алиру за руку. Понравилось бы ей здесь, понравилось бы слушать мои интерпретации экспонатов. Но сколько не мечтай, не рисуй в голове идеальные планы, реальность всегда найдёт дорогу. И если не просочится в виде бытовухи, то просто ударит тебе лбом в бетонную стену. И имя этой стене: «этого никогда не будет». Ни мечты, не наука, не мои новые способности не вернут её мне.
Я вернулся к Лизе в ещё более подавленном настроении, чем обычно. Она работала за компьютером на втором этаже. Я сел на диван и включил телевизор. Включил мультики и попытался расслабится. Но тут в дверь постучали. Я напрягся и вытащил из-за пояса стилет. Лиза спустилась и сбиралась подойти к двери. Но я её остановил.
– Есть у вас пароль? – шёпотом спросил я.
– Да – ответила она.
Я кивнул и мгновенно рванул к двери. Для неё это выглядело, как моё исчезновение и появление в углу, вне зоны обзора входящего. Жестом я пригласил её открыть дверь.
– Есть ли луна на небосводе сегодня? – спросила она, подойдя к двери.
– Я не покупаю эту дурь, – послышался мужской баритон из-за двери. Лиза кивнула мне. Я тоже кивнул, но стойки не сменил.
Лиза открыла дверь и в комнату влетел, не вошёл, а именно залетел маленький пузатый мужичок с модельной стрижкой. Он был мне по грудь и даже ниже Лизы. На нём был серый деловой костюм с белой рубашкой и безвкусным бардовым галстуком. Он был толстым, но двигался быстро и вполне изящно. В руке он сжимал коричневый кейс из кожи крокодила.
– Привет Лиза! Ты хоть в курсе, что произошло? – затараторил он.
Я вышел из своего укрытия убрав стилет и закрыв дверь.
– ОООООО! Вы и есть знаменитый Стардес! – он подбежал ко мне и схватил меня за руку, хоть я её и не протягивал, и принялся её трясти в рукопожатии. – Какая честь встретится с живой легендой! Простите не живой. Которая скормила учёным половину моих диверсантов и агентов!
– Лиза, кто это? – спросил я, сдерживаясь, чтобы не заткнуть этого болтуна.
– Да, Лиза, представь нас, – он отпустил мою руку и отошёл к ней.
– А, Ник, это Боб. Мой контакт и куратор. Боб, это Ник…
– Убийца и марионетка Корпорации! – закончил за неё Боб.
Он был прав. Я был не вправе сердится на него. Но глотать горькую пилюлю, когда и так хреново, было не из приятных.
– Да, именно так, мистер?
– Бачковски. А вы хоть знаете, что вы вдвоём натворили. – мы переглянулись с Лизой. – Совет директоров, как с цепи сорвался. Закрыли все основные штаб-квартиры, распустили держателей акций. Да и вообще исчезли. Теперь никто не знает, где проходят их совещания. А самое странное они никого не взяли вместо почившего Фридмана. Это вообще не поддаётся объяснению!
– Поддаётся, я убил Фридмана, – вмешался я в его тираду.
– Ник, вы конечно спец по убийствам, но в корпоративных делах ничего не смыслите. Они всегда берут себе новичков, во внутренний круг, – я пропустил слова Боба мимо ушей.
– Нет, Боб, Ник убил организм, сидевший во Фридмане. Они не люди, Боб, – Лиза заступилась за меня.
Толстое лицо боба залилось краской.
– Как не люди? – Боб был обескуражен.
– Очень просто, я уничтожил штуку, которая сидела в нём. Я разрядил в неё псионную плеть и…
– Это привело к сильному выбросу, убившему всех в комплексе 3, – закончила за меня Лиза. – И теперь Ник видит другие миры.
– Мне надо это обдумать. Я похоже работаю, на пришельцев, – Боб плюхнулся на диван, гора жира на его животе заколыхалась.
– Я сделаю кофе, – Лиза пошла на кухню.
Я сел рядом с Бобом и продолжал смотреть телевизор. Боб вскоре пришёл в себя.
– Ты извини, что я на тебя налетел. Накипело. Ты хороший сотрудник, просто мы по разные стороны баррикад… Были. Лиза рассказывала, что они сделали с тобой.
– Забей, я сам от себя не в восторге.
Лиза принесла нам кофе и сэндвичей. Боб пошёл с ней на второй этаж, я остался смотреть мультики. Лиза долго рассказывала о наших приключениях, о моих способностях. О наших выводах вчерашним вечером. А потом они принялись, обсуждать планы, читали какие-то документы, которые принёс Боб. Мне становилось скучно.
– Значит всё-таки сеть вышек функционирует, несмотря на то, что две из них уничтожены, – заметил Боб.
– Да, но не на полную мощность. Нужно снести хотя бы ещё одну, что бы выиграть время, – сказала Лиза и подошла к карте. – Причём, одну из основных. Есть такая в Канаде…
В карту вонзилась зубочистка, она вздрогнула. Я стоял в гостиной, но сумел попасть точно в цель. Лиза недовольно посмотрела на меня.
– Вышка 1, Сибирь. Непроходимые места, брошенные деревни, на многие километры ни одной живой души. Грузы доставляют только по воздуху. Мало охраны, много энергии. Дестабилизирую реактор направленным подрывом и вот вам Тунгусский метеорит 2.
Лиза посмотрела на то, место куда вошла зубочистка.
– Но ведь Вышки 1 не…
– Её место положение секретно, – заметил Боб. – Ник, я рад, что ты с нами. Хорошо быть шефам безопасности, а не экономистом. У тебя есть план?
– Да, мне нужен русский и американский паспорт. C4, хватит и одной. Одежда для путешествия в тайгу и форма охранника.
– Это самоубийство! – возразила Лиза.
– Формально я уже мёртв. Если Боб прав, то совет думает, что я разбит, напуган и не знаю, что делать. Они не ждут нападения, а тем более на Вышку. Они ждут, что я сдамся сам.
Лиза, посмотрела на Боба.
– Отличный план! – сказал тот. – Считай взрывчатка и форма у тебя есть. Паспорта можно достать здесь, я дам вам контакт нужного человека. Всё остальное купите сами, деньги я оставил Лизе. А мне пора отчаливать, ещё надо закончить квартальный отчёт.
Мы с Лизой начали готовится. За неделю, бомж из очень бедного района достал мне паспорта. Боб сдержал слово, принёс C4 и форму. Ещё два дня я собирал вещи и покупал билеты. Когда я прощался с Лизой она крепко обняла меня.
– Вернись живым, – попросила она.
– Я постараюсь.
Через пять дней, я уже шагал через леса Сибири к моей цели. Я был готов, ко всему.
– Ник, ты где? Я потеряла твой сигнал, – донеслось из рации, встроенной в плеть. Лиза беспокоилась, как мило с её стороны.
– Я выключил телеметрию, сейчас и связь выключу. Я уже вижу вершину Вышки.
– Хорошо, удачи.
Я выключил рацию, и почти все системы передачи данных. Было раннее утро. На земле опушки леса где я сидел, ещё не сошёл иней. Земля была холодная. Но я сидел смирно и не шевелился. Рюкзак с вещами я оставил в нескольких километрах от сюда. С собой было только самое необходимое, взрывчатка, пистолет и стилет. Я уже переоделся в форму охраны.
Передо мной стелился ровный поросший травой луг. Двигаться было опасно, здесь дозорные на обзорной площадке увидят меня в два счёта. За лугом был небольшой лесок, но путь туда был заказан. А вот опушка огибала этот луг немного южнее, и там была удобная возвышенность в виде холмика. Я подумал, что с неё осмотрю окрестности и подумаю, как быть.
Рывками, из тени в тень я двигался по опушки. Я не мог на долго замедлять время. Я ещё не понял, как это работает. И не уверен, что вообще пойму. Но долго в таком состоянии без значительных усилий находится было нельзя.
Оказавшись на холмике, я осмотрелся. Территория вышки была больше стандартной, обнесённая решетчатым забором с колючей проволокой. На каждом углу смотровые вышки. По два человека в каждой. Ещё трое на самой мачте. Даже Мачта здесь массивнее. Были в заборе и ворота, правда закрытые и дорога к ней, не вела. Наверное, ей давно никто не пользовался. Хотя на территории было два гаража, по-видимому с вездеходами, от сюда не разобрать. На здании центра, закрывавшего вход в комплекс, была вертолётная площадка, на ней стоял грузовой вертолёт, выкрашенный в чёрный и без опознавательных знаков. Я пожалел, что не взял бинокль. Но и так было видно, что активность на поверхности минимальна.
И тут мне повезло. В лесу за мной зашуршали листья. Пять человек. Патруль территории и как раз идёт на базу. Я приблизился к ним. Они шли неспешно, на раслабоне. Не ждали гостей и хорошо знали местность. Я подумал, как бы прибиться к ним. И вспомнил, что делать мне особо ничего и не надо. Как можно громче, я шлёпнулся на спину. Шаги тут же направились в мою сторону. Я попытался максимально расслабится.
– Эй! Артёмыч, тут жмур кажись! – прохрапел кто-то басом надомной.
– Да он же из наших! – молодой голос, ещё зелёный. – Проверь пульс.
Чья-то холодная рука коснулась шеи. Хоть бы зрачки посмотреть не додумались.
– Мертвяк и холодный, наверное, с ночи лежит.
– Блин, это ж что ж выходит, кто-то нашего завалил! И теперь тут шатается! – молодой струхнул.
– Акстись, следов борьбы нет, ножевых и пулевых тоже. Да и не видел я его раньше. Давай на базу его, там разберёмся. Виктор, Женя! Взяли.
Меня подняли.
– Чёрт, ну и здоровый же он! – возмутился кто-то.
– А вы, что мало каши ели?! – ответил им бас. – Всё стольные прикрывают, вдруг малой прав.
Меня несли долго, даже начали затекать конечности. И захотелось почесаться. Глупо конечно в моём положении, но с природой не поспоришь. К счастью скоро я услышал звук открывающихся ворот и сирену предупреждения. Мне внесли внутрь. И кто-то подкатил каталку и меня плюхнули на неё. Конечности занесло вообще в непонятные позы, но выдавать себя было рано.
– Это что ещё? – спросил кто-то гнусавым голосом, и я почувствовал запах сигары.
– Труп, в лесу у скалы нашли, – ответил молодой.
– Бэйдж, знаки различия? – кто-то грубо перевернул меня на спину и очень неряшливо ощупал.
– Нету.
Ах, ну и критичны. Взрывчатка под курткой на поясе. Хотя они даже табельное не проверили.
– В морг на опознание, я сообщаю шефу. Он скажет, что с ним делать.
Меня покатили, теперь было удобнее. Иногда мной сбивали косяки и углы, но это можно было терпеть. Потом лифт, потом коридоры и наконец мед пункт.
– Док, у нас тут трупак, – сказал бас.
– В холодильник его, придёт шеф займусь.
Опять удача, в холодильнике камер наблюдения нету. Меня затолкали в холодное помещение, набросили ткань сверху. И я стал ждать. Дверь закрылась и в комнате погас свет. Я скинул простынь и сел. Темно, хоть глаз выколи. И вонище отвратное. Но и выход в вентиляцию на месте, а без тревоги их не блокируют. Я снял крышку и залез в неё. Времени было мало, скоро придёт «шеф» такой же как я когда-то и здесь всё заблокируют. Петляя по шахтам, я вскоре спустился на нужный уровень и выбрался в технический коридор. В саму реакторную камеру вентиляция не идёт. Но и камер здесь не много.
Я пошёл в направлении реакторной камеры. Как я и ожидал, тут была охрана. Двое, винтовки и броня. Расслабленные, меня не ждут. Я выхватил стилет и рванул к ним в ускорении. Они и пикнуть нечего не успели. Одного я прошиб плетью, чтобы остался жив. Второму перерезал горло, он даже за оружие схватится не успел. Пока его коллега падал, поражённый плетью, я схватил его руку и приложил к панели. Этого мало нужен голос.
И тут я попал, под камеры. Завыла тревога.
– Внимание нарушитель! Внимание нарушитель! Всей охране: реакторный уровень! – закричал громкоговоритель.
Дело дрянь. Я не так планировал использовать взрывчатку, но выбора не было. Я схватил её и прикрепил к двери. Потом рванул из коридора и прогремел взрыв. Я слышал, что ко мне уже бегут. Я подбежал к двери, цела, но замок снесён, я схватился за ручку аварийного открытия. И она поддалась. Я даже не думал, что у меня хватит силы. Схватив автомат лежащего в коме охранника, я вбежал в камеру и принялся поливать свинцом всё уязвимые узлы. Внезапно пуля прошибла мне плечо. Идиот! Я обернулся и отпрыгнул в сторону. На меня неслись по меньшей мере тридцать человек. Я вырвал из автомата магазин и бросил его прямо с балкона в активную зону. Он словил дугу. Патроны детонировали и прошили стержни ограничители. Звук сирены сменился.
– Ошибка защиты реактора! Неконтролируемая реакция! Всем немедленно покинуть комплекс! – заорал динамик.
Время замедлилось. Я достал стилет. Я медленно шёл на готовых стрелять в меня охранников. Но для них я стал молнией. Я подбросил стилет вверх любуясь его движением в замедленной съёмки. И начал разгонятся. Я влетел в гущу врагов. Первый получил стилетом в глаз. Второго я схватил за горло и свернув шею бросил в третьего. Отобрал у первого автомат. Вскинул и открыл огонь. Они не успевали стрелять по мне, а косил их одного за другим. Я повалил почти всех. Но последний стоявший в коридоре охранник выхватил два УЗИ и направил в мою сторону шквал пуль. Я намеренно полетел на спину, чтобы увернутся и последним патроном, падая, выстрелил. Его голова взорвалась.
Я упал, время потекло, как обычно. Звук сирены стал чётким. Я поднялся. Эта штука выжала меня. Но надо было бежать. В комплексе началась паника. Все бежали, не знали, что хватать и как быть. Все кричали, что-то. От перегрузки сети начались пожары. А я поднимался на верх расталкивая людей. Они не могли мне ничего сделать.
Я добрался до погрузочного блока, здесь всё было в дыму, я выбежал на улицу. Пешком от взрыва не уйдёшь. А ускорятся больше нет сил. Это не само уничтожения, а повреждения реактора. Взрыв будет огромным. Я услышал звук хлопанья винтов вертолёта. Рядом с воротами погрузочного блока была лестница, я взобрался по ней на крышу. Пилоты разгоняли винт.
– Это он! – крикнул один из них, странно, что я его услышал в этом безумии.
Тут раздался первый взрыв, землю тряхнуло. Всё, первый контур расплавлен. Времени мало. Его вообще нет. Второй пилот выхватил пистолет, но я был быстрее. Я выстрелил и прикончил его. Потом второго. Выкинул их тела и сел за штурвал. Винт уже раскрутился. Ко мне бежали несколько людей в белых халатах, Вышка стонала. Здание полыхало. Я взлете и направил машину в сторону леса. Я зажмурился.
Вспышка. Хоть я и был спиной к Вышке, свет проникал прямо сквозь затылок. Тишина. Псионный всплеск. Лёгкая дезориентация. Чудовищный грохот. Все приборы в кабине заорали как резаные. Я открыл глаза, приборная панель переливалась, как новогодняя ёлка. Машину заносило в право. Лес стремительно приближался. Я увидел летящие обломки вышки. Они пробили корпус. Оставаться было нельзя. Машину уже не спасти. Я выбил дверь кабины и выпрыгнул.
Я был на высоте деревьев и легко приземлился на четвереньки. Больно, но тело выдержало. Вертолёт рухнул за моей спиной и взорвался, меня обдало горячей взрывной волной. Над лесом поднимался столб чёрного дыма. Где-то в лесу кричали уцелевшие, кто-то кого-то искал. Кто-то кричал от боли. Я включил связь.
– Лиза, дело сделано, я иду домой.
Через неделю я вернулся в Вашингтон. Город уже не казался таким мрачным и мерзким. Человек такое существо, что привыкает ко всему. И даже к таким местам, что и в жизни не назвал бы уютными.
Поднявшись на лифте, я постучал в дверь. Послышались шаги, Лиза практически бежала к двери.
– Тёмная ночь над свободой? – спросила она.
– Я не пьян, – ответил я.
Она открыла дверь. И бросилась на меня, крепко обняв. Я тоже приобнял её.
– Живой, вернулся! Я так за тебя переживала.
– Ты сомневалась во мне? – улыбаясь ответил я.
– Не капельки, но ты был один против целой армии!
– Это наглое преувеличение, – мы вошли в квартиру, и я запер за собой дверь. – Я, пожалуй, пойду в душ, я чертовски провонялся на этом задании и грузовой отсек в самолете был не очень удобен.
– Да, хорошо, – она за улыбалась.
Пока я мылся, я слышал, как Лиза торопливо, что-то делает на кухне. Может готовит ужен? Помывшись и переведя в себя в порядок, я вышел из душа. Свет в гостиной был приглушен. На столике перед телевизором горела свечка. Рядом стояла бутылка дорогого вина и два бокала. Я подошёл ближе и обнаружил тарелку с закусками. Лиза подошла сзади и нежно коснулась моего плеча. Я обернулся. На ней было красивое чёрное вечернее платье с глубоким вырезом и декольте.
– Ты бы хоть предупредила, – сказал я, чувствуя неудобно себя в майке и домашних штанах.
– Забудь об этих условностях, давай отметим отсрочку Апокалипсиса, – она улыбнулась.
Мы сели на диван. Я откупорил бутылку. Сперва наполнил бокал Лизы потом свой. Мы чокнулись.
– За падение Вышки, – сказала она.
– За наших павших товарищей, – сказал я.
Вино было хорошим, не хуже крови. И немного пьянив, подталкивала к разговору. Мы долго беседовали, плавно переходя от темы к теме. До самой ночи делились впечатлениями. Лиза опьянела быстрее и почему-то прижалась ко мне.
– И тут я открываю глаза, а вся электроника в машине накрылась! Падла, как я пересрал в тот момент. Благо высоты не набирал, – рассказывал я.
– Как ты ноги себе не поломал с такой высоты? – удивилась Лиза.
– Сам в шоке.
– Ну теперь мы знаем, что коленки у тебя крепкие. Зато на шпагат ты не сядешь! – она игриво захихикала.
– Это вызов? – я поднял бровь, пригубливая ещё вина.
– Да, смотри!
Она встала обошла столик и начала садится на шпагат. Но на половине трюка потеряла равновесие и упала на ковёр лицом вниз. Я рассмеялся. Она поднялась, довольно улыбаясь.
– У тебя и так не выйдет. Давай твоя очередь, – она села обратно на диван.
– Ну если ты настаиваешь, – я поставил бокал на столик и занял её место. Я с лёгкостью сел на шпагат. – Ну как, мешает мне что-нибудь?
Она зааплодировала.
– Браво!
Я сел назад. Какое-то время мы сидели молча. Она положила мне голову на плечо. Я её не отталкивал, но и взаимностью не ответил. Мне всё ещё было слишком плохо.
– Лиз, почему это происходит с нами? – тихо спросил я.
– Не знаю, ты бы хотел, чтобы всё было иначе?
– Да, очень.
– Мне жаль, что ты всех потерял. Но у тебя ведь есть я и Боб, какие не какие друзья.
– Друг не более предан, чем наёмник. Ты платишь ему добротой, – мрачно заметил я.
– Эх, Ник, что же с тобой сделали, – она вздохнула.
– Думаю, нам пора спать.
Она кивнула. Я задул свечу. Мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам. Я закрыл за собой дверь и упал на кровать лицом вниз. Перед глазами пробежали видения из прошлого. Моя команда… Друзья… Наши объятья в столовой, в мой день рождения. Наши совещания на вершине Вышки. Дом там, где сердце или там, где ждут. Но моё сердце осталось на Вышке 15, а ждут меня здесь. Где же мой дом? Я уснул.
Мне снился другой мир. Другое место. Я гнал велосипед по дороге, уходящей в верх по скалистому склону. Дорога полукругом поднималась вверх, поднимаясь над лесом из древних и старых сосен. Таки не растут в нашем мире, огромные разлапистые. Лес древних секвой. Здесь они не вымерли и люди здесь жили в гармонии с природой, а технологический уровень не уступал привычному.
Вскоре дорога выровнялась, а асфальт на ней кончился, начался гравий и песок. Я проехал так по меньшей мере милю. А потом остановился. У самого склона горы стоял чей-то велосипед. А у обрыва сидела девушка, любуясь зеленью леса. Я подошел к ней и сел рядом. Это была Алира. Конечно здесь её звали по-другому. И глаза у неё были светло-серыми. Но родинка проступила и здесь. Посмотрела на меня и улыбнулась. Она была полновата, и я положил руку ей на живот. Она была беременна. Вынашивала моего ребёнка. Эта мысль меня позабавила. Но я крепко обнял её. И мой разум наполнили самые добрые воспоминания прошлого. Её тело в моих объятьях. Пол её комнаты, наш первый раз, наполненный страхом, переживанием, прекрасными образами.
Меня разбудил стук в дверь. Кто-то настойчиво барабанил в неё.
– Кого ещё черт принёс, – выругался я, вставая с пастели. Солнце уже взошло.
Я вышел из комнаты, Лиза уже открывала дверь. На пороге стоял Боб.
– Поздравляю вас с великой победой! – он обнял Лизу. Я спустился вниз, и пожал ему руку. – А вы отличились. Все на ушах стоят. Вас обоих в розыск по терроризму объявили. Вы хоть новости то смотрите?
Я пожал плечами.
– Нет, – ответила Лиза.
– Пойдёмте покажу.
Мы поднялись в кабинет, Боб сунул флэшку в компьютер и запустил видео файл.
На экране появилась ведущая новостей евроньюс.
– Как нам стало известно, к взрыву был причастен Ник Стардес и его сообщница Лиза Уайт, – на экране появились наши фотографии. – Они вооружены и крайне опасны. Если вы располагаете информацией о их местонахождении, немедленно сообщайте по телефонам горячих линий. Напоминаем, что в теракте погибло двадцать детей.
Запись прервалась.
– Теперь я и детоубийца, – пожал я плечами.
– Да, они взорвали школу, чтобы обвинить тебя, – ответил Боб. – Теперь тебя здесь знают, совету быть более осторожным.
– Боже милостивый, – Лиза заплакала. – Почему?
– Поэтому их надо уничтожить, – я ударил кулаком по столу.
– Вот ещё что, – Боб отмотал запись и тыкнул в бегущую строку.
Дикторша говорила в этот момент мою фамилию, о чём свидетельствовали субтитры. А в самой строке была фраза: «Я жду тебя там, где обычно каждый вторник, Нью-Йорк, зал совещаний».
– Это Боин. Я узнаю его стиль, – сказал я.
– Это идёт по всем каналам. И по внутреннем тоже. Что он имеет в виду?
– Он ждёт меня в Нью-йоркской штаб-квартире. Я отправляюсь туда немедленно.
– Это ловушка! – Лиза попыталась меня остановить.
– Я знаю, но я хочу сказать ему, кое-что лично.
Я пошёл собираться.
– Куда ты? – выпалил Боб. – В этом офисе ничего нет. Штаб-квартиру расформировали сразу после взрыва на третьей! Это ловушка!
– Я знаю, – я вышел из комнаты, я уже переоделся и взял с собой стилет и пистолет 9-ого калибра. – Но я знаю, что Боин не откажет себе в удовольствии убить меня лично. Тем более я скоро вернусь это близко.
– Ник, ты зря рискуешь! – попыталась остановить меня Лиза, но я уже спускался по лестнице к выходу. – Нужно отработать план, а не бросаться на всех подряд!
– Вот мой план, – сказал я, одевая пальто и поднимая воротник, – я иду и убиваю Боина. Смотрите новости.
Я закрыл за собой дверь.
– Идиот! – крикнула мне в след Лиза.
Когда я добрался до Нью-Йорка уже стемнело. Я долго блуждал в нерешительности. Но сейчас двигался к небоскрёбу где когда-то находился штаб Корпорации. Я шёл, смотря под ноги, если не всматриваться в людей, то и они не будут всматриваться в меня. Моим именем убили детей, до такого даже я не мог опустится. Но теперь я был врагом номер один. Боин заплатит за это.
Я подошёл к зданию и посмотрел в верх. Небо было практически не видно из-за зданий. А стеклянные стены небоскрёба, отражавшие ближайшее окрестности, выглядели зловеще. Чем это не цитадель зла? Собравшись с духом, я вошёл в неё.
В холле дремал охранник. Услышав меня, он проснулся и окинул меня осторожным взглядом.
– Пятидесятый этаж, зал совещаний…
– Не нужно, я знаю дорогу, – ответил я на его приветствие.
– Я вызову вам лифт, – охранник, что-то нажал под столом, и я услышал, как заработал мотор одного из лифтов.
– Спасибо, – я направился дальше.
Хороший мальчик, знает свою работу. Но где же меня будет ждать засада?
В лифте я снял очки. Доехал я без происшествий. Но на всякий случая, я проверил своё оружие. На этаже было пустынно, свет нигде не горел, засады не было. От этого начали пошаливать нервишки. Я добрался до конференц-зала и ударил дверь ногой. Она распахнулась.
В этот момент я ожидал много, но не такой встречи. В тёмном пустом зале, во главе стола для заседаний сидел Боин. Один. Перед ним лежал кейс, а сам он задумчиво теребил подбородок. Я не видел его взгляда, но мне показалась, что он улыбается.
– Ник! Мальчик мой, рад тебя видеть! Сколько лет прошло? – его голос был без эмоционален, но интонации улавливались безошибочно. Он и в правду был мне рад. – А я помню тебя таким маленьким, когда забрал из…
– Заткнись Боин! –  я выхватил пистолет и взял его на мушку. – Какого хрена здесь творится?
– Я не понимаю, о чем ты? Мальчик мой…
– Заткнись! Я тебе не мальчик!
– Я вижу, – он понизил голос и встал из-за стола. Медленно подошёл к окну держа руки за спиной. – И вижу, что ты не рад встрече. Задавай свои вопросы.
– Зачем вы это сделали?! Зачем уничтожили пятнадцатую?!
– Это был эксперимент. И он удался, ты ведь здесь. Новая форма жизни, бессмертная, сильная, волевая.
– Так вот кто мы для вас, подопытные кролики! Дерьмо! Там же были мои люди! Там была Алира!
– А, вампирша, да досадная потеря. Некоторые ваши эмоции плохо сказываются на уравнениях реальности, мы не учли этих переменных. Но они имели успех. Этот «Проповедник» слишком старался. Жаль его, но он сам противился нашей воли.
– Гребные твари! Я вас всех убью!
– Это вряд ли, – Боин был спокоен, и это раздражало.
Я подошёл ближе.
– Я твои мозги по этим стенам размажу, ублюдок!
– Зачем? – искренне удивился он. – Я ведь хочу помочь. Ты ведь даже не знаешь кем стал и на что способен. Присоединяйся к нам. И мы сможем вернуть твою Алиру. Спасём любую из любого измерения, только укажи, ты ведь видишь вселенную, ведь так?
Рука задрожала.
– Моя Алира мертва. Вы убили её. Всё что осталось это жалкое существование, дарованное её вирусом.
– Ты правда в это веришь? Ты, глупея, чем я думал. Все твои силы наши! Вирус лишь спас тебя от гибели мозга. Не более того. Ты сам не знаешь себя, ты слаб. Присоединяйся к нам, и ты спасёшь себя и этот мир. Ты же уже стал Странником.
– Хрена с два! Я какая-нибудь бестелесная тварь и я не паразит!
Боин рассмеялся.
– Странник – это не биологический вид. Если тебе будет удобно, это форма существования. Пошли со мной, и ты станешь одним из нас. Ты станешь Богом!
– Выкуси тварь! – Я выстрелил.
Боин исчез на мгновение, появился передо мной и выбил из руки пистолет. Схватил меня за руку.
– Ты разочаровываешь меня! Ты не достоин такой силы.
– Это не тебе решать!
Я вырвался. Схватил его за грудки и прыгнул с ним в окно. Звон стекла, вспышки света. Я крепко держал его. Ветер зашумел в ушах. Я оседлал его с верху и принялся бить его по лицу. Асфальт приближался с бешеной скоростью. Я сгруппировался. Удар. Весь импульс прошёл сквозь Боина.
Послышались крики и возгласы людей. Сработала сигнализация на припаркованных машинах. Люди обступили нас. Замигали вспышки телефонов.
– Им нужна помощь?
– Кто-нибудь, вызовите скорую!
– Мама, это супермен?
Толпа сужалась. Я посмотрел на Боина. Он походил на сломанную марионетку. Я схватил его за галстук и приподнял. Поднял руку и начал наполнять её энергией плети.
– Это тебе за нас всех!
Внезапно его глаза посмотрели на меня. Он повернул голову.
– И ты позволишь этим людям умереть по своей прихоти? – спросил он, зловеще улыбаясь окровавленной улыбкой.
Я посмотрел на собравшуюся толпу. Молодые люди, женщины, несколько детей. Я издал вопль отчаянья и разредил плеть в асфальт. Люди отпрянули в страхе.
– Ты стал слабым, – улыбнулся Боин, – Раньше ты стоил больше.
Он ударил меня в пах коленом. От боли в глазах потемнело. Воспользовавшись этим мигом, Боин вытянул ногу и пнул меня в грудь с такой силой, что я отлетел в стоящий рядом автомобиль. Меня осыпало разбитым стеклом. В толпе закричали. Я поднял глаза. Боин поднимался. Он даже не опирался на руки, а просто поднялся подобно Дракуле из старых фильмов. Вправил выбитое плечо.
– Тебе ещё многому надо научится, – он поправил галстук. – Но времени у тебя нет.
Он перешёл в ускорение, замахнувшись на меня кулаком. Но я тоже успел замедлить время и откатится. На такой скорости его кулак прошёл сквозь дверь машины как сквозь масло.
Толпа вокруг начала редеть, но многие снимали нас на телефоны и не желали уходить. Я ускорился замахнулся на Боина. Он принял блок и ударил меня в живот. Я ушёл нанёс удар в спину. Завязалась потасовка. Для людей со стороны это было весело. Два мужика дерутся то исчезая, то появляясь. Послышался звук сирены, сквозь толпу прорвалась патрульная машина. Из неё выскочила девушка патрульная с напарником. Они выхватили пистолеты и взяли нас на прицел.
– Не с места! – крикнула девушка.
Боин улыбнулся мне в ускорении. Ушёл от моего удара. Офицер даже не успела понять, как её пистолет оказался в руках Боина. А он уже держал её за шею, приставив дуло к виску. Её напарник был в ужасе.
– Брось оружие! – закричал он, беря Боина на мушку.
– Парень, это террорист. – сказал он. – Убей его и поговорим.
Парень перевёл оружие на меня. Я не двигался и держал руки на виду.
– Вот видишь, Ник. Люди верят в новости, больше чем своим глазам, – в безжизненных глазах Боина блеснула искорка азарта.
– Я не террорист! – крикнул я офицеру. – Это он убийца и провокатор.
Толпа вокруг зашумела.
– Я тебя знаю, ты взорвал школу! – возразил парень, но было видно, что он сомневается.
– Это не я. Меня оклеветали! Не я держу пистолет у виска твоей напарницы! И у него бомба!
Толпа закричала и бросилась в рассыпную. Парень заколебался. И перевёл ствол на Боина.
– А ты не безнадёжен, – заметил Боин обращаясь ко мне. – Помнишь начало обучения? Поезд, рельсы, люди. Так что же ты выберешь, Ник? Толкнёшь толстяка? Прыгнешь сам?
Парень посмотрел на меня с мольбой в глазах. Я знаю этот взгляд. Так я смотрел на Алиру. Напарница дорога ему.
– Спаси её, – прошептал он.
Я кивнул.
– Боин, ты тупое трепло. Я выбираю, сломать рельсы!
Я выхватил стилет. Ушёл в ускорение. Он выстрелил, но я уже пронзил его руку. Пуля оцарапала затылок девушки. Я оттолкнул её в сторону она полетела на землю. Её напарник оббежал нас сцепившихся в схватке и подхватив напарницу потащил её в машину.
– Мне нуден километр без людей! – закричал я. – Начинайте эвакуацию.
– Сделаю! Спасибо! – выкрикнул парень.
– Сейчас здесь будет спецназ! И тебе конец! – Боин был в ярости.
Я вырвал стилет из его руки и нанёс им удар в живот. Он играючи отмахнулся от меня.
– Знаешь, когда мы промывали мозги твоей сучки, я её трахал. У неё очень аппетитная попка, – он издевательски захохотал.
Я закричал и бросился на него. Он снова ушёл от ударов и вмазал мне пощёчину.
– Как легко высвисти тебя из себя. Мне не нужно оружие, чтобы расправится с тобой.
Я снова атаковал. Я был в ярости. Мне было тошно от мысли, что он мог прикасаться к Алире. Ярость наполняла меня. Я не знал, как долго продержусь и что смогут сделать патрульные. Но если битва затянется…
– Почему ты защищаешь людей? – он обходил меня подобно дикому зверю загнавшего добычу. – Они мусор, серая масса. Ты ведь выше их. Как можно отказываться от такого могущества, с твоими то способностями.
– Тебе не понять, ты просто паразит!
– Как ты смеешь, щенок?! – он вышел из себя. – Это мы сделали тебя таким! Кем бы ты был без Корпорации?! Гнил бы в тюрьме, детдомовский выскочка! А теперь ты кусаешь кормящую руку!
Он напал, я увернулся. Он схватил меня за ногу и швырнул об землю. Я поднялся и вырвал у стоящей машины дверь. Используя её как щит протаранил Боина и снёс им пожарный гидрант. Получив передышку, я понял, что уже давно вокруг звучит сигнал гражданской обороны. Кто-то крикнул:
– Стардес, чтобы ты не задумал, делай это сейчас!
Я позволил своей ярости наполнить меня. Оранжевые сполохи неконтролируемое энергии побежали сквозь мою руку. Вокруг меня возникло поле статического напряжения. Я почувствовал невероятную силу. Боин поднялся и увидел меня идущего на него. Мои ботинки касались воды бьющей из гидранта и между каплями пробегали оранжевые огоньки искр.
– Нет… – я не видел страха в Боине. Ведь он был марионеткой. Но я видел, как напугана бестелесная тварь внутри него. Как она бьётся, хочет выбраться. – Ты не можешь! Ты слаб! Ты не достоин!
Я схватил его голову и сдавил её в руках.
– Это за Алиру и за моих друзей, – мой голос звучал как многократное эхо.
Энергия подобно неудержимому потоку потекла сквозь мои пальцы прямо в тело Боина. Он закричал. Закричал и он и тварь в нём. Вспышка. Я потерял сознание, от пронзившей голову боли.
Я пришёл в себя от ужасной боли. Как будто мне в голову вбили раскаленный гвоздь. От неё хотелось свернуть себе шею. Я попытался отдышатся, хоть воздух был мне и не нужен, всё равно хотелось вздохнуть.
Я открыл глаза. Над небоскрёбами гигантами плыли облака, закрывая звёзды. Я приподнялся. Я лежал в лужи натёкшей с гидранта. Передо мной лежал Боин. Я сначала не понял, что с ним. Но потом я увидел, что его голова выгорела до чёрного остова черепа.
Я поднялся, держась за фонарный столб. Все конечности были будто костяными. От боли ещё и мутило. Я посмотрел в начало улицы. Ко мне бежали люди в костюмах химзащиты, в сопровождении БТР. Это были не войска Корпорации, но и с ними я не хотел видеться. Спотыкаясь и почти на четвереньках, я направился в переулок.
Меня начало не на шутку мутить. Я понял, что меня сейчас вырвет. Но надо было уходить, хотя в моём состоянии хотя бы спрятаться от военных. Я ударом открыл первую попавшуюся дверь. Я споткнулся о что-то и упал прямо на унитаз. Я даже не сразу понял, что дверь и не могла вести в туалет. Меня вывернуло на изнанку. Без сил, я рухнул рядом с ним, глядя в знакомый до боли потолок ванной в нашей с Лизой квартире.
– Ник! Как ты! – услышал я прежде чем вырубился.

Акт III
Последствия
Я смотрел на землю из космоса. Крохотная голубая жемчужина, в вакууме космоса. Звёзды вокруг сияли, как сумасшедшие. А я смотрел на землю и не мог оторвать взгляд. Я заметил, как вспыхнули вспышки похожие на взрывы на поверхности планеты. Я не испугался. Что-то подсказывало мне, что это не взрывы. Это врата, приглашения, но не для меня. Внезапно тишину разогнал гомон спорящих на странном языке голосов. Я попытался осмотреться. Вокруг пустота. Но я как будто чувствовал, что кто-то очень рядом со мной говорит. Я принялся вслушиваться и вскоре шёпот стал словами…
– Второй погиб, – мужской голос властный и грубый.
– Мы не до оцениваем ситуации, – женский, немного хриплый и неприятный, но ужасно знакомый.
– Он не может понять кем он стал, это невозможно!
– Но нас стало меньше, мы должны закончить…
– Ты что ещё не поняла?! Он убил двоих, разомкнул цепь, у него есть план. Есть союзники.
– Мы предлагаем, – новый голос с сильным акцентом, – закончить проект здесь, сюда ему не добраться.
– Уже нет, он воспользовался дверью, – с разочарованием произносит женщина.
– Тогда мы не будем пользоваться дверьми, – решительно заявляет мужчина.
– Почему?
– Если ты почувствовала, как он воспользовался дверью, то и он нас почувствует.
– Ты боишься?
– Да, нас осталось мало и если мы погибнем…
– Хватит полемики! – голос с акцентом, врывается в дискуссию. – Объявите охоту! Завершите проект! Он жалкий человек, он слаб и одинок, и он смертен!
Я проснулся. Голова гудела, но уже не так сильно. Тошнота прошла. Первое, что я увидел был возвышающийся надомной белый унитаз. Присмотревшись я понял, что лежу на полу в ванной. Дома… У Лизы дома. Я пошевелился, всё тело затекло, и я был накрыт лёгким одеялом, а под головой лежала подушка. Я поднял руку и коснулся лица и вздрогнул. Шум, которого раньше не было. Я было забыл прочего, но он появился.
Я сел и схватился пальцами за лучевую артерию. Удар, удар. Пульс! Редкий, но пульс. И дыхание… Периодическое слабое дыхание. Я как будто стал живее.
Внезапно включился свет, ослепив меня. Я зажмурился, а когда открыл в ванную вошла Лиза.
– Очнулся? Как самочувствие?
– Хреново, – сознался я. – Вино ещё осталось, а лучше водку.
– Да в холодильнике, я принесу.
– Я сам, – я поднялся, не без усилий, меня качало, но идти мог. – Как я тут очутился?
Я вышел из ванной и пошёл к холодильнику под лестницей.
– Я смотрела новости, там показывали, как объявили угрозу теракта в Нью-Йорке, а потом вспышка над ним и грохот, я оборачиваюсь. Дверь в ванную открыта, и ты блюёшь в толчок. А потом ты вырубился я даже спросить ничего не успела.
– Класс! Похоже я провернул этот трюк с выходом из комнаты, как у членов совета. А я думал им нужны приборы, – я достал из холодильника бутылку с мартини открыл и присосался к ней. Алкоголь не прояснил разум, но снял головную боль и разжижал кровь, которая должна была давно свернутся. – А ещё у меня есть пульс. И я без понятия, что со мной.
– Пульс? – удивилась Лиза, подошла и взяла меня за руку, впившись ногтями в кожу. Я был занят бутылкой, поэтому не среагировал. Она отпустила мою руку и побелела. – Не может быть… Ты же…
– Вампир с пульсом, но Боин говорил, что я не вампир.
– Боин? Что с ним?
– Мёртв. И тварь внутри него тоже. Не знаю, как, но я сжёг ему голову петлёй. Он назвал меня Странником, и сказал, что это их сила. Знаешь, что это значит?
– Странник? Я не знаю, что именно это значит в твоём случае.
– А ещё он сказал, что вампиры были нужны в качестве эксперимента на Вышках, про это ты знаешь?
– Да, но мне казалась это просто подготовка новых сотрудников.
– Он сказал, что результат — это новая форма жизни. Вопрос: какая? Меня же он считал удачным результатом. Чего хочет совет директоров?
В дверь постучали.
– Я проверю, – Лиза пошла открывать.
Я допил бутылку, странно, но опьянение не наступало. А ведь даже хотелось. Голова шла кругом от вопросов. Лиза открыла дверь и в квартиру, как ошпаренный влетел Боб, от толкнул Лизу и сам запер за собой дверь. Остановился пытаясь отдышаться.
– Ты! – он обернулся ко мне, – Ты хоть знаешь, что натворил!
– Я? – никогда я не видел этого толстяка в такой ярости.
– Ты! – он перевёл палец на Лизу. – И ты! Вы, блин… Нахрен… Чтоб вас!
– Да, что случилось, скажи наконец? – я был растерян.
– На тебя объявили охоту! Вот, что случилось.
– Охоту? – Лиза испугалась.
– Даааа, охоту. И не хрен знает какую, а, падла, мировую.
– И что? – удился я. – Я и так был в розыске.
– А то, что ООН платит за твою голову миллиард долларов. ИГИЛ платят два. Русские полтора. И даже Северная Корея выдвинула награду. А заправляет этим всем сам знаешь кто.
– Волан де Морт, – пошутил я.
– Дошутишься, Ник! – Боб покраснел, от напряжения. – Корпорация хочет вернуть тебя, причём мёртвым. И зачем ты помог тому полицейскому, он выступал с заявление, что ты мол не террорист.
– Я спас его девушку, и он помог избежать жертв.
– Жертвы всё же были. Парочка бомжей в канализации. – У меня ёкнуло сердце. Боб это заметил. – не парься, они всё ровно были бесполезны.
– Бесполезны! – теперь я вышел из себя. – Это ты бесполезен!
– Остынь, сколько жизней ты спас, убив этого гада Боина. Тут тебя упрекнуть нечем, замену они ему опять-таки не нашли, а значит твоя теория о бестелесных штуках верна и их осталось четверо. А парня зря спасал, его всё равно заткнут. Или рублём или угрозой, или смертью.
– Не зря, он помог безопасный радиус организовать, без него… Не известно, чем бы всё кончилось…
– Известно, кучей трупов. Только бы это, ничего бы не изменило. Охоту всё ровно открыли.
– Как ты можешь быть таким бездушным? А если бы там оказались твои близкие?
– Не оказались, скажи спасибо корпоративным охранникам, вроде тебя, – огрызнулся он.
– Ладно проехали, кто следующая цель?
– Следующая цель?! Да ты в своём уме? Ты и ста метров не пройдёшь!
– Тогда я воспользуюсь перемещением.
– И они тебя почуют. Стоп! Что? Ты сказал перемещением?
– Да, сквозь дверь в другую дверь. Как они делают.
– Нет! Не смей, я знаю, они говорили, они чуют эти действия, ты приведёшь их сюда!
Мы с Лизой переглянулись. Боб закрыл лицо рукой.
– Я понял, ты уже так переместился. Да, иначе мы бы с тобой сейчас не говорили. Ладно, может на первый раз и пронесёт. Слушайте. Лиза, тебя в розыск не объявляют, ты можешь выходить только старайся всё же шифроваться. А ты… Ну придется тебе на привязи посидеть. Пока, что. Я сообщу, если будит информация. Самое интересное, что через час после смерти Боина совет уже исчез, не слуха не духа. Короче, я буду на связи сидим тихо не высовываемся. А я постараюсь узнать, что-нибудь. Кстати, может ты в курсе. Что за проект «Лунный гонщик»?
– Я только фильм с Джеймсом Бондом знаю, – я пожал плечами.
– Ладно, надо выяснить, что это за хрень и на кой им элитные охранники. Всё я пошёл, сидим тихо, – он развернулся к двери и собрался уходить.
– Стой, зачем корпорации вампиры? – окрикнул его я.
– А это тут причём?
– Узнай, я думаю это ключ к пониманию их мотивов.
– Хорошо, – от ушёл.
Я сполз по дверце холодильника на пол. Лиза закрыла дверь и подошла ко мне.
– Ты как?
– Хреново. Я устал. Потерян. И теперь ещё отрезан от мира.
– Ну не стоит уж так переживать охоту то рано или поздно отменят.
– Да, а меня кто отменит? Что со мной происходит? Во что я превращаюсь? – Я закрыл лицо руками. – Я не хочу… Не хочу так жить. Я и не должен жить! Я живу в долг, отнимая чужой воздух, чужое время. И я никогда больше не буду счастлив. Образ помутнеет, погаснут воспоминания. Я найду чем забить свой разум. Но это не будет жизнью. Иллюзия. Я хочу мстить. А что потом? Ну убью я их, всех. А что потом? Останется ли мне место среди людей? Понимаешь?
– Да, – она кивнула.
– Ничего ты не понимаешь, – я поднялся, и пошёл в свою комнату. – Я буду у себя. Может хоть напьюсь.
Я заперся в своей комнате. Сел на кровать. Выпил мартини. Встал, принялся расхаживать туда-сюда. Гоня от себя грустные мысли. Но меня всё больше захлёстывали воспоминания. Я сел за столик и сам не зная почему открыл первый ящик. Там оказалась стопка обычной бумаги и несколько карандашей. Я достал стопку и взял карандаш. Бумага сама легла мне в руку, я подумал и написал первые слова: «Я помню…» И меня захлестнуло.
Я писал. И мне было страшно. Одиноко. Я боялся упустить даже маленький момент той далёкой жизни. Настоящей жизни. Где была она. Где я ещё мог услышать её голос. Ощутить её запах. И каждая написанная с большим трудом страница перенимала мою боль. Может быть это никто не когда не прочтёт. А может кто-то сможет, и пожалеет меня? Но я писал это в первую очередь для себя. Чтобы помнить, не смотря не на что. И каждая моя страница заканчивалась словами: «Не забывай! Не забывай! Нельзя забывать!» Это всё что осталось во мне человеческого.
Шли дни. Я не следил, как за окном меняются дни и ночи. Наверное, я провёл в затворничестве больше месяца. Я запирался. Иногда я слышал осторожный стук в дверь. По первой Лиза пыталась выспросить у меня, что случилось. Но не получив ответа уходила. Потом она стала оставлять у двери еду с запиской. «У тебя всё хорошо?» «Перекуси» или «Надеюсь тебе лучше». От еды я не отказывался. Но ел, только если не слышал, что Лиза стоит за дверью. Я избегал её. Выходил я только в туалет и то в основном по ночам.
Я не спал, боялся. Я мог закрыть глаза и погулять по вселенным, но мне было страшно. А во сне я не контролировал свой разум и боялся, что увижу её. Но ведь это будет не она. Это лишь копия. Копия в бесконечном множестве вариаций бесконечных вселенных. К счастью сон был для меня не обязательным. Я даже не включал свет, глаза легко адаптировались к свету города за окном. Единственное о чём я жалел, было то, что звёзды в Вашингтоне блёклые и редкие. Как мне не хватала звёзд Румынии. Пусть и среди них водились страшные хтонические чудовища, что смеялись над моими переживаниями.
Всё изменилось в один вечер. Тогда я забыл закрыться. А Лиза принесла еду. Она толкнула дверь, и она со скрипом открылась. Я поздно среагировал, так как заканчивал абзац. Она включила свет. Он ослепил меня. Я поморщился и перевёл взгляд на неё. Пол моей комнаты устилал ковёр из разбросанных листков бумаги исчерченных каракулями. Кровать тоже была ими завалена, некоторые были прилеплены скотчем, который я тоже нашёл в столе, к стене.
– Ник? – осторожно позвала она. – Ты плохо выглядишь. Может…
– Всё хорошо, мне просто надо побыть одному, – ответил я, разворачиваясь на стуле.
Она вошла в комнату и поставила передо мной тарелку.
– Ты себя убиваешь, не умучай себя, поспи, – её голос был пропитан сочувствием, от него мне было тошно.
– Уходи, так всем будет лучше.
Она взяла один из листков и прочла в слух.
– Я помню горели её глаза, и не забуду её улыбку в тот момент, когда она обернулась, чтобы подарить мне первый наш поцелуй…
– Отдай! – я выхватил листок у неё из рук. – Это личное.
– У тебя этим личным вся комната завалена! Ели ты не в курсе. Ты тоскуешь по ней? – она смягчилась после выброса эмоций. – Посмотри на себя, хотя бы в душ сходил, побрился что ли, зарос ведь.
Я повернулся к окну. В отражении я сам с трудом узнал себя. Обрюзгший, с мешками под глазами, волосы почти до плеч. И с пышной чёрной бородой. А вот на голове уже проступала седина, я старел.
– Возможно, – вздохнул я.
Лиза села на кровать по-турецки, немного по рассматривала мои записи и сказала:
– В тебе умер великий романист. Может, ты расскажешь мне о Алире? Станет легче.
– Это сложно, – я усмехнулся. То, что хорошо ложилось на бумагу, плохо складывалось на языке. – Она была красива. Очень. Она привлекла моё внимание сразу же. Даже и не знаю, чем. Может фигурой, может волосами, может глазами. А может всем сразу. Её волосы, никогда ещё я не видел таких. Пышные густые, красные. Они так хорошо сочетались с её глазами. А ещё у неё был красивый голос, она часто любила напевать различные мотивы. Всегда было интересно, сколько гигов музыки в неё влезет?
– Какой ты запомнил её в конце?
– Грустной, последние дни она была хмурой, часто отстранялась от всех. Будто чувствовала, что скоро всё кончится. Я не мог её утешить. Я вообще не мог ей помочь. Она иногда отстранялось, но не со зла. Но она всегда была нежна со мной. Её губы были самые мягкие из тех, что я когда-либо побывал. Холодные ручки самыми нежными. Она бы не за что бы не отступилась от своей цели. Теперь я знаю, что надо было забирать её и бежать. Бежать подальше, у меня вышло бы, меня не пристрелили. Искали, но я знал, как уйти и забрать её. Тогда все мы верили, что главное это карьерный рост. И я искренно желал Алире добра и поэтому был готов отпустить её. А потом… Потом было поздно, – я поднялся и подошёл к окну. – Я даже не знаю, почему она не бросила меня, почему осталась со мной до самого рассвета?
– Чтобы ты хотел ей рассказать?
– Не знаю, – я задумался и усмехнулся, – хотя есть кое, что. Когда я был маленьким. Мы с родителями ходили в парк. Было лето, было жарко. Отец нёс меня на плечах. Потом снял меня, и мы подошли к палатке с игрушками. Там на прилавке лежали игрушечные мыши. Одна была голубой, а вторая белой. По сути это были тряпки с пришитыми резиновыми ручками и мультяшной головой. Вместо хвоста черный шнурок. Отец спросил какую я хочу, и я показал на белую. Я был так счастлив, когда мне её купили. И родители были счастливы. Это такая крупица, один день из того, что было много лет назад.
– А почему именно этот день?
– Наверное, тогда я видел, как счастливы и молоды мои родители. И я хотел быть счастливым. Только вот потом… Потом этого не стало. Я остался один. И заменил счастье простыми иллюзиями. Успехами в работе, победами в видеоиграх, приобретением новых книг. Я даже подумать не мог, что счастье материализуется в виде красноволосой янтарноглазой маленькой вампирши. А теперь её нет. И надежды больше нет.
– Ты многое значил для неё… – Лиза взяла один из листков. – Мне жаль, что так вышло. Я не могу заменить её, но я могу стать для тебя кем-то…
– Уходи, я не смогу. У меня нет сил. Оставь меня, прошу.
Она направилась к двери.
– Знаешь, может стоит её отпустить?
– Она бы смогла меня отпустить, забыть, выкинуть из мыслей. Она умница. А я вот не могу, я слаб.
Лиза ушла, закрыв за собой дверь. Я заперся и выключил свет. Затем просто сел на кровать и без сил плюхнулся на неё. Я уже не мог плакать, а очень хотелось. Я просто медленно погружался в пучину собственных кошмаров.
Я проснулся в своей большой спальне, на белой простыне. Я повернулся, ожидая увидеть спящую Алиру. Но она уже встала, осталось только крохотное смятое пятно на кровати. Я потянулся, сегодня мне некуда не надо. Я встал, одел пушистые белые тапочки и подошёл к окну, которое занимала всю стену. Оно вело на небольшой балкончик, с которого открывался отличный вид на океан, полу лунный пляж тропического острова и на склон, который был усеян подобными виллами, как моя. Но моя точно была одной из самых больших здесь.
Я спустился на первый этаж. За барной стойкой на высоком стуле сидела Алира. Я прошел мимо окон, ведущих на мансарду с бассейном и сев на стул перед ней взял её за руку. Она пила свежевыжатый сок. Её красные волосы были сегодня особенно пышны. А серые глазки лучились от удовольствия. Она казалась такой маленькой, для этого стула. Она улыбнулась мне. На ней был только белый пушистый халат.
– Ты так крепко спал, я не хотела тебя будить.
– Всё в порядке, ты сегодня очень красивая, – заметил я. – У меня для тебя подарок.
– Какой? – её глазки засверкали от любопытства.
Я достал из кармана её халата сложенную пополам бумагу. Я знал, что она не посмотрит в него, пока я не покажу ей. Алира осторожно и недоверчиво развернула его.
– Собственный салон красоты! О, Ник, не стоило…
– Стоило. С годовщиной!
Она, чуть не прыгнула, через барную стойку, чтобы обнять меня. Я крепко прижал её к себе. Знакомый и до боли приятный аромат. Сладкий, почти приторный с нотками каких-то цветов.
– Спасибо! Спасибо!
Она поцеловала меня. Нежно. Сильно. Улыбаясь она села на против.
– А ведь если не мой сломанный телефон, ты бы на меня тогда и не посмотрел бы.
– Ты не представляешь, как я ему благодарен.
Я проснулся. За окном светило солнце. Соседи снизу покрывали друг друга отборными ругательствами.
– Здравствуй, новый бессмысленный день, – буркнул я.
Выйдя из комнаты, я направился вниз, в ванную. Лиза, что-то готовила на кухне, и мой живот предательски заурчал от вкусного мясного запаха. До этого момента, еда меня не сильно привлекала. А сейчас, почему-то очень хотелось есть.
– Доброе утро, – безрадостно сказала она.
– Доброе. Лиз, у тебя останется кусочек? – спросил я.
– Думаю, да. Я отлажу тебе, если хочешь, – она улыбнулась и прядь чёрных волос соскользнула на лицо.
– Да, будь добра. Прости, что был вчера груб с тобой… И, наверное, лишнего сболтнул.
– Нет, всё хорошо. Это я была слишком настойчива. Мне сложно понять, что ты сейчас чувствуешь. Так что… Ты куда-то шёл?
– Ах да, я скоро.
Я направился в ванную. Отражение в зеркале меня не порадовало. Волосы сильно отрасли и сальными тяжами сваливались на лоб, щетина превратилась в неряшливую бороду. Одежда засалилась. Типичный бомж, но были и плюсы. Кто сможет узнать в этом несчастном бывшего директора безопасности? Но мне не нравился мой внешний вид. Я взял машинку и принялся приводить себя в порядок.
Я, наверное, смыл в унитаз не меньше килограмма сальных волос. И вот теперь я был похож на человека. Короткая стрижка, я оставил бороду, она мне шла, но хорошенько её обработал и укоротил, чтобы она была не длиннее причёски. Алире бы понравилось… Я залез под душ, отгоняя от себя мысли. Я вообще не о чём не думал. Переодевшись в свежую одежду, я вышел на завтрак.
Лиза работала в кабинете. Баранье бедро ожидало меня на столике перед телевизором. Я соскучился по мясу. Вцепившись в сочный кусок, я принялся отрывать от него части и яростно живать. Было очень вкусно. Я остановился, только тогда, когда на тарелки осталась только кость.
– Комплементы шеф-повару! – громко сказал я.
– Понравилось? Завтра ещё приготовлю, – послышался довольный голос Лизы.
Тут в дверь постучали. Лиза отвлеклась от своей работы и спустилась вниз. Я проверил, это был Боб. Когда он вошёл в квартиру он был неестественно бледный.
– Ты плохо выглядишь, Боб, – заметил я.
– Спасибо, а ты вполне неплохо. А ещё ты был прав, – он пытался справится с отдышкой. – Пойдёмте на верх. Я тут кое-что посмотрел, но думаю, вы сами должны сделать выводы.
Мы поднялись в кабинет. Боб тут же сел в кресло, вставил носитель в компьютер и открыл какой-то документ. Это была сводка отдела кадров. И она была о вампирах. Я вчитался.
– Сколько? – спросил я.
– Двадцать прошли. Все прикомандировывались к директорам безопасностей Вышек, с целью обучения и подготовки к занимаемой должности в совете директоров.
– Почему я об этом проекте не знал? – удивился я.
– Потому что совет распорядился держать в тайне весь проект. Его код «Рассвет». Цель, – он открыл другой документ. – Превращение современных ослабевших представителей вампирских кланов в высших вампиров лояльных корпорации. Это официальная версия. Но судя по результату предварительных исследований, это всё прикрытие. Они хотели, чтобы вампиры начали переносить солнечный свет и проявлять признаки физиологической жизни.
– Но зачем? – удивилась Лиза. – Это бессмысленно.
– Нет, не бессмысленно, – меня осенило. – Если Боин не врал, и я успешный эксперимент… Он подчеркнул, что я бессмертен. Вот чего они хотят бессмертия своих оболочек!
– О в этом есть смысл! – согласился Боб. – Я тоже так подумал, но хотел, чтобы вы сами сделали выводы.
– Значит совет отправил тебе Алиру, чтобы ты сделал её человечнее, а потом…
– Переместил одну из этих штук в неё! Поганые твари! Их, наверное, очень раздражает каждый раз менять свои тела, – я посмотрел на Боба. – Но в совете до сих пор нет вампиров и их состав не менялся. Есть информация о текущем статусе проекта?
– Закрыт, все вампиры ликвидированы приказом Боина. Он поступил, как только тебя доставили на восемнадцатую.
– Пересрали и накосячили, – я задумался.
– Вот ещё что, – заметил Боб – я думаю, тебе стоит это увидеть.
Он запустил какое-то видео. Камера снимала допросную. На стуле по среди комнаты сидела девушка с мешком на голове. Я узнал её. Это была Алира. На ней была одежда точно такая же, как и в день появления на Вышке. Её руки были скованны за спиной. На заднем плане стоял открытый гроб. Тут в кадре появлялся человек одетый в деловой костюм. Он резким движением снимает с неё мешок.
Алира… Её глаза. Она злится. Скалится, но не может вырваться, ослаблена долгим голоданием. Она смотрит на Человека со злобой и недоверием. Её волосы растрепались.
– Алира Энзеншаер, вас продал собственный клан, вы осознаете тяжесть своего положения?
Это Боин, я узнаю его голос, хоть камера снимет только его торс и руки. Во взгляде Алиры появляется страх и растерянность.
– Да, – она опускает глаза, она напугана.
– Хорошо, я предлагаю вам выбор: работу на нас, либо окончательную смерть. Ваш выбор? – Алира задумывается. – Не торопитесь.
– Работа, – тихо говорит Алира.
– Хорошо.
Боин выхватывает из кармана кол и вонзает ей в сердце. В последние секунды виден ужас в широко открытых глазах Алиры. И она тут же теряет сознание. Боин снимает с неё наручники, берёт её тело и кладёт в гроб.
– А ты очень и ничего, – замечает он. На мгновение он поворачивается к камере, и я впервые вижу на его бесчувственном лице истинную улыбку. Только от неё по спине ползут мурашки. Во всём космосе нет столько зла, как в этой улыбки. Он расстегивает ремень и начинает снимать штаны, второй рукой гладя Алиру по интимным местам.
– Останови, – шепотом говорю я, голос дрожит.
Боб закрывает Видео. Я понимаю, что по щекам текут слёзы. Он трогал её. Он сделал ей больно. Поэтому ей так сложно верить людям. Она не заслужила этой боли. Надо было забрать её и бежать. А теперь она мертва. Я отвернулся и вытер глаза. Лиза подошла ко мне и положила руку на плечо. Я не стал отмахиваться.
Внезапно меня пробило странное чувство. Дверь открыта и через неё прошли. Кто-то искривил пространство и осуществил переход. Откуда я не видел, но видел куда и кто. Это была женщина из совета директоров, та самая, что была на моём слушанье. И она сейчас была… Дерьмо, опять Нью-Йорк. Им там как мёдом помазано. В одной из башен всемирного торгового центра.
– Я знаю где одна из них, – сказал я.
– Она? – оживился Боб. – Катерина фон Эксвел?
– Не знаю, русая худая.
– Да это она! Где эта сука?!
– Башня всемирного торгового центра. Надо отправляться, пока она ещё там.
– Но как ты узнал? – Лиза была в шоке.
– Я не знаю! Я просто чувствую, если кто-то из них проходит через сквозь дверь, ведущую не туда. Мы должны ударить сейчас!
– Я иду с тобой, – толстяк вскочил с кресла, чуть не опрокинув его.
– Ты с ума сошёл! – Лиза была в ужасе и зла. – Вы оба!
Я рассмеялся.
– Извини, но ты не боец, ты мне не чем не поможешь.
– Ник! Может я и не боец, может я жирный бюрократ, но у тебя не монополии на месть Корпорации! У меня личные счёты с Катериной, а если я ещё и сниму её коды доступа с трупа…
– Ты понимаешь, что нас могут убить?
– Да! И я не буду тебе мешать.
– Вы! Вы! Вам что жить надоело! Обоим! – Лиза не на шутку испугалась.
– Лиза, – я обнял её –, но так надо пойми.
Она обняла меня.
– О, хватит этих телячьих нежностей! – Боб схватил меня за рукав и потащил от Лизы. Я вырвался.
– Раз ты так торопишься, ты и поведёшь.
Закрывая за собой дверь, я увидел, как глаза Лизы наполняются слезами.
Семь часов спустя…
– Господи Боже! – кричал Боб пытаясь пересилить шум мотора кукурузника. – Как я мог позволить уговорить себя на такое?! Зачем ты вообще угнал эту посудину?!
– Я тут не при чём! – кричал я ему в ответ. – Ты сам захотел со мной. А это значит, что и план тоже мой.
– Но зачем было угонять самолёт?!
– Мы его не угоняли, а обменяли!
– Да, на мой Феррари! – недовольно буркнул Боб.
– За то мы теперь летим! – меня переполнял адреналин, и я был чертовски доволен собой.
Уже было темно, и мы приближались к светлому пятну на горизонте. Нью-Йорк сверкал огнями. Наша цель, башни-близнецы, была хорошо видна на фоне Манхэттена. Я заметил, две сверкающие точки, идущие на сближение с нами.
– Боб, у нас гости! Помахай им, – посоветовал я.
Боб осмотрелся, с нами поравнялись два истребителя. Они вели нас, но пока враждебных действий не проявляли. Как я и ожидал это были ВВС США, а не корпоративные машины. Боб посмотрел на одного из пилотов и не прекращая прижимать к груди кейс помахал ему, натянув на лицо подобие улыбки.
– Ник, что ты делаешь! Они же нас собьют в два счёта!
– Этого я и хочу. Я рассказывал о мире, где торговые центры снесли террористы, угнавшие Боинги?
– Чушь! Но ты же не планируешь повторять их подвиг? Правда?! – его голос задрожал.
– Неизвестный борт, – заговорила рация, – приказываю вам развернутся и покинуть воздушное пространство города. В противном случае мы вынуждены будем открыть огонь!
Я проигнорировал его. Лишь слегка снизил высоту. Боб что-то забубнил, похоже молился.
– Неизвестный борт, повторяю, немедленно разворачивайтесь!
Я уже был над Манхеттеном, башни стремительно приближались. Истребители, начали отставать, я начал закладывать вираж, во круг одной из башен на уровне 98 этажа. Да, она должна быть там.
– Последнее предупреждение! Мы открываем огонь!
Я взял рацию и нажал на кнопку.
– Отсоси, ублюдок! – крикнул я. Жаль я не видел в этот момент лицо Боба, наделывающего в штаны.
Я резко направил самолёт в сторону башни. Истребители выпустили ракеты.
– Пригнись! – закричал я.
Я толкнул от себя штурвал. Ракеты врезались в здание над нами. Я потянул штурвал, и мы влетели прямо в здание. Но ниже разрушений. Я пригнулся, и как раз вовремя. Лопасть винта оторвала, и он пролетел сквозь кабину. Самолёт ехал по полу, сметая офисы. По глухому удару о корпус я понял, что мы кого-то зацепили.
Я поднял голову, когда самолёт остановился окончательно. Мы почти упёрлись в стену. Я расстегнул ремни и повернулся к Бобу.
– Живой? – спросил я, разгибая окаменевшее тело толстяка, намертво вцепившегося в кейс. От страха он стучал зубами.
– ННННННИК!!! Я тттебя, убью! – выдавил он из себя.
– Вставай давай, нет времени, на эту ерунду, – сказал я, разрезая его заклинивший ремень стилетом. Помог ему вылезти из самолёта.
– И каков план умник? – спросил он, оказавшись на полу.
Я посмотрел через проделанную нами дырку в окне. Ещё можно было разглядеть точки удаляющихся истребителе-перехватчиков. Сквозь гул ветра слышался вой пожарной и полицейской сирены.
– Сейчас полиция будет штурмовать здание, охрана их не впустить скажет, что сами всё уладит и тем самым не позволит Катерине уйти, – сказал я, вытаскивая из кабины свою винтовку.
– А по безопаснее план не было? Импровизатор хренов! А если она воспользуется дверью?!
– На таком расстоянии, – я передёрнул затвор, – я почувствую её переход.
В дальнем конце зала распахнулась дверь. В комнату ворвались четверо в форме охраны Корпорации.
– Вон они! – Закричал один из них.
Я схватил Боба за шкирку и прижал его к обломкам самолёта. Вспышка. Звук похожий на удар кнута. Нас обсыпало бетонной крошкой. Я посмотрел на потолок. Там была дыра, через которую виднелся другой этаж.
– Что за! Что это за дерьмо! – закричал я, из укрытия под таким огнём не высунешься.
– Рельсы! – закричал Боб.
– Что?!
– Рельсотроны! Их на двадцатой делали, но это были экспериментальные!
– Это невозможно! Импульс боеприпаса рассеивался бы в момент выстрела! – запротестовал я.
– Да?! Ты это им скажи! – ещё вспышка. Хвост самолёта разлетелся на осколки, как фарфоровая ваза. – Они без боеприпасов, стреляют частицами!
– Дерьмо! Я их отвлеку!
Я вошёл в ускорение и рванул к ближайшей колонне. В меня полетело три залпа. Вспышки этого оружия не замедлялись как обычные пули. Но стрелки были людьми и промахнулись, уничтожив стенку за мной. Я на бегу развернулся и выстрелил в одного из нападающих. Прямо между глаз! Я укрылся за колонной.
Боб за моей спиной полуприсядем пробирался к одному из офисов.
– Ты куда, идиот?!
Он как будто не слышал меня. А вот в мою колонну ударило сразу три разряда. От удара я полетел лицом вниз. Хорошо приложился об пол. Но вовремя ускорился и спрятался в одной из кабинок. Я видел, как Боб пытался вырвать из рук мертвеца, которого мы похоже зацепили при посадке, странную угловатую винтовку. С квадратным дулом и не пропорционально раздутым стволом. Она была обвешана электроникой. Но я понял, что это и есть рельсотрон.
– Ну давай же, мёртвый кусок дерьма! – Боб потянул винтовку на себя со всей силы. Рука мертвеца разжалась. Оружие оказалось в руках Боба. И он с грохотом плюхнулся на задницу. В этот момент в проходе появился один из охранников, они похоже обходили нас с флангов. Боб машинально не целясь нажал на спуск. Вспышка. И охранник исчез. Только кровавая взвесь оседающая на пол напоминала о нём.
– Вуууууухуууу! – закричал Боб, – Да детка!
В моём проходе появился прибежавший второй охранник. Я пристрелил его очередью. Он не успел воспользоваться оружием. Последний, наблюдая за гибелью своих товарищей, бросил оружие на пол и встал на колени руки положив за голову.
– Не стреляйте я сдаюсь! – закричал он.
Я подбежал к нему и первым делом поднял его оружие. Угловатое, громоздкое, слишком много электроники. Нет ни затвора, ни обоймы.
– Я, пожалуй, по старинке, а ты? – отбрасывая рельсу в сторону спросил я у подбежавшего ко мне толстяка. Он держал охранника на мушке и тот порядком взмок.
– А мне эта как раз.
Он забыл про свой кейс. Оружие вскружило ему голову.
– Фон Эксвел, этаж? – грубо спросил я.
– Я не знаю! – трясущимся голосом ответил охранник.
– Ник, тут есть автоматический режим, хочешь посмотреть? – Боб что-то переключил на корпусе рельсы. Оружие издало звук заряжающегося дефибриллятора.
– 99, зал заседай! С ней второй, мистер Браун! – протараторил охранник.
– Так-так, два зайца. Что ж, спасибо, – я огрел охранника прикладом по голове, тот растянулся на полу.
– Нам везёт, быстро на лестницу! – скомандовал я.
Боб последовал за мной, но ему явно было тяжело. Выбив дверь, я выскочил на лестничную площадку и осмотрел территорию. Чисто. На стене были выбиты цифры 89.
– Чёрт! Десть этажей, – недовольно скуля выдал Боб. – Может лифт.
– Нет, давай за мной.
Я помчался вперёд. Что-то недовольно бормоча за мной последовал и Боб. Он задыхался. Останавливался, но старался нагонять меня. На 99 я его подождал. Мы заняли позицию с двух сторон у двери. Сжимая свою рельсу, он кивнул мне, он уже начал понимать принципы тактического боя и преимущества команды. Я осторожно толкнул дверь. Никого. На этаже темно и тихо. Дверь зала была видна в конце коридора. Я показал, что нужно действовать тихо, и мы с Бобом осторожно начали продвигается к цели. Это всё ещё могла быть ловушка.
В коридоре чувствовался запах гари. Видимо пожар от ракет потушили. Жаль, это было бы мне на руку. Вскоре мы услышали голоса из-за двери.
– Катерина, ты играешь с огнём! – голос, видимо принадлежавший Брауну. Требовательный и безжизненный.
– Если у тебя кишка тонка, то и вали от сюда, – Катерина, такая-же невозмутимая.
– Боин, тоже много о себе думал, мы не в праве терять наших братьев сейчас!
– Я знаю, что делаю! – кажется она теряла терпение. – Если хочешь валить, вали. Я тебя не держу.
Мы встали возле двери. Я кивнул Бобу, он кивнул мне.
– Наш проект…
– Руки за голову!
Я выбил дверь. Мы с Бобом ворвались внутрь. У экрана для презентаций стояла Катерина. Рядом с ней у двери в коморку, высокий чернокожий лысый мужчина, лет сорока. Увидев нас, он выпрямился, поправил галстук. И быстрым движением заскочил в коморку, закрыв за собой дверь. Переместился.
– За ним?! – спросил Боб, держа Катерину под прицелом.
– Нет, мы не гоняемся за двумя зайцами сразу, – я целился её в голову.
– Браво, мальчики! – Катерина подняла руки ладонями ко мне. – И что теперь? Ах, будете насиловать! Я готова.
Она подмигнула нам.
– Давай просто пристрелим эту суку! – Боб яростно вскинул оружие.
– Ох, как грубо! Не стоит так себя вести, дорогой. Или тебе не понравилась та ночь.
Я вопросительно зыркнул на Боба.
– Да, я с ней спал! – ответил, тот не опуская оружия. – А она меня использовала!
Катерина засмеялась.
– Вами так легко управлять, мальчики. Кто ещё кроме меня мог бы дать тебе такое? Ты урод Боб. Радуйся, что, хотя бы я тебе дала.
– Довольно! – крикнул я. – Сейчас мы задаём вопросы.
– А ты, новоиспечённый Странник? Ты здесь тоже из-за дырки? А ведь это я должна была занять её бессмертное тело. С тал бы ты трахать меня?
– Кончай её! – крикнул я.
Катерина вошла в ускорение. Я тоже. Я успел заметить, как она делает рассекающий пас рукою. Появляется белая линия в воздухе. И она исчезла. Я и Боб выстрелили. Но просто взорвали стенку, ведущую в коморку. Внезапно я получил удар в спину и голову. И повалился на пол. Я успел развернутся в полёте и увидел убегающую Катерину. Выстрелил ей в спину, но промахнулся.
– Что встал! За ней! – крикнул я Бобу. Тот не понял, что произошло.
Я вскочил и побежал за ней. Она выбежала на лестницу и побежала вверх. Я выскочил на площадку, она уже была на три этажа выше. Видимо, ускорялась.
– Не отставай!
– Уже, уже.
Боб выбежал на площадку. Внезапно где-то в низу выбили дверь.
– Вперёд! Вперёд! Вперёд! – за командовал, чей-то голос. Послышался топот армейских ботинок по бетону.
– Ник! У нас проблемы! – закричал Боб.
– Не отставай! – крикнул я ему.
Катерина уже почти была на крыше. Она закрыла за собой дверь. В ускорении я выбил её. Я только успел увидеть, как она стоя посреди крыши башни делает такой же пас руками. Она посмотрела на меня. Улыбнулась и исчезла. Я не почувствовал перехода. Я принялся озираться. Она стояла на крыше соседней башни! Я не стал задаваться вопросом, как это возможно. А, наверное, стоило. Я просто взял разгон и прыгнул в ускорении.
Подо мной оказалась пустота. Улица была далеко в низу. Это был отчаянный шаг. И глупый. Но мне хватало ускорения, чтобы приземлится на другой стороне. Жаль, что этого прыжка никто не видел. Катерина смотрела, как я приближаюсь к ней. И ухмылялась. Я был где-то на середине. Дух захватывало от вида города.
Катерина, злорадно скалясь сделала другой пас и направила руку в мою сторону. Я думал она ударит плетью. Но плети на ней не было. Передо мной вспыхнула белая полоса света.
– Нет!
Последнее, что я услышал. Это голос Боба далеко позади. И Нью-Йорк с хлопнулся вокруг меня и исчез.
Меня тянуло и швыряло по странному извивающимся туннелям. Казалось, всё вокруг сделано из света. Я пытался как-то изменить положение, но сила, которая тащила меня всё дальше и дальше, не позволяла мне даже вздохнуть. Голова начала чертовски сильно болеть от постоянного шума и каскадной смены цветов и узоров, заполнявших этот туннель. Здесь не было воздуха, поэтому я не чувствовал сильного сопротивления или ветра. А моё тело растягивалось и сжималось в самых невероятных формах. И при этом я чувствовал нарастающее ускорение. Всё это длилось несколько секунд, но мне показалось, что прошёл час.
Неожиданно ускорение сбросилось. Внутренности подпрыгнули к глотке. Последнее, что я увидел, была белая нить, вертикально болтающаяся в воздухе, в конце туннеля. Меня как будто ударили звуковой волной. Меня окутала темнота. Будто схлопывание обернулось назад. И я полетел вниз.
На вскидку, я пролетел метров десять и упал на, что-то мягкое и пыльное. Пепел? Нет больше походило на вулканический песок. Вокруг было темно и тихо. Я был уверен, что глаза открыты. Но повсюду была непроглядная темнота. Воздух был прохладен, и я осторожно поднялся. Судя по всему, я и в правду стоял на песчаной поверхности. Я всё ещё сжимал в руке мой автомат. Я посмотрел на дисплей петли. Ни один из модулей связи не работал, я или был в глубокой пещере. Или… По спине пробежали мурашки, вообще не на Земле.
Теперь я понял. Это быль не туннель, это был переход. Кротовая дыра между измерениями. Я закрыл глаза и посмотрел, что это за мир. Он был далеко. В том пространстве, что я обозревал расстояние не имело смысла. Но сила, затраченная на бросок разума от измерения к измерению, служила её эквиваленту. И я был здесь заперт. Я протянул руку вперёд, она не встретила препятствий. Я сделал небольшой крюк по тому месту где оказался. Ничего, похоже это поверхность, планеты. Тот факт, что атмосфера была пригодна для моего редкого дыхания уже радовал. Но мне нужно было вернутся. Я снова воспользовался взором. Здесь не было моего аналога или аналога Алиры.
Я попытался скопировать пас руками Катерины представив Нью-Йорк. В воздухе возникла нить, или скорее трещина. Но она мгновенно с хлопком вспыхнула и исчезла, рассыпавшись на множество искр. Я ничего не успел рассмотреть в этой вспышке. Но теперь в воздухе появился какой-то странный чужеродный звук. Он шёл отовсюду и приближался. Было похоже на хлюпанье босых ног по грязи. Он обступал меня и сужался. Я вскинул оружие, не зная куда стрелять и куда я вообще целюсь.
А звук нарастал. И становился всё ближе и ближе. Головная боль усилилась. Стала еле терпимой. И я, не придумав ни чего получше, выстрелил в воздух. Вспышка выстрела осветила пространство вокруг. Из кромешной темноты на меня ползли сгустки чёрной переливающийся массы. И эти штуки явно не планировали пригласить меня на чашку чая. Они с осторожностью подбирались ко мне. Перетекая с каждым разом на пару сантиметров ближе. Они будто поднимались из чёрного песка, а по структуре походили на битум. Я видел, как бугры массы вздымались и на них проступали лица. Очертания, похожих на людей гуманоидов.
Я выстрелил очередью в одного из них. Существо в свете выстрелов отпрянуло. Но тут же продолжило приближаться. Я развернулся и выстрелил в другое. Безрезультатно. Они ползли всё ближе и ближе. Неужели так всё и кончится? Ловушка Катерины захлопнулась и теперь я обречён. Чёрт с ним с домом! Просто бы свалить от сюда. В мир где можно хотя бы отдышатся. С это й мыслю я сам того не заметив повторил пас Катерины. На этот раз нитка была толще и светлее. Твари замерли на мгновение в её свете. Я рвану к разлому. Но одна из битумных штук вцепилась мне в ногу и тащила в песок. Я ударил её разрядом плети. Скорее рефлекторно, нежели намеренно. Но поверхность массы пошла рябью. Хватка ослабла, и я прыгнул в разлом. Темнота схлопнулась вокруг меня. Я снова летел по туннелю.
На этот раз переход прошёл проще. Меня выкинула, и я приземлился на четвереньки. Голова болела невообразимо. Я оказался у невысокого заборчика, перед старым хвойным лесом. Была ночь, и я видел над его верхушками знакомые звёзды. За спинной я слышал шум бьющихся о берег волн моря или океана. Ветер шумел в верхушках деревьев, пели цикады. Красота. Я посмотрел на плеть. Всё ещё не было сигнала. И виденье говорило, что этот мир не мой. Но намного ближе к моему и более схож с ним структурно.
Я услышал шаги сзади. Крепче сжал винтовку и обернулся. Ко мне спешил парень. Лет двадцати пяти. Чем-то он был похож на меня. Тёмные волосы, короткая стрижка. Хорошо сложён. Он был в красной клетчатой рубашке и джинсах. И в его глазах не было страха или удивления. Скорее лёгкое раздражение.
– Эй, мужик, не мог бы ты… – он посмотрел на точку от куда я скорее всего выпал, а потом снова на меня. – Телепортироваться по тише? Моя жена очень устала и только, что уснула.
– Извините, – сказал я, пристально вглядываясь в него, что-то в нем было не так. – Я не хотел вам мешать. У меня денёк тоже не очень. А что это за место?
За спиной парня был небольшой одноэтажный дом, посторожённый над пляжем. За ним раскинулся огромный безбрежный океан. Похоже я приземлился на его заднем дворе.
– Сайлентспрингс, – ответил парень, – западное побережье США. Если для тебя это, что-то значит.
– А, что в этом мире телепортация — это норма? Ты не очень-то мне и удивлён, – заметил я. Всё ещё ожидая подвоха.
– Нет, но я видал вещи и постраннее. Работа такая.
– Корпорация? Ты сотрудник Корпорации?! – я был готов в него выстрелить.
– Не знаю, никакой Корпорации. Я оперативник Ордена, каста Первых, Максимилиан Сандерс, к вашим услугам, – он слегка поклонился и протянул руку.
Я пожал её в ответ.
– Ник Стардес, директор безопасности Вышки №15, в отставке. А чем занимается Орден?
– Защищаем человечество от инопланетных угроз.
– Значит я по адресу, – улыбнулся я. – Я просто из другого измерения. И я чертовски устал. Разрешишь передохнуть у тебя, пока я не придумал, ка добраться домой, или хотя бы голова не пройдёт.
Я потёр лоб. Я и в правду устал. Но я почему-то доверял этому странному типу, который нёс бред. Хотя я тут похоже самый бредовый персонаж появился из воздуха.
– Лекарств у меня нет, но есть вот это, – он протянул мне бутылку, которую сжимал в руке.
– Яд?
– Можно и, так сказать. Сидр, который делает мой друг.
– Спасибо, – я взял бутылку и принялся жадно лакать яблочный напиток. Стало немного легче.
– Пошли на крыльцо, – предложил Максимилиан. – Посидим, у меня ещё ящик есть.
Я кивнул. Он отвёл меня к дому, мы уселись на удобные стулья. Гостеприимство было не чуждо Максимилиану, даже к человеку с оружием. Я отставил винтовку. Но так, чтобы можно было её быстро схватить. Слово за слово, мы разговорились. Он рассказал, мне об Ордене, я немного о Корпорации.
– Говоришь, вас модифицируют ДНК инопланетян. А как это ДНК восстанавливает клетки, которые у взрослого человека не образуются?
– Очень просто, в крови всё время циркулируют стволовые клетки. Они даже мышечные волокна способны восстановить по новой. Но это происходит постепенно. Первичное заживление всегда проходит по сценарию обычного, только значительно быстрее.
– Хорошая мутация. А вампиры у вас существуют?
– Кроме Марси? Нет, это мифы, частично основанные на нас.
– Кто такая Марси?
– А, извини. Это моя жена. Она смогла выйти за порог в 25% модификации. Она на половину пришелиц. Но выглядит как вампир в типичном представлении. – он достал из кармана бумажник, вытащил из него фото и протянул мне, шёпотом добавив. – Ты только ей не говори, что я так её называю, она не переносит сокращения имени, как и я. А вообще она Марселина.
Я посмотрел на фото. Серокожая девушка, обнимающая Максимальна сзади в свадебном платье. Красивая, с утончёнными чертами лица, острыми клыками и ярко-алыми глазами. Я так же отметил её острые уши и длинные чёрные волосы.
– Так это она твоё задание? – спросил я, возвращая ему фото.
– Да.
– Повезло тебе. Любимая девушка, ещё и подопечная. Ты её сильно любишь?
– Да, – Максимилиан стал серьёзен.
– Пойдёшь за ней на край вселенной?
– Без колебаний.
– Надеюсь у вас всё будет хорошо. Мне так не повезло. Береги её, другой такой не будет.
– Ты, чего это? До банальностей опускаешься. Неужели… – он замолчал. Я кивнул.
– Её звали Алира, она была вампиром. И она умерла. Я был счастлив только с ней. А теперь превратился в это…
– Это сделала Корпорация?
– Да. И теперь я застрял здесь.
– Эй, не хандри. Ты же открыл разлом сюда, значит эти твои примочки Странника, могут и домой путь открыть. Только если бы знать, как?
– Если бы я знал, как.
– Я знаю, общался как-то с похожей штукой. Она говорила, что надо думать о чем-то к чему привязан в родном мире. Месте или человеке. Обычно это кровать где спишь или дом, или что-то очень важное у для тебя.
– Стоит попробовать, – голову от напитка Максимилиана отпустило.
– Давай только не здесь, а то шума с тебя много, ещё Марселину разбудим. Пошли я покажу место.
Он встал, я взял винтовку и пошёл с ним в лес. Он привел меня на поляну, в довольно глухой части леса.
– Пробуй, предложил он.
Я отвернулся к нему спиной. И сделал пас руками. Нитка, вспышка, искры и холопок. Не вышло. Потом ещё раз. Такая же история. Ещё и ещё.
– Бесполезно, – я обернулся к нему. Максимилиан стоял, скрестив руки на груди и внимательно за мной наблюдая.
– Ты концентрируешься на чём-то конкретном? Ведь так? – я кивнул. – Попробуй другой подход. Думай не о месте, а о эмоциях, связанных с ним. И попробуй не думать о настоящем.
Я вздохнул и закрыв глаза отвернулся в сторону поляны. Мысли закружились. Всплыл образ Алиры. Друзей. Мамы. Я взмахнул плетью… Разлом появился сам собой. Стабильный и точно ведущий домой.
– Получилось! – обрадовался я. Максимилиан подошёл ко мне и протянул руку.
– Это был хороший вечер. Береги себя. И да хранят тебя твои боги!
– Я не верю в богов, – сказал я, пожимая руку. – Прощай Максимилиан, мне было приятно с тобой познакомится. Береги Марселину.
Я вошёл в разлом. Туннель был уже знакомым и не пугающим. И я направлялся домой.
Этот переход, прошёл удачнее, чем предыдущие. Голова почти не болела. Меня выбросало на старый потрескавшийся асфальт и обдало прохладным вечерним ветром. Вокруг шумели деревья, время от времени слышался треск древесины. Я слушал кукование кукушки, иногда ухала сова.
Первым делом я проверил связь. Петля работала со всеми привычными частотами. Но на всякий случай я закрыл глаза и проверил своё местоположение в тканях вселенной. Я был дома. Во всяком случае в нужном измерении, но где именно. Я не помнил, что за место я представил перед прыжком, но я искал самые сильные воспоминания.
Я осмотрелся. Было темно, очень поздно. И надомной светились большие яркие звёзды, лишь немного приподымая черноту неба над шумящими соснами. За мной и с права лес возвышался стеной, но не подступал ко мне в платную. Впереди дорожка из вспученного корнями асфальта терялась между, низко опустившими свои ветки, лиственными деревьями. Слева было поле, поросшее бурьяном, а за ним стояли развалины каких-то зданий. Лес практически в платную подошёл к ним. В этом поле я мог разглядеть какие-то каменные металлические каркасные конструкции. А ещё его обступали каменные колонны, бывшие фонарные столбы.
Надомной пролетела летучая мышь. Я присмотрелся. С лева над высокой травой возвышался забор из металлической сетки, у одного из его краёв сохранился каркас баскетбольного кольца. Я попятился назад.
Запах леса, руины, вечер. Ночная прохлада с ароматом дождя. Я знаю это место. Слишком хорошо. По иронии судьбы или прихоти разума, самым сильным местом из моей памяти оказался старый лагерь в лесах Румынии…
Алира. Она дала мне записку в тот вечер. Самую красивую, самую нужную. Я подошёл к металлической решётке. Сюда она подходила пока я читал записку. Я уже знал, что будет в ней. Но не знал, на сколько глубока эти слова вонзятся в меня. Я как будто вновь переживал события той ночи. Я будто в новь видел её.
А потом я сжёг записку кинул её в пепельную яму. И мы впервые обнялись. Я побежал по дорожке вперёд. Она сильно заросла, ветки хлестали меня по лицу, но мне было плевать. Сердце жгло огнём. Я вылетел на каменную танцплощадку. Слева крытая сцена, справа полукольцо трибун. А прямо яма. Огороженная камнем яма где я сжёг единственное признание её чувств в этом мире. Я боялся, что эти слова узнает кто-то ещё. Каким же я был дураком. «Голос, сладкий как мёд». Всплыло в голове.
В яме весь пепел был утрамбован дождями и снегами. Часть ямы уже начала зарастать крапивой. Я прыгнул в неё. Я точно помнил место, куда упала записка, охваченная пламенем. Я принялся руками разрывать это место. Может ещё не поздно? Может ещё есть шанс? Хотя бы клочок, хотя бы обрывок её слов. Я взывал ко всем богам, проклинал и молил о помощи. Хотя бы крупицу.
Но был только сыпучий пепел и чернозём. Я зарыдал. Я кричал в небеса от дикой боли, которую нельзя описать. Которая сильнее плоти и выше духа. Боль страшной утраты. Это была истерика. Нос заложило, глаза щипало. А я не мог остановится. Колотил землю, разбрасывал пепел. Рвал крапиву. Но всё бес толку. Время не подвластно ни людям, ни Странникам. С деланного не вернуть.
– Алира! Прошу. Я так скучаю по тебе. Мне так больно.
Меня скрутил очередной наплыв рыданий. Но он быстро ослаб, а за ним, из недр, моей памяти пришло воспоминание. Тихое, слабое, далёкое. Я бродил по одному из разрушенных жилых корпусов лагеря. Я зашёл в одну из комнат и сел на отсыревший матрас. Я долго сидел в этом месте пока солнце не начало клонится. Садилось оно как раз за этим стадионом, на который меня перебросило. И тогда, глядя как вечерние лучи скользят по полу, а могу ли я стать для Алиры кем-то большим, чем другом и учителем? Мне так хотелось быть для неё другим, но я думал, что бессмертная вампирша никогда не посмотрит на такого как я. И тогда я вспомнил одну странную эзотерическую практику. Я умудрился где-то здесь раздобыть ручку и лист коричневой бумаги А4. Я выполнил практику. Но теперь надо было спрятать листок. Я как вор вышел из здания и пошёл в сторону стадиона. Солнце припекало, и я оглядывался по сторонам. Никогда я так не боялся. И вот, зайдя за корпус с кинотеатром и актовым залом. Я заприметил один из фонарных столбов, прямо у трибун стадиона, где мы так много сидели с Алирой в последствии. Я точно помню, что бросил сложенный лист в щель, между столбом и коробом подземной проводки.
Я вскочил на ноги, и выпрыгнул из ямы. Я понёсся сквозь лес, затем через бурьян. Я подбежал к столбу. Даже не глянул на те самые трибуны. Оторвал крышку щитка. В углублении лежал листок. Вздыбленный, выцветший. Я думал он сгнил, но он был цел. Я осторожно достал его и бережно развернул.
Это был он, полу забытый мной, но написанный моим подчерком. «Я, Ник Стардес, прекращаю свою старую жизнь. Я начинаю встречаться с Алирой осенью этого года». Чуть ниже приписка: «Я полностью беру ответственность на себя за это желание».
Я рассмеялся и плюхнулся в траву. Истерически хохоча и плача, я смотрел в звёздное небо. Неужели всё это расплата за глупое желание? Написанное в такой эгоистичной манере. Она ведь уже многое для меня значила. Маленькая, красивая Алирка. Немного грустная. Любимая… Родная…
Всё кончено. Хватит ныть! Хватит жалеть свою тупую бездарную задницу! Не я создал правила этого мира, но теперь я буду вносить правки! Ели мир забирает у меня любовь, я уничтожу его. И начну с тех, кто всё это начал.
Я поднялся. Я чувствовал, как пространство и время слабеют передо мной. Они могут водить двери. Но бреши они отследить не могут. Конечно надо точно знать куда хочешь открыть брешь. Но теперь я знаю правила игры. Я сделал рассекающий пас руками. Пространство треснуло и открылось, как раковина устрицы. Я шагнул в неё. Переносясь прямо в квартиру Лизы.
Я оказался в гостиной. Никого не было дома. Внезапно в двери зазвенел ключ. В квартиру вошла Лиза. Она держала в руках два бумажных пакета с продуктами. Она увидела меня. Я улыбнулся ей и хотел было поприветствовать. Но она открыла рот и выронила один из пакетов. Я ускорился и перехватил его в воздухе.
– Какая ты не ловкая, – заметил я, забирая у неё второй пакет и ставя их на тумбочку у двери.
Она выглядела, как привидение увидела. Бледная, напуганная, с широко открытым ртом.
– Ты… Ты… – она не могла связать слова.
– Я, – пожал я плечами. И она буквально прыгнула на меня с силой сжав в объятьях.
– Да будет тебе, – я легонько ответно обнял её, Лиза не ослабляла хватку, – меня всего-то пару часов не было.
– Часов? Три недели, я думала ты погиб!
Она отпустила меня. Теперь была моя очередь выглядеть потрясённым.
– Три недели? Но я был часа три максимум там…
– Где там?
– Ты всё ровно, не поверишь. Катерина выкинула меня в другое измерение, и я активно искал дорогу назад. Но для меня прошло часа четыре.
– А здесь три недели. Они схватили Боба.
– Убит? – спросил я, чувствуя укол совести. Ведь это я бросил его на той крыши из-за своей безответственности.
– Не знаю. А как ты тут оказался?
– Научился делать разломы в пространстве. Они их видят на куда я перехожу засечь не могут. Я их разломы тоже чувствую, но как-то смазано.
– Это… Очень странно, и фантастично.
– Да, как в Рик и Морти. Только без техники. Я даже не знаю, как это работает. Больше похоже на магию.
– А как ты себя чувствуешь?
– Нормально, – соврал я, говорить о своих размышлениях, мне не хотелось. – Только устал, мне пришлось побывать в двух других измерениях, и в одном меня хотели сожрать. Да и сидр Максимилиана просится наружу.
– Кто такой Максимилиан? – в голосе Лизы слышались нотки ревности.
– Так, охотник на пришельцев из другого измерения. Я, пожалуй, отлучусь.
Я направился в туалет. А Лиза в кабинет, видимо хотела сообщить о моём возвращении.
– Ник, подойди пожалуйста, – позвала она, когда я вышел из ванной.
Я поднялся в кабинет. Она тыкнула в открытый файл на мониторе.
– Это появилось недавно, и идет через всю сеть Корпорации. Кто-то очень хочет, чтобы ты это прочёл.
Я прочитал: «Новообращённый Странник, ты оказался живучее, чем предполагалось. Но не льсти себе. Если хочешь вернуть друга. Вышка 20. Мы ждём».
– Они почувствовали моё возвращение. И Боб жив.
– Откуда ты знаешь? Это ловушка!
– Однозначно, но у них Боб. А я его должник. Я его не брошу.
– А если Боб мёртв? Если это всего лишь приманка?! – запротестовала Лиза.
– Тогда я просто перебью там всех, – я пожал плечами.
– Какой же ты идиот, – она закрыла лицо рукой.
– Есть фотография этой вышки?
– Нету, но можно поискать. А зачем тебе.
– Не могу раскрыть разлом в приделах этой реальности, не зная куда иду. Нужен образ, фотография лучше новая.
– Хорошо, будет тебе фотография.
– Отлично, спасибо.
Я отвернулся и сделал пас рукой. В воздухе повисла мерцающая нить разлома.
– Ты что творишь! – возмутилась Лиза. – Хочешь, чтобы они сюда пришли?!
– Это не так работает.
– Ты сам не знаешь, как это работает.
– Знаю, я пойду наберу оружия.
– Я с тобой, – она встала из-за стола и взяла меня под руку.
– Но… – я хотел было возразить, но Лиза не отступилась.
– Ты сказал, что это как в Рик и Морти, так что теперь пойдём вдвоём.
– Ладно, – я крепко сжал её руку, и мы шагнули в разлом.
Мы оказались на старом советском складе. Да именно советском. В перестройку его законсервировали и несмотря на то, что союза не было уже несколько десятков лет, им никто не пользовался. Я знал это место. Когда-то давно я ночевал здесь, выполняя поручение Корпорации. Ничего не изменилось.
Лиза отпустила мою руку и прикрыв рот рукой, согнулась по полам. Я услышал сильнейшую отрыжку.
– Боже…
– Да, к этому надо привыкнуть, – заметил я, снимая крышку с одного из ящиков.
– Это ужасно, как ты… – её скрутил очередной позыв. – Где мы вообще?
– В России, где ещё можно достать лучшее оружие.
В ящике оказались АК-47. Чистые, пахнущие опилками и заводской смазкой. Я взял один и освободил от промасленной бумаги. Нашёл ящик с патронами и принялся набивать карманы рожками.
– Вот возьми это, – я обернулся. Лиза протягивала мне бронежилет.
– Зачем? – удивился я.
– Ради меня, одень пожалуйста.
Я вздохнул, от огнемётов и рельсотронов штука бесполезная, и лишает мобильности. Но мне не хотелось огорчать Лизу. Мне было совестно. Поэтому я одел его.
Потом мы вернулись домой. Лиза тут же побежала в ванную. Путешествия ей пришлись не по вкусу. Я принялся готовится к штурму Вышки. Где как знал из отчётов производили львиную долю экспериментального оборудования. Переодевшись я был готов и ждал, когда Лиза найдёт, какую-нибудь фотографию этого места. Наконец она подозвала меня к себе.
– Смотри, – она указала на снимок главных ворот перед башней. – Подойдёт?
– Да, – я обнял её. – Спасибо.
– Будь осторожен, прошу, – она крепко обняла меня.
– Я скоро вернусь. С Бобом.
Я взял со стола автомат, бегло проверил его. И ещё раз посмотрел на Лизу. Она была взволнована. Ничего не сказав я отвернулся и открыв разлом сделал шаг вперёд.
Я перенёсся и наступил в снег. Было непривычно зябко и дул холодный горный ветер. Я стоял у ворот. Передо мной высилась Вышка. Её привычные очертания, теперь не казались такими большими и внушительными, на фоне пиков гор за ней.
У ворот стояла двое охранников в утеплённой форме. Оба взяли меня на прицел.
– Откуда он взялся! – с ужасом выкрикнул первый.
– Это же Стардес! – с не меньшей обеспокоенностью заметил второй.
– И что нам делать?!
– Если, я дам вам пять секунд, чтобы на хрен свалить от сюда? – как можно спокойнее сказал я.
Оба переглянулись. И мгновенно бросив оружие разбежались в разные стороны. Я проводил их взглядом, пока они не скрылись в лесу за моей спиной. Дилетанты, хоть бы оружие забрали.
Я откатил ворота и вошёл на территорию. Смотрящие, на вышке, вели меня лазерными целеуказателями, но действий не предпринимали. Это было немного странно. Можно было шагнуть к ним, через разрыв. Но мне стало интересно, что они задумали. Когда я подошёл к дверям погрузочного отсека. Они сами начали открываться. Открытая дверь — это приглашение. Я вошёл.
Помещение было просторным и чистым. Ни одного контейнера или ящика. Очень странно. Просто просторное, похожее на ангар помещение. А в центре площадка грузового лифта. Не мудрствуя лукаво, я встал на неё и нажал кнопку вниз, готовясь в любой момент или открыть разлом, или ускорится.
И каково же было моё удивление, когда оказалась, что меня встречают. Платформа опустилась на второй уровень. И он уже больше походил на склад. Но мне было хорошо видно, что ящики были расставлены специально, так, чтобы создать множество укрытий и проходов. Это больше походила на испытательный полигон. На балкончике по периметру зала, стояли солдаты. Таких я раньше не видел. Броне-костюмы на них походили на те, что носили огнемётчики. Но выглядели значительно меньше и мобильнее. Все они держали в руках рельсотроны, но не наводили их на меня. Просто стояли, и их чёрный линзы шлемов даже не поворачивались в мою сторону.
У самой платформы меня ждал местный директор безопасности. В его эскорте было два таких же странных молчаливых солдат. На груди с права у них были прилеплены эмблемы Корпорации.
– Предатель! – директор сделал шаг в перёд. Он смотрел прямо мне в глаза с ненавистью. Он меня не боялся.
– Если хочешь косплеить штурмовика, то хоть бы в белое оделся, – съязвил я.
– Ха-ха, да ты ещё и клоун. Что припёрся за своим бюрократишкой?
– Да, не видел здесь такого, низкий, толстый. Прям как ты.
– Слышь ты, – он подался вперёд, практически вплотную подошёл ко мне и глядя прямо в глаза, тихо сказал. – Я читал твоё дело, я знаю, как ты думаешь. Думаешь ты крутой? Думаешь можешь делать всё, что в голову взбредёт? Думаешь ты лучший? Ты такой же как я! И если ты меня убьешь эти ребята, мокрого места от тебя не оставят.
– Где мой друг? – так же тихо и угрожающе спросил я.
– Прямо под нами. Ждёт тебя, в большом зале. И много ноет. Только вот ты туда не доберёшься.
– Это ещё почему? – искренне удивился я.
– Поймёшь. Сперва справься со мной!
Он выхватил армейский нож. Я не успел уйти в ускорение. Он выбил у меня из рук автомат. Второй удар, чуть не пришёлся мне в грудь. Я успел отбить его стилетом. Мы сцепились в блоке. Солдаты в чёрной броне не двигались. Я хотел, что-то ему сказать, но он разорвал блок и принялся наступательно размахивать ножом. Тогда я просто прыгнул в разлом и появившись за ним, вонзил стилет ему в основание черепа. И повернул.
Тело рухнуло на пол. И солдаты словно повинуясь, невиданной мне воли, пришли в движение. Они подняли оружие. И даже не знаю, что меня спасло в тот миг. Но я ускорился и заскочил за один из контейнеров, как в то место где я стоял, превратилось в раскалённую воронку.
Передышка была не долгой. Контейнер начали обстреливать. Я побежал вглубь лабиринта, стараясь исчезнуть из зоны видимости солдат на балконе. Я открыл разрыв к одному из них. Но он как будто знал от куда я появлюсь. Хотя даже не должен был видеть меня.
Он выстрелил прямо в разлом. Я успел увернутся. И выскочил, на солдата, преследовавшего меня между контейнеров. Я ударом отклонил его оружие, и нанёс удар стилетом в шею. Стилет скользнул по броне, даже шея у него была защищена не хуже торса, при этом полностью сохраняя подвижность. Он попытался ответить в рукопашную. Я блокировал его удар. Словил его в захват и впечатал в стенку контейнера, оставив в нём вмятину. Выхватил его винтовку, и успел распылить выстрелом одно из снайперов на балконе.
Из-за угла выскочил ещё один. Я ушёл в ускорение. Сделал подкат. Схватил его за ногу. И раскрутив над головой швырнул в одного из его друзей на балконе с другой стороны зала. Сила была чудовищной. Тело смяло ограждение и размазала снайпера по стенке. Оба трупа повалились на землю. Пока я ещё мог находится в ускорении, чувствуя, что теряю силу. Я успел убить оставшихся. На какое-то мгновение я подумал, что они тоже ускорились. Их реакции запаздывали всего на несколько мгновений, но и это было достаточным преимуществом.
Воцарилась тишина. Но чувства, что за мною наблюдают, не покидало. Я вернулся к тому месту где лежал директор безопасности. Он умер мгновенно, не мучился. Но что-то в его поведении было мне не понятным. Зачем так нападать на меня, если его бойцы так хороши? И почему они среагировали на меня только когда я его убил? Наверное, он приказал им так поступить. Неужели он знал, что обречён. А если бы я понял его игру, то мог бы убить солдат без помех. Детский сад и абсурд. Это не тактика, а фарс. Но бойцы были хороши.
Обыскав директора, у него не было ничего ценного с собой. Я вернулся к телу первого убитого о контейнер солдата. Перевернув его на спину, я попытался снять шлем. Это оказалось не просто, обычных защёлок не было. Я приложил порядком усилий, когда он поддался. Шлем издал чавкающий звук и нехотя пополз вверх. Я отбросил его в сторону и сам отскочил. Шлем стягиваясь растягивал за собой шлейф вязкой розоватой слизи. Но не это заставило меня отшатнутся. Под ним не было лица. Вернее, лицо было, но без кожи. Мышцы, сухожилия. Глаза ярко янтарные, как у меня и клыки, живой труп, но не вампир. А шлем и был его кожей. Вот почему они видели разлом, их сделали похожими на меня. Значит я стал теперь очень опасным врагом.
Забрав свой автомат, я направился искать что-нибудь, чтобы спустится ниже. Долго искать не пришлось. В конце этого полигона обнаружилась лестница и лифт. Я выбрал лестницу. Так было безопаснее. Спустившись на этаж ниже, я вышел в небольшой холл. За ним начинался длинный просторный коридор. Высота потолка была метров 6, а ширена метров 10. У самого потолка я заметил камеру, пристально смотрящую на меня. Не став тратить боезапас на неё, я просто показал фак. И пошёл вперёд.
Но через пару метров остановился. Сперва я услышал чьё-то хриплое тяжёлое дыхание. Я вскинул автомат, чувствуя вибрацию пола под ногами. Что-то огромное двигалось из темноты на меня. И оно ускорялось. Внезапно зажегся свет. На меня неслась грибоподобная масса плоти. Существо похожие на смесь гориллы, носорога и волка. Неслось на меня разинув свою пасть полную острых длинных зубов. Оно почти полностью было покрыто вживлёнными в тело электронными устройствами. Над пастью нависал прибор, закрывающий глаза, похожий на стерео-очки.
Я выстрелил в него. Пули хоть и вошли в плоть, но даже не заставили зверя дёрнутся. Я резко ушёл в сторону. Рядом прошла одна из передних лап зверя с длинными когтями. Каждый из них был как катана. Зверя занесло, но он просто развернулся и медленно пошёл на меня. Думать было особо не о чём. Я просто побежал от него. В два прыжка он нагнал меня. Но я сделал кувырок назад. Снова чудом избежав когтей. И смог уцепится за торчащие из его бедра имплантаты, принялся карабкаться по нему в верх.
Зверю это не понравилось. Он попытался скинуть меня, со всей силы приложив бок о стену. Но я уже был на спине зверя и двигался к шее. Я намеривался убить его стилетом. Но заметил, что прямо у затылка торчит, что-то вроде контроллера. Решив, что это уязвимость, я прыгнул на шею. Тварь взвыла и принялась яростно махать лапами, пытаясь меня стащить. Я успел схватится за это устройство, и вонзить стилет под него. Тварь взвыла ещё сильнее. Встала на задние лапы. Я получил удар по спине, острые когти вонзились мне в бок и скинули меня с неё. Я пролетел метров десять по коридору. Упал на живот. Подняв голову, я увидел, что устройство осталось у меня в руке. А зверь обезумев бьется о стены телом и головой. Пытаясь своими неуклюжими лапами, стащить визор.
Я поднялся.
– Тихо! Тихо, – сказал я, слегка пригибаясь и выставляя руки в перёд.
Зверь остановился. Он направил голову в мою сторону. Но было ясно, что он ослеплён. Он тихо почти испуганно рычал.
– Не бойся меня, я хочу помочь, – я медленно приблизился к нему.
Он был напуган. Слегка порыкивал. Из ноздрей валил пар. Почему-то мне стало его жаль. Он не был оружием, он был рабом. Я подошёл совсем близко и протянул руку к визору. Зверь дёрнулся, но не напал. Мне почудилось, что он заскулил.
– Тихо, тихо. Всё хорошо. Раб всегда узнает раба. Вот так, – я открепил визор и стащил его.
Под ним оказались глаза, человеческие глаза. Понимающие. Ощутив свободу тварь поднялась на задние лапы и издала победный рык. А затем упала на передние. Я отпрянул. Но как оказалась зря. Тварь не нападала. Казалось она хочет мне что-то сказать. Я протянул руку и погладил её по носу. Зверь тыкнул меня им прямо в грудь. Её нос закрыл почти всю мою грудную клетку. А потом он лизнул меня. Всего. Я чуть не упал.
– А вот это, лишнее, – сказал я, вытирая лицо подолом.
– Ты освободил меня, мой долг перед тобой безграничен.
Мне показалось, что у меня галлюцинации. Голос звучал у меня в голове. Но эти слова явно принадлежали зверю.
– Мой друг в беде, ты можешь помочь мне его освободить? – я не рассчитывал, на ответ, но что-то подсказывало мне, что зверь не менее разумен чем я.
– Мои братья тоже в беде, но они далеко. Твой друг за дверью в конце коридора. Но там ловушка. Я могу помочь. Но мне надо спасти братьев.
Я разговариваю с монстром телепатом. А я думал, что потерял способность удивляется.
– Хорошо, я отпущу тебя, как только спасём моего друга. Это выплатит твой долг.
– Мой долг будет безграничен! Если я смогу спасти братьев. Я рад, что мои повелители просчитались на твой счёт.
– Это точно. Давай я поеду на тебе, – предложил я.
Зверь повернулся боком. Я подобрал с пола своё многострадальное оружие и вскарабкался к нему на спину. Зверь зарычал и бросился по коридору к гермодвери. Я хотел было его притормозить, но он влетел на полной скорости в неё. Дверь заскрежетала, но не поддалась. Зверь отступил назад, готовясь ко второму удару. Я услышал крики охранников за дверью. Эффект был впечатляющий. Но я не позволил зверю ударить двери второй раз. Я открыл разлом, и мы пролетели сквозь неё.
В зале оказался весь личный состав охраны, куча баррикад и даже пулемётные точки. Всё это было бы эффективно, не будь я верхом на огромном уродливом звере. Он несся вперёд, снося стены. Разрывая врагов на части. Круша их оборону. В панике, они уже не координировали свои действия. Я подстреливал тех, кто ещё пытался как-то сопротивляется и заходил сбоку. А зверь расправлялся с остальными. Выглядело это, наверное, эпично.
В конце зала я увидел Боба. Он был прикован к металлическому креслу. Он как приз или приманка для меня. Я свистнул.
– На право и прямо! – крикнул я зверю. Он бросился к Бобу. Я уже истратил два магазина. Осталось ещё два.
Зверь остановился у сидящего на кресле с открытым ртом Бобе. Я спрыгнул на пол.
– Слева! – крикнул Боб. Я даже не целясь поднял автомат и выстрелил очередью. Из-за колонны выпал охранник.
– Займись остальными, – приказал я зверю. Тот высунул язык и радостно кинулся искать разбросанных по залу оставшихся охранников.
– Выпендриваешься? – Боб был рад меня видеть в своём обычном стиле.
– А ты бы не выпендривался? – я отстегнул ему один из браслетов и тут же получил ощутимый удар в челюсть.
– За то, что лезешь в жопу первым! – Боб отстегнул вторую руку сам. Он сильно похудел. Разорванный костюм болтался на нём как не свой. Левую половину лица покрывала синева, а глаз еле открывался от отёка. Нахватало и одного зуба. – Три недели дрянной жрачки и побоев. Да ещё и увольнения. Хотя они всё равно проспорили. Один считал, что тебя завалит их новые силы, а второй говорил, что проект Тесей. Но похоже Тесею, больше нравятся местные охранники.
Я оглянулся. Зверь уже не разгонял охранников, он охотился и пожирал некоторых.
– О ком это ты? – спросил я. Боб поднялся из кресла, стоять ему было тяжело. Но гордость не позволяла ему просить помощи.
– О китайцах из совета.
– Вообще-то это оболочки японцев, – сказали два голоса одновременно. К креслу приближались два невысоких одетых в серые пиджаки японца. Оба были похожи друг на друга как две капли воды. И у них в руках были катаны. Больше оружия у них не было.
За спиной появился зверь. Он рычал на азиатов, но кинуться боялся. Я не мог его винить в этом.
– Вот об этих уродах я говорил, – сказал Боб.
– Зверь, хватай Боба, и я переброшу вас на поверхность. Твой долг уплачен. Это моя битва.
Зверь посмотрел на меня понимающим взглядом, кивнул.
– Но я… – когтистая лапа схватила Боба. И потащила назад. Я жестом открыл им разлом. Они исчезли.
– Зачем ты отпустил его? – спросил один из азиатов.
– Думаешь, для таких как он есть место в этом мире? – сказал второй.
– Я думаю, что в мире нет места для двух пидорасов, вроде вас, которые лупятся под пивко в жопу! – я показал им обоим жест средним пальцем.
– Катерина была права, брат.
– Да он не особо умён. Напрасная трата крови Странников.
– А кто из вас пассивный? Или вы по очереди? – пытаясь их разозлить сказал я.
– Следи за языком!
– За своим следи, а то он явно побывал не в одной чёрной пещере, – огрызнулся я. А ведь когда-то я боялся и слова начальству сказать. Как же хорошо быть уволенным.
– А Боин рассказывал тебе как он трахал твою подружку? – один из них решил мне ответить.
– Не трать на него слова, брат. Он измотан битвами и слаб. Добьём его!
– Да, брат.
– Однозначно педерасты, – заключил я.
Один из них сделал выпад ускорением. Я прыгнул в разлом, ушёл от удара. Но второй уже переместился туда же. Я открыл беглый огонь. Азиат уклонился. Но тут же прыгнул мне за спину. Я успел ударить его в живот прикладом. Второй забежал с фланга и ударил меня по руке. Я открыл разлом в последний момент. И вышел за спиной второго. Но он сам прыгнул в разлом. Появился надомной с криком самурая. Кувырок назад. Тут же напал второй.
Мы прыгали по залу из разлома в разлом, как умалишённые. Автомат был не полезнее дубины в этом случае. Я быстро от него избавился. И мы сблизились в очень ускоренной рукопашной. Блокировать их удары не выходило. Я мог толь уклонятся и контратаковать.
В один момент я пропустил атаку. И первый азиат пронзил меня на сквозь катаной. Он прижал меня к стенке.
– Давай, брат покончим с ним! – сказал он. Эмоций на его лице практически не было. Но я знал, что тварь в нём довольно усмехается.
От боли мутнело в глазах. Катана вошла в бетон и пригвоздила меня. Рот наполнился кровью.
– Сайонара, Стардес, – его брат шел на меня замахиваясь своим клинком на мою шею. Ноя ещё не был готов сдаваться.
Образ улыбающийся Алиры возник пред глазами. Я улыбнулся её в ответ. Азиат державший меня прижатым к стене удивился. Я схватил за лезвие его катаны. И разрядил в неё плеть. Мощный разряд откинул азиата на несколько метров назад.
– Брат! – закричал второй и бросился к нему.
Я вытащил из себя катану, упал на четвереньки. Кровь хлыстала из раны, и я зажал её свободной рукой. Поднял клинок поверженного и кинул её как копьё в спину второму. Меч прошёл его на сквозь. И войдя в позвоночник парализовал его. Его собрат уже пришёл в себя и сразу бросился к нему. Я ударил его плетью. Разряд оглушил его. Моя рана начала затягивается. Я вырвал катану из тела парализованного. И схватив его за воротник пиджака швырнул в его брата. Оба повалились на землю. Как крабы на сковородке. Но тут же начали подниматься. Я навис над ними.
– Передайте Боину горячий привет! – я схватил их за головы и стукнул лбами.
Ярость наполнила меня. Вокруг начали сверкать статические разряды. Я сам стал разрядом. Плеть наполнила мои руки энергией. Братья закричали в ужасе и бессилии. Я пустил сквозь их черепа колоссальный поток энергии. Двойная вспышка отбросила меня назад.
Я не потерял сознания на этот раз. Просто упал на пол. Из глаз летели искры, всё плыло. И голова болела словно была готова лопнуть. Обычные симптомы убийства этих тварей. Я встал на ноги. Голова кружилась, зрение постепенно возвращалась. И вскоре я сообразил, что гул стоит не в моих ушах. Это воют сирены.
– Критический сбой реактора! Немедленно покинуть комплекс! Цепная реакция неконтролируема! – слышалось из динамиков.
Я посмотрел на азиатов. Их обугленные черепа буквально приварились друг к другу. Признаков какой-либо активности паразитов по близости не было. Собственно, и причин полагать, что они уцелели у меня, не было.
Я собрался открыть разлом, чтобы найти Боба, когда на мою плеть пришёл вызов. Вызов шёл из неизвестного абонента на модуль выданной Лизой. Я слегка опешил. Она не должна была меня вызывать здесь. Я открыл канал.
– Ник! Где ты?! Была вспышка, меня ослепило! Ты в порядке? – это был Боб, и он был сильно напуган.
– Боб? С чего ты вызвал эту частоту? И где ты и зверь?!
– В зубах зверя застряла рука одного из придурков Корпорации! Я её снял. А эта махина бросила меня в нескольких километрах от вышки и умчала в неизвестном направлении! Забери меня от сюда, здесь холодно!
– Хорошо, хорошо, эта штука изображение передаёт?
– Изображение?! На хрен тебе изображение?!
– Я не могу открыть разлом тебе без снимка! Вруби камеру! Тут всё сейчас взлетит на воздух!
– Ты сума сошёл! Это же не защищённая связь!
– Включай камеру, жиртрест! Или мы покойники! – сорвался я.
– Ладно, ладно. Что же снять? О! Пенёк! Смотри на пенёк!
На дисплее плети появилось дрожащие изображение пенька посреди сугробов заснеженного леса. Я открыл разлом. Сшиб закричавшего от неожиданности Боба. И тут же мы упали в разлом в квартиру Лизы. Это было вовремя, даже сквозь пространство я ощутил, что склон накрыла взрывной волной.
Мы упали на диван в гостиной. Боб, а на него приземлился я. Я услышал, как он закашлялся.
– А ну слезь с меня! Проклятый гомик!
Он спихнул меня с себя, и я сел на диване рядом. Мы переглянулись. И засмеялись. Смеяться было больно, рана на боку затягивалась медленно и неохотно. Но мы были живы. А это главное. Перед нами появилась Лиза.
– Ник! Ты ранен! – она попыталась меня осмотреть.
– Царапина, принеси чего покрепче, промыть рану.
Лиза побежала на кухню за спиртным.
– Жрать то, как хочется! – заметил Боб. И как на зло с кухни повеяло запечённым мясом, да таким что потекли слюнки.
– Вы как раз к ужину, мальчики, – Лиза вернулась с бутылкой крепкого коньяка.
Я выхватил у неё бутылку и приложился к ней, чтобы унять головную боль.
– Сначала внутренние раны, – пояснил я, отнимая бутылку от губ, и тут же плеснул на рану. – А это для внешних.
Мне пришлось стиснуть зубы. Боль многократно усилилась, но процесс регенерации запустился с новой силой. Стало немного полегче.
– Дай сюда! – Боб выхватил бутылку у меня из рук и тоже хлебнул этого зелья. – Только добро заря переводишь.
Я посмотрел на него. Он сильно изменился в плену. Не смотря на синяя от побоев лицо, спавший жир открыл миру совсем другого Боба. Теперь это был не жиртрест бюрократ. Это был самый настоящий мужчина. Я бы никогда не подумал, что за столь объёмным вторым подбородком скрывается такое мужественное и даже красивое лицо. И в какой-то мере я был виноват перед ним.
– Хватит! – Лиза забрала у него бутылку и поставила на стол. – Для аппетита вам хватит. Давайте ужинать, а потом расскажите, как всё было. Я так волновалась!
Она обняла нас обоих. И нам всем стало немного легче.
Пока Лиза накрывала стол. Мы с Бобом поочередно сходили в душ и поменяли одежду. Я был очень удивлён тем фактом, что Бобу моя одежда была лишь, чуть-чуть мала. В прошлом, для него это были чудовищные недели, а для меня всего пара часов, он даже бы свитер моего размера не натянул. А теперь он лишь слегка обтягивал его.
Вечер выдался на славу. Мы поужинали стейком, а потом ещё и заказали пиццу. Рассказывали истории, смеялись, спорили. Боб был страшно доволен тем, что завтра ему не надо на работу. Лизу радовало, то что мы оба вернулись живыми к ужину. А я… Я был рад, что моим друзьям было хорошо в моей компании. Я снова почувствовал, что у меня есть семья. Не подчинённые, не сотрудники, а друзья. Которым всё равно кто я, бьётся ли моё сердце, и что я думаю. Мы просто рады, что есть у друг друга.
Но всё же тягостные мысли тяготили меня. Что-то происходило со мной, с миром вокруг. Мне хотелось побыть одному. Поэтому, когда закончился фильм, который мы смотрели, это была комедия про жандармов, я поднялся. Мы уже хорошо подвыпили, и я весомо ощущал действие алкоголя на организм.
– Я прогуляюсь перед сном, – сказал я.
– Опять разлом? – спросил Боб, его глаз косил, а язык заплетался.
– Нет, ножками. Бошка и так болит. Достали эти разломы.
– Не пропадай на долго, – сказала Лиза, которая уже засыпала.
– Я не на долго.
Выйдя из квартиры, я поднялся на крышу нашего небольшого квартирного дома. В городе остаться наедине самим с собой, было практически невозможно. Но эта крыша, давала хоть какую-то иллюзию одиночества. Я сел на краю. Сквозь облака выглядывала полная луна, освещая их серебристыми нимбами.
Понравилась бы Алире, вот так сидеть здесь ночью, наблюдая за шумными огнями города? Или она бы предпочла тишину леса? Шум… Вот что поменялось во мне. Я слышал шум, который уже ни что не могло заглушить. Я отвык от него за то время, что был этим существом, но теперь он возник вновь. Шум бьющегося сердца и текущей крови. После вспышки, я ощутил тахикардию, но в пылу битвы не придал этому значения. Теперь же я удостоверился в этом. Я дышал, как обычный человек. И моё сердце вновь гоняло кровь по венам. Но внешне я всё ещё походил на вампира. Я становился человечнее с каждым убитым директором. И их осталось два. Мне стало не по себе от этой мысли. Что будет со мной дальше?
Я захотел поискать другие миры, где возможно происходили подобные события. Но что-то меня остановило. Я мог увидеть её. И я хотел этого и боялся. Я скучал. И я хотел остаться в одиночестве. Тихо поплакать об утрате. Оплакать Алиру, но без истерик и самобичевания. Просто оплакать свою потерянную жизнь. Пусть луна выслушает мои немые жалобы. А если в этом небе есть те хтонические чудовища, что посмеялись надомной в Румынии, пусть и они присоединятся к моей скорби и одиночеству. Алира. Мне так жаль. Почему ты не ушла?
Горло сдавило словно тяжёлая рука пыталась меня задушить. Было страшно и хотелось кричать, биться в истерике. Но что толку? Это не изменит мир, не вернёт Алиру. И даже не свергнет Корпорацию. Жалость к себе всё больше вызывало отвращение. Но и в какой-то мере наставляла на путь. Я решил прогуляется.
Спрыгнул в переулок, прямо с крыши. Может это была попытка суицида? Но моё тело было прочнее человеческого, так что у меня даже не хрустнули коленки от приземления. Город немного утих. Но всё ровно оставался шумным светлым и чрезмерно суматошным. Я особо не рассуждал, пока брёл по улочкам сам не зная куда. Подальше от шумных магистралей, толп на улицах. Я забрёл в тихий спальный район.
Теперь я начал задумывается и даже построил какое-то подобие плана, когда из двора я услышал крик. Кричала девочка, или девушка. Не знаю, что заставило меня откликнутся на этот зов, но я не медлил не секунды. Через арку я ворвался в небольшой сад, с несколькими высокими деревьями. Дома окружали это место сплошной стеной. Попасть сюда было можно только через несколько арок, большинство из них вело не на улицу, а в такие же дворики. Я быстро осмотрелся в поисках кричащего.
У одного из дерева, это был тополь, стояла маленькая девочка. На ней была лишь курточка из-под которой виднелась ночная рубашка. На ногах были детские резиновые сапоги. Девочка видимо собиралась второпях. Сейчас было ранние утро и солнце ещё не взошло. Что могло привести её сюда? Или это ловушка? Я подошёл к ней.
Она заметила моё приближение и испуганно охнула, но не закричала.
– Что ты здесь делаешь в такую рань? Ещё надо спать. Тебе ведь, наверное, завтра в школу? – отчитал я её.
У девочки на глаза навернулись слёзы.
– Я знаю, но Марго залезла на дерево и не может спустится, – она указала пальцем куда-то вверх. Я проследил направление. Высоко на тополе почти у самой верхушки, на ветке сидел маленький пушистый комочек. До меня донёсся слабый жалобный мяу. – Помогите мистер. Я не знаю, что делать. Я не могу её так бросить.
Она заплакала.
– Не плачь, сейчас я спасу твою Марго.
Девочка улыбнулась мне.
– Правда?
– Да, жди здесь.
Я подошёл к толстому стволу дерева. Конечно можно было открыть разлом под кошкой, но шокировать ребёнка таким магическим фокусом не хотелось. Проклиная своё мягкосердечие, я принялся карабкается на дерево. Ветка за веткой, я лес всё выше и выше. И вскоре оказался на одном уровне с кошкой. Я обогнул ствол. И держась руками за ту ветку на которой сидела кошка, попытался её снять. Но животное было толи испуганным, толи мой вампирский вид её пришёлся не по нраву. Кошка зашипела и ещё дальше отошла от меня.
– Иди сюда! Тупое ты животное, я тебе помочь пытаюсь, – я, свисая над пропастью, переставляя руку приблизился к ней.
Кошка не желала идти на сближение, и я приблизился ещё. Теперь кошки уже было некуда отступать. Эта элегантное полосато серое создание, смотрела на меня немигающими зелёными глазами и при этом жалобно мяукала. Я протянул руку, чтобы схватить её. И мне это удалось. Но внезапно, ветка подо мной хрустнула. Я сорвался вниз. Девочка закричала. Но я схватился свободной рукой за один из сучьев. Кажется, я очень громко выругался. Отдышавшись я принялся спускаться уже более спокойно, прижимая к себе испуганную кошку.
Оказавшись на земле, я поднял и посмотрел в глаза кошке. В надежде увидеть в них хоть какое-нибудь раскаянье. Но кошка была больше недовольна мной. Девочка подбежала ко мне и на секунду остановилась в нерешительности. Я опустился на колено и протянул ей Марго.
– Марго! – она выхватила кошку у меня из рук, и нежно прижала к себе. Не со страстью, и не с силой, а очень любя. Кошка замурлыкала в знакомых объятьях. – Спасибо вам, вы её спасли.
– Не за что, – я улыбнулся, меня тронула эта сцена. – А ты далеко живёшь?
– Наверное да, в квартале отсюда.
– Так далеко? Как же ты тут оказалась? – удивился я.
Девочка опустила глаза.
– Вы будете ругается мистер…
– Нет, не буду. Я провожу тебя домой, здесь не так безопасно, как хотелось бы. И зови меня Ник.
– Хорошо, ещё раз спасибо вам.
Я взял её за руку. Девочка, прижимая к груди кошку, повела меня к своему дому.
– Как тебя зовут?
– Александра.
– Хорошо, Александра, так как ты здесь оказалась по среди ночи? – поинтересовался я.
– Я иногда выпускаю Марго погулять ночью. А сегодня на неё напала собака. Я проснулась и побежала за ней. Собака загнала её на дерево. Я смогла прогнать собаку, но Марго не захотела слезать. А она моя подруга. Ник, – её тон переменился, стал очень серьёзным, – что самое страшное может случится в жизни?
Я не ожидал такого вопроса, а тем более от маленькой девочки.
– Бессилие, – ответил я. – Когда твои близкие в беде или страдают, а ты не можешь им помочь. Или они не прислушиваются к твоим словам. Думаю, это и есть бессилие.
– Понятно, как сейчас с Марго?
– Пусть это будет, самое страшное бессилие в твоей жизни.
– Мы пришли. Может мама и папа, ещё не проснулись.
Я отпустил её руку, и она побежала к двери одного из небольших подъездов. Но стоило её приблизится к двери, как она распахнулась. На пороге появилась женщина, очень похожая на Александру. Она тут же заключила девочку в объятья.
– Сашенька, никогда больше так не делай! Ты нас так напугала! – сказала женщина.
На пороге теперь появился и мужчина, строгого вида в очках.
– Юная мисс, что вы скажете в своё оправдание? – строго спросил он, хмурясь и упирая руки в бока.
– Я спасала Марго от собаки! Но она забралась на дерево и Ник её спас, – она указала в мою сторону.
Женщина подняла на меня глаза.
– Спасибо, – она улыбнулась мне, я кивнул.
А вот отец семейства глядя на меня открыл от удивления рот. Он испугался. Я стоял в нескольких метрах. Но меня освещал фонарь. Так что он наверняка видел мою странную внешность. Но испугался он не этого.
– Я вас знаю! Вы Ник Стардес, террорист!
– Да, – не стал отрицать я, – террорист, детоубийца, маньяк и педофил, и Бог знает кем ещё меня выставляет СМИ.
– Нет! – запротестовала Александра. – Он спас Марго! Он Супермен!
– Террористы не спасают кошек и не приводят маленьких девочек домой, – вмешалась в разговор мать. – Я же говорила, что тот полицейский не врёт.
Отец всё ещё буравил меня тяжёлым взглядом.
– А кто тогда взорвал школу? Кто устроил выброс радиации в Нью-Йорке? Кто убивал всех этих людей?
– Очень могущественные люди, которым я перешёл дорогу, – ответил я.
– И что же нам делать?
– Ничего, живите, наслаждайтесь жизнью. Не задумывайтесь над тем, что не можете изменить.
– Тогда просто уходите, – сказал он.
Я кивнул. И уже развернулся, чтобы удалится…
– Стой! – Александра догнала меня. – Вот, это чтобы не быть бессильным.
Она протянула мне энергетический батончик. Я принял подарок. Погладил по голове, и отправил назад к родителям, которые наблюдали за этим всем с долей ужаса и в то же время с надеждой. Я отправился к себе домой. Обычная семья. Могло ли быть такое у меня? Я не создан для такой жизни. Я не мог дать такою жизнь Алире. А хотела бы она её? Почему я не спрашивал её. Мы были так близки, и в то же время нас разделяла пропасть. Она была для меня всем. Мне остаётся лишь надеется, что я тоже был для неё хотя бы кем-то особенным.
Я открыл батончик. Зайдя в подворотню, я сел его. Мне и в самом деле немного полегчало. Стало, как-то легче, появились силы. Я посмотрел на светлеющие небо в рассветных лучах. Ей бы понравилось такое зрелище. Я слышал, что вампиры, которые живут долго, просто забывают про то, что день существует. Даже не признают фильмы и фотографии. Алира была не такой. Надеюсь, оплакивая меня, ей всё же удалось увидеть рассвет. Хотя бы в последний миг жизни, её мечта сбылась.
Я вернулся домой, когда солнце уже поднялось над горизонтом. И стоило мне открыть дверь…
На диване Боб и Лиза занимались любовью. К сожалению, я не смог войти без шумно, и поэтому напугал их.
– Всё в порядке, всё в прядке! – сказал я, закрывая глаза. – Я буду у себя.
Я открыл разлом и перешёл в свою комнату. Лиза и Боб. Кто бы мог подумать. Что ж, не мне их судить. Я плюхнулся на кровать и быстро уснул.
Мне снилась самая обычная сцена, которая могла произойти с кем угодно и когда угодно. Но только не со мной. Я ехал в троллейбусе, стоя. Одной рукой я держался за поручень, а второй обнимал Алиру. Она была чем-то обеспокоена, и не смотрела в мою сторону. Казалось ей очень больно. Я хотел её приободрить. Но не знал, что сказать. Я пытался рассказывать что-то, но Алира лишь отворачивалась. А потом троллейбус вздрогнул. Она вскрикнула, я держал её за плечо, а она упала на колени морщась от боли. Я тоже упал на колени рядом с ней.
– Что случилось? Я могу помочь?
Она лишь покачала головой. Её глаза наполнились слезами. Она отвернулась.
– Оставь меня.
Эти слова ранили самое сердце. Мне было страшно как никогда. Неужели это я виноват? Неужели я так ей противен.
Кошмар рассеялся. Я лежал на кровати мокрый от пота. Пытаясь понять где здесь правда, а где вымысел. Мне понадобилось пол часа, чтобы этот кошмар перестал меня мучать. И тогда я понял, это было не видение другой реальности. Это был самый обычный сон. Мой собственный сон.

АКТ IV
Армия одного
Я был разбит. Долго сидел на кровати приходя в себя. Потом перебрался за стол. Достал ещё несколько свободных листков и написал стих. Криво, косо, не грамма таланта. Но думаю Алира оценила бы. Я скомкал лист и выбросил в ведро. Может потом мне удастся выдавить из себя, что-нибудь красивее.
Я вышел из комнаты. В гостиной пахло оладьями. Лиза готовила завтрак. Боб мило с ней беседовал, сидя за барной стойкой.
– Здорово, Ник, – поприветствовал он меня, когда я спустился на первый этаж.
– О, ты как раз к обеду, – заметила Лиза.
– Обеду? – я совсем потерялся во времени. – Сколько же я спал.
– Чесов пять, – ответила Лиза. – Шлялся где-то до утра.
Я сел за барную стойку рядом с Бобом. Лиза поставила перед нами две тарелки с оладьями, и села перед нами. Мы начали обедать. Я пересказал им события вчерашней ночи.
– Ты подвергал себя огромной опасности, – заметил Боб, он был как всегда мной недоволен. – А если бы её родители сдали бы тебя властям? Это было бы равносильно добровольной сдачи в плен.
– Серьёзно? – раздражённо ответил я. – Я бы просто телепортировался оттуда. Чтобы они мне сделали?
– Боб прав, это безответственно, – поддержала его Лиза. – Поступок конечно благородный, но сейчас идёт война. Всем не до благородства. Нас кстати всех уже в розыск объявили.
– И что? – равнодушно ответил я.
– Ничего, – Лиза прожгла меня пренебрежительным взглядом.
– Успокойтесь! – вмешался Боб. – Что сделано, то сделано. Всё кончилось хорошо, вот и славно. Лучше подумаем, что нам делать дальше.
– Найти последних двух уродов и убить, вот что делать, – сухо заметил я.
– Хороший план, если бы не одно, но! Они теперь залягут на дно так сильно, что по сути оставят Корпорацию без присмотра. Их надо выманивать, – Боб активно жестикулировал и как-то подозрительно улыбался при этом.
– Не томи, выкладывай, что известно. Вижу ты уже всё продумал.
– Пойдемте в кабинет.
Мы поднялись на верх. Боб сел за компьютер, а мы с Лизой встали по обе стороны от него. Я заметил, что Лиза осторожно положила руку ему на плечо.
– Пока я был в плену, я кое-что узнал, – начал он, ища что-то в сети. – Они много болтали при мне, наверное, списали меня со счетов. А я мотал на ус. Сперва они думали от меня избавится. А потом появилась Катерина и сказала, что я буду козырем, если ты найдёшь путь назад. Так вот. Эти азиаты вечно спорили по поводу «Лунного Гонщика». Я так понял это проект по созданию бойцов с экстраординарными способностями, схожими со способностями Странников. Я тогда не понял, что они имею ввиду. Но сегодня меня осенило. Я когда-то ещё кажется в школе, наткнулся на перевод одной средневековой рукописи. Тогда мне показалось это религиозным бредом. Но не всё так просто. Теперь я знаю, что-кото-то уже имел дело с этими штуками. Вот.
Он указал на скан страницы из кокой-то древней рукописи. Со странным узором. Он напомнил мне ту паутину, что простиралась меж миров в моей голове. Боб пролистал ниже, вывив на экран перевод текста.
«И несогласные ангелы бежали из Рая, и пришли они в мир наш. И были их знания велики, но не было у них силы в царстве земном. Было им плохо и боязно на земле. И тогда обратились они демонами и стали погонять людьми как скотом. И стали они могущественнее царей земных, сила их же стала многократной. Тогда пришёл к ним человек, чьё имя забыто. И молвил он демонам: «Как звать вас? И как Бог позволят вам жить среди детей его?» Насмехались демоны над ним, и молвил старший из них: «Не властен Бог, что сотворил тебя и братьев твоих над нами, ибо мы сами братья Его. А имя нам нету, ибо мы Странники, без земли и жизни. Ступай прочь, ибо словам твоим не поверят, а сие знание не принесёт тебе пользы.» Тогда человек ушёл и нашёл братьев своих и пришли они чтобы очистить мир от зла. Но не смогли, а лишь сами демонам уподобились. Лишь один брат, Иоганн не пал в битве. Ибо рассудок его страдал от хвори не ясной. А демоны глумились над ним. И тогда явилось Иоганну видение. Я вилась ему Богородица и молвила: «Ступай Иоганн, будут властвовать демоны над миром долго. Но не что на Земле не вечно. Таков удел царства земного. И явится избавитель. Чья сила равна демонам. И чей голос сотрясёт и Рай, и Ад»
– Это что за чертовщина? – спросил я.
– Эта рукопись хранилась в архивах Ватикана, очень долго ей не публиковали. Она немного шла в разрез с их политикой. Но я думаю, что это и есть наш Совет Директоров. Это не полный вариант, но в той версии, что читал я была такая строчка: «И было ангелов шесть».
Лиза сглотнула.
– Мы боремся с библейскими демонами? – спросила она.
– Не библейскими, текст моложе нового завета, насколько я могу судить, – пояснил Боб. – У меня тут остались кое, какие связи с работы. Я думаю, что могу выяснить намного больше.
– Навяжем им партизанскую войну? – предугадывая ход его мыслей, спросил я.
– Точняк! С твоими способностями и нашей с Лизой координации, мы загоним их в такую яму, что им придётся выползти.
– Ха! – я усмехнулся. – Мне нравится. Всё лучше, чем сидеть без дела.
– Только вот в чём проблема, – Боб потёр подбородок. – Катерина заикнулась при мне, что сеть Вышек им больше не нужна. И я боюсь, что они нашли другой способ создания разрыва. Так что надо будет копать ещё и в этом направлении.
– А зацепки есть? – спросила Лиза.
– Это уже надо у высшего руководства спрашивать. Но это за день не сделать. А вот что можно сделать сейчас так это уничтожить один из архивов Корпорации. Вот координаты.
– Отлично! Пару часов и я буду готов!
Так возникла наша маленькая пятая колонна. Благодаря связям Боба, координации Лизы и моим экстраординарным способностям, мы нанесли большой ущерб Корпорации. Я возникал из ниоткуда, уничтожал цель или просто проводил диверсию, и снова исчезал. Награда за наши головы взлетела до небес. Мной не только пугали новичков, но и самые старые закалённые ветераны вздрагивали от моего имени. Фамилия Стардес стала синонимом разрушения.
Может показаться, что я превратился в кровожадного монстра. Мне несомненно было выгодно такое мнение окружавших. Но я не убивал без причины, все кто хотел дезертировать при моём появлении, могли бежать на все четыре стороны. А те, кто сопротивлялся… Ну ни один из людей не мог противостоять мне. А не люди были приятным разнообразием в череде грабежей и взрывов.
Буквально через месяц, когда мы уничтожили большую часть складов, банков данных, и транспортных конвоев, акции Корпорации рухнули. Начался кризис, многие дочерние компании вышли из концерна и начали независимое существование. Но самым страшным для них было потеря веками собранной информации. Я украл очень много данных, и наших с Лизой мощностей не хватало на их обработку, поэтому кабинет на втором этаже начал попросту заваливаться жёсткими дисками и папками. Для нас была интересна лишь малая часть этих данных, остальное собиралась просто так, чтобы побесить наших бывших боссов. В коллекцию, кстати шли не только данные, я забил шкаф в своей комнате различным вооружением. Рельсотрон, огнемёт, портативная ракетная установка, лазерная винтовка и многое другое. А венцом стала экспериментальная плеть-пиромант, по мимо стандартных режимах разрядки она имела тонко лучевой режим. Который концентрировал энергию в тепловой луч, как лупа. В тело он не мог проникнуть, но легко воспламенял одежду и детонировал взрывчатку.
Два месяца мы практически каждый день наносили удары по Корпорации. А потом, поток возможных целей пошёл на спад. Появились свободные деньки и время. И мне снова стало грустно. Когда мысли заняты войной, это одно. Совсем другое лежать на кровати, смотреть в потолок и вспоминать прошлое. Прошлое — это всё что у меня осталось.
И вот однажды вечером я вернулся с задания. Добычи я не принёс, если не считать налички из кошелька учёного, которого перевозил уничтоженный мною конвой. Я сидел на стуле и смотрел в окно. Просто пялился в одну точку. Мысли позли медленно, было страшно и одиноко. И вот они начали складывается в образ. Образ стал словами, а слова начали приобретать вид поэтических строк. Я решил, что запишу их. Отодвинувшись к столу, я открыл ящик, намереваясь достать листок. Но там на пустых, ещё не заполненных мною страницах лежали две фотографии. Они были повёрнуты ко мне рубашкой. И на верхней мелким аккуратным подчерком Лизы было написано:
«Дорогой Ник, ты практически не бываешь дома, а если и бываешь, то отдыхаешь в своей комнате. Я знаю, как тебе не легко. Поэтому я не могу отдать их лично. Надеюсь, ты ещё записываешь свои мысли на бумагу. Так что я оставлю тебе их здесь. Я нашла это в одном из архивов. Надеюсь они принесут тебе немного радости, или может быть покоя. Твоя Лиза.»
Моя рука задрожала. Я сглотнул и сделал волевое усилие, чтобы перевернуть снимки.
На первом я увидел лицо Алиры. Улыбающееся, радостное. Здесь она не была вампиром и волосы небыли покрашены в красный. Она была молода. Здесь ей было лет шестнадцать. Она прижимала к себе котёнка маленького, не больше месяца. Котёнок был сереньким с белыми лапками. Алира просто светилась от радости. Такой я её практически не помню. На фото была подпись: «Мой друг Тим».
Второе фото было групповым. Это была фотография группы, скорее всего уже студентов, на природе. Здесь Алира была красноволосой, но глаза оставались голубыми. Пышные ресницы, красивые брови, высокий лоб, нежные губы. Я так скучал по такой доброй улыбки и её нежным поцелуям. Я смахнул слезу. Зачем было превращать её в вампира? Зачем нужно было разрушать её и мою судьбу? Я бы мог прожить свою жизнь на Вышке и погибнуть там один. Зачем я познал эти чувства? Неужели Адам, вкусивший плод познания, испытал нечто похожие?
Я прижал фотографии к сердцу. Крупицы памяти.
– Я люблю тебя, Алирка Вампирка.
Слова сами вырвались из самого сердца. Но не было кому их слышать.
И тогда у меня родилась бредовая, больная и абсолютно не нужная мысль. Если я исчезну на пару дней думаю, меня не хватятся. Я не на долго, я быстро.
Встав по среди комнаты, я всмотрелся в мультивселенную. С подбором мира для переноса не возникло проблем. Я открыл переход под ногами и упал в него. Меня выбросило в кабинке туалета. Очень удачная позиция. Моего появления никто не заметил. И судя по писсуарам, это был мужской туалет. Не мешкая я вышел из него в коридор. Я попал, похоже в здание университета. В коридоре было полно молодых людей с книгами тетрадями и сумками. На дверях висели таблички с различным кафедрами и кабинетами. Повинуясь инстинкту, я направился в холл.
Я не ошибся. В огромном холле, по среди которого стаял бронзовый памятник какому-то учёному, у окна в высоту нескольких этажей на скамейке сидела она. Алира. Её красные волосы, собранные в косичку, сразу привлекали внимание. Она закинула ноги на скамейку, и внимательно читала какую-то распечатку. Я осторожно подошёл к ней.
– Вы что-то хотели, – она заметило моё приближение и посмотрела на меня с недоверием, своими большими голубыми глазами. С родинкой. Как же я скучал по её голосу. Здесь она была очень молодой. Студентка.
– Здравствуйте, вы Алира? – спросил я. Я, наверное, казался ей стариком. Седые волосы, небритость. Может даже походил на профессора.
– Да, откуда вы меня знаете? – сейчас она была, как птичка. Вот она живая и здоровая передо мной, но протяни руку чтобы коснутся, и она улетит. Её настороженность усилилась. – Вы преподаватель?
– Да, можно и, так сказать. – я подвинул один из пуфиков к себе и сел перед ней. – Вашего парня зовут Ник, ведь так?
– От куда вы это знаете? Мы никому не говорили, что встречаемся.
– Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять, как вы смотрите друг на друга, – усмехнулся я. – Не волнуйтесь я никому не скажу и не буду вас шантажировать. Я знаю, что вам это важно. Ноя хотел бы вам кое-что рассказать.
– Вы точно препод? Или мне уже стоит вызвать милицию? – она немного расслабилась.
– Вы говорили ему, что любите его?
Алира растерялась.
– Нет… Не помню.
– Просто моя любимая… Она погибла, сгорела в пожаре. Но спасла мне жизнь. И за всё то время, что мы были вместе она не разу не сказа, что чувствует ко мне. А теперь её нет. И я не знаю, было ли всё это правдой. Но мне бы стало легче, если бы я услышал от неё о чувствах, что сближали нас. – в холл вошёл парень. Я тут же узнал в нём себя, только очень молодого. – Я, пожалуй, пойду, не буду мешать.
Алира обернулась, а я встал и направился в один из боковых проходов, из которого, можно было наблюдать, что произойдёт. Молодой я сел рядом с Алирой. Она отложила распечатки в сторону и прижалась к нему. Он обнял её левой рукой, а правой сжал её ладони. Рядом с ним она была такой маленькой. Алира положила голову ему на грудь и закрыла глаза.
– Кто это был? – спросил молодой я.
– Препод, какой-то. Странный, – тихо ответила Алира. – Ник, я люблю тебя.
Мой аналог заглотнул. На лице его появилась выражение блаженства. Он закрыл глаза и прижал её покрепче, сжав её ладони. Через мгновение, они посмотрели друг другу в глаза.
– Я тоже тебя люблю… – тихо сказал он. – Давай не пойдём на пару.
– Давай, – Алира улыбнулась.
И их губы переплелись в нежном длинном поцелуе.
Моё дело здесь было сделано. На душе стало легче. Я открыл разлом и выпал из него в своей комнате, прямо на диван. Прошло всего пять часов. Закрыв глаза, я уснул. Впервые за многие месяцы я спал без снов.
Затем началась долгая неделя. Я помотался по миру больше с целью разведки обстановки, но результатов это не принесло. Корпорация начала активно сворачивать проекты и даже эвакуировала несколько Вышек. Из-за этого в моей жизни появились свободные вечера и полноценные выходные. Большинство из которых я проводил в компании Лизы и Боба, которые теперь официально встречались. И честно сказать им это пошло на пользу. Боб избавился от лишнего веса и приобрёл контактные линзы, а Лиза рядом с ним расцвела. Но в большинстве случаев я предпочитал одиночество. Ночами я часто уходил гулять, чтобы побыть наедине самим с собой.
Однажды ночью, я сидел на лужайке среди могил Арлингтонского кладбища. Пробраться на территорию, было не сложно. И особо никто и не беспокоился обо мне. Я сидел тихо, любовался полнолунием. В руках я сжимал фотографии Алиры. Я вроде хотел бы заплакать, но сил на это уже не было. Вместо этого я просто прижал фотографии к сердцу. Это не заглушило боль, а скорее только усилило. Но с другой стороны, от этого возникла некая форма теплоты. Воспоминания о нежных чувствах, прикосновениях. О её взгляде. Странно, но я не помнил были ли её глаза столь радостные, когда мы начали встречаться. Неужели я был причиной её беспокойства?
– Прости меня, это я во всём виноват, – тихо произнёс я, вглядываясь в её фото с котом. – Я люблю тебя.
Эти слова давались с усилием. Они были чужды мне. И поэтому, только для Алиры и могли предназначаться.
Я услышал чьи-то шаги и оторвал взгляд от фотографий. По аллеи в моём направлении двигалась, человеческая фигура. Мужчина. Я сумел разглядеть тёмное пальто, развивающийся шарф, чёрные брюки и ботинки. Сперва я решил, что это смотритель. Но что-то тут было не так. Человек двигался слишком уверенно и целеустремлённо. И двигался он ко мне. Я поднялся с травы. Единственным оружием со мной был мой стилет. Я не хотел пускать его в ход без крайней необходимости. А человек тем временем подходил всё ближе и ближе. Я заметил его зловещую и надменную улыбку, над острым подбородком. Глаза были скрыты за тёмными очками. Мозг уже осознал всю подоплёку. Но я не успел среагировать. Он кинулся на меня. За секунду миновав десяток метров.
Удар был рассчитан точно и хладнокровно. Прямо в сердце. Если бы я не ускорился сам и не откинулся назад, он бы достиг своей цели. Я упал спиной на одно из надгробий, выпустив из рук фотографии. Удар был сильный и весьма болезненный, даже для меня. Его армейский нож рассёк мне одежду и поцарапал плечо. Упав на землю, я тут же вскочил. Выхватил стилет. Я контратаковал. Наш поединок походил на дуэль на шпагах в очень ускоренном темпе. Большинство движений было не уловимо для человеческих глаз. Мы были почти ровны. И всё это время нападавший ухмылялся своей надменной и хищной улыбкой. Я видел его острые клыки. Я включил на плети режим пироманта и разредил её в него. Одежда на вампире загорелась. Но он быстро сбросил её. Второй удар плетью, я уже не успел нанести.
Но я не имел не малейшего понятия, что я сделал этому вампиру. Я знал, что они существа территориальные, если живут в городах. Но он не мог принять меня за вторженца. И их этикет не позволял нападать, не представившись или беспричинно убивать кого бы то ни было.
– Я не враг тебе! – крикнул я, отбывая его замах. – Давай поговорим!
Вампир молчал. А его атаки становились всё сильнее и сильнее. Но он уставал. Становился невнимательным. И я чувствовал его необходимость в крови. В момент, когда он сделал выпад и попытался сблизится, чтобы вцепится мне в шею, я перехватил его руку. Резко вывернул её до характерного хруста суставов и костей. И что есть силы ударил его ногой в живот. Вампир отлетел на три метра. Ударился спиной о надгробие с такой силой, что оно отклонилось назад на 45 градусов. Очки упали с его носа. Я увидел яркие янтарные глаза, горящие ненавистью. Он вскочил. В этот раз я допустил ошибку. Он сбил меня с ног. Я упал на спину. Выронил стилет. Его нож остановился в миллиметре от моей шеи. Я еле мог удерживать его руки от сильнейшего давления. Он наклонил голову и начел медленно наклонятся к моей шеи. Пат. Или отпустить нож. Или быть обескровленным клыками.
Его зубы в последний момент клацнули над моей сонной артерией. Чёрная масса на огромной скорости сбила вампира. Освободившись я вскочил. Схватил стилет. Вампира кто-то схватил. Он стоял на коленях. Мой неведомый спаситель держал его одной рукой его за ноздри и лоб, запрокидывая его голову. А второй пытался сдерживать его руки и тело. Он тоже стоял на коленях за спиной у нападавшего.
– Ник! Бей его по шеи! – закричал незнакомец.
Я не размышлял. Я просто прыгнул к ним и вонзил стилет в его горло. Он прошёл на сквозь, пробив позвоночник. С нечеловеческой силой я рванул рукоять в сторону. Его шея разошлась под лезвием, словно я отстёгивал молнию. Брызнула кровь. Но в момент отсоединения головы от тела, его плоть вспыхнула множеством искр. Они посыпались на траву обращая вампира в прах. Через мгновение на земле осталась лишь горстка пепла. Сгорела даже одежда.
– Ещё чуть-чуть. И… Чувак я рад, что успел, – незнакомец поднялся на ноги. Это был Мартин. И я был чертовски рад его видеть, если бы не обстоятельства.
– Дерьмо, ты вовремя! – мы обнялись.
– Чувак, что ты творишь? Нельзя же так просто ночью сидеть на кладбище! – Мартин был обеспокоен.
– А что тут такого? – удивился я.
– Да за тебя такую награду назначили! Даже наши повелись. Вот один из охотников за головами, – он указал на пепел, который уже начал подхватывать ветер.
– Что же могли пообещать бессмертным вампиром за мою голову в Корпорации?
– Лекарство, – коротко и мрачно заметил Мартин. – Я знаю, это чушь, но среди нас так много страдальцев. Ты бы тоже искал лекарство для Алиры, если бы оно было.
Я тяжело вздохнул. И посмотрел на лежащие в траве фотографии. Я хотел было нагнутся и поднять их. Но Мартин оказался проворнее. Отследил мой взгляд и поднял их.
– Ух. А она была красавицей, – заметил он, глядя на фото Алиры.
По моему лицу пробежала тень раздражения. Но я был вымотан и где-то в глубине хотел поговорить с кем-то о ней. Мартин посмотрел на вторую фотографию. Он долго всматривался в лица людей в слабом лунном освещении кладбища.
– Ого, я встречался с этой девушкой, а она оказывается училась вместе с Алирой, – он протянул мне фото указывая на высокую блондинку с пышными губами на заднем ряду. Я забрал фото и спрятал в карман.
– Это было до того, как ты стал…таким?
– Я вамп больше чем она живёт. Но иногда мы встречаемся с людьми, это бодрит, – я с удивлением и неодобрением посмотрел на него. – Что? А ты что не спал с Алирой? Это работает в обе стороны.
– Я думал, только кровь доставляет вам удовольствие.
– Блин, как тяжело жить с кучей стереотипов за спиной. Может ты ко мне чеснок применишь, а? – он попытался скорчить обиду, но вышло плохо. – Может пройдёмся?
– Хорошо, – я сделал приглашающий жест.
Мы направились гулять по ночной аллее. Вокруг пели цикады, шум города казался отдалённым и нереальным. Я немного задумался.
– Чувак, завязывай с этим, – нарушил тишину Мартин.
– С чем?
– Самобичеванием. Думаешь я не знаю, что ты тут делал? Нельзя же так себя изводить, это путь в бездну. К ужасным решениям и не менее плохим последствиям, – я кивнул, но не ответил. – Мне тоже не хватает её. Я-то думал, что Корпорация её пригреет.
– Они готовили её в жертву. Она была экспериментом. Такое чувство, что значила она что-то только для меня. А я её подвёл.
– Не думай так. Кто же знал, что всё так обернётся. Чувак, я тоже терял любимого человека. И тоже корю себя, что не сделал её вампом. Но зная какое это проклятье, в разве имел я право обрекать кого-то на такие муки? – он положил руку мне на плечо.
– Мне сейчас тяжело описать что я чувствую.
– Гнев, страх, желание биться в истерике и бросить всё к чертям собачьим.
– Да, похоже, – ответил я. – Но больше меня волнует сейчас вопрос: где последние из совета?
– Гнев — плохой советчик. Слушай, я вижу, что прерывать твоё одиночество было ошибкой. Ты ещё не прошёл этот этап. Но если вдруг захочешь отдаться воспоминаниям в хорошей компании, вот мои координаты, – он протянул мне визитку. – И вот ещё, что. Корпорация среди вампиров распространилась о твоей способности к открытию порталов. Это правда.
Я сделал лёгкий пас рукой. И мы мгновенно перенеслись в начало аллеи. Мартин принялся осматривается, не скрывая удивления.
– Да, правда.
– Адуреть! – он выглядел, как довольный первоклассник. – Тогда знаешь, что… Эм… Порталом была эта маленькая ниточка, в воздухе которую я заметил?
– Да, молодец, глазастый, – улыбнулся я.
– Если тебе вдруг тебе будет нужна помощь, открой такой ко мне. Я пойму, что это приглашение.
– Хорошо, но мне нужно фото.
– Ориентируйся на то, которое на визитке. Маг, – он улыбнулся во весь рот. – Ладно, до рассвета я хочу убраться от сюда. Будь осторожен.
Мы обнялись на прощание.
– Ты тоже.
– И не убивайся так, Алире бы это не понравилось.
Он ушел в ускорение и исчез. А я открыл разлом в свою комнату. Вернулся я до рассвета, приземлившись точно на кровать. И так и остался сидеть на ней в ожидании утра. Сначала мысли текли самотёком, иногда я даже погружался взором в другие миры и то что я видел не радовало меня. Там было много зла, частью которого был и я. Нет мне прощения. Нет мне спасения.
Я сел за стол. Открыл верхний ящик и достал свою рукопись. Фотографии я положил на её место изображением вниз. Затем принялся ходить по комнате собирая разбросанные черновики и страницы. Как же я много написал. Я потратил не меньше получаса, чтобы из всех уголков своей маленькой комнатки собрать свой материал. Снова усевшись за стол, я принялся перебирать эти листки, стараясь сложить их в хронологической последовательности. При этом я старался не вчитывается в строки, написанные моей рукой. Мне было страшно. Страшно, что я разбужу что-то в своей памяти. Что-то хорошие или плохое, то что сделает мне больно, снова. Я не хотел забывать то, что случилось на Вышке 15. Но и бередить память не хотелось. Вряд ли я мог объяснить в тот момент, чего именно я боюсь.
Я просидел за этим занятием до восхода солнца. Когда я закончил, я посмотрел на свои записи. Стопка получилась очень весомая. Не меньше сотни страниц. Я спрятал её в столе. А потом просто закрыв лицо руками, тяжело вздохнул. Я попробовал вспомнить, какой была Алира. Сколько времени прошло с той ночи? Год? Два? Она сказала когда-то что образ померкнет и растает, что я забуду про наши чувства. Да время беспощадно. Я помнил её глаза и губы, её волосы и улыбку. Но чем больше я концентрировался на деталях, тем больше она начинала исчезать. Однако были вещи не тронутые временем, над которыми были не властны переживания и мирские заботы. Это были чувства, которые я испытывал к ней. Я помню теплоту первых объятий, головокружение от первого поцелуя. Помню странное чарующее чувство в животе, в тот момент, когда мы сидели на лавочке у берега реки. Жаль, что я не обнял её тогда. Её взгляд был таким задумчивым, таким глубоким.
Я услышал, что Лиза проснулась и пошла на кухню. Через какое-то время я услышал запах яичницы. Есть я не хотел, но мне надо было немного развеется. Я спустился на кухню.
– Ник! Что случилось!? У тебя одежда в крови!
Я и забыл, что меня вчера ранили. И забыл переодеться. Всё же так глубоко уходить в себя плохая идея. А выпадать из реальности ещё хуже.
– Пустяки, – заверил я её. – Поцапался с вампиром.
Я снял с себя окровавленные вещи и пошёл в ванную переодеться.
– Вампиром? Опять на жопу приключения искал? Я понимаю, что ты не можешь оправится от шока, но может всё же стоит поубавить свой пыл?
– Поубавить пыл? О чем это ты? – я вернулся в гостиную.
– Ты же уже сделал всё что мог. Отправил сигнал изменил судьбы себя во вселенных. Может стоит успокоится?
– Успокоится?! – я пришёл в ярость. – Ты хоть представляешь, как мне больно?! Знаешь, что значит боятся засыпать и увидеть другой мир? Увидеть её живой. Или увидеть несчастную судьбу, которую ты не смог предотвратить? Блуждать между бесчисленным множеством вариантов вселенных, и видеть, как страдают ещё миллиарды таких как я! Мой сигнал достиг лишь малой доли бесконечных вариантов. А из них только 20% вняли моим словам. И того меньшее количество сейчас живо.
– Я понимаю, что ты чувствуешь…
Я подошёл и схватил её за руку. Она испугалась. Сейчас я был близок к тому, чтобы сорваться.
– Ни хрена ты не понимаешь! – прошипел я.
– Я… – её голос дрожал и был на гране срыва. – Отпусти…
– Хочешь знать каково это? Смотри. – я поцеловал её, направляя собственный взгляд сквозь вселенную. Мне трудно представить, как это выглядело со стороны. Лиза попыталась меня оттолкнуть, но вскоре её руки ослабли. Я разорвал поцелуй. Она была как будто парализована. Безвольной куклой она повисла у меня на руках. Зрачки превратились в точки, она тяжело дышала. Меня кольнул укол совести. Но через секунду Лиза судорожно вздохнула и закашлялась. Увидев меня, она вырвалась из моих рук и отскочила в сторону. Она взялась за голову, взгляд был растерян.
– Боже… Я была замужем за Бредом Питом… Ну он и козёл. И… Ты вправду видишь все эти вероятности? – она посмотрела на меня, и теперь я видел в её глазах жалость. Я кивнул. – Прости. Это очень тяжело.
– Вот теперь ты знаешь больше.
Она сняла с конфорки подгоревшую яичницу. И мы молча позавтракали.
Прошёл ещё месяц. Не очень продуктивный. Корпорация подозрительно начала сворачивается. На объектах стало значительно меньше охраны. И это было подозрительно. Да и некоторые объекты вообще оказывались брошенными. Но я не расслаблялся. У меня было очень плохое предчувствие. Ибо крупицы данных, что я находил, говорили, что почти всю охрану отправляют на «Лунного гонщика». Это название, украденное у Яна Флеминга, наводила на тревожные размышления. Обычно названия проектов в Корпорации не говорило о сути проекта на прямую. И сложно было сказать, зачем на нём столько людей. Ещё я практически перестал встречать огнемётчиков и людей с рельсами. Можно было конечно сказать, что я уничтожил их производство. Но я был уверен, что далеко не весь запас корпоративного экспериментального вооружения был уничтожен на Вышках.
Ещё я внял совету Мартина. Хоть это было и не просто. Я часто возвращался в леса рядом с руинами Вышки 15. Но теперь не для того, чтобы жалеть себя. Это была отдушина. Я гулял по лесам, вспоминая и наслаждаясь природой. Протоптанные мной когда-то тропинки уже начали зарастать. Лес отвоёвывал своё назад. Берёзки в той рощице, через которую я обычно возвращался к Вышке стали выше и толще. Гравийная дорога для грузовиков ведущая к Вышке поросла хвощом. Побывал я и на самих развалинах комплекса. Это потребовало от меня дополнительных усилий. Упавшая башня начала порастать мхом. Даже прикасается к ней было страшно. Все тела были убраны. Но события той ночи стояли перед глазами. Внутрь комплекса я заходить не стал. Так странно было смотреть на то место где ты умер. Или должен был умереть. Не знаю на, что я рассчитывал, найдя это место. Даже праха Алиры здесь уже не было. Она стала частью этой земли. Я сколотил из веток крест и вонзил его в землю, для надёжности вбив его камнем. Из цветов, что в изобилии росли в лесу я сплёл неумелый венок. Его я положил на землю перед крестом. Потом я взял доску из-под какого-то ящика и нацарапал на нём следующее. «Здесь покоится Алира, девушка которая стала вселенной. Я буду помнить тебя всегда. Твой Ник.»
Постояв там какое-то время, я вернулся домой. И застал Лизу за нетипичным занятием. На журнальном столике перед телевизором она ковырялась в псионной плети закреплённой на перчатке, какого-то костюма. Вернее, брони, элементы которой были разбросаны повсюду. Эта броня была выкрашена в арктический камуфляж. И снабжена большим количеством электроники. Несомненно, работа Корпорации.
– Что это? – спросил я.
– Да так. Боб принёс. Санитарно-инженерский костюм «Авиценна». Надо сбросить его, чтобы мог принять нового владельца.
– Отдашь его Бобу?
– Вообще-то, я хотела оставить его для себя.
– Но ты же не медик, – удивился я.
– Боб тоже. Но я инженер. Наволнуйся, заматывать дырки от пуль я могу и так. Просто не хочу, чтобы в предстоящей битве мне прострелили задницу.
– Предстоящей битве? – я был удивлён. – Я чего-то не знаю?
– Да, – Лиза хитро улыбнулась, отрываясь от своего занятия. – Пойдём, кое кто хочет поговорить с тобой.
Я молча проследовал за ней в кабинет. Она усадила меня за стол и включила связь по неизвестному мне каналу. Пошёл видео вызов. И через минуту на экране появилось изображение. Я видел рифлёный потолок какого-то огромного помещения. Скорее всего ангара. На его фоне стоял человек. На вид ему было за шестьдесят, но глаза светились энергией и молодостью. Лицо покрывала сеть морщин и шрамов. Жизнь знатно потрепала его. Его короткую стрижку покрывал зелёный армейский берет. Во рту он держал тлеющую сигару. Которая дымовой трубой выглядывала из пол пышных седых усов.
– Лиза? Прошу прощения. Надо полагать вы Ник Стардес, – мужчина улыбнулся мне и выпустил клуб дыма прямо в камеру.
– Он самый. С кем имею честь? – скептически ответил я.
– Генерал Смит, к вашим услугам, – он и вправду отдал мне честь. – Рад познакомится с живой легендой. Грозой Корпорации. Я командую этим сбродом, что зовёт себя сопротивлением.
– И вы так просто раскрываетесь передо мной? Я думал, что у нас есть ячейки, для того, чтобы нас всех не перебили.
– Да, так было до недавнего времени. А теперь, благодаря вам, мы готовы нанести Корпорации последний удар, – он сжал кулаг перед камерой.
– И как вы это планируете?
– Нам стало известно, что Корпорация стянула все военные силы в Гренландию, к Вышке 11. Там целая Армия, – он нажал на что-то под камерой и рядом с его изображением появились снимки со спутника Вышки. Вся территория вокруг была усеяна танками, орудиями ПВО, и прочей военной техникой. – Есть сведенья, операцией командует директор Браун. Одним ударом можно уничтожить и его и практически все силы Корпорации.
– Благодарю, но я работаю один, – отрезал я.
– Я знал, что ты это скажешь, Ник. Но ты только взгляни на это.
Он поднял камеру и направил её в глубь ангара. Всё свободное пространство было усеяно людьми. Одеты они были по-разному, но все вооружены. Генерал стоял на возвышенности, поэтому было хорошо видно, как эта неорганизованная толпа пытается выдать какое-то подобие боевого строя.
– Нет необходимости в стольких смертях. Я могу справится с ним и в одиночку.
– Сынок ты совершаешь ошибку. Я знаю, что ты чувствуешь…
– Какого!? С хрена ли вы решили, что знаете это?! – я ударил кулаком по столу. Лиза вздрогнула. – В се эти люди погибнут там. Если не от рук Корпорации. То после выброса от убийства Брауна. Вам некуда деть этих людей, генерал? Так пусть идут по домам.
– Сынок, у половины дома нет. Корпорация лишила нас всего. У нас осталась только ярость, – по-отцовски нежно ответил генерал. – Лиза рассказала нам о твоих способностях. Если поймёшь, что дело дрянь. Не стесняйся.
– Да… Хорошо. Я буду иметь вас в виду. И… Спасибо.
– Не за что, сынок. Конец связи.
Передача прервалась.
– Что ты будешь делать? – спросила Лиза, голос её дрожал. Но она старалась не подавать вида.
– Лиза, – я обнял её. – Я всего лишь устрою маленький геноцид. Как они когда-то поступили с пятнадцатой.
– Это глупо… Очень глупо. Но постарайся быть осторожным.
– Буду.
Я отпустил её. По глазам было видно, как она за меня боится. Я отпустил её руку, которой она всё ещё сжимала моё запястье. Я пошёл в комнату переодевается. Оделся я по погоде Гренландии. Утеплённый вариант формы охранника без знаков различия. Выбрал один из лучших стандартных автоматов Корпорации. Символично? Очень. Пусть умирают от собственного оружия. От руки одного из них. Я спустился в гостиную. Лиза сама подошла и обняла меня. Молча и крепко. Я открыл в разлом и шагнул в него.
Жгучий северный ветер бил в лицо. Снега не было, а небо, голубое и высокое, было ясным и безоблачным. Снег набивался в ботинки с каждым шагом. Эта прохлада, вернее сказать морозность, бодрила. По коже ползли мурашки, но не от холода, от предвкушения. Скоро грянет гром.
На горизонте я видел очертания мачты Вышки. Она медленно росла, по мере моего приближения. Снег под ногами перешёл сначала в утрамбованный ботинками, колёсами и гусеницами танков лёд, а затем в очищенный грунт. Начинался лагерь. Всё пространство до вышки было усеяно палатками, машинами и людьми. Я насчитал по меньшей мере десять танков. Десятки БТР и военных автомобилей, ближе к самой вышке находились мобильные платформы с орудиями ПВО и системы залпового огня. И среди этой неприступной крепости мельтешили тысячи людей. Они уже знали, что я иду. Скорее всего меня заметили снайперы на самой Вышке, это не сложно. Чёрная движущаяся точка на горизонте легко привлекает внимание. Во всяком случае сейчас лагерь бурлил. Люди занимали свои посты, разогревали двигатели машин. А в мою сторону уже двигалось несколько отрядов.
Я не взводил оружие, держал его прижатым к груди. Охранники, хотя сейчас они походили на военных, двигались на меня держа меня под прицелом. Я остановился, они обступили меня взяв в кольцо. Образовался круг радиусом метров десять. Я мог видеть страх в глазах этих людей. Я обвёл их взглядом, оценивая обстановку. За их спинами было видно приближающееся подкрепление и танки, по крайней мере две штуки. Я смотрел на них как на насекомых. А они, озлобленные и замёрзшие, смотрели на меня с нескрываемым страхом.
– Диспетчер, это второе отделение, мы окружили Стардеса, – охранник, стоящий прямо передо мной, не спуская с меня глаз отрапортовал в свою плеть.
– Он один? – женский голос диспетчера.
– Один, – я смотрел охраннику прямо в глаза, не выдержав напора он сглотнул. – И настроен враждебно.
Вспышка, лёгкий хлопок, из воздуха в нескольких метрах появился Браун. Закованный в массивную чёрную браню, которая накидывала ему сантиметров десять роста. Он возвышался над окружившими меня людьми и надомной. Его доспехи были похожи на те, что я видел на безкожих солдатах, когда спасал Боба. Он усмехался своей белоснежной улыбкой, так эффектно контрастирующей его коричневой кожи. От этой улыбки мурашки по коже побежали сильнее. Это выражение лица было натянутым, словно тварь, сидевшая внутри, втягивала его внутрь.
– Стардес, собственной персоной, – с наигранной брезгливостью сказал он. – Неужели ты решил прийти в одиночку?
– Да, я же не петух, чтобы прятаться за целой армией, – я услышал перешёптывания среди охранников.
– А я рассчитывал, что ты захватишь друзей. И мы покончим с этим маленьким недоразумением, называемым сопротивлением.
– Маленькое недоразумение, это твой пенис, – саркастически заметил я, кто-то из охранников хохотнул. Браун с презрением обвёл взглядом свою армию, смех мгновенно прекратился.
– Шутишь? Как заключённый перед казнью. Это хорошо, значит ты уже принял свою судьбу, Недо-странник. Твоё убийство меня позабавит вдоволь.
– А меня твоё, тварь! – я повысил голос, обращаясь уже не к Брауну, а к охранникам. – Вам нет смысла гибнуть здесь. Браун не человек! Это чужеродная тварь, засевшая в теле человека! Вы для него не дороже товара! Он хочет, чтобы подобные ему правили Землёй. Он ваш враг, а не я!
Браун рассмеялся низким утробным голосом, не смотря на нарастающий гул в рядах его свиты.
– Здесь у тебя нет власти, предатель. Здесь я плачу зарплату. А твои слова выброшенный на ветер лай старой бешенной собаки, – из-под воротника костюма выскочили створки шлема. Автоматически закрыли его голову с двух сторон. И тут же опустилось забрало похожее на противогазную маску с синими окулярами визора. Его голос исказился стал зловещее и ниже. – Миллиард долларов и мгновенную пенсию тому, кто принесёт его голову.
Ропот в толпе затих. Браун отвернулся от меня и исчез в разломе. Охранники сняли оружие с предохранителей.
– Бог видит, у вас был шанс.
Мой рывок был стремительным. Удар приклада фактически снёс командиру охранников голову, превратив его в фарш. Я повернулся на 30 градусов, беспрерывно поливая пулями толпу. Многие падали, как подкошенные. Другие же наступали. Они казались мне улитками. Но долго в ускорении я находится не мог. Солдаты уже палили наугад, и я чувствовал, что через мгновения ударят установки залпового огня.
Разрыв. Вспышка. Я за толпой. На меня налетел кто-то пытающийся ударить прикладом. Я перехватил оружие в воздухе. Сбил его с ног. Разредил в бегущего на меня человека плеть. Застрелил упавшего. Вовремя заметил наводящийся на меня танк. Я побежал на него. Разредил плеть в водителя. Танк дернулся. В этот момент область рядом накрыла ковровой бомбардировкой. Я услышал крики, заглушенные рёвом взрыва. Танк выстрелил. Промахнулся. Я подпрыгнул. Взбежал по броне на башню. Люк был не закрыт. Точным выстрелом я убил заряжающего. Спрыгнул в танк. Уклонился от выстрела командира. В ответ выстрелил тройным. Заряжающий успел зарядить снаряд, чем не мало меня порадовал. Я схватился за рычаги управления. И как раз в тот момент, когда другой танк взял меня на мушку выстрелил в него. Какой-то умник бросил в люк гранату. Граната полетела назад, а люк захлопнулся.
В обзорные прорези я увидел приближающийся третий танк. Я распахнул люк, прямо в этот танк. Смена гравитации была не приятна. Но и экипаж не ожидал. Я расправился с ними за секунды. И его мне временно удалось захватить. Я помчался на нём через палатки, давя перепуганных людей и подвернувшуюся технику. В бок ударил снаряд. Меня оглушило. Я открыл разлом к стрелявшему. Взмах стилета оборвал его жизнь. Я сделал подкат к спешившим к нему на помощь друзьям. И прямо на лету выхватил обойму у одного из них и заменив свою расстрелял их.
Я вскочил на ноги и в этот момент получил удар в грудь. Словно ударили рельсом. Я отлетел на метров пять и влетел в боковину стоявшего джипа. На меня шёл Браун.
– Вижу здесь остались только некомпетентные сотрудники. Значит надо решать проблемы самому.
Я смахнул рукой выступившую на губах кровь. И поднялся. Автомат против его брони, всё ровно, что пистолетик с пульками. Жаль, что рельсотронов здесь не было. Я отбросил оружие в сторону и поднялся. Браун приближался, неспешно, смаковал победу. Я включил на плети режим ЭМИ. И собрав всю свою волю и силу ударил его в грудь разрядом. Разряд был дуговой ослепительный и долгий. Я вложил в него всю свою силу и злобу. Но Браун шёл. Каждый шаг давался ему теперь с усилием. Он пытался заслонится от разряда. Тщетно. Я уже кричал от боли в обожжённой руке. А, но не останавливался. Искры летели во все стороны. Но в нас не стреляли. Толи боялись зацепить своего директора, толи разбежались в ужасе.
Браун схватил меня за предплечье. Сорвал плеть и демонстративно сжав её в ладони, откинул в сторону. Его броня искрила. Было видно, что равновесие он держит с большим трудом. Вся электроника его костюма, зажарилась до хрустящей корочки. Забрала шлема слегка подёргивалось. Вышел из строя механизм. Чего мне и было нужно. Он отвесил мне сильный, но уже не такой мощный удар в щёку. Я послушно упал на землю.
– Вот и всё, Стардес! – прохрипел он. – Что ты можешь без плети? Вся твоя сила была в нашей усилительной технологии. Без неё ты червяк под ногами!
Он поднял надомной ногу. Я откатился в сторону. Земля содрогнулась от его удара. Я вскочил и прыгнул на него. Зажав его торс бёдрами, я всунул стилет в щель его забрала. И вырвал маску.
– Я вас достаточно изучил! – зашипел я, хватая его рукой за череп. – Мне больше не нужна плеть, чтобы убить тебя!
Меня наполнила ярость. Физически ощутимая. Плотная и холодная. Мне действительно больше не нужна была плеть. Я сам стал плетью. Проводником собственных сил сквозь пространство и время. Прямо в эту мерзкую тварь.
– В эту игру могут играть двое! – захлёбываясь от ярости процедил Браун. И схватил меня за руку.
Мне показалась, что меня опять бросило в разлом. Но это было слишком быстро. Я просто оказался на небольшой металлической площадке, подвешенной в темноте. Она была не больше метра в ширину и в длину метров десять. Эти платформы висели в кромешной тьме на расстоянии в пять метров друг от друга. Но концах этих платформ располагались заострённые и закруглённые «рёбра» из идентичного материала. Вся конструкция походила на бесконечную железную дорогу, уподобившуюся грудной клетке, уходившей в бесконечность. А через несколько таких платформ от меня стаял ухмыляющийся Браун, без брони, в обычном деловом костюме.
– Хочешь узнать, каково падать вечность в темноту? – угрожающе произнёс он.
– Сжимая в руках твою глотку! – я прыгнул, перемахнув чёрную бездну. Ещё и ещё.
Браун тоже рванул мне на встречу. Мы схлестнулись в воздухе над темнотой и оба рухнули в холодную тёмную воду.
– Глупец, – прошептал он, не прекращая улыбаться. – Когда Катерина откроет врата, вышки нам будут уже не к чему.
Он начал захлебываются, мои пальца сжались с невероятной силой. Этого не должно было случится. Во всяком случае не входило в планы Брауна. Но всё же он проиграл. Меня ослепила вспышка. Мир вокруг вернулся в прежнее состояние. Голова звенела. Но я не потерял сознание. Упал Браун. А я просто остался стоять на земле. Над трупом с обугленным черепом.
В следующее мгновение мою грудь пронзила адская боль. Словно меня прожигала насквозь раскалённым прутом. Мне перестало хватать воздуха. Я задыхался, как рыба, хватая ртом воздух. Этого не могло происходить! Мне вообще не нужен был воздух. Но сейчас…
Я, держась за грудь, пятился назад. В глазах потемнело. Я чувствовал, как колотится сердце. Кровь в жилах становилась более жидкой. Мне захотелось сорвать с себя рубашку. Я весь вымок от холодной испарены. Рот наполнился металлическим привкусом крови. Я сплюнул. На снег в лужицы кровавой слюны выпали два клыка. Я упал на четвереньки. Меня кинуло в жар. Я увидел своё отражение в пластиковом забрале одного из павших охранников. Мои глаза, они были серые. Такие как когда-то я видел каждый день в зеркале.
Я упал на спину. Ещё было тяжело дышать, но боль отступала. Я рассмеялся. Сардонически, мне было больно и страшно одновременно. Но больше всего мне было обидно. Если для того чтобы излечить вампиризм надо всего лишь убивать странников. То Алира могла бы снова стать человеком. Бедная девочка. Вот, что сделало бы её снова счастливой.
Я ощутил страшный голод и жажду, словно не ел многие месяцы. Я сгрёб в ладонь немного чистого снега и положил в рот. Как же это было вкусно! Мягкая прохлада воды, скользящей по горлу придавала сил. Я сел ещё несколько снежков, в глазах посветлело. Боль, как и отдышка ушла. Я посмотрел на свои руки. Бледность, к которой я уже привык, исчезла. Я чувствовал себя живым. Я и был живым. Не исчезла лишь тоска и боль в моей душе. Но с этим можно было жить несмотря не на что. Осталась последняя цель.
Я поднялся. Схватил труп Брауна за грудки, и сделав пас свободной рукой открыл разлом. Схватив его по крепче, я шагнул в него. Тело приземлилось ровненько на диван в гостиной. Я снова ощутил страшный голод.
– Ник! Какого?! Зачем ты притащил труп в мой дом?! – Лиза стояла передо мной в недоумении. Она была рада меня видеть, но и была напугана обстоятельствами моего появления.
– Привет, познакомься это Браун. Браун, это Лиза. Извини он не очень-то разговорчив после того, как я поджарил его мозги, – улыбнулся я.
– И ты штуку в нём? – с опаской косясь на труп, спросила Лиза.
– Да.
Она подошла и крепко обняла меня. Я обнял её в ответ.
– Слава Богу, живой.
– Ага. Знаешь, нам надо в Париж! – выпалил я и схватил её за руку.
– Что?! Куда?! Я не одета!
– Сойдёт. А наш друг может и подождать.
Я открыл разлом и протащил её с собой. Мы появились в центре Марсового поля. К счастью, на нас внимания не обратили. Я осмотрелся. А Лиза схватилась за живот и подбежала к ближайшему мусорному баку. Её вырвало.
– К этому нельзя привыкнуть, – сказала она, сплёвывая в урну. – Не делай так больше.
– Да ладно тебе, – я протянул ей салфетку. – Я голоден как целая армия. Здесь должен быть, какой-нибудь ресторан в три звезды по Мишлену.
– Ага, только мне теперь есть то и не хочется, – она как-то странно посмотрела на меня.
– Что?
– Ты… Твои глаза. И лицо. Это и вправду ты?
Я кивнул.
– Я стал человечнее, после убийства Брауна. Не спрашивай, как. Я и сам не знаю. Я ударил плетью, без самой плети.
– Потрясающе, – Лиза кажется пришла в восторг.
– Ладно, пошли. Я есть хочу.
– Нас то хоть пустят в таком виде.
– С бабками всех пустят, – улыбнулся я.
Ресторан оказался и вправду неподалёку. На входе нас остановил классического вида официант.
– Месье, мадам, я не могу вас впустить в таком виде в наш ресторан, – отрапортовал он.
– Расслабься, ковбой, – я сунул ему в карман несколько хрустящих купюр. – Лучше проводи нас за столик.
Лицо официанта переменилось.
– Прошу за мной господа, – он улыбнулся нам.
Нас посадили за столик в дальнем углу. Одновременно уютно и так, чтобы не смущать других посетителей.
– Чего желаете? – спросил официант.
– Самые лучшие блюда вашего шеф-повара. Все. И красного вина, тоже лучшего.
– Сию минуту, – он быстро ушёл.
– От куда у тебя столько денег? – шёпотом спросила Лиза.
– Ну я же кучу людей прибил, им то уже без надобности, – ответил я. – Давай не будем об этом. Нам всем надо немного отдохнуть. Как там Боб.
– Работает, выполняет поручение генерала.
Так завязалась приятная беседа. Потом нам подали еду. Надо отметить восхитительную еду. Мы просидели практически до вечера в этом уютном заведении. Лиза объелась и немного опьянела. Я же просто наелся, чувствуя, как мой организм возвращает себе утраченные в бою силы. Я всё ещё ощущал подпитку от реверса, но теперь я мог питаться и обычной едой, которая не менее эффективно восстанавливала меня.
– Пойдём домой? – спросил я, поднимая руку, чтобы официант принёс счёт.
– О нет, давай без этих… Порталов. Не хочу расставаться с этим замечательным паштетом.
– Ладно, тогда можем погулять по Парижу.
– Ага, – согласилась она.
Расплатившись, мы пошли гулять по вечернему городу. Париж был прекрасен. Его цветные улочки манили в себя. Его богатая история пробуждала любопытство. Мы стояли на обзорной площадке Эйфелевой башни, созерцая раскинувшийся в низу мегаполис. Каждый думал о своём. Мы молчали.
Я думал о последних словах Брауна. Что задумала Катерина?
– Это было самопожертвование, – в слух сказал я.
– Прости, что? – Лиза посмотрела на меня с удивлением.
– Вся эта операция, и убийство Брауна. Это была жертва, чтобы нас отвлечь. Он конечно думал, что сможет меня убить.
– Почему ты так решил?
– По нескольким причинам. Во-первых, у людей там не было экспериментальных вооружений, значит они на каком-то другом участке. Во-вторых, Браун тянул время и кажется рассчитывал, что я буду не один. Ха, тут они все просчитываются. И он был единственный в силовом доспехе. Это тоже наводит на мысль, что большая часть таких костюмах в другом месте. А ещё перед смертью он сказал, что Катерина готовит что-то. Что-то очень плохое. Он сказал, что им не будут нужны Вышки.
– Значит нужно её найти и остановить! И времени у нас мало. Открывай портал, пошли домой.
– Воу! Полегче. Ты уверена, что готова.
– С тех пор как я встретила тебя в пустыне я не в чём не уверена. Давай уже.
Я улыбнулся и взял её за руку. Мы шагнули в разлом. На этот раз Лиза выдержала перемещение без особых последствий.
– А говорила, что нельзя привыкнуть, – улыбнулся я.
– Заткнись. Есть идеи с чего начать.
– А то. Зачем я по твоему его труп притащил? И кстати может он до завтра подождёт. Боб нам тогда поможет.
– А может… а неважно. Подождет, пошли спать.
Мы отправились по комнатам, оставив Брауна начинать разлагается на диване. Сегодня уснул очень быстро.
Я держал на руках её маленькое хрупкое тело. Из рта, тонкой струйкой, на землю капала кровь. Она уже не дышала. Я не чувствовал пульса. Она хотела что-то сказать. Но у нее не получилось. Всё что я мог это крепче пережимать ее к себе, чувствуя, как покидает её жизнь. Слезы заливали мои глаза. Я молил, кричал, умолял. Но я так же и понимал, что все кончено.
Тот, кто ее сбил скрылся из виду почти мгновенно. Я не верил, что так все может закончится. Вот мы шли покупать ей новый браслет, она счастливо улыбалась. А сейчас я сжимаю в руках её мертвое остывающее тело. Алира, не оставляй меня.
Я проснулся и вскочил в кровати. Сердце бешено колотилось. Руки наполнены энергией готовые разрядится без плети. Я был покрыт холодной испариной. В груди болело. Мне пришлось приложить значительные усилия чтобы успокоится. Я поднялся и подошел к окну. Солнце уже встало, но ещё было слишком рано, чтобы проснулась Лиза.
Уснуть я бы уже не смог. Мое сердце было наполнено ужасом. Сколько таких несчастных меня существует? Сколько миров, где я потерял Алиру? Почему мы должны так страдать? Можно конечно попытаться забыться. Заработаться, напиться, вытеснить чувства из себя праздными заботами. Но стоило бы остановится и все вернётся. Эти чувства остаются с тобой на всегда. Что бы не случилось, кого бы ты не встретил на своем пути, каждый раз ты будешь сравнивать это с тем самым настоящим разом. И каждый раз будешь разочарован.
Я пошёл в туалет. Впервые за долгое время я делал утренние дела как человек. Тот, кем я был до той ночи, когда потерял её. Может я заслужил это? Наказание за мои преступления. Искупление. Тогда каждая крупица боли заслужена мной с полна.
Внезапно в дверь позвонили. Я вышел из ванной и пошёл открывать. Я уже знал, что это Боб, Лиза всегда связывалась с ним неведомым мной способом. Я открыл ему дверь. Он, как обычно влетел в комнату, было видно, что он возбуждён.
– Это просто потрясно! – почти закричал он, вскинув руки над головой. – В Корпорации полный бардак. Не с кем нельзя связаться. Браун пропал, от Катерины приказы не идут. Все в панике. Ни одна живая душа не знает, что делать. Акции упали, компании выходят из состава, лаборатории закрываются склады грабят! И… и… а это что за хрень?!
Он заметил лежащий на диване труп в броне.
– Это Браун. Он немного не разговорчив, у него мозги сварились, – ответил я.
Боб рассмеялся. На лестницы появилась Сонная Лиза.
– Боб!
– Лизанька!
Они бросились на встречу друг другу. Обнялись и страстно поцеловались. Я отвел взгляд, к горлу подступил ком, но виду я не подал. Они разорвали поцелуй.
– Так как ты его убил? – Боб посмотрел на меня.
– Это было нелегко, но мне кажется он намеренно пожертвовал собой, чтобы защитить Катерину и то что она готовит.
– И у тебя есть соображения где она может быть и как нам её искать? – Боб буравил меня каким-то подозрительным взглядом.
– Ну конечно! А зачем я по-твоему притащил сюда труп? А почему ты так смотришь на меня?
– Не могу понять, что с тобой не так, – заметил Боб.
– Глаза, – прошептала ему Лиза.
– А! Да, верно! Так ты что, уже не кровосос?
– Я им и не был, – обижено заметил я.
– Так, давайте без этого, – Лиза упёрлась руками в бока. – Я сейчас соображу нам поесть. А Ник, пока расскажет о своих мыслях.
Она направилась на кухню. Боб всё ещё пристально меня рассматривал, но уже скорее из любопытства, нежели из подозрительности.
– Так зачем на труп директора? – спросил он.
– Надо его обыскать. Он должен был как-то держать связь с Катериной или может мы найдём подсказку, где нам её искать. И сделать это надо быстро. Она готовит, что-то глобальное, возможно то, что мы уже предотвратили, разрушив сеть вышек.
– Проникновение этих штук к нам в мир? Но ведь им нужно так много энергии на это.
– Лиза, это возможно без энергии? – спросил я.
– Да, но для этого нужен стабильный реверсивный разлом и просто огромный резонатор. Возможно даже размером с Австралию, – ответила она.
Боб присвистнул.
– Наверное и надо искать в таком месте Катерину, – заметил я.
– Да, только вот беда где такую штуку спрятать то можно? – Боб был в недоумении.
Я пожал плечами.
– Давай разденем Брауна и посмотрим, что удастся найти, – предложил я, но Лиза уже подала нам блинчики.
После завтрака, мы все вмести принялись за Брауна. Я ожидал, что тело за день уже начнёт разлагается. Однако, признаков разложения практически не было. От него всё ещё пахло дорогим одеколоном. Под бронёй он был одет в свой повседневный костюм, без пиджака и галстука. Элементы его брони мы разложили на полу. Затем обыскали его карманы и выложили их содержимое на стол. А потом и стянули с него одежду.
– Может он вшил в себя что-нибудь? – поинтересовался Боб.
– Так! Не в гостиной! – возмутилась Лиза.
Мы с Бобом переглянулись.
– Не думаю, что в этом будет смысл, – заметил я. – Они очень дорожат своими телами, вряд ли кто-то из них вшивал бы в себя. Но мы можем просто поискать шламы.
Мы разделили тело на участки и принялись осматривать. Я осматривал изуродованный череп и грудь, Лиза живот и спину, ну а Бобу достался пах и ноги. Спустя пару часов верчения Брауна, мы сдались.
– А что мы будем делать с телом? – спросила Лиза.
– Сейчас, – я лёгким пасом открыл разлом под ним, и тело исчезло.
– И куда ты его? – спросил Боб.
– В жерло вулкана на Гавайях.
– Я не помню, чтобы они действовали.
– Значит просто найдут труп голого негра.
Боб хихикнул. Лиза одарила его неодобрительным взглядом.
Мы ещё раз пересмотрели найденные у Брауна вещи. Если отбросить одежду и броню, их у него практически не было. Кредитка, визитки, пустой блокнотик с дорогой ручкой Паркер, несколько карандашей. А в кармане брюк, я обнаружил обычный камешек, правда довольно увесистый для своего размера. Он занял своё место на столике. А мы уселись на диван размышляя над нашими находками.
Так мы просидели почти до самого вечера. И в итоге наше расследование переросло в обычные посиделки с просмотром телевизора. Мы даже заказали пиццу.
– Дерьмо, это тупик, – заметил Боб.
– Ага, похоже он не связывался с ней удалённо, – подтвердил я. – И как на зло нет фоток.
– А может стоит вернутся в Гренландию? Может ты, что-то упустил?
– Возможно. А может и нет…
– В любом случае, я пожалуй изыму эту броню, – сказал Боб. – Генералу отправлю, он просил такие. Лиза, у тебя сумки или чемодана не будет.
– Сейчас дам.
Она перелезла через диван и направилась в комнату. Я вздохнул и откинулся на спинку дивана. Вскоре вернулась Лиза. Мы с Бобом упаковали браню, дорожная сумка трещала от напряжения. И вскоре он ушёл, на прощание поцеловав Лизу.
Я остался сидя на диванчике размышлять. Пытаясь сопоставить все известные мне факты в единую последовательность. Но выходило не очень. Лиза уже давно спала, когда я от безысходности решил прогуляется. Я открыл разлом руководствуясь в первую очередь подсознанием, а не осмысленным выбором. Он привёл меня в небольшую покинутую всеми деревушку, где-то в России. Я не помнил, откуда знал её местоположения. Но раньше я читал про это место. Корпорация когда-то испытала неподалёку псионное оружие. И побочные эффекты заставили жителей деревни покинуть её.
Я гулял среди поросших травой и мхом улочек. Утонувших в пышной растительности домиках. Некоторых из них уже нельзя было и разглядеть среди зарослей травы и деревьев. Заборчики покосились, большинство упало. Идти приходилось осторожно. В траве могли скрывается змеи и незаметные коряги или металлические палки. Хоть я и был погружён в себя я всё же был крайне осторожен. Удаляясь от деревеньки, я забрёл в небольшую берёзовую рощицу. И тут мне стало так досадно. Они ведь в шаге от завершения своего плана. А я застрял. Я попался в их ловушку. Мне не хватило одного шага. Одного убийства.
Я выхватил стилет от досады рубанул им по дереву. Берёзка рухнула. Я рванул к другой. Тройным приёмом снёс и её. Я был зол, обижен и несчастен. А им просто не повезло. Щепки летели во все стороны. А потом… Я влетел в камень. Лезвия Стилета чиркнуло, высекая искры. А я, потеряв равновесие полетел лицом вниз. Разбив губу, я поднялся. Мой гнев был уже направлен на этот валун, когда я заметил лежавший у его основания осколок, который я сумел выбить своим ударом.
Привлёк меня не сам осколок, а тот факт, что я ощутил его привязанности к месту где он был. Это было странное щекочущее мой внутренний взгляд чувство. Я поднял его. Он был не хуже, чем фотография. Даже не зная где валун, я бы смог к нему открыть разлом. Это было похоже на слабенький маяк. И тут меня как молнией ударило.
Я вернулся в квартиру Лизы, и побежал в её комнату.
– Лиза, вставай! Нужно связаться с генералом!
– Ночь же, – недовольно простонала Лиза.
– Вставай, я знаю, где Катерина!
Лиза вскочила в кровати. Глаза всё ещё были заспанные, но в них теперь появилось осмысленное осознание.
– Я сейчас.
Она наспех оделась, и мы поли в кабинет связываться с нашим формальным Лидером.
– Сынок? – генерал не спал. – Что случилось? Или ты хочешь доложить об успешной победе?
– Нет, мы ещё не победили. Но я знаю, где искать Катерину!
– Это хорошо, но ведь ты можешь её убить прямо сейчас, в чём загвоздка?
– Вы же хотели финальную битву? Вот вам битва. Где бы она сейчас не была. Там будет «Лунный гонщик». Я больше чем уверен, что это проект по созданию солдат способных мне противостоять. Плюс, всё экспериментальное вооружение скорее всего у них. И мне будет не сладко. Я хочу, чтобы все были готовы и пришли мне на помощь. Я могу на вас рассчитывать?
– Так точно! Три часа, и мы будем готовы. Кстати, тут к нам пришли монстры из каково-то эксперимента Корпорации, говорят, что обязаны тебе жизнью. Страшные до жути, но не агрессивные.
– Хорошо, готовитесь, и друзей моих тоже возьмите. Удачи.
– Тебе удачи сынок.
Я отключил связь.
– Лиза, мне нужна плеть.
– Подожди, подожди! Что всё это значит? Где Катерина? И что конкретно ты знаешь?
– Маяк.
– Что?
Я сбежал вниз и схватил со стола камешек Брауна.
– Это маяк, он помнит место своего пребывания, так они путешествуют. Это как изображение, но туда нельзя попасть без маяка. Я открою разлом и попаду в их логово!
– Стой! Это же опасно! Я тоже пойду, и Боба возьму.
–Я думаю тебе стоит остаться тут, и Бобу. У вас всё так наладилось. Не хочу вами рисковать.
– Чушь! – возмутилась Лиза и схватила меня за руку. – Мы тебе поможем! Мы ведь друзья и своих не бросим. Давай, я дам тебе плеть с модулем. Держи связь и когда позовёшь на помощь я приду с Бобом. Хорошо.
Я кивнул. Мне было тяжело это принять, но она уже всё решила и Боб тоже. Мы пошли переодевается. Я напялил бронежилет и оделся в свой повседневный стиль. Я буду драться с ними не как один из них, а как человек. Лиза одела белый бронированный инженерный костюм. Я дал ей рельсотрон и ещё один отложил для Боба. Лиза сказала, что он уже едет. Но я решил его не дожидаться. Я должно был идти в авангарде.
– Лиза, ели я не вернусь…
– Вернёшься! Ты всегда возвращаешься. Удачной охоты! – она неуверенно подняла руку.
– Удачной, Лиза.
Я сжал кулак и словил волну этого осколка странного камня. Переход был странным. С каким-то внутренним сопротивлением. И закончился он странной пугающей тишиной.
Я оказался в каком-то темном неосвещённом месте. На секунду я подумал, что это тот самый тёмный мир куда меня кинула Катерина в первый раз. Но запах здесь был другой. Тяжёлый, с привкусом гари или пара, какой бывает возле плавильных печей. К тому же здесь было душно, я ощущал явную нехватку кислорода, будто находясь на высоте в горах. Мои глаза потихоньку привык ли к темноте. И я понял, что нахожусь в каменной камере, сложенной из камня подобного камешку-маяку. Сначала мне показалась, что камера сплошная и это ловушка. Но это ощущение быстро прошло. На одной из стен было отверстие. Круглое выточенное в камне. Она находилось почти у самой земли и через него можно было только проползти. Я присел и не поверил своим глазам. От такого потрясения, я мигом закинул автомат на спину и быстро проверив пистолет за поясом и стилет, выбрался из камеры.
Вид открывшийся мне потрясал воображение, и мог бы даже свести с ума неподготовленного. Я стоял на равнине, покрытой серым песком и камнями. Весь мир вокруг был серым, а тени здесь были особенно густыми. Я оглянулся. Полукругом меня обступали древние сложенные из обтёсанных камней монолиты, точь-в-точь повторяющие форму кавказских дольменов. Их было шесть. Аналогия напрашивалась сама собой. Но не наличие древних монументов было таким удивительным здесь. От того места где стояли монументы была протоптана дорожка. И вела она к циклопическому сооружению. Представьте, что кто-то срезал верхушку пирамиде Хеопса, потом разместил сверху пирамиду поменьше и срезал ей вершину тоже. А затем увеличил до размеров города! Это сооружение закрывала горизонт, и буквально пугала своими размерами. По середине, обращённой ко мне стены шла лестница, хотя для меня она казалась просто полосой, отличающейся по текстуре. На ровной площадке на вершине пирамиды стояла не менее циклопическая арка, видимо главный вход.
Были здесь и строения по выше. Отступив несколько километров от угла пирамиды, выселись уже современные знакомые по очертанию вышки из стали. Но эти были огромные, выше самой пирамиды в два или три раза. Из места где я стоя было сложно определить точно. Их вершины слабо светились в темноте неба, усыпанного звёздами. От них во все стороны расходилось подрагивающие и пульсирующие синими вспышками энергетическое поле. На сколько я мог судить, оно закрывало местность куполом. Поле было достаточно прозрачным, поэтому я хорошо видел чёрное небо. И солнце, которое просто было огромной яркой звездой, слегка поднявшийся над горизонтом. Я сглотнул от внезапно нахлынувшего на меня понимания, того где я очутился. Но я решил удостоверится и задрал голову вверх. У меня отвисла челюсть. Там надомной, где я привык искать древних чудовищ, висел маленький сине-зелёный шарик Земли. Моего дома.
– Лиза, приём. Слышишь меня? – спросил я в секретарь по каналу связи. В ответ мне раздался шум треска статических помех. Собственно, я уже и перестал рассчитывать на ответ.
– Ник, приём? Что случилось, тебя очень плохо слышно! – пробивался сквозь помехи тихий голос Лизы.
– Ты конечно не поверишь, но я сейчас на вас смотрю, – сказал я.
– Что? Ты в Вашингтоне?
– Нет, высоко в небе. Я на грёбанной Луне!
– Луне?
– Да, блин! На Луне! Тут что-то вроде энергетического щита с атмосферой. И не знаю, возможно он ещё и маскирующий.
– Боб спрашивает, нужна ли поддержка?
– Да, нужна, но не сейчас. Я сперва осмотрюсь, поищу Катерину.
– А что излучает поле? Может это и есть искомый усилитель?
– Не думаю, – я ещё раз осмотрел вышки. – Это аналогичные земным Вышки, но хоть они и здоровые, их не хватит для разрыва. Постой… Я чувствую псионное напряжение почвы под ногами. Как будто…
– Боже, – голос Лизы задрожал. – Весь спутник… Усилитель — это Луна!
– А источник питания под пирамидой! – догадался я.
– Под пирамидой?! Какой пирамидой?
– Огромной, потом расскажу. Надо искать Катерину! Конец связи!
– Стой!
Я закрыл канал и бросился к лестнице у пирамиды. Бег при лунной гравитации был похож на неконтролируемое ускорение. Я конечно рисковал быть обнаруженным, но на так кой скорости потребовался очень умелый снайпер, чтобы меня подстрелить. Пирамида росла передо мной. Я заранее начал снижать скорость. А у ступенек остановился и посмотрел в верх. От сюда она была огромна. Не меньше небоскрёбов в Нью-Йорке, а каждая ступенька была мне по пояс. Я выругался. Сам подъём мог убить человека, к счастью я не человек. Скинув с плеча автомат, я взобрался на первую ступеньку. Оттолкнулся и перелетев через две, приземлился на третью. Всё же в такой гравитации были свои плюсы.
Подъём продолжался очень долго. Он уже начал утомлять сам по себе. Когда я сам неожиданно для себя приземлился на плоскую площадку прямо перед аркой. Тут в меня упёрлись дула двух рельсотронов. Два человека в чёрной знакомой мне броне. Безкожие воины сторожили этот проход. Хоть их в корне неверно было называть таковыми. Броня и была их кожей.
– Нарушитель! Странник! – в один голос сказали они.
– Эй! Болванчики, у вас что же и мысли одинаковые? – я улыбнулся, продумывая план обхода.
– Нет, – сказал левый.
– Наши разумы едины в великой цепи, – продолжал правый.
– Мы видим миры и вероятности, предатель.
– И Милостивая Госпожа желает твою голову.
– Понимаю, – саркастически заметил я, – работа есть работа.
Я ускорился. Схватил левого за ствол. Оба они выстрелили. И промазали, мне обожгло пальцы, но я вырвал у него рельсу. Ударил его по шлему. Развернулся к второму и сделал в нём огромную дырку. При такой гравитации тело улетело в неизвестном направлении. Я откинул трофейную винтовку в сторону и три раза выстрелил из своей в голову облущённого. Тело тоже рухнуло на землю, подняв облачко пыли, которая покрывала все поверхности на этой пирамиде.
Отдышавшись я пошёл сквозь арку. Вся вершина пирамиды была похожа на лабиринт. Казалось, что здесь когда-то были стены и потолок. Но потом, что-то случилось, и уцелели только обрубки стен. Большинство из которых не доставали мне и до пояса. На сколько я мог судить, вершина пирамиды представляла из себя площадку размером в несколько футбольных полей. Далеко от меня в центре, находилась пирамида поменьше, хотя точнее было бы назвать это алтарём. Она была усыпана стройными рядами солдат в чёрной броне. Некоторые возвышались над строем, я узнал в них огнемётчиков. Все они стояли неподвижно. На вершине я заметил две фигуры. Одна была женская, в деловом костюме. Рядом с ней человек в чёрной броне, но без шлема, и его кожа была на месте.
– Катерина! – рявкнул я со всей силы. – Я пришёл за тобой!
Она посмотрела в мою сторону.
– Ты? – её голос был неестественно усилен, все солдаты говорили с ней в унисон. От этого по моей коже побежали мурашки. – Один заступник этой маленькой планеты? Почему ты так уперт? Неужели ты не ведешь всей тьмы, что окружает ваш вид? Вы бы не выжили если бы не мы. Странник, сложи оружие, и я покажу тебе истину.
– Истину?! О какой истине может говорить чудовище? Ты не человек, и тебе не понять нас. Мы для вас материал, кирпичи, монеты. Ты хоть можешь представить, что значит любить?
– Могу, и я люблю вас всех! Но ты упорно идёшь нам на перекос. Странник, как ты должен понять, что более сильные должны властвовать над слабыми. Мы предлагаем мир всем и каждому. Когда все станут нами, воины, голод и страдания остановятся. Все будут Странниками, все будут видеть миры за пределами. В разве не этого ты хочешь для своего народа?
– Эта участь хуже, чем смерть! Стать вашими марионетками, безвольными мёртвыми куклами. Нет, я не соглашусь на такое.
– Это уже не важно, всё кончено Странник Стардес. Ты один, а меня легион.
– Ничего ещё не кончено!
Я взмахнул руками, будто открывая огромные ворота. И за моей стеной возникли разломы. Самые огромные на которые я был способен. И вели они на Землю. К тем местам, где ждали те, кто готов был мне помочь. И только в этот момент я заметил, что открыт канал связи с Лизой, она слушала наш разговор.
– И почему же ты решил, что можешь меня остановить? – спросила Катерина злобно косясь на разломы за моей спиной.
– Потому, что есть сила, которая многократно превосходит вашу, – это был голос Лизы.
Я обернулся. Из разлома вышла она. В белой инженерной броне. Она гордо шагая подошла ко мне и положила руку мне на плечо.
– Вы все одиноки, а у нас есть за что умирать. Наши любимые и наши друзья, вот та сила, которую вам никогда не постичь, – из разлома вышел Боб, сжимая в руках рельсотрон. – Пора повеселится.
Из разломов посыпались люди. Много людей. Все вооружены и готовы к битве. С права от меня из разлома вышли три косматые зубастые твари. Я улыбнулся им, их Лидер кивнул мне. Последним за моей спиной появился генерал, облачённый в костюм Брауна. В руках он нёс шестиствольный пулемёт.
– Ну что, сынок? Пора бы похоронить их на этой грёбанной Луне!
Слева внезапно появился Мартин. Он поморщился от света солнца, но похоже щит не пропускал губительные для вампира лучи. Он осмотрелся и иронично усмехнулся.
– Так и знал, что это не вечеринка у бассейна, – заметил он, крутя на пальце револьвер, явно предназначенный для .500 калибра.
– Тебя это не спасёт, – без эмоционально сказала, Катерина.
– Если тебя прикончу не я, то уж точно это сделает кто-то другой, – я улыбнулся.
Появление всех моих друзей и соратников, придало мне сил. Я знал, что мы все можем погибнуть, но мы умрём за правое дело. А я умру за Алиру.
– Командир, я знаю вам не продержатся, ваша цель задержать их до окончания ритуала, – Катерина посмотрела на человека без шлема.
– Как прикажите Госпожа, – кивнул он.
Солдаты вдруг поднялись в ружьё и поспешили вниз, занимая позиции, в лабиринте. Катерина сделала шаг назад и внезапно опустилась прямо в алтарь. Там похоже был какой-то механизм.
– Нельзя позволить ей осуществить задуманное! – закричал я. – В атаку!
С криком наша маленькая армия кинулась вперёд. Солдаты Корпорации начали обстрел, они уже заняли неплохие позиции. Огонь был неприцельный, они просто пытались прижать нас огнём. Залпы рельсотронов рвали и без того скудный воздух. Остатки стен оказались хорошим укрытием от них, но к сожалению, одноразовыми. Я пытался пробежать по прямому коридору, но меня прижали огнём. Я забился за угол, в тени высокой стены. Ведя такой же неприцельный огонь. Надомной свистели пули и разряды. Я слышал крики и приказы, слышал стоны раненых и рык чудовищ. Я привёл этих людей сюда и несу ответственность за их жизни. Я не могу их подвести.
С противоположной стороны от моей позиции пробежало трое солдат. Они меня не заметили, поэтому я оставил укрытие и подобрался к другой стороне, намереваясь застать их врасплох. Но не успел я проделать этот путь, как услышал их вопли. Громкий выстрел из револьвера. Звук рвущейся плоти. Я выглянул из-за угла и меня чуть не сшибла летящая верхняя половина туловища одного из них. Мартин разделался с двумя из них. А сейчас он жадно лакал кровь из разодранной шеи последнего солдата. Закончив он заметил меня. Я впервые увидел, как горят глаза вампира, опьяненного убийствами и кровью. Он улыбнулся мне, но не желая оставаться под пулями совершил прыжок к моему укрытию.
– Самая безвкусная кровь, что я пробивал, – посетовал он, выбрасывая гильзы из барабана револьвера. – Знаешь, мы тут можем все полечь, поэтому я хочу признается кое в чём.
– В чём? – спросил я, продолжая отстреливается из-за угла.
– Это я выдал нас охотникам тогда, я хотел, чтобы они прибили этого больного урода!
Я вопрошающе посмотрел на него. В этот момент рядом ударила рельса. Я закрылся от обломков.
– Я не знал, я не хотел, чтобы всё так вышло! – продолжал Мартин. – Я не думал, что эти идиоты так поступят с Алирой. Если ты можешь, прости меня.
Я положил руку ему на плечо.
– Я не держу на тебя зла. Ведь если бы не ты, я бы никогда не встретил её. И никогда не узнал бы что такое счастье. И мы сейчас не спасали мир, – я похлопал его по плечу.
– Ну тогда за дело! Я прикрываю!
Мы кивнули друг другу. Я выскочил из-за укрытия. В этот же момент Мартин сделал два выстрела из револьвера убив подходящего солдата. Мне хватила времени чтобы засесть за следующим укрытием. Но Мартина сильно прижали огнём. Я поднял голову над укрытие стараясь оценить обстановку.
На алтаре всё ещё стоял командир этого сброда, он возвышался над полем боя и ему явно было лучше видна эта маленькая битва.
– Почему командир противника всё ещё в строю! – крикнул я в плеть. – Он же самая хорошая мишень здесь!
– Невозможно устранить цель! – отозвался снайпер, засевший в сотни метрах от меня. – У него личное силовое поле, нужен близкий контакт. Сэр, вы пробились дальше всех. Вам метров пятьдесят до него.
– Понял.
В этот момент надомной взревело пламя. Оно оплавило камень и обдало меня горячей волной. В проходе появился один из огнемётчиков в сопровождении пятерых солдат. Он заметил меня. И прижимая меня пламенем направлялся в мою сторону. Вскоре он был бы в том месте где его пламя меня сожжёт. Бежать было некуда. Но внезапно воздух осыпал град из пуль. С противоположной стороны прохода появился генерал! Его шестиствольный пулемёт был раскалён до красна. Пули пробили броню огнемётчика и разорвали его спутников, которые попытались скрыться. Их буквально разорвало в клочья, не хуже, чем от рельсы.
– Вперёд! – крикнул генерал, перекладывая губами сигару из одной половины рта в другую. – Я тебя прикрою.
Я кивнул. Он начал отвлекающий обстрел. А я пригнувшись бросился по проходу вперёд. Я быстро достиг основания алтаря. Я смотрел снизу-вверх на их командира. Но он был слишком увлечён битвой. Я совершил рывок, рискуя попасть под пули. В мгновение ока оказавшись перед ним. Он в последний момент вскинул свой автомат. Но мой стилет уже вошёл ему в глаз. Он обмяк и рухнул на землю.
Я обернулся. Баталия в лабиринте продолжалась как ни в чём не бывало. Я увидел белую браню Лизы, она проводила искусственный массаж сердца раненому бойцу. Её прикрывал Боб. Он коснулся её плеча, наверное, сказал, что ему уже не помочь. Но Лиза оттолкнула его и продолжала «качать». Я увидел генерала. Его окружили враги. Не в силах справится с ним на дистанции они прыгали на него, как дикие звери пытаясь сбить равновесии и завалить его. Увидел я и чудовищ, вернее только двух из них борющихся с огнемётчиками. Тот, кого я спас погиб. Его тело было изорвано залпами рельсотронов и ожогами от огнемётов. Он отдал мне свой долг. Вокруг было много мёртвых. Много солдат, но больше всего было наших. Я не мог медлить.
Я встал в центр алтаря. Там в общей текстуре пола был поднятый над общем уровнем камень. Я наступил на него. Раздался звук трения камня, и платформа подо мной заскользила вниз. Я потерял лабиринт из виду. А затем каменные створки закрыли надомной небо. Плита начала ускорятся. При такой гравитации мне стало казаться, что мои ноги вот-вот оторвутся от неё.
Сначала в шахте было темно. Потом платформа вышла из сплошного туннеля. И мне открылась ещё одна страшная тайна Корпорации. Внутри пирамида не была такой и древней. Здесь стройными рядами висели тысячи подвешенных капсул. Каждая из них была заполнена зеленоватой жидкостью. А в них плавали люди. Они все медленно превращались в то, с чем мы сражались на верху. Некоторые были ещё целые. На других кожа уже начала отслаиваться, сползая уродливыми кусками на дно капсул. Некоторые были вообще без кожи, готовые принять браню и новые способности. Я спускался очень долго, наблюдая за этими ярусами. А потом картина снова сменилась.
Платформа вышла к огромному ядру писанного реактора. Он был колоссален. Он был размером с саму пирамиду если не больше. Вот, что питало энергией поле и готовилось создать разлом в пространстве. Сейчас он был на пике энергии. Он сиял переполненный силой. По стенам пробегали огоньки искр свободной энергии. Даже моя плеть в его присутствии отключилась во избежание перегрузки. Мой разум наполнили видения. В затылке появилась ноющая боль. Здесь ткань реальности была слаба и натянута до придела.
Реактор остался на верху, а я опустился прямо под него. Платформа остановилась перед металлическими раздвижными дверьми. Я вскинул автомат и когда они раскрылись вбежал внутрь. Катерина влетела в меня с боку. Я этого не ожидал. Каблук её туфли вошёл мне в руку. От боли я выпустил оружие из рук. Ответам я ударил её по колену выгнув ногу в другую сторону. Тут же схватил её и отшвырнул в сторону. Туфель остался торчать в основании запястья. Я вырвал его и отбросил в сторону.
– Неужели одна шлюха стоит такой боли? – прошипела Катерина стараясь подняться на ноги.
– Вот как мы заговорили. А где же те напыщенные речи про мир во всём мире? Или перед смертью, вы скатываетесь до нашего уровня?
Я надвигался на неё. Она прыгнула, пытаясь ударить меня в солнечное сплетение. Но я перехватил её. Она тут же телепортировалась мне за спину. Но я был готов к этому. Уклонился и схватив её за шею повалил на землю.
– Сейчас я отправлю тебя…
Она злобно посмотрела на меня.
– Всё кончено, ты уже проиграл!
Она ударила меня ногой в пах. Из глаз от боли полетели искры. Я ослабил хватку. И она с силой ударила меня в живот. Я отлетел к стене. Взор закрыла красная пелена боли. Я пытался вздохнуть и, хотя бы встать. Катерина вскочила, как и не была ранена. Подбежала к какой-то большой полукруглой арке, которая стояла в противоположном конце зала, наполненным различным компьютерным оборудованием. Арка резко выделялась на фоне всего этого высокотехнологичного оборудования. Она была выполнена из обычного для Луны серого камня. И украшена странными экзотическими узорами.
Катерина взмахнула руками и открыла в ней разлом. Нет не разлом. А буквально дыру в пространстве. Не тонкую ниточку, а огромную белую пелену во всю арку. Только сейчас я заметил, что над нами весит ядро реактора и огромные кабели от него вели как раз к этой арке. Катерина обернулась ко мне и послала воздушный поцелуй. Она довольно улыбалась. И, сделав шаг вперёд вошла в арку. Я смог подняться и кинулся в след за ней. Когда я коснулся белой глади разлома, меня обдало холодом.
Я оказался в очень странном месте. Именно оказался. Даже переход, начавшийся как обычное перемещение между мирами, прервался раньше времени. Не было привычного завершения и толчка. И краски туннеля были немного другие. И вот я тут, даже разлома не чувствовалось. Я проста стою на безбрежной глади моря, или океана. Он простирается на сколько хватает глаз. По воде иногда пробегает лёгкая рябь, я чувствую, как она проходит по поверхности моих подошв. Интересно так же чувствовал это Иисус? Я знаю, что это не вода, так мне её обрисовывает мозг. Я всматриваюсь в глубину. Но дна невидно. Вода кристально чиста, но всё ровно свет от местного неба, уходящий на глубину, не может преодолеть всю её толщу. Здесь нет солнца, небо белое и равномерное. Оно светится, ярким рассеянным светом. Я могу видеть в нём точки, более яркие, мерцающие. Подобие звёзд, но постоянно находящиеся в движении.
Я понимаю с ужасом, что попал в мир между мирами. Эта белая прослойка, подобная сливочному крему в торте, разделяющая вселенные друг от друга. Место без времени и пространства. Первобытный океан из которого вышла материя и энергия. Здесь началась история мироздания. Здесь она и закончится. Но не сейчас. Я должен был погибнуть, попав сюда. Но я всё ещё дышу, хоть здесь и нет воздуха. И двигаюсь, хоть и знаю, что энергию здесь произвести нельзя. Здесь холодно и невероятно тихо.
Я замечаю в десятке метрах от меня тело. Катерина лежит неподвижно на поверхности океана. Я достаю пистолет и осторожно подхожу к ней. Мои шаги откликаются эхом. Она была недвижима, но выглядела спящей. Я нагнулся и положил руку ей на шею. Мертва. Внезапно вода под ней расступилась. Я отпрянул в сторону. Тело медленно погрузилось в воду. Я подошёл ближе. Меня вода не пронимала. А тело Катерины медленно погружалось в бездну. Расправив руки, её волосы шевелились подобно медузе, она казалась не тонущей, а возносящейся.
Внезапно, прямо передо мной вода забурлила. Я попятился. Рябь усилилась. Появилась выпуклость, под которой я видел очертания огромного чудовища. Выпуклость лопнула. В шуме стекающей воды я увидел огромные лапы. Из океана, на его поверхность выбралось огромное существо. Оно было похоже, на тех тварей, что сидели в директорах. Но эта была с пятиэтажный дом. Её лапы теперь небыли похожи на тонкие щупальца. Это были многосуставные конечности, покрытые естественной бронёй. Их было не меньше восьми пар и каждая заканчивалась острыми раздвоенными когтями. По воде волочилось брюшко, мягкое и пульсирующее. А тело, покрытое такой же бронёй, как и лапы, нависало надомной. На головном конце располагался вертикальный рот, с острой каймой пластины, заменяющей зубы. Над ним на меня смотрел гигантский уродливый синий глаз. Его зрачок, казалось, был изодран изнутри.
– Маленькая мушка пришла в сети к пауку, – голос Катерины стал громогласен. От него сотрясались внутренности. – Берегись маленькая мушка. Хаос паука поглотит тебя.
Я рассмеялся.
– В первый раз мне угрожает огромная уродливая вагина! – сказал я, первое что пришло мне в голову. – Неужели это твой настоящий облик? Тогда понятно, почему ты такая шлюха.
– Смейся, ты всё ровно не протянешь здесь достаточно, чтобы узреть мой триумф.
– Это мы ещё посмотрим!
Я вскинул пистолет и нажал на спуск. Но выстрела не последовало. Я нажал ещё раз. Тело Катерины прошло спазмом, и я содрогнулся от оглушительного смеха.
– Здесь нет энергии в твоем понимании, смертный. Твоё оружие бесполезно против меня. И твои способности здесь не действуют. Так что ты обречён, муравей.
Я отбросил пистолет и вытащил из-за пояса стилет.
– Я справлюсь и так. Ведь здесь и ты смертна!
Закричав я бросился на чудовище. Она подняла лапу и просто смахнула меня. Я отлетел на несколько метров. И тут же откатился в сторону уклоняясь от второго удара. Уже инстинктивно я попытался ускорится. Но ничего не получилось. Здесь я был самым обычным. Я бежал на Катерину, уклоняясь от её ударов. Её размер давал мне значительное преимущество в скорости. Я смог зайти под неё. И когда она ударила всем телом о воду, запрыгнул на её брюшко, уцепившись за него стилетом. Монстр взвыл от боли. Я начал карабкаться в верх. Она в ответ начала закидывать задние лапы, пытаясь стряхнуть меня. Но я держался крепко.
Но она ударила одной из лап по брюшку в сантиметре от меня. Меня подбросило, как на батуте. Падая я схватился за пластину панциря на одной из её ног. Она пыталась меня стряхнуть, но я, не медлив прыжками добрался до её тела. Она снова удачно сбила меня. На этот раз я уцепился за её переднюю лапу. Она поднесла её к своему безобразному рту. Пластины жвал вцепились мне в рукав. Она рванула и сорвала с меня рукав. Тут же из пасти появился длинный эластичный красный язык. Он попытался обвиться вокруг меня. Я ударил несколько раз его стилетом. Я сгруппировался и прыгнул.
Момент был хорошо просчитан. Она не ожидала такого маневра. Я вонзил лезвие прямо в её омерзительный глаз. Схватившись за выступающую над ним пластину панциря, я начал резать, кромсать и пробиваться внутрь этого мерзкого органа. Синяя жидкость залили мне руку. Существо металось и тряслось. Я с усилием надавил на стилет и глаз лопнул. А я почувствовал, как проходит сквозь спину холодное лезвие, рассекая органы и ломая кости. Стилет выпал из руки. Лапа, проткнувшая меня, дернулась, и я полетел на твёрдую гладь водного пола. Я закрыл рану рукой. Но что толку? На языке появился вкус крови. Огромная тварь надомной бесновалась и кричала.
– Я все ещё стаю над тобой! – закричала она. – А ты мёртв.
На глаза навернулись слёзы. Я не смог. Я снова всех подвёл. Снова мои друзья умрут. Я не смог отомстить за тебя… Алира.
– Довольно! – голос сильный и властный, исходивший казалось отовсюду. Я не верю в Бога, но в этот момент, я был как никогда готов уверовать. – Ты нарушала клятву, наказание за твоё возвращение смерть!
– Но я нашла нам пристанище! – Катерина попятилась, голос её ослаб.
– Этот народ достаточно страдал от вашего гнёта!
Я поднял голову. Из воздуха появились чёрные извивающиеся щупы. Они подобно верёвкам один за одним начали сплетать лапы Катерины. Она корчилась, пыталась вырваться, но всё бесполезно, путы из чёрной энергии держали крепко. Она закричала, оглушительно, отчаянно. В какой-то момент мне стало её жаль. За её спиной в воздухе возникла ещё одна черная изгибающаяся полоса. Она искривилась подобно плети при ударе, и рассекла Катерину пополам. Хлынула синяя кровь. Чёрные полосы растворились в воздухе, словно их и не было никогда. А огромные половинки тела медленно погружались в поглотившую их пучину.
Я откинулся. Я умирал. Дело сделано, пусть меня судят. Я готов ко всему. Пред глазами пробежали воспоминания детства, счастливые и не очень. Обучение в Корпорации. Первая наша встреча с Алирой. Моя настоящая жизнь. Мои друзья. Казалось они машут мне. Скоро. Я уже иду. Меня начала обволакивать тьма смерти. Я медленно погружался в воду.

ЭПИЛОГ
– Вставай, Странник. Ты хорошо потрудился.
Я открыл глаза. Я всё ещё лежал на поверхности воды. Я судорожно вздохнул, и попытался нащупать рану. Её не было. Даже одежда была цела. Я вскочил на ноги.
Передо мной висели три светящиеся аморфные фигуры. Они казались сотканными из тумана и света. Я с трудом мог различить их исполинские фигуры. Мой мозг отчаянно старался отвергнуть их образы. Как я не всматривался, но понять, как они выглядят не смог. Для меня это были просто вытянутые сгустки света, парящие над водой вдалеке.
– Ты первый из Странников другого вида, и для нас честь принимать тебя здесь, – это был тот самый голос, который я слышал перед тем, как неведомая сила убила Катерину. Центральная Фигура пульсировала в такт этому голосу. Он был величественный и сильный, как у монарха или диктатора, но при этом в нем не ощущалось злобы, свойственной человеку.
– Честь? Кто вы? – спросил я, прибывая в недоумении. – Я умер?
– Нет, мы не могли позволить тебе умереть так просто, – если бы не громкость голоса, он вполне мог принадлежать заботливой старушке, в такт ему пульсировала светом правая фигура.
– Не могли! Зачем?! Я… Я потерял всё! Зачем вы меня вернули?! – я упал на колени, закрыв лицо руками. – Зачем мне жить теперь? Я выполнил свой долг, отомстил. А без неё это не жизнь, это пытка. Зачем надо было меня воскрешать?!
Я заплакал. Мне не было стыдно перед этими величественными существами. Мне было невыносимо больно.
– Не трать силы юный Странник, – левая фигура говорила голосом умудрённого годами старца. – Потеря близкого, это ещё не конец.
– Да, что вам знать об этом, – с досадой отметил я.
– Мы знаем достаточно, – ответила центральная фигура. Я назвал его лидером.
– Кто вы мать его такие? Судьи или палачи?
– Мы не те и не другие, – ответила пожилая женщина.
– Мы Странники, как и ты, – добавил старик.
– Мы можем поведать, свою историю если ты желаешь. И возможно тогда для тебя станет очевиден масштаб твоего подвига, – предложил их Лидер.
– Что ж… – вздохнул я, смахивая слёзы. – Теперь время — это всё что мне осталось. Рассказывайте.
– Когда-то наш народ жил как вы, – начал Лидер. – Мы жили и развивались. Наша история была кровавой и суровой. Но потом появились те, кто смог узреть истинные масштабы наших миров и вселенных. И тогда у нас появился новый путь. Путь познания самих себя и мира. Нас стали называть странниками. И нас стали боятся. А потом возненавидели. Началась война, длившееся тысячелетия. К тому времени мы уже расселились по всей нашей вселенной. И поэтому наш конфликт и тех, кто был лишён права жить средь миров, быстро поставил вселенную на грань коллапса. В момент катаклизма, все кто мог ушли в Меребалон, или то, что ты называешь миром между мирами.
Лишённые тел и лишённые дома, мы эонами наблюдали и защищали мультивселенную. Но наших братьев начал охватывать недуг безумия. Жизнь без плоти и места в мире свело их с ума и обратила в демонов. Немногие сохранили разум. И некоторые из нас захотели найти новый дом, найти нам новые тела и место. Мы не могли этого допустить. Тогда их изгнали. В ваш мир…
– Мой мир! Да вы хоть знаете, чем для нас это обернулось? – я вскочил на ноги и ткнул пальцем в сторону силуэта. – Это ваша вина! Это вы забрали её у меня. Что вам мешала их убить?!
– Милосердия и чувство братства, – ответил мне Старик.
– Нам нет прощения, – добавила женщина, – твой гнев полностью оправдан. Это наше попустительство породило Корпорацию.
– Да, мы думали, что изгнанники будут наблюдать за людьми как духи, не в силах вмешается в историю твоего мира. Но их упорство было сильно, – продолжал Лидер. – Они стали вселятся в ваши тела, направлять ваших Лидеров, помогать вам развивается. Для ужасной цели. Разорвать преграду между Мерибалоном и твоей родной вселенной. Но они не учли того, что присутствие Странников в одной из материальных вселенных, рано или поздно приведёт к появлению Странника другого вида. Мы знали об этом. Мы ждали тебя.
– Меня? Но зачем? Зачем я вам?
– Не нам, а своему миру. – сказал старец. – Если бы они смогли открыть разлом, вся ваша цивилизация была бы наполнена нашим видом. А вы перестали бы существовать.
– Мы не смогли уберечь свою вселенную, – сказала старушка. – Но ты можешь спасти свою.
– Спасти свою? – я горько усмехнулся. – Мне даже незачем это делать. Я просто хочу умереть. Давайте! Вы здоровые мешки с дерьмом, прикончите меня! Или я сам это сделаю! Разорвите меня в клочья! Я не выбирал эту судьбу! Это сделали вы. Я вас ненавижу. И если придётся я вынужу вас убить меня.
Тут силуэты активно за пульсировали. Казалось, они совещаются. Но голосов я не слышал. Потом пульсация остановилась. Я увидел, как с неба в отдалении от меня опускается маленькая чёрная точка. Я вздрогнул и побежал к ней. Я увидел, красные кеды, джинсы, синюю майку и копну ярко-красных волос. Дыхание сбилось. Я подбежал ближе. И она опустилась мне в руки. Алира спала крепким сном. Её кожа была обычного, телесного цвета. В слегка приоткрытом рте не было видно клыков. Она медленно дышала. Она больше не была вампиром. Я прижал этот милый моему сердцу комочек к груди.
– Алира… – на глаза навернулись слёзы. – Спасибо. Спасибо вам!
Я принялся благодарить этих существ.
– Она погибла слишком рано, и с сильными чувствами. Её след сияет здесь подобно звезде. Мы восстановили её для тебя, без того недуга, что терзал её душу, – сказал Лидер.
– Так чего ты ждёшь? – спросил старец.
– Скорее поцелуй её, – предложила женщина.
– Мы даём своё разрешение, пусть Странников будет двое, – властно сказал Лидер.
Я посмотрел на спящую Алиру. Она была безмятежна. Я провел рукой по её шике. И осторожно поцеловал её. Как были прекрасны её губы. Мягкие и тёплые. Я скучал по ним. Я ощутил, как часть силы перетекает из меня. Но я не слабел, я как будто становился легче.
– Мы откроем тебе проход, возвращайся домой. Ты это заслужил, – сказали они хором.
И не успел я ответить, как меня толкнуло в переход. Я вышел из арки, там, где и вошёл вслед за Катериной. Зал был наполнен людьми, повстанцами. Они что-то кричали и пытались разобраться с оборудованием в комнате.
– Надо заглушить разлом! – кричал кто-то.
– Система нестабильна! – вторили ему.
Первым меня заметил Боб, он было бросился ко мне. Но Лиза, схватив его за плечо, остановила. Я закрыл глаза и проход за мной закрылся, арка пошла трещинами и рухнула. А реактор начал угасать.
– Получилось! – закричали люди.
Я опустился на колено, держа на руках Алиру. Она поморщилась и открыла глаза. Она улыбнулась. Мне стало так больно. Слёзы сами потекли по щекам.
– Алира! – я крепко прижал её к себе.
Она тоже обняла меня, запустив руку мне в волосы.
– Тише, всё хорошо. Я с тобой, – прошептала она. – Ну чего ты?
– Я просто боялся, что потерял тебя на всегда.
В зале царила полная тишина. Все смотрели на нас. Мы разорвали объятья. Я помог ей встать на ноги и поднялся сам, крепко держа её за руку.
– Где мы? Кто все эти люди? – спросила она.
– Я потом всё объясню. Хорошо? – она кивнула.
– Всё кончено? – недоверчиво спросил Боб
Я кивнул.
– Что кончено? – спросила Алира глядя на меня с удивлением.
– Это долгая история, – ответил я.
– Ага, – усмехнулся Боб – хватит на хороший сериал.
Лиза отвесила ему подзатыльник.
– Может тогда вернёмся на Землю. – предложила Лиза. – А то Луна не в моём вкусе.
В глазах Алиры появилось ещё большее непонимание.
– А где все остальные? – спросил я.
– Это все, кто жив, – ответил Боб. – генерал погиб, как герой. Подорвал костюм. Монстры тоже мертвы. Но мы справились. Все действующие лунные гонщики уничтожены. А их капсулы жизнеобеспеченья отключены.
Я кивнул. Подвиг этих людей был неоценим.
– Хорошо, я открою разлом, – я сделал пас рукой и по середине комнаты открылся разлом домой.
– Это ты сделал? – удивилась Алира.
– Да, я потом покажу.
Люди стали торопится, проходя сквозь него. Последними шли Боб, Лиза, а замыкал исход с Луны я с крепко вцепившейся в меня Алирой.
– Знаете, от Корпорации теперь столько всего осталось. Мы можем всё это прибрать к рукам пока тёпленькое, – заметил Боб кладя рельсу на стол.
– Я могу проверить все их следования, – подтвердила Лиза. – Чтобы не осталось опасности для людей. Но нам так же понадобится и спец по безопасности. Что скажешь, Ник? Готов вернутся…
Она обернулась, но меня не было в комнате.
Закатное солнце опускалось над вершинами сосен. Его тёплые лучи ласкали наши лица. На псионной плети в режиме плеера играла Imagine Dragons - Believer. Алира крепко сжимала мою руку положив голову мне на плечо. Я крепко прижимал её к себе. А она, забыв обо всём на свете, любовалась закатом, которого не видела сотню лет. Я хотел, чтобы он никогда не заканчивался.

Посвящается Лучику,
Маленькой крупицы света в огромном темном мире.