Расплата за грешок...

     Хочу признаться, совершила я в жизни один грешок, за который тут же и поплатилась…
     Впрочем, всё по порядку.

     В нашем дворе было много детей. Почти все ровесники, некоторые на год-два постарше или помладше. Такой возраст позволял нам всем дружить и в принципе ничего не делить, да и делить-то особо было нечего. Только вот одному из нашего круга, Вовке, родители купили… велосипед, настоящий, большой! Мальчишка хоть и небольшого роста, но катался на нём лихо. Приподнимется над сидушкой велосипеда - и накручивает педали… и туда, и сюда мимо нас.
             
     Во дворе под горой стояла огромная берёза. Под ней взрослые поставили скамейки и стол, чтобы вечером в домино резаться, а днём ребятишки занимали это место. Кто что хотел, то и делал: кто рисовал, высунув от удовольствия язык и слюнявя карандаши; кто читал книжки, даже вслух, а кто-то просто сидел на скамейке и мотал ногами, прищурив глаза и созерцая всех и вся. Вовка тоже раньше с нами сидел, чем-нибудь занимался, а теперь даже не подъезжал, только круги нарезал с улыбкой до ушей… и падал не раз, уже и колени с локтями все в ссадинах, но гонял без остановки. Конечно, всем завидно было, но мы упорно не просили его дать покататься. Гордые! Между собой говорили, что был бы другом – сам бы предложил, а раз не предлагает, значит, не друг он нам. Мы решили не обращать на него внимания, пусть себе радуется - сам с собою.  Уткнулись каждый в свои дела и не смотрим… Или смотрим из-под руки, втайне друг от друга, незаметно!

     Жил Вовка со мной в одном подъезде, только я на втором этаже, а он на первом. И велик ставил в подъезде, возле своих дверей, у них закуток был удобный. Я иногда так тихонько подойду, поглажу велосипед. Красивый, краска перламутровая, блестит, переливается стальным цветом. Вовка так легко катается на нём, наверное, это очень просто…

    И всё-таки однажды не вытерпела и начала канючить:
    - Вов, дай велик покататься!
    - Ага, как ты на нём ездить-то будешь? Уметь надо! - многозначительно отвечал он.
    - Ну ты же ездишь, чё, я не смогу? Ну дай, чё такой жадина-говядина… - меня обижала его упёртость.
    - Сама такая, еще обзываешься! Мне родители запретили, сказали никому… он дорогой, сломаешь ещё! - сопел Вовка в ответ.
    - Ну не сломаю, ну чё ты такой… Не дашь? - накал обиды и злости нарастал, - всё, никто с тобой дружить во дворе не будет, так и знай! Всем скажу, что ты жадина, бе-бе-бе, говядина…
     После этих слов я получила толчок в плечо, от которого бухнулась на пятую точку…
    - Жадина, жадина… все равно жадина! – глядя на него исподлобья, уже кричала я.
     Из квартиры вышла его мама, ещё и отругала меня, что я такая бессовестная - если хочу велосипед, пусть его мне мои родители и покупают.

    Ах, так! Я выскочила из подъезда и побежала к сидевшим под берёзой ребятам. В самых чёрных красках пересказала им мой разговор с Вовкой и его мамой, размахивая руками и растирая слёзы возмущения на лице.
   - Он мне тоже не дал, -  сказал один.
   - Мне тоже, -  поддакнул другой...
   Ого! Оказывается, втихаря все к нему подходили. Ну и ладно, этот факт немного обидел, договаривались же… Только я тоже не сдержалась, поэтому заводить разговор о таком мелком предательстве данному друг другу слову не стала.  Но мысли затаила - против Вовки...

    В один прекрасный выходной день я вышла из своей квартиры крадучись, чтобы не скрипели деревянные ступени подъездной лестницы, и так же тихо-тихо выкатила Вовкин велосипед из подъезда. Ураааа! Ой, а как сесть-то? Он оказался настолько высоким для меня, что закинуть ногу просто невозможно… Я подкатила его к бордюру, стало чуть повыше. Еле удерживая руль велосипеда, с трудом уселась на сидушку… и… повалилась на бок, больно ударив коленку… "Мамочки",- застонала я, но заставила себя пересилить эту боль, кривясь и затирая коленку слюной. Следующая попытка - приставила велик к стене дома и, одной ногой встав на педаль, начала перекидывать вторую, чуть оттянув велик за руль от стены… Бууубуух - велик упал на меня… он ещё и тяжёлый такой!
    Мимо шёл дядька, прохожий, он ещё издалека увидел мои попытки усесться на велосипед. Подошёл и, от души смеясь надо мной, предложил:
    - Давай помогу, бедолага! Сможешь поехать-то? - засомневался он.
    - Смогу-смогу, я умею. Вы только помогите мне сесть, мне папа всё время помогает, а сейчас он на работе,– врала я на ходу,- а потом я поеду, сама...
     Я суетилась и волновалась…
    - Ну, давай.- Он держал велосипед, а я, как заправский ездок, перекидывала ногу и усаживалась на сиденье.

     О чудо, я сижу! Велик стоит, руль дрожит, я еле его удерживаю...  Дядька пошёл своей дорогой, не оглядываясь. Чтобы достать до педалей и их крутить, пришлось приподняться… «АААААА!!!», - велик, как ветер, помчался под горку в сторону берёзы и нашего стола со скамейками… "ААААА!!!!», - ноги вразлёт, глаза нараспашку… БуббухххххХХХХХ!
     Я открыла глаза - велосипед на боку. Переднее колесо, «восьмёрка», ещё крутится, руль вывернут в другую сторону, голова – шишка, болиииит, руки, ноги - сплошные ссадиныыыы… На берёзе царапины, у одной скамейки сломана спинка… И это всё сделала ЯЯЯ???!!!!!! Мамочки мои…  А кругом тишина. Все спят, что ли?  Я так орааалааа…

    Нет!!! Всё – это каюк! Я свалилась на землю, не дышу… может, пожалеют… Бегут, бегут ко мне разъяренные Вовкины родители, следом за ними - мой отец с ремнём… «Всё, сейчас выпорет и не посмотрит, что я не мальчишка…» - промелькнуло в моей больной голове. А слёзы глушат, от обиды. Оказалось, не так всё просто, как думалось, и получу я сейчас по первое число…
    Всё - они уже орут, родители ругаются между собой. Мой отец кричит, что не надо было учить сына не давать велосипед никому, все же хотят покататься. Такая диковинка, такой велик! Он и сам был бы не против. Вовкины родители на своём стоят: «Хотите - покупайте, нечего зариться на чужое». Вовка, ошарашенный, гладит колесо «восьмёрку» и шмыгает носом. На меня никто даже не смотрит, как мне казалось… слышу какое-то частое дыхание над собой, открываю один глаз, надо мной стоит Вовкин пёс и лижет мне лоб. Он смотрит сочувственно своими пуговками-глазами и поскуливает… Хоть кто-то жалеет меня… Рексик один у них добрый... Я обняла его и стала подниматься с земли. Тут все обратили внимание и на меня. Вовкины родители, видя моё состояние: разбитые колени, синий лоб с шишкой, зарёванное лицо, взлохмаченные волосы - замолчали. Мама дёрнула плечами, Вовкин отец забрал велосипед и сына, и буркнул моему отцу: «Разбирайся сам». "Да сделаю я вам велик, не переживайте!» - кричал папа им вдогонку.

     Подойдя ко мне, он сочувственно погладил по плечу, чем ввёл меня в какой-то ступор, приобнял, спрятал ремень за спину: «Сильно хотелось покататься, да?» Я только всхлипнула. «Ладно, буду копить, купим тебе велосипед»,- он вздохнул, и мы пошли домой…

    Дома только что проснувшейся маме показалось, что она видит страшный сон…

    Отец через неделю привёз соседям полностью исправленный велосипед. От аварии остались только воспоминания и местами облетевшая краска на велике. Мои ссадины понемногу заживали, хотя еще побаливали ноги, которые я отбила о перекладину… Синяки стали жёлтыми и не такими большими…

    Однажды Вовка подъехал к нашему столу и сказал: «Ребята, кто-нибудь хочет покататься? Я научу». Конечно, все хотели и даже заняли очередь. Все, кроме меня…

     Скажу честно, до сих пор не умею…