Эпизод 63 Секретка. Бирута

Эпизод 63 Секретка. Бирута

Глава 1
Мы гнали очередную секретку. Начальником караула был прапорщик Муха. А караул состоял из сержанта Вульшинского, меня и Сидорова. С Сидоровым мы были из одного призыва. Парень был белобрысый, очкастый, наивный, да ещё и лопоухий. Зато в шахматы играл как Каспаров. Никто нашего Сидорова в казарме обыграть не мог. Зато во всём остальном он был разгильдяй, каких ещё поискать нужно. Гнали секретку мы уже трое суток. Запасы еды основательно подъели. Хотя, ещё оставалась картошка и запас рыбных консервов. Прапорщик планировал на ближайшей станции послать кого-нибудь из нас в станционный магазин за баранками к чаю и за конфетами. При мысли о конфетах даже настроение улучшилось. И вот, нам повезло, нас загнали в какой-то тупик на довольно большой станции. Мы тогда даже предположить не могли, насколько нам повезло. Солдатская жизнь полна неожиданностей. Вот такая неожиданность и свалилась на наши головы на неизвестной станции.

Глава 2
Караул у вагонов нёс Сидоров. Он неспешно прогуливался вдоль опломбированных вагонов. Меня определили на чистку картошки. А сержанта прапорщик собирался послать на станцию, чтобы купить что-нибудь к чаю, пока мы ждём попутных вагонов. Но тут мы услышали крик Сидорова:
- Стой, стрелять буду! Сюда нельзя!
Мы с сержантом мгновенно схватили автоматы и бросились к открытым дверям вагона, готовые грудью стать на защиту вверенного нам имущества. Рядом с нами оказался и прапорщик.
- Отставить, Сидоров! Опустить автомат! - закричал он.
А зрелище было ещё то. Рядом с вагоном стояла молоденькая девчонка в оранжевом жилете. И испуганно прижимала к груди картонную папку. А Сидоров целился в эту пигалицу из автомата. Муха быстро спрыгнул на насыпь и схватив автомат Сидорова, резко задрал его вверх. Затем стремительно подошёл к девушке и крепко обнял её, закрыв своим телом от грозного часового. Я видел, что девушка была готова расплакаться от страха. Прапорщик чуть повернул голову и заговорил громким голосом:
- Ты чего орёшь, Сидоров? Ты зачем, придурок за автомат схватился? Видишь, девчонка в рабочем жилете. С документами. Значит, работает она здесь. Работает. А не Муму гоняет. Ты бы ещё в воздух пальнул! Совсем устав караульной службы забыл?
- А чего она подкралась незаметно? - стал возражать Сидоров.
- Незаметно, потому что кто-то хреново нёс свою службу, - парировал прапорщик.
И ещё сильнее прижал к себе перепуганную девушку.
- Не бойся. Никто тебя тут не обидит.
Я увидел, как прапорщик стал гладить девушку по спине. А затем начал целовать её в губы. И девушка не сопротивлялась. Целовались они довольно активно. Затем прапорщик отстранился от девушки и оглядевшись по сторонам, предложил ей:
- Пошли к нам в гости.
Девушка посмотрела на нас с сержантом, очумелыми глазами. Мы с Вульшинским по-прежнему стояли в проёме вагона с автоматами. Правда, мы уже успели их опустить.
- А что вы там делаете? - спросила девушка.
- Вагоны военные сопровождаем. Залезешь к нам? - спросил Муха.
- А сколько вас? - поинтересовалась девушка.
- Да это все, кого ты видишь, - подбодрил её прапорщик, - ну так, залезешь к нам?
- Можно, - согласилась девушка.
И тут я понял, что девушка не совсем трезвая.
- Это замечательно, что можно, - обрадованно сказал прапорщик и крикнул уже нам с Вульшинским, - а ну, помогайте!
И мы мгновенно втянули девушку внутрь теплушки.

Глава 3
Девушка огляделась в вагоне. В это время прапорщик тоже залез в теплушку. Девушка нетвёрдой походкой прошла к буржуйке. Тут подал голос Сидоров:
- Пусть она на станцию сбегает за конфетами.
- Заткнись, Сидоров, - крикнул сержант, - твоё дело смотреть, чтобы вагоны не вскрыли.
Похоже, сержант тоже понял, что от девушки можно поиметь другую пользу.
- Тебе сколько лет? - поинтересовался прапорщик.
- Восемнадцать. Я тут на практике, в бухгалтерии, - ответила девушка.
Она была довольно симпатичной. В ней явно просматривались восточные корни. Темноволосая, стройная. С красивыми глазами. Я почувствовал, как влюбляюсь в неё. А ещё, я почувствовал эрекцию. Значит, это настоящая любовь. Похоже, прапорщик тоже влюбился в эту девушку. Он обнял её и сказал:
- Это хорошо, что восемнадцать. И то, что на практике, это тоже правильно. Человек должен приносить пользу обществу.
Затем он как-то ненавязчиво оттеснил девчонку за загородку, где были нары и закрыл за собой дверь. Немного помявшись, Вульшинский вдруг бросился к полке, где лежали его вещи и схватив помазок, выдавил на него крем для бритья. Затем побрызгал на лицо водой из кастрюли и принялся бриться. У меня растительность на лице ещё не росла. И это меня здорово выручало. В части были солдаты, у которых щетина росла как на дрожжах. И им приходилось бриться дважды в день.
- А что они там делают? - невинно спросил Сидоров, стоя у открытых дверей вагона с автоматом на плече.
- Сука, Сидоров, заткнись, - рявкнул сержант, - грибы они там собирают.
А из отсека, куда удалился прапорщик с девушкой стали раздаваться охи и ахи. Сержант тут же взял висящий на гвозде приёмник «Селга», с примотанными к нему синей изолентой двумя плоскими батарейками и включил звук. Этот приёмник был оставлен кем-то из старослужащих в казарме перед уходом на дембель. И его брали на КПП, чтобы послушать новости или, как сейчас, в дальний поход при сопровождении секреток. Вагон заполнил голос диктора, рассказывающий о новых успехах передовиков производства. Больше вопросов Сидоров не задавал. Тут из спального отделения вышел взъерошенный прапорщик. Он на ходу оправлял китель и приводил себя в порядок.
- Девка голодная, - сказал он негромко, - так что всем даст. Вы только молофью не в неё, а на пол спускайте. Потом уберём. Главное, чтобы девка нам сына полка не родила. Следующий пошёл!
Следующим был Вульшинский. В ожидании своей очереди я закурил сигарету. Дал сигарету и Мухе. Мы молча покурили. Про картошку все забыли. Тут и Вульшинский вернулся. И уже без приглашения и напоминания, к девчонке зашёл я.

Глава 4
Девушка лежала на шинели, раздвинув ноги. Промежность, насколько позволял рассмотреть свет из небольшого окошка, была заросшей рыжими, густыми волосами. Блузка была задрана вверх. И я увидел обнажённые девичьи сиськи. От такого вида я чуть не кончил в трусы. Рот девушки был приоткрыт и она тяжело дышала. Когда в последний раз у меня было с женщиной? Маша не считается. Это секс в задние ворота. Последний раз у меня было после возвращения из стройотряда с Инессой Александровной. Она тогда сказала, что выходит замуж. И я её трахнул. И тоже в задние ворота. Что же я за извращенец! Но эту я трахну во влагалище. Я приблизился и взял её за промежность. Волосы были густыми на ощупь и похожими на каракулевую шкурку. Девушка под моей ладонью выгнулась дугой и застонала. Я расслабил руку. Девушка вернулась в прежнюю позицию. Я снова сжал промежность. Девушка вновь застонала и изогнулась дугой. «Наверное, точно нед...ёб, - подумал я, - прапорщик знает, что говорит.»
Раздеваться я не стал. Расстегнул и сбросил на пол ремень с подсумком. Спустил штаны с трусами и помял свой член, стараясь не смотреть на сиськи.
- Стань раком, - попросил я.
- Как это? - не поняла девушка.
Не вдаваясь в объяснения, я развернул её на нарах. Поставил в нужную позицию и без промедления засадил по самые яйца. Девушка ойкнула и стала стонать при каждом моём вторжении в её влагалище. Я старался не спешить, хотя понимал, что надолго меня не хватит. В этот момент на станции включили песню Юрия Антонова «Золотая лестница»:
Ах, любовь, ты любовь,
Золотая лестница.
Золотая лестница, без перил...
Вот под эту песню я сношал молоденькую девчонку, которую до меня уже оприходовали прапорщик с сержантом. Но мне это было без разницы. Мне эту девчонку замуж не брать. Почти как в фильме «Белое солнце пустыни»: «Это ничего, что ты была чьей-то женой.» Мне без разницы, что в это отверстие в девичьем теле пару минут назад кто-то пихал свои члены. И я туда же попихаю. От девчонки не убудет, а нам радость. Тем более, что пришла она добровольно. И ножки раздвинула тоже без принуждения. И судя по стонам, получает истинное удовольствие от процесса. Напряжение в яйцах было очень сильным. Я вынул член из девчонки и следуя напоминанию прапорщика, с блаженством кончил на пол.
- Спасибо тебе, - прошептал я и быстро натянул свои портки.

Глава 5
Выйдя из спального отсека, я хотел присоединиться к прапорщику и сержанту, которые что-то обсуждали между собой. Но прапорщик крикнул:
- Ты что, рядовой, службу забыл? Пока Сидоров исполняет свой мужской долг, возьми автомат и заступай на пост.
Я взял своё оружие и спрыгнул на тропинку возле вагона. Нужно отойти подальше и поссать, пока никто не видит. Пока я прогулялся вдоль состава, пока отлил, пока покурил в конце состава, прошло какое-то время. Я был уверен, что Сидоров уже отстрелялся и прапорщик выпроводил нашу гостью от греха подальше. Но ошибся. Когда я подошёл к открытым дверям нашей теплушки, то услышал рык Мухи:
- Сидоров, ты скоро уже? Выходи! Или ты там куда-то провалился?
Почти тут же открылась дверь и из неё вышел смущённый солдат.
- Да, нет, всё нормально, - бодро отрапортовал он.
Прапорщик зашёл в спальное отделение и через пару минут вышел оттуда с девушкой.
- Посидишь ещё с нами или торопишься? - спросил он.
- Нет, я не тороплюсь, - ответила девушка, - уже конец рабочего дня.
Кажется, в этот момент мы все подумали об одном и том же. О том, что у нас будет ещё одна серия с этой красавицей.
- Тогда присаживайся, - сказал прапорщик и пододвинул к девушке ящик.
Девушка присела на него. Мы заняли остальные ящики и стали с любопытством рассматривать нашу гостью.
- А как тебя зовут? - спросил Муха.
- Бирута, - ответила девушка, - а вас?
- Нас, - прапорщик повёл рукой, показывая на сидящих, - солдаты мы. Это Сидоров, ты его уже знаешь. Это Иванов и Петров. А я старший офицер Советского Союза Устинов.
Муха решил приколоться над гостьей и назвал нас обычными фамилиями из народного фольклора. А себе присвоил фамилию министра обороны. Любой солдат помнил куплет из песенки о сне солдата:
Пусть вам снится дом родной,
Баба с пышною пи...дой,
Пива с водкой целый таз.
И Устинова приказ.
Но девушка была далека от солдатских реалий и воинских званий. Поэтому с лёгкостью поверила «старшему офицеру Советского Союза Устинову» и теперь уже сама задала вопрос:
- А почему вы в этом вагоне едете?
- Так сказали же тебе, что сопровождаем военное имущество. Секретное. Поэтому выбрали самых лучших солдат из части, чтобы доставить вагоны по назначению. День едем, день стоим. Ждём, когда прицепят к поезду, идущему в нужном для нас направлении. А что там за шум такой на вокзале?
- Кажется, комсомольцев на БАМ провожают, - ответила Бирута.
- Ну, если комсомольцы, то на станции и милиции много и военные патрули могут быть. Значит, я сам сбегаю на станцию. Куплю что-нибудь к чаю. И конфеты тоже, - закончил наш старший офицер Советского Союза, увидев взгляд Сидорова.
- А состав не уйдёт? - обеспокоенно спросил сержант.
- Не уйдёт, мы только недавно прибыли сюда. Рядовые, берите ножи и чистите картошку. А ты, сержант, заступай в караул.

Глава 6
Старший офицер Советского Союза помчался к станции. Сержант стоял на посту возле открытых дверей теплушки и пользуясь благоприятным ракурсом, смотрел под юбку, сидящей на ящике Бируте. Девушка от тепла нашей натопленной буржуйки сомлела. Ноги не были плотно сомкнуты и я думаю, что сержант получал свою долю удовольствия, пока мы с Сидоровым чистили картошку. Бирута хотела нам помочь, но ножей было всего два. Да и картошки оставалось не слишком много. Так что мы от её помощи отказались.
- А что у вас в вагонах? - спросила Бирута.
- Это военный эшелон, - ответил я, - груз везём, а какой и сами не знаем. Нас снарядили, мы охраняем. А что в вагонах, неизвестно. Может бомба атомная, а может одеяла и сухари. Нас цепляют к проходящим составам. И сколько мы будем в пути — тоже неизвестная величина. А про маршрут, нам тем более никто не говорил. Может на север завернём к полуострову Канин нос.
Это я так попытался блеснуть эрудицией. Но тут встрял Сидоров, уже со своей географией.
- Мы движемся на юг, - безапелляционно заявил он, - так что, это не Канин Нос. Мы так скорее в Крым приедем.
- А Крым уже здесь, - хихикнула девушка.
- Как это здесь? - не понял Сидоров.
- Фамилия у меня такая, - пояснила девушка.
- Интересная фамилия, необычная, - сказал Сидоров и добавил — иудейская.
- Нет, не иудейская. Это фамилия моего деда. Он караим. У караимов это обычная фамилия.

Глава 7
Вернулся наш прапорщик. С пряниками, конфетами и зефиром в шоколаде. Мы сварили картошку. Открыли ненавистные рыбные консервы в томатном соусе. Заварили чай. Было хорошо и беззаботно. Я видел, что Бируте понятны не все слова из нашего лексикона. Но она всё равно смеялась над армейскими анекдотами, которые рассказывал Муха. Время летело незаметно. Я увидел, что сержант повёл Бируту в спальный отсек. Муха тоже это заметил, но мешать не стал. Я уже мысленно выстроил новую очередь. Потом пойдёт прапорщик. Затем я, за мной, Сидоров. Через несколько минут из отсека вышел сержант, держа Бируту за талию.
- Почему субординацию нарушаешь, сержант? - громко спросил Муха.
- Извините, товарищ  старший офицер Советского Союза, - сказал сержант, приложив ладонь к непокрытой голове.
Было непонятно, то ли он издевается, то ли извиняется. Но Муха не обращая внимания на него, взял за руку девушку и ушёл с ней в спальное помещение. И буквально через минуту идиллия закончилась. Раздался сильный удар и вагон тряхнуло. Нас цепляли к другому составу. Затем последовал новый удар. Вагон содрогнулся всеми своими живыми организмами с чайными кружками в руках. А затем вагон стал медленно катиться. В этот момент из спального отсека вышли прапорщик и Бирута. Вагон вновь во что-то врезался и остановился.
- Прыгай, пока стоим, - сказал прапорщик.
Бирута неловко спрыгнула, но удержалась на ногах. Кто-то из наших бросил ей в руки оранжевый жилет. Состав как будто только этого и ждал. Он легонько дёрнулся и стал постепенно набирать скорость. А мы замахали рукой девчонке, которая скрасила наши армейские будни невероятным приключением. А Муха, наверное от переполнявших его эмоций протяжно засвистел.