Байки

                Байки.

          Однажды прохладным летним вечером сидели  мы втроём  с Лёхой и Санькой у костра на берегу одного озерка, образовавшегося после паводка на реке Пышма. Рыбалка была удачной, пойманная рыба трепыхалась в большом садке, опущенном в воду, сети поставлены на ночь. Решили сварить двойную уху. Отобрали крупных окуней и язей. Лес был рядом, поэтому недостатка в дровах не было. Натаскали большую кучу, чтобы хватило на всю ночь.
          Развели костёр, поставили рогульки и повесили над ним два котелка с водой, для ухи и для чая. Почистили картошку. Рыбу выпотрошили, помыли. Осталось ждать, когда закипит вода. Делать было больше нечего и мы молча сидели вокруг костра, каждый думая о своём. Но Лёха долго молчать просто не умел. Вижу, он заёрзал, поглядывая на нас.
          -- Сосед мой, старый уже, но всё ещё заядлый рыбак и охотник, -- начал он, -- рассказал на днях бывальщину о себе, но я думаю, это настоящая охотничья байка. Вот послушайте! Охотился он как-то весной на уток, как раз в энтих, значитца, местах. Соорудил хороший скрадок из сухой осоки и остатков сена от копёшки, засел в него и покрякивал в манок. Весна в том году была ранняя, снег давно сошёл и местная утка уже на гнёздах сидела. Летали только шальные селезни, да северная ещё шла. Он вообще-то на рыбалку приехал на своём «ижаке» и ружьё-то просто так, чтобы не скучно было вечерять, взял.  Сетки поставил, и в скрадок.
            Вдруг табунок гоглей на озерко-то и сел. Сосед подождал, когда они сплывутся, да и бабахнул с обоих стволов. А патроны-то ишшо дымным порохом заряжены были. Перед ним всё дымом заволокло. Он из скрадка-от выскочил, а уток ни на воде, ни в воздухе нет. Но он же старый охотник, и знал, что гоголь после выстрела успевает нырнуть, так что дробь по пустой воде ложится. Быстро перезарядил и ждёт, когда утки вынырнут. Пять минут ждёт, десять, аж руки затекли ружьё на весу держать, а утки всё не всплывают. Ну, думает, ранил всех, они нырнули, запутались в траве и задохнулись. Взял шест, проплыл всё озерко вдоль и поперёк, но ни одной утки не нашёл. Утром собрал сети и уехал, ни одна утка не всплыла.
          Через месяц ехал мимо энтой озеринки, а она уже пересохла. Видит, белые пятна навроде кочек. Остановился, пошёл поглядеть. А это гоголи мёртвые лежат и каждый клювом за травинку держится. Целых восемь штук, и что характерно, ни одна не испортилась. Собрал он их -- и домой. Целую неделю одной утятиной питался.
         Санька от хохота упал с обрубка бревна, на котором сидел и корчился на траве. Я тоже хохотал до слёз. А Лёха лишь улыбался во весь рот.
         -- Ох, и болтун ты Лёха! – просмеявшись сказал Санька.
         -- А чё я-то, я ничё, это сосед. Я тоже долго смеялся, а потом сказал ему, что он врун и трепло. Тот обиделся, и уже почти неделю со мной не разговаривает
         Вода в пятилитровом котелке забулькала, и мы поспешили опустить в него окуней. Посолили.