Братья по крови

               
                БРАТЬЯ ПО КРОВИ (повесть)

                1. Детство

Неприметная деревушка Дубовка, где жила семья Зарубиных, была зажата в теснине болот и лесных зарослей вдоль речки Добрич, несущей свои воды в реку Дороговша. Бедные и безземельные крестьяне, прибывшие сюда  из большого села Перевозы Черниговской губернии, вынуждены были, борясь с нуждой, осваивать неудобные для земледелия восточные окраины Полесья.

В семье Зарубиных было пятеро детей. Глава семьи -  потомственный крестьянин Фёдор Зарубин особые надежды возлагал на сыновей: одиннадцатилетнего Гришку и  шестилетнего Захарку. Старший — худощавый, жилистый, основательно выполнявший любую крестьянскую работу, был уже настоящей опорой для семьи.

- Эх, Гришка, цены бы тебе не было, если бы не твои упрямые поиски правды, - часто ворчал отец, замечая болезненную реакцию сына на любую несправедливость, а их хватало кругом.
- А почему им выделили десятину хорошей земли, а нас опять в топь болот загнали? И  едоков ведь наша семья имеет больше. Все мы... православные люди, верующие, значит должно быть по совести, - не соглашаясь, задумчиво излагал старший сын.
- Будь умнее, не лезь во взрослые дела. Не твоего ума дело… сломают. Вон, Захарка младше, но умнее будет, не прекословит старшим, - нравоучительно втолковывал Фёдор, чувствуя, что его речь не доходит до ушей сына.
- Захарка не умнее, а хитрее, а я - молчать не хочу. Почему так происходит?
- Так жизнь устроена, - не зная, что ответить, уклонялся отец и спешил завершить сложный для него разговор, уходя в сарай к лошадям.

Жеребец по кличке Серый и годовалая кобылка Сиротка являлись основой их хозяйства, тягловой силой в производстве любых работ. Без них было немыслимо поднять и обработать земельный надел, завезти дрова, заготовить сена. Всю тяжесть работ тянул жеребец. В серых разводьях и с плутоватым взглядом косящих глаз, познав многие премудрости тяжёлой работы, он имел особый норов и знал, где можно схитрить и не проявлять излишнюю спешку. Сиротку жалели и берегли, пока она набирала сил. Купил её Фёдор малолеткой за полцены, рано  оторвав от молока матери.

Гришка с детства любил лошадей и тянулся к ним, а к молоденькому жеребёнку, скучавшему и тяжело переносившему раннюю разлуку, прикипел с первых дней, ласково назвав его Сиротка. Гришка с удовольствием кормил и ухаживал за ним. Тот быстро понял, кто его хозяин, доверчиво искал большими мягкими и тёплыми губами лицо   и руки кормильца. Тёмно-красного окраса с белым пятном между ушей и осветлёнными передними ногами, обладая добрым характером,  он радовал своего молодого хозяина.   Его большие и глубокие глаза, прозрачные как озёра, с таинственным отражением в них окружающего пространства с плывущими по небу облаками восхищали Гришку. Доверчивая нежность Сиротки трогала его детское сердце, ответно не оставляя равнодушным.

- Гришка, сегодня в ночное собирайся. Надо подкормить лошадок, - выглянул из сарая отец.
Обрадованный он заплясал от счастья. Это было его любимое занятие. Здесь, на природе и свежем вольном воздухе, рядом с лошадьми он по-настоящему ощущал свободу и светлую радость жизни. Лошадей он любил даже больше, чем людей, часто озлобленных и несправедливых, а поэтому - непонятных. Животные чувствовали это и отвечали ему тем же, принимая, как своего.
- Братка, братка! Возьми и меня, - запросился Захарка.
- Хорошо! - недолго думая, согласился Гришка, с любовью взглянув на младшего. – Собирайся.
- Что же вы оба уходите из дому? - пожурила мать.
- Сёстры остаются, пусть учатся помогать по дому, - Гришка тепло посмотрел на Марию и Фёклу, которые играли с цветными лоскутками материи и весело щебетали меж собой.  Самая младшая - Паша спала в детской колыбели.
- Сейчас я вам соберу перекусить в ночном, - Анна ласково взглянула на сыновей. Было радостно, что они тянутся друг к другу.

Вечерело, надвигались сумерки. Зашедшее солнце светлым проблеском у горизонта ещё указывало путь, куда оно скрылось. Тёмные тучи, клубясь, медленно заволакивали небо. Стало свежо. Небольшой костёр освещал ребячьи лица, согревая их мягким теплом. Неподалёку лошади спокойно и с удовольствием, но с особым рвением друг перед другом, выгрызали свежую траву. Ночь была наполнена таинственными шорохами и звуками. Притихшая и отходящая ко сну природа нарушалась лёгким ржанием и тихим всхрапыванием  лошадей, перекликавшихся между собой.

- Давайте сыграем в «казаки-разбойники», - зная, что все любили эту игру, предложил  шустрый и всегда неугомонный Васька Воробей, получивший такую кличку за мелкую фигуру и постоянное суетливое вращение головой.
- Темно очень! Ночь уже наступила, - засомневался нерешительный Стёпа Скрипун, имевший тонкий нервный голос.
- Вот и хорошо. Даже интереснее, - зашумели остальные.
- Играем, время пройдёт веселее, - добродушно ломким баском высказался Филипп, вечно любивший пошуметь, как и его отец Николай, получивший за это кличку Шумло.
- Луна выглянет  из-за туч - будет светлее, - поддержал и Гришка.
- Заруба верно говорит, - согласились ребята.

Григорий не обижался, что ему дали такую кличку, да и звучала она весомо. В деревне  почти каждый, кроме имени по рождению, имел  и народную кличку, в основе которой часто были сокращённые имя или фамилия, особенности характера или внешнего вида человека.

Разбившись на две небольшие группы, участники выстрогали деревянные сабли и бросили жребий. Гришка оказался в команде игроков,  прячущихся первыми в кустах и травах ближайшей округи.

Сгустившаяся темнота  обостряла чувства и придавала игре определённую реальность. Вдали загадочно взмахивала крыльями мельница Тимофея Стругова, куда и днём, и ночью везли на помол зерно. Днём ребятам нравилось бывать там, а если удавалось, то и заглянуть вовнутрь. Стояла она на взгорке, загадочная, привлекая внимание и напоминая живое существо, спустившееся с небесной голубизны и размахивающее диковинными руками. При этом она странно вздыхала и покачивалась, видимо, от старости, поскрипывая всеми суставами.

Гришу невольно потянуло к мельнице, и он побежал к ней, пригнувшись и прячась за кустами. Внутри были слышны голоса крестьян, а тёмные огромные крылья, хлопая натянутым полотном, спешно проносились рядом с ним. Потянув на себя тяжёлую окованную дверь, он в тусклом свете фонаря увидел вверху у жерновов мельника Федоса, а рядом с ним двух незнакомых мужиков, похоже, из соседней деревни, высыпавших зерно в ларь. Все были в мучной пыли и напоминали призрачные видения. Улучив момент, Гриша юркнул под настил пола.  Здесь было темно, тёплый и сытный запах муки смешивался с влажными испарениями земли. Вверху шумели жернова, а сама мельница вздрагивала всем телом, как будто кто-то сильный подневольно вытряхивал из неё, родимой, душу. Рядом мягко ссыпалась мука из-под жерновов, ручейками стекая в ящики.

- Германец зашевелился. Ходят слухи, что не миновать войны, - озабоченно прогудел мельник.
- Мало мы их били, супостатов. Пусть полезут, наподдаём по мягкому месту. И чего им неймётся? - в голосе была не только надежда, что всё обойдётся, но и обеспокоенность.
- Оно-то так. Однако, жизнь ведь только начали налаживать...
«Ваньку Хромого не заберут на войну, - лезли в голову  Гришки мысли, - а мы подрастём и начешем врагу бока», - он крепче сжал в руке уже не палку, а воображаемую настоящую шашку кавалериста, мечтая воевать вместе со своим другом - Сироткой.

Старшегодок Ванька пострадал в ходе спора, кто выше воспарит на крыльях работавшей мельницы. Спор-то он выиграл, но рухнул с большой высоты, поздно разжав руки, при этом сломал ногу. Срослась она плохо, и Ванька сильно хромал. С тех пор ребятню к работавшей мельнице близко не подпускали.

- Архип, сколько ещё зерна у тебя осталось? - посматривая вниз, где у стенки всегда ставили мешки с зерном, поинтересовался мельник.
- Пара мешков внизу, да один здесь.
- А кто-то ещё собирался подъехать?
- Не слышал. Сенокос ведь начинается.
- Значит, сегодня пораньше закончим, - откашлялся мучной пылью  Федос.

Убаюканный гулом жерновов, мелкой дрожью самой мельницы и сладким хлебным запахом Гришка незаметно уснул.

Проснулся, как от толчка. Было тихо, темно и страшно. Вначале, ничего не поняв и резко поднявшись, он ударился о брус перекрытия под полом. Из глаз полетели искры, а затем в голове всё прояснилось. На ощупь добрался до входной дубовой двери. Она была заперта снаружи. Гриша знал, что закрывают мельницу на большой металлический засов с навесным замком. Обследовав низ и первый ярус, где находились жернова, он не нашёл никакой лазейки — всё было надёжно закрыто, а стены обиты толстенными досками.

Теперь, в ночной тиши и мрачной тьме одиночества, мельница потеряла свою привлекательность и дневное очарование, была враждебной и пугала. В голову лезли страшные рассказы о мельничных лешаках и их проделках. Внизу завозились, попискивая, мыши, видимо, нашли рассыпанное зерно. За что-то зацепившись, он упал. Раздавшийся в тишине грохот заставил вздрогнуть, и Гришка даже услышал тревожный стук своего сердца. Будучи верующим, он спешно перекрестился и прочитал молитву «Отче наш». Предметом, оказавшимся неожиданно под ногами, была обыкновенная лопата. Она и навела его на мысль: «Подкоп!»

Копал долго и старательно, весь взмок, но от страха он не чувствовал усталости. Работая, как крот, с трудом выбрался наружу. Долго бежал, не останавливаясь и не оглядываясь, боясь, что кто-то схватит сзади. Впереди показался их костёр, всплески его пламени, успокаивая, грели ему душу. Вот и разговор уже слышен:
- И где Гришка мог спрятаться? Всё обыскали — нет нигде.
- Полночи лазили, а найти не смогли. Значит, проиграли мы.
- Может, домой ушёл?
- Не мог Заруба так поступить. Это не честно, да и лошадей бы не бросил.
- Верно, лошадей он больше всего любит, - подходя к костру, услышал Гришка слова брата.
- Откуда? Где был? - удивлённо засыпали его вопросами.
- Уснул, прячась в зарослях кустарника. Замёрз, вот и проснулся, - пододвигаясь поближе к костру, скромно пояснил он.
- Вот, чёрт-леший, а мы тебя обыскались, - оживлённо делились товарищи.
- Вон, Васька даже до окраины деревни добрался, искал везде.
- Бабка Филипчиха возьми и выйди в это время из дома, подышать. А он, как оглашенный, и бросился наутёк, испугавшись.
- Не испугался я. Это она заверещала на всю деревню, - оправдывался Воробей.
- Гришка, а мы картошку печёную ели. Вкусная! Тебе пару штук оставили, - заботливо сообщил брат.

Утром, когда возвращались из ночного, их встретил взбудораженный посёлок.
- Бабоньки, что делается? Филипчиха дара речи лишилась. Ночью шасть во двор, а тут из-за сарая на неё страшилище, как скакнёт... Она еле в дом вбежала и упала в обморок, - худая, даже тощая Настюха, забыв о домашнем хозяйстве и стоящих вёдрах с водой,  в цветах и красках живописала ночное происшествие соседкам.  Те с удовольствием подключились к обсуждению интересной темы.
- Померещилось ей спросонья. Луна-то полная, из-за туч и выглянула... В полнолуние опасно выходить из дома, всякое может случиться.
- Не говорите... Бесовские ночи сейчас. Вон, Федос с мужиками побежали к мельнице. Говорят, что подкоп обнаружили. Всё изрыто вокруг. Небось, зверь чудной объявился?
- Ой, бабоньки, что-то страшное приближается. Не конец ли света?

Подростки молча и тихо расходились по домам, понимая, что за бабу Филипчиху родители могут хорошо «надрать» одно место, устроив показную порку. Здесь обычной крапивой не обойдёшься! Отдельные из них, посматривая на Гришку, догадывались, что и с мельницей не всё чисто. Для них это было серьёзно и значимо, а глупые бабьи предчувствия их вовсе и не тревожили.

«Без дыма не бывает огня», - говорит народная мудрость и верно — вскоре мужиков стали забирать на дальнюю и непонятную ещё войну. Забрали и Фёдора Зарубина, надолго оторвав от семьи...

                11. Возвращение отца

                111. Женитьба Григория

                1V. Колхоз

                V. Высылка

                V1. Война

                V11. Оккупация

                V111. Разведка боем

                1Х. Полицай

                Х. Госпиталь

                Х1. Операция партизан

                Х11. Возвращение

12.04.2019г.-11.10.2020г., Калининград