Они сидели в разных местах, но были рядом

 
  Сидя за столом свой просторной квартиры он не знал чем себя занять и решил занять себя самобичеванием.  Работа остановилась из-за вируса,  который остановил авиасообщения по всему миру,  рестораны закрыли,  спорт запретили,  передвижение ограничили,  что ему еще оставалось делать,  как не общаться с виртуальными и друзьями,  психологом?   Конечно же,  ему оставалось только общение с семьей,  мечты о светлом будущем,  которые лучом солнца пробьются через серые тучи.  Но,  как известно,  мысли о луче солнца не греют,   тем более по вечерам.  Когда ночь спускается на город,  из головы так и лезут мысли,  которые днем прячутся на подкорках сознания.  В этот вечер он не мог подавить свои мысли,  но все попытки были тщетны,  она сидела у него в голове,  пока он сидел у себя на стуле. 
-Неужели меня так легко отпустить?  Зачем я опять позвонил себе очароваться!?  Какой же я идиот,  знал же,  что так закончится.  Знал,  что буду сидеть на стуле,  уставившись в стену и думать о ней.  Забавно,  она ведь мне даже не нравилась по-началу,  щеки ее и одевается она так,  как будто толстая,  с виду вылитая пустоголовая вертихвостка!  Она оказалась умнее,   чем кажется с виду.  Пытаясь заключить эту рыбку в сеть,  я не учел,  что она может вырваться и уплыть,  что она и сделала.  Она выбрала не меня.  Никогда не забуду,  тот день,  когда я спросил ее:
- Ты хочешь,  чтобы я исчез из твоей жизни?
-Да.
Она ответила "Да" и во мне что то сломалось,  вера,  наверно сломалась вера в людей.  Я пообещал себе,  что больше никогда не откроюсь никому из людей.  Я буду притворяться и манипулировать,  ни одна красивая тварь не проникнет через мою броню,  я сам стану тварью,  проникающей во все щели.  Закупаюсь книгами по манипулированию,  буду водить на свидания девчонок и забуду ее.  Ее татарские щеки,  ее голубые глаза и нежный голос.  Забуду ее и буду обходить все места и улицы,  на которых мы можем пересечься.  Она никогда обо мне не усушит и пожалеет.  Я так ей и сказал:  "Ты будешь сожалеть об этом."

Через два квартала от его дома сидела она.
 Скучала она по нему только в моменты одиночества,  когда ей было скучно или грустно.  Его стеклянная коробка не давала ей покоя,  каждый раз,  когда она открывала холодильник,  она с грустью вздыхала и думала,  что этой коробке не место в ее доме: "Надо бы ее как нибудь вернуть... ".  Казалось,  что с момента их встречи прошли годы,  но прошло лишь три недели.  Вернее сказать,  прошли три прочитанные книги,  два свидания,  тридцать четыре чашки кофе,  два салата,  две истерики,  десять разговоров с мамой,  три сантиметра обрезанных волос и столико же сеансов с психотерапевтом.  Казалось бы прошло, ушло все,  что могло пройти и уйти,  но не воспоминания.  Воспоминания были живы и уходить не собирались,  напротив,  они удобно расположились на подкорке сознания и терпеливо ждали наступления ночи,  ночью ведь, о них непременно вспомнят! 
-Ну,  что?  Скучно тебе,  да?  Мы тут,  давай поиграем.  Будет приятно,  мы отнесём тебя назад,  туда где было классно.  Пошли,  ну же,  давай руку!
-Хорошо.
И она открывала их переписку,  смотрела на его фото,  дикий взгляд,  слушала его голос никому не говорила,  что вспоминает его,  как минимум,  раз в два дня.  Она надеялась,  что они не пересекутся на улице,  но всегда искала его в лицах прохожих и надеялась,  что он еще встретиться на ее жизненном пути,  когда она будет старше.   

  Они сидели в разных местах,  но были рядом.