М. М. Кириллов Правда и ложь понятий Очерк

М.М.КИРИЛЛОВ

ПРАВДА И ЛОЖЬ ПОНЯТИЙ

Очерк

    Принятые понятия обязательно кого-то обслуживают. В эпоху диктатуры пролетариата и по воспоминаниям, и по марксистским книгам таким стержневым политическим понятием был пролетарский интернационализм. Его сутью была классовая однородность и солидарность трудящихся, их единство в борьбе за свои права. Его значимость могла быть различной и зависела от развития и сформированности конкретного отряда рабочего движения. Но именно промышленный рабочий класс крупных капиталистических производств создавал реальную критическую массу самой возможности и необходимости объединения людей труда, то - есть в  пролетарском интернационализме. Его рождали выраженность эксплуатации и возникающего протеста трудящихся. Это массовое движение перекрывало  по своему революционному значению любые другие назревшие в обществе национальные, государственные, религиозные и культурные изменения и было высшей формой объединения трудящихся. Его политической целью служили строки пролетарского гимна, «Интернационала»: «Лишь мы, работники всемирной, великой армии труда, владеть Землёй имеем право, а паразиты никогда!» Этому соответствовал и известный лозунг: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», не применимый ни к какому другому классу любого общества. Образно говоря, это был и остаётся идентифицированным паспортом рабочего человека, его классовым паролем.
       Это теоретическое представление и сама живая история пролетарского интернационализма общеизвестны (со времён Маркса). Какой-либо непролетарский «интернационализм» – некое внеклассовое     объединённое движение (к примеру, масонов, крестоносцев, банкиров, олигархов, даже учёных), - в принципе невозможен. Объединяет только протест или созидательный труд рабочего класса и ничто другое.
      Моё раннее, военное, подростковое, детство и юность прошли в заводском районе Москвы. Непосредственно у стен, цехов и путей гиганта «Серп и молот». За забором, рядом с нашими бараками, располагался артиллерийский (снарядный) завод, где начальником производства работал мой отец. Здесь до самой Заставы Ильича сплошь стояли оборонные заводы. Утром над всей округой раздавались тревожные заводские гудки, и народ тучей дружно шёл на работу, а мы, дети, в школу,   по нашей Красноноказарменной улице и 3-му Проломному переулку.… Многое помнится. Механический, литейный и сборочный цеха, гул станков, окружённых бегущей синеватой стальной стружкой. Трёхтонки и полуторки, в кабинах которых я, бывало, даже спал. Заводские запахи. Грубоватое дружелюбие заводчан и даже строгих вахтёров на проходных. Люди прямо из цехов тогда уходили на фронт и исчезали надолго или навсегда. Тогда ещё продолжалась битва под Москвой.
     После 7 класса я почти целое лето проработал учеником в конструкторском бюро на Прожекторном оборонном заводе… Чертёжник из меня оказался неважнецкий, но посыльным по заводу я работал с удовольствием. Всё здесь было интересно. Осенью по почте мне прислали получку – 35 рублей, первую в моей жизни. Отдал её матери, нас у неё было пятеро. Вот так и я приобщился к рабочему классу…
     Ничего особенного в этих моих коротких воспоминаниях нет, просто я бы хотел подчеркнуть, что моя причастность к представлениям о пролетарском (социалистическом) интернационализме не только очевидна, но и естественна. Уместно дополнить сказанное тем, что мои предки - потомственные токари заводов Петербурга, революционного Петрограда и Ленинграда, погибли на Ржевке от голода в блокадную зиму  1941-1942 года.
      Вопросы о жизненности пролетарского интернационализма могут быть разве что у особо упёртых наследников ельцинизма, да и то, вероятно, вследствие перенесенной ими контрреволюционной мозговой травмы. И всё же, мы сами так прочно увязли в трясине нового российского капитализма за последние 30 лет, что уже с некоторым трудом, как бы с непривычки, произносим столь известные нам ещё в недавнем прошлом слова. Отучили-таки буржуи! Понятия о пролетарском и социалистическом интернационализме полузабыты. А чего вы хотите? Даже понятие о рабочем классе заменено в лексике господ брезгливым представлением о «быдле», о «наёмной  силе», о «чьей-то частной собственности». Да что там лексика?! Рабочий класс, благодаря которому всё, что в жизни движется и живёт, создано его руками и головой, не наделён в буржуазной России ни законодательной, ни исполнительной, ни судебной властью. Интернационализм безвластных людей труда отныне практически невозможен, он даже запрещён, как и произвольно объявленный буржуазией лимит на революции. Абсолютное бесправие!
     А что предложено идеологически господствующей буржуазной челядью взамен? «Общенациональное единство», слышали? По их решению, в общенациональную кучу смешались литейщики и олигархи, русские и татары и т.д..  Н.Г.Чернышевский назвал бы такое единство «сапогами в смятку».
       Стремление к общенациональному единству России понятно, если иметь в виду лишь реальную необходимость защиты суверенитета нашего государства. Это – действительно основное условие мобилизационной готовности и в случае нападения на страну становится неотложным требованием.
         Общенациональное единство народов нашей страны, возникшее в Советском Союзе в результате социалистической революции и политики пролетарского интернационализма, существовало не только в военное, но и в мирное время. Это единство обеспечивалось реальной классовой однородностью советского общества, что и закреплялось Конституцией государства. В его основе лежали два основных условия завоёванного в боях социализма, а именно общенародная собственность и власть трудящихся. Достижение такого единства потребовало ожесточённой  классовой борьбы и многих лет социалистического строительства, и обеспечило под руководством коммунистической партии победу в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов. В то время именно классовое единство народа составляло основу его общенационального единства.
       В условиях современного гибридного буржуазного общества в России и отсутствия классовой (социальной) однородности общества достижение общенационального единства стало невозможно, и его провозглашение превратилось в профанацию. Оно с сущности невозможно, как бы этого ни хотели буржуазные (либеральные) идеологи. Дело не в том, что кто-либо против, а в том, что это недостижимо. Интересы в корне не совпадают.
       Вся история последних десятилетий в нашей стране подтверждает лживость идеи общенационального единства классово разобщённого народа. Это касается упорного сохранения и роста отечественного олигархата, с одной стороны, и бедности миллионов граждан страны, с другой. Это выражается и в отсутствии роста так называемого «среднего класса», якобы носителя такого единства, и в создании политического (и даже идеологического) управления в Вооружённых Силах страны по типу прежнего ГПУ, хотя им в принципе не может принадлежать идеологическая функция. Для гибридного буржуазного общества (а армия часть этого общества) как раз и характерно отсутствие идеологического единства. Дети рабочих и крестьян, одетые в солдатские шинели, как и прежде, составляют основу армии, даже если им приходится защищать классово чуждые им интересы буржуазии. Присягать Родине – да, а присягать буржуазной власти – с какой стати! Родина-то у нас действительно одна, а государство для всех разное. Ещё В.В.Маяковский писал: «которые - пролетарские, а которые – буржуазные». Разные мы. Управлять нами идеологически, даже по приказу, невозможно. Удивительно: любой простой рабочий это понимает, а те, что у власти, - нет. Естественно, это же классовое понятие. Ну, разве что, силком получится?  А что касается воспитания патриотизма, то нужно понять, что только патриотизмом, тем более в нынешнем значении, жив не будешь, в том числе и в армии. Подлинный патриотизм – это не  результат исключительно военных усилий, а систематическое улучшение жизни народа. Именно это у власти и не получается.
     Былого единства советского народа уже не осталось, к сожалению, хотя его инерция, к счастью, ещё очень велика. И потому народ в России до сих пор говорит как бы на одном языке. Но и гибридность, или искусственное объединение разнородных явлений, взглядов и интересов, стала в последние десятилетия более очевидной и реальной. Гибридно всё: и политика, и управление, и, во многом, сами люди. 
         Ничего, равному тому, что было когда-то создано и защищено в войну прежними хозяевами страны - трудящимися СССР, у нынешних «лавочников», возглавивших нашу страну, не получится. Нет былой классовой однородности общества, общества трудящихся, нет и государственного единства. А что есть? Уже не монолит, а всего лишь груда осколков разрушенного прошлого. Искусственно создаваемый из этого социально-экономический гибрид.
        В жизнеспособность нашего нынешнего государства, возглавляемого людьми из племени купи-продай, какими бы разными они не были по своему социальному происхождению,  верить нельзя. Этот свой, уже накопленный, общак они и защищают теми же награбленными миллиардами. Но ведь их может и не хватить. Найдутся такие же, но побогаче и посноровистнее. Перекупят. В этом их мире всё продаётся и всё покупается. А они именно в этом мире.
       В современном гибридном государстве  многое определяет всё ещё сохраняющееся сочетание прежнего, советского, и нынешнего, буржуазного (рыночного), укладов в реальной жизни, причудливое соотношение ещё живого социализма и  капитализма, роль якобы исчезнувших в новом обществе классовых противоречий и, вместе с тем, утверждение ложного общенационального единства, на самом деле, как уже было сказано, социально разобщённого народа. Дополняют картину сочетание  своекорыстных интересов отдельных национальных групп, бедности миллионов и богатства немногих. Без учёта этих главных факторов гибридного процесса, ставшего определяющим в нашей стране, его настоящего анализа не получится. Власть сознательно затушёвывает суть гибридности, враждебную людям труда.
       «Наш народ един!» Разве? Это же констатация желания, а не реальности.  Перед нами зримое отличие желаемого от возможного. Утопия. Нынешние верхи оперируют в своих планах некой идеальной многомиллионной, волонтёрской, почти «комсомольско-молодёжной» армией некоррумпированных, якобы креативных предпринимателей, убеждённо и успешно строящих будущую счастливую капиталистическую Россию. Этакий радостный «социалистический капитализм». Блажен, кто верует. Но, согласитесь, это даже не мечта. А если мечта, то чья? Паразитов-толстосумов? Копейку подкинут, на 1000 рублей наживутся. Трудящихся? На тысячу наработают, на копейку разбогатеют. Ничего не поделаешь, это же классово неоднородное общество! Общий результат недостижим. Мы это уже проходили. Такое общество монолитным никогда не станет. Сначала достижение социального равенства людей, затем общенационального единства общества, а уж только потом «прорывные» планы государства. Без этой последовательности ничего не получится. Никак. Ложь правдой не станет.
         А что такое «честный предприниматель» - предполагаемая основа будущего России? Человек вне личной выгоды (говорят, что есть и такие) или хорошо известное нам неистребимое отродье из племени купи-продай? С первым можно с голоду подохнуть от честности, а со вторым от жадности можно по привычке незаметно даже будущее продать.
        В объявлённой мечте современного буржуазного российского государства большое место занимает повышение производительности труда. Это, прежде всего, относится к многомиллионному рабочему классу и трудовой интеллигенции – в городах и на селе. Известно, что из бывшего  с о б с т в е н н и к а  (гегемона) страны эта классовая категория граждан давно уже превращена в частно-государственную или просто в чью-то частную  с о б с т в е н н о с т ь, предполагающую антагонистические отношения хозяина и наёмного работника. В этом соотношении повышение производительности труда и развитие передовых технологий, работающих, рассчитанное, прежде всего, только «на хозяина», непривлекательно для работника и потому непродуктивно и маловероятно. А без самоотверженного стремления выполнить эту важнейшую и труднейшую задачу невозможно. Здесь нужны этакие капиталистические «стахановцы». Но без учёта классовых интересов трудящихся из этого ничего не получится. Рабочий класс, конечно, терпеливый класс, он всё может, но он же не дурак. Вот почему я в такой план-мечту, не верю. Энтузиазм по дешёвке не купишь. Даже человеку, мечтающему о случайном, не заработанном, незапланированном счастье, в счастье исключительно для дяди-паразита, поверить трудно. Но, может быть, я, как не экономист, ошибаюсь?
       В основе гибридных классовых отношений, господствующих в современной России, по Гегелю, лежит диалектическое единство и борьба противоположностей. Единство проявляется только в том, что сами противоречия в экономической и общественной областях есть, а вот способ их решения только в борьбе. По принципу: либо-либо. И достижение единства без борьбы, к примеру, в результате соглашения – это и есть гибрид, то есть фикция. Ну, как можно жить фикциями? Ими нельзя жить даже в личной жизни.
       Нужно иметь в виду, что хотя труженик у нас на деле остаётся по-прежнему в основе всей жизнедеятельности государства, он систематически им же и угнетается, держится на вторых ролях и унижается. Это – существенное противоречие. Нынешний рабочий класс дезорганизован, не сплочён, как прежде, не имеет своих, рабочих, а не хозяйских, профсоюзов, не представлен во власти. И это не случайно. Буржуазия хорошо понимает его революционные возможности.
        Думаю, что от предполагаемого в России в ближайшие годы грандиозного строительства народу в результате будет только хуже. Кому бублик, а кому дырка от бублика. Это же обычная грабительская буржуазная норма. 
      Таким образом, понятие понятию рознь. Идея и реальность пролетарского (социалистического) интернационализма, подтверждённая в СССР, хоть и представленная, в основном, в прошлом, это  п р а в д а, а буржуазная идея якобы общенационального единства классово разнородного общества, как и все другие новации современной буржуазии - идеологическая   л о ж ь. Поражает элементарность этого различия, тем не менее, подозрительно непостижимого для наших  продвинутых буржуазных идеологов. Дело в том, что такое добровольное признание для них было бы политически смерти подобно. Идеологическая ложь тяжелее лжи обыкновенного  нечестного человека. Она же рассчитана на всё общество, не спонтанна и живёт дольше.  Это большая, щедро оплаченная, классовая ложь.  А как считаете Вы?
      Но ведь только обсуждения понятий, даже таких важных, как понятия правды и лжи в общественной жизни, недостаточно. Не правда ли? Выбор определяет и требует решительных действий. Приступайте к ним.