665. Хуторская чертовщина. Перемена событий

                После трёхдневного беспробудного  пьянства и двух дней болезненного отходняка, оказалось, что за эти дни произошли грандиозные события, которые на данный момент ещё не коснулись жителей хутора Мамкина, да и других подобных хуторов.
               А вышло вот что, взбунтовалось местное казачество, недовольное решениями новых властей.
           Соседняя станица, вначале поддержавшая бунтующее казачество, вскоре треснуло пополам, как перезревший арбуз, разделившись по личностным отношениям к происходящим событиям.
           Зажиточное казачество подержало восстание и выставило более сотни своих казаков в качестве поддержки восставших станиц.
            А вот молодое и беднейшее казачество, которое являлось большинством жителей станицы, почувствовавшие вкус равенства и личной свободы, провозгласили временный нейтралитет.
           А что до местных хуторян, то они в большей степени не особо интересовались политикой и происходившими событиями за Неволькой, степным каналом, где события бурлили, что тот шулюм в большом казане.
             Местный хутор ещё находился в тени вспыхнувших событий, готовясь к жатвам хлебов.
            У местного  крестьянства было своё понятие о новой власти и её аграрной политике, с которой они в корне были согласны, получив права в личное распоряжение земельными наделами.
           Уборка хлебов шла с полным размахом на бывших землях поместья Мамкиных, всё хуторское  трудоспособное население работало в поле, когда на юга – востоке, а это примерно было в начале десятого, запылила дорога.
          Та самая дорога, которая соединяла две станицы, Екатериноградскую и Государственную. 
           Чтоб поднять столько пыли с проезжей дороги, нужно иметь огромное стадо коров или очень большой табун лошадей.
         Лёгкий восточный ветерок медленно уносил в сторону от дороги поднявшуюся пыль, которая как казалось, поднималась всё выше и выше.
           Вскоре этого заметить было нельзя и хуторские хлеборобы с некоторым недоверием стали поглядывать в ту сторону, ведь всякое бывает, природные явления они не предсказуемы, сорвётся, к примеру, буря с дождём и разметает по степи, составленные в копна снопы.
           А то и того хуже, посыплет град, вот вам и обмолот хлебов с большущим убытком.
          Крестьянин в такие дни вопрошает к богу и просит у него хорошей погоды и щедрого урожая.
          Поднимающую в небо пыль сопровождал гул, низкий гул, который вызывал даже у самого смелого животный страх.
         Вот уже мужики перестали косить ниву, а бабы вязать снопы, с напряжением поглядывая в сторону приближающего пыльного облака.
         Вдруг из одной из телег, стоящий в ней хуторской парень, с хорошим зрением, что у того орла, прокричал:
              -Конные едут, много конных!
             - Им конца и края не видно!
     Зароптало хуторское крестьянство, как и полагается в момент опасности стало кучковаться, да держать меж собой совет, по какому случаю такое передвижение войск.
           В такие моменты всякое можно было услышать, в одном месте подкинули версию, а не началась ли новая война с германцем или там с каким ни будь другим неприятелем?
            В другом месте рассуждали на свой хозяйственный лад, убеждая сомневающихся, что это станичные казаки возвращаются домой, им ведь тоже свой хлеб убирать надо.
          Война она войной, а хлебушек он ждать не будет, не успел собрать, клади зубы на полку.
         А с другой стороны боязно было, а вдруг это недружелюбные горцы пошли войной, тут и до беды не далеко, может не стоит стоять и рты разевать, а дать дёру пока не поздно.
           Вот показались и первые беженцы с дальних барских полей, едва не сотворив паники своим обезумевшим видом.
            С криками:
                -Едут! Едут богатеи!
                -Ведут за собой войско!
        Опасливо оглядываясь назад и прижимаясь к матушке земле в полусогнувшемся положении, унося не только свои ноги, но и орудия труда.
            У более толковых удалось добиться объяснений, что в первых рядах важно рассиживая в тачанках в сопровождении самого атамана, едут бывшие богатеи. 
           И ведёт за собой атаман не просто много сотенное войско, а что ни на есть карательное подразделение озлобленных казаков с пушками.
            Вот здесь и недолго запаниковать, ведь каждого хуторского жителя интересовал вопрос и не просто интересовал, а до глубины души беспокоил, не видно ли среди всех этих богатеев и их помещицы?
            При подобных  мыслях холодным потом покрывалась и не только спина, а в руках появлялась мелкая дрожь.
          Те хуторяне, которым были выделены участки на барских нивах, спешно покидали места покосов, опасаясь, как бы их казаки не погнали прочь нагайками, а то и того хуже, затопчут лошадьми.
        Уже слышались по степи женские подвывания, кто – то рядом голосил в пол - голоса, вопрошая, а что же будет дальше.
         Ивана Солёнова пробила нервная дрожь, как ту собаку под холодным дождём, стоило только  услышать ему, что возвращаются местные богатеи, а вместе с ними и возможно сама Анна Владимировна.
          Более благоразумный мужицкий голос обратился к Васильку Солёнов, сыну Ивана:
                -Беги Васька что есть духу в контору!
                -Снимай к чертям собачьим, красную тряпку!
                -Нечего ей быков дразнить, видно кончилась советская власть, гляди, какая силища прёт.
         
               Не меньше трёх сотен грозных казаков проехало через бывшее поместье в станицу, не оставляя надежды на спокойную жизнь.
        Вот теперь и думай крестьянину, как быть дальше, тем, кто арендовал земли, было проще, убирали свой хлеб, а вот те, кто махал косами на барских нивах, пришлось почесать головы.
         А тут ещё как назло, полезли слухи, один страшнее другого, как теперь быть с барской усадьбой, разорили её, что тот Мамай прошёлся.
        Да какой там Мамай, он  бы такого не допустил, наложил бы на всех разом десяти процентную дань, на том бы и разошлись.
         А всё виноват этот Захар, это он подбил народ идти изымать усадебный дом, недельку б подождать, глядишь и всё обошлось бы.
        А теперь спросят- то с кого?
      Так со всех хуторян и спросят, заставят выплатить всё до последней копеечки.
         А вот подали голос не согласные с таким выводом хуторяне:
                -Это как всех заставят?
                -А мы в этом деле участия не принимали!
            - И если что, молчать не станем.
         - Знаем, кто нахапался барского добра.
      И в правду, как пойдут по дворам с обысками, вот тогда и погуляет кнут с нагайкой по спинам, чтоб знали, как присваивать чужое добро.
     Что делать в таком случае?
     А избавляться от улик, коль ничего не найдут, то и спроса ни какого.
      Ещё последние конные с пушками не успели скрыться из вида, как по степи побежали люди в хутор избавляться от барских вещей, которыми только что хвастали перед своими соседями.
      Эта степная беготня больше походила на детскую игру наперегонки, вот уж действительно было чему удивляться, бежали хуторяне не жалея сил.
       Паническое состояние не лучшая подсказка в житейском плане, здесь каждый действовал на своё усмотрение, считая, что его решение самое верное.
         Вот уже потащили узлы через выгон в усадьбу, считая, что их совесть будет чиста, так как всё возвратили обратно до последней тряпицы, тем самым выдав себя в разорении усадебного дома.
         Нашлись и те, кому жалко было расставаться внезапным приобретением вещей, так они поступили иначе и потащили барские вещи прятать в лесу, закапывая их до лучших времён или с намерением  частичного использования.
         Других страх гнал дальше, делая тайные схроны за самой речкой.
           А у кого на этот счёт плохо было с фантазиями, те просто выбрасывали прямо под гору свои незаконные приобретения, туда же летели и пустые бутылки, недавняя гордость успешных сборов.
        На почве этого случались и стычки, когда  с неким отводом беды от своего двора, соседи выбрасывали предметы обихода напротив чужого двора.
       Спрашивается, для чего было тащить снятые двери из усадьбы, чтобы их вскоре выбросить под гору, коль выбрасываешь, так выбрасывай напротив своего двора, а нечего такую тяжесть подбрасывать соседям.
         И только Назар Савич посмеивался, глядя на суету хуторского народа, хотя у самого  за хозяйственным двором стоял амбар, давняя мечта Назара, который чудесным образом оказался у него, покинув пределы усадьбы в одну из разгульных ночей.
       На вопросы хуторян, чего это он не спешит вернуть амбар на место, говорил с усмешкой:
              -А чего мне таскать его туда – сюда.
             -Чего зря пупок надрывать.
           - Уж если спросят, так отвечу, вот, мол, матушка сохранил от разорения ваш амбар.
               -Сохранил в целости и сохранности.
                -Только прикажите и его снесут обратно.
    Ох и хитёр же этот Назар, не даром за ним ходит слава местного куркуля, выкрутится из любой ситуации, так ещё на этом свою выгоду поимеет.

         Ближе к вечеру из станицы сообщили неприятные известия, что всех, кто причастен к новой власти были  арестованы и посажены под арест.
        Правда кое - кому удалось сбежать, воспользовавшись суматохой, но и их судьба довольно плачевна, в скором времени переловят и устроят суд.
         По сравнению со станичниками, разорение усадьбы это так, обычная детская шалость.
        Уже нашлись и те, кто готов был всю вину по разграблению усадьбы, кошар и конюшни с коровником переложить на Захара, а для этого его следовало связать и отвести в станицу, вот пусть там с ним и разбираются.
         Нашлись и трезвые головы, которые были против этой пустой затеи, ну приведут, они скажем Захара, а ведь там зададут самый простой вопрос, сам ли он это сотворил или были у него помощники?
        Да и Захар не дурак, скажет, что его выбрали общим собранием и руководствовался он по общему усмотрению.
        Придут, скажем,  домой к Захару, а у того в хате шаром покати, а во дворе скошенный набок сараюжка и всё, а куда спрашивается, подевалось всё барское добро?
            Вот и пойдут с обысками по дворам, а там запоёт нагайка по мужицким спинам и тогда каждый сознается в своих  воровских наклонностях.
         Да и сам Захар куда - то таинственным образом исчез, возможно, сбёг в лес, а то и на дальних болотах прячется.
         
            Ох и не простое наступило времечко, а тут ещё казачество восстало, всё закрутилось, завертелось и не понять как быть, какой стороны придерживаться.
           Хлебушком бы заняться, а не выяснением отношений, вот и оказались хутора меж двух огней с признаком зелёного оттенка.
          Напряжённость нарастала в тревожном ожидании худших событий, хуторяне с опаской поглядывали в сторону станицы, ожидая, что и к ним в ближайшее время нагрянут вооружённые всадники.
        Нет худшего времени, чем тревожное ожидание.
        Что может принести ранее утро следующего дня?
          А утро нового дня принесло удивительную новость, оказалось, что всей этой вооруженной своре дали полный отпор.
       Радушный приём освободителей от новой власти зажиточной частью станицы, обернулся не поправимым провалом, пока одни праздновали с большими почестями, беднейшая часть станицы, объединившись, вооружилась и в одно раннее утро объявила ультиматум войсковому атаману и его прислужникам, при этом захватив пушки и обезвредив караулы.
         Огромное скопление вооруженных станичников потребовало немедленного освобождения арестованных и незамедлительного ухода из станицы прибывшего карательного отряда.
          В случае неповиновения будут приняты довольно жёсткие меры с применением оружия.
        Не ожидал войсковой атаман такой встречи от своих земляков, взяли, как говориться тёпленького из самой постели, да и дали коленом под зад.
        Не пожелало большинство станичников возвращаться к былым временам и гнуть свою спину на верхушку богатеев, новая жизнь давала шанс на более достойную жизнь.
        С большой обидой уходил атаман со своим войском под свист объединившихся одной целью станичников, затаив на них злую обиду.
          Ехал усмирить вышедшее из под власти станичное быдло, а усмирили его самого.
      Но что самое обидное, в какой – то мере атаман не оправдал собственного  намерения, тем самым навлёк на себя тень недоверия со стороны восставшего командования.
         А такое не прощается ни кому, и подобные обиды смываются только кровью.
        Атаман вместе с местными богатеями уводил своё войско из станицы, а в это время в хуторе, прибывший верховой глошатай, мчавшись по улице, оповещал народ:
             -Люди! Выходите смотреть!
             -Уходит обратно казачьё!
             -Дали Вдовцу коленом под зад!
              -Так дали, что надолго запомнит!
               -Не на тех нарвались, пролетарии всех стран соединяйтесь!
                -Да здравствует власть Советов!
       Вот и вновь сменилась власть, беги Василёк, доставай из потаенного места флаг и вывешивай его над конторой.
          Пусть знают люди, что Советскую власть на испуг не взять.
          Бегите люди на гребень горы и смотрите, как недавно гордо ехавшие всадники теперь уезжают с понурыми головами.
        Кто - то побежал на взгорок, смотреть на уезжающих казаков, а кто и помчался в усадьбу за отнесёнными туда узлами.
        Вот была умора, когда затевались скандалы, одни бабы орали, что это их пожитки, а другие уверяли, раз отказались от своих вещей добровольно, значит они теперь ничьи.
        Доходило дело и до рукоприкладства, раз доказательная база оказывалась скудной.
         Рыскали хуторяне и под горой супротив своих дворов, выискивая разбросанные бутылки и всякого рода вещи.
       Откапывались схроны и переносились обратно в хаты.
         Было нависшая грозная туча, миновала стороной хутор, а вышедшее солнце свободы радостно освящало своими лучами повеселевший народ, который, что те муравьи, трудились в поте лица, перетаскивая к себе барское добро,оставшееся после грандиозного погрома.

05 – 06 ноябрь 2020г.