Бездарный ученик

Подошёл конец учебного года, долгожданная пора школьников, окончание нудных уроков, домашних заданий и других скучных обязанностей. Самое время строить планы на последующие три месяца и придумать, куда направить свою безудержную энергию. Лето для школьника – это полная свобода, стремление к мечте и возможность стать по-настоящему счастливым. Шумный рой учеников вылетел на улицу, и в школе стало тихо и безлюдно. Только из учительской раздавались звуки, за дверями которой проходило негласное совещание преподавателей. Решали, кого из девятиклассников зачислить в 10 класс.

После отсева большей части группы поступило предложение от физика удалить ещё одного воспитанника, Илью Пронина. «На мой взгляд – это самый бездарный ученик», – объяснил физик своё решение и закончил фразу: «Удивляюсь вообще, как он доучился до 9 класса». Основная часть учителей отнеслись нейтрально к рекомендации физика, но были и те, кто поддержал инициативу. Классный руководитель вспомнила, как долго ей пришлось уговаривать родителей Ильи внести нужную сумму на ремонт класса, а кто-то ещё припомнил его плохое поведение.

Когда процесс отчисления почти завершился, в кабинет вошёл Софрон Игнатьевич Третьяков, учитель украинской литературы. Уважаемый педагог, член Национального союза писателей Украины и человек доброй души, он был возмущён решением об исключении Ильи. «Вы хоть понимаете, кого выгоняете?» – воскликнул он. – «Парень бесспорно талантлив, лучший по литературе! А то, что он не силён в физике, так это вопрос к преподавателю». Литератор гневно посмотрел на физика и добавил: «А вы, господин хороший, тронете ученика – я вас следом отчислю. Таких, как Пронин, единицы, а таких, как вы – очередь на бирже труда, убедитесь сами».

Лето пролетело незаметно. Прекрасные сентябрьские дни лишь слегка напоминали о прошедших каникулах. Школьники вернулись повзрослевшими, загоревшими и изменившимися. Встреча с друзьями и родными стенами вызывала радость и восторг. Но лето ещё не отпускало, отражаясь на их лицах в виде витающих мыслей и безучастном внимании. Когда по школе разнеслась новость о приезде областной комиссии с проверкой, то постепенно сознание стало возвращаться в образовательное русло.

Более осведомлённые говорили, что проводятся проверки в тех школах, откуда мало абитуриентов поступают в высшие учреждения. Основное внимание уделялось выполнению образовательной программы, качеству работы учителей и успеваемости учащихся. Беседа с педагогами, состояние их дел очень раздосадовало инспекторов, особенно после ведения урока физиком: наблюдатели устроили всем учителям разнос. Мнение о школе уже было сформировано, но, зная, что в классе литературы преподаёт заслуженный литератор, инспекторы решили посетить последний урок, чтобы создать видимость тщательной проверки. Обозлённые, они заняли свободные парты.

Урок был посвящён украинской классике. Софрон Игнатьевич вызвал к доске Илью Пронина. Илья прочитал отрывок стихотворения Аркадия Гавриловича Родзянко «Два века». В неожиданной манере: не громко, уверенно, с лёгкой бархатистой хрипотцой, он незаметно заворожил всю аудиторию. Замысловатый текст, прочитанный с интонацией и выдержкой пауз, усиливал глубину произведения. Глава о «патриотизме, духе и о пантеоне искусств» сильно затронула одного из наблюдателей, и у него безудержно покатились слёзы. Смущённо вытерев глаза и щёки, и чтобы скрыть свою слабость, он опустил голову. После прочтения элегии Софрон Игнатьевич сдержанно поблагодарил Илью и продолжил вести урок.

Когда звонок возвестил о завершении занятий, ученики совершенно забыли о суровой комиссии и ринулись к выходу, эмоционально обсуждая планы на сегодняшний день. Школа вдруг ожила, словно муравейник, ведь конец занятий предвещал приятные минуты вне четырёх стен. Наблюдатели, уже менее раздражённые, тоже стали покидать класс. Неожиданно строгий инспектор подошёл к Илье, протянул ему руку и сказал: «Молодец, здорово прочитал». Затем, немного замешкавшись, он достал из кожаного блокнота визитку с золотым тиснением и протянул её Илье со словами: «Если что, обращайся, по любым вопросам». Положив руку на плечо юноше, он добавил: «Надо же, как ты меня растрогал!». Попрощавшись с педагогом, инспектор направился к своей группе.

Спускаясь по ступенькам на первый этаж, контролёры зевали, словно только проснулись. Одна сотрудница поделилась своим хорошим впечатлением от урока; другой инспектор, согласившись с ней, сравнил чтение ученика с просмотром интересного фильма. Строгий наблюдатель подытожил: «Этому парню самое место фильмы озвучивать». Забыв о провинившихся учителях, инспекторы прошли мимо учительской и направились к выходу из здания.