Я вас помню, друзья

     Вроде бы давно это было, но вижу перед собой друзей своих, друзей из детства. Им бы по девкам бегать в предновогодний вечер, а они в карты режутся. Игра на интерес, на желание.
 
     С Женькой Симаковым в шахматы бесполезно садиться, даже взрослому, а вот в карты... Как и в жизни ему не везло. Если гирю поднимать надо, ещё умудрялся выигрывать, но на желание - никогда. Однажды проиграл и поехал в танкистском шлеме, с высунутым языком и трясущимися руками, в троллейбусе от конечной остановки до конечной. А ещё ходил в одних трусах с подтяжками зимой на остановку курить стрелять.
    
     Но это всё семечки, а вот тот невероятный случай запомнили все, на всю оставшуюся жизнь. Проигрался Женька в пух и прах целую серию. Уж так карта пошла, что и дедушка Мороз, стоящий под ёлкой, не помог.

     А ведь наказание таково: выйти на улицу, снять штаны, сесть голой задницей в сугроб и не вставать, пока не пропоёшь от начала и до конца всем известную песню Юрия Антонова.

     Ребята-придумщики  отошли на задний план. Как в театре, лучше даже. Симаков долго гладил ладонями снег, будто пытаясь таким образом согреть его. Потом посмотрел по сторонам и, не видя никого и ничего, стал решительно снимать штаны.
 
     В это самое время, секунда в секунду, возвращалась с работы Симакова Галина Ивановна. День был тяжелым, работы много привалило, да вот ещё эти сумки с продуктами на новогодний стол, будь они не ладны. Перла еле-еле по узлу в каждой руке. Подойдя к углу дома, уставшая женщина услышала исходящие из-за этого самого угла неестественное завывание, хотя некоторые слова были все же различимы. Она зашла за дом и…
     - Оглянись назад прохожий! Мы с тобою так похожи!

     Сумки моментально выпали из рук, ноги подкосились и затряслись так, как я бы никому не пожелал на свете. Перед её материнским взором, буквально в двух шагах, восседал в сугробе без штанов собственный родной и любимый сынок. Кругом никого, ни души, только наверху захлопали окна граждан, у которых был нарушен покой. Сын высоко запрокинул голову, с невероятным чувством всматриваясь в самую высокую ввысь! Он обеими ладонями опирался на снег, как бы пытаясь оторвать, таким образом, от него свое измученное дурацкими условиями бренное тело и взлететь, взлететь туда… к звездам!
     - Мы вместе с птицами в небо уносимся! Мы вместе с звездами падаем, падаем вниз! – с эхом разносилось по двору. – Из-из-из...

     Как только песня закончилась, Женька моментально вскочил на ноги и, отряхивая задницу, приготовленным заранее домашним веником, повернулся. Галина Ивановна даже и сказать ничего не успела, только охнула с надрывом и повалилась без чувств на снег. Женька, застегнув кое-как штаны, подлетел к матери. Та была без сознания. Вокруг уже носились, встревоженные таким положением дел, ребята. Один названивал в скорую из близстоящей телефонной будки, другой, самый сообразительный, побежал за нашатырём, остальные пытались придать телу правильное положение. Галина Ивановна очнулась раньше прибывшей скорой помощи и принесенного нашатыря. Слава Богу, обошлось без инфаркта.

     И смех и грех... Но, ведь только сейчас, когда у многих из нас уже нет при настоящей жизни дорогих и милых мам, мы начинаем, наконец, по настоящему  осознавать, сколько ненужных от нашей детской бесшабашности огорчений мы им приносили.