У синего моря за серыми скалами часть8

Арш Аркадий Михайлович
У синего моря за серыми скалами

Глава 8 ... НО ВЕРНЁМСЯ В МАГАДАН

      
 На фото: Встреча через 10 лет. Пионерлагерь 16-го километра, лето 1946 г.

        Но вернемся в Магадан. Летом после пятого класса я впервые в жизни поехал в пионерский лагерь, расположенный на 16-м километре Колымской трассы. Это было какое-то сплошное наслаждение, я буквально упивался каждым днём! Радостно поднимался по утрам под неизменную увертюру к «Детям капитана Гранта», делал зарядку вместе со всеми, потом — построение, линейка, рапорты и марш вокруг площадки... Долго ещё после этого с сестрой мы и дома играли «в пионерский лагерь». А больше всего мне нравилось ходить в походы по окрестным сопкам. Почва была то твердой, то болотистой, попадались ручьи, а под ногами — шикша, морошка, и вдруг! — кусты голубики. А если попадался куст жимолости, так это становилось вершиной удовольствия! Я обзавёлся компасом и блокнотом и всё время рисовал карты окрестностей, давая собственные названия сопкам и ручьям. Воспитательница, водившая нас в походы, заметив мой интерес, доверила мне носить через плечо барометр в футляре и научила определять высоты сопок.
 
  Став старшим по палатке юннатов, я нашёл книгу о том, как определять погоду по природным признакам, и начал вывешивать на стенде прогноз погоды с подписью: «главный синоптик Аркадий Арш». Сейчас об этом вспоминается с улыбкой. Так уж хотелось мне выделиться, хотя родители всегда убеждали в обратном, опасаясь, чтобы я, как теперь говорят, не «зазвездился». Но пионервожатые поняли меня правильно и во время экскурсии на аэродром 13-го километра даже отвели к авиационным синоптикам, а те рассказали, как составляются прогнозы, дали свой телефон, и теперь я ежедневно сообщал им сведения из нашей метеобудки, а они мне — прогноз на завтра. В результате в отрядной стенгазете появился шарж: я стою и обрываю лепестки ромашки. Подпись гласила: «То ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет». К шаржам, кстати говоря, мне не привыкать — уже позднее, в седьмом или в восьмом классе, вели в школьной стенгазете шуточный словарь, так там на букву «В» появилось: «Взъерошенный — причёска Аркаши Арша».
 
  А в лагере вот ещё что произошло. В самом начале второй смены, на сборе, при распределении всякого рода обязанностей, старшая вожатая говорит: «Мы ещё не назначили главного барабанщика. Кто хочет?» Руки не поднял никто, а я подумал: «Главный? — что ж, это можно...» и вызвался. А самое смешное, что в тот момент я совсем не умел барабанить. Но вот ведь характерная черта магаданцев: на моей памяти никто никогда над слабыми не смеялся, никто никогда никого не унижал, над недостатками не подтрунивал. Вот и в тот раз все, кто умел барабанить, упорно учили меня, и к середине смены я уже лихо отбивал марш и дробь при подъёме флага.
 
  На следующий год пионерский лагерь переместился на 23-й километр. И хотя за этот год мы с моим другом Димой Кондриковым стали комсомольцами, но закончили всего-навсего 6-й класс, поэтому поехали в лагерь как пионеры.
 
  А ещё через год в том же лагере я был уже помощником вожатого. Жаль, Дима к тому времени уехал из Магадана.