Цена воздушного поцелуя

В коричневой мутной жидкости надувались и лопались пузырьки.

Аарон Кингсли отодвинул чашку и посмотрел на официантку, но та, скорчив гримасу, отвернулась.

Когда-то это место было прибыльной пекарней, в которую тянулись люди со всех улиц города, но после смерти владельцев один шустрый делец выкупил заведение и переделал его в кофейню с отвратительным кофе, засохшими десертами и сэндвичами с протухшей начинкой.

Аарон вновь повернулся к девушке.
Она ухмыльнулась.
На её лице чётко вырисовывалось: «пей что дали, лучше не будет».
Но Аарон продолжал смотреть на неё в упор.
Официантка не выдержала: взяла кофейник и подошла к нему.

—Желаете ещё кофе, сэр? — спросила она, хотя они оба понимали, что её вопрос не подразумевает ответ.
Девушка, не сводя с Аарона глаз, лила коричневую мутную жидкость в полную чашку, и её содержимое полилось на стол.
—Извините, сэр. Я всё уберу, сэр,—сухо сказала официантка, промокнула салфетками стол и, прихватив кофейник, поплелась к барной стойке.
Аарон проводил девушку взглядом, покопошился в потёртом кожаном портфеле, достал из него именную ручку, подаренную покойным отцом, блокнот, в котором пару месяцев назад Аарон набросал план из пяти пунктов, и поставил жирную галочку напротив первого.

«Приехать в Деренвиль — есть!».

Тридцатидвухлетний журналист Аарон Кингсли, решив, что он затерянный в столетиях третий брат Гримм, прибыл во Флориду из Небраски не столько ради приключений или свежих идей, так не хватающих человеку из крупного города, сколько ради страшных историй — легенд, которыми кишат маленькие города и поселения.
В Таллахасси Аарона отправили в Вудвилл, но до Вудвилла он не доехал; познакомился в баре с каким-то стариком, тот рассказал Аарону о Деренвиле и о сущностях, живущих бок о бок с горожанами: Чёрном Дрозде и ведьме, принимающей облик старухи, и добавил, что по Деренвилю снуёт что-то третье, что-то такое, чего не может различить человеческий глаз. Аарон, заинтригованный историей таинственного города, сменил маршрут с Вудвилла на Деренвиль.

«Пообщаться с местными жителями — …».
Аарон занёс ручку над вторым пунктом и посмотрел на официантку, развалившую локти на барной стойке.
«Пообщаться с местными жителями — …».
Рука Аарона дрожала.

Все, с кем ему удалось пообщаться по дороге, либо не слышали о Деренвиле, либо слышали, но советовали Аарону схватить свой волосатый зад и утащить его подальше от этого городишка: «Там давно не осталось ни живых, ни мёртвых. Ты увидишь и услышишь только то, что они захотят тебе показать и сказать. Город, этот проклятый город, пожирает всё, что в него попадает. Окажешься в нём хоть раз — назад не вернёшься. Он не выпустит тебя. Ты понимаешь, о чём я говорю, сынок?» — вопрошал водитель автобуса.

Аарон не понимал и это непонимание только подогревало его интерес.
«Пообщаться с местными жителями — …».

—Ваш кофе, сэр,—сказала официантка.—За счёт заведения.
В коричневой мутной жидкости надувались и лопались пузырьки.
Аарон закрыл блокнот.
—Мы любим и ценим наших гостей. И не позволим, чтобы они сидели в нашей кофейне голодными. Повар уже готовит для вас восхитительный сэндвич.
—Спасибо, я не хочу.
Девушка улыбнулась во весь рот.
—Отказы не принимаются, сэр.
Она пододвинула чашку к Аарону.
—Желаете что-нибудь ещё, сэр?
—Нет. — Аарон передвинул чашку.— Я подожду восхитительный сэндвич.

Официантка кивнула и, еле сдерживая смешки, рванула к барной стойке, где уже задыхалась от беззвучного смеха её подружка — такая же официантка.
Аарон, подперев кулаком подбородок, повернулся к окну.

На противоположной стороне Улицы Красных Роз стояла маленькая округлая старушка с яркими красными губами: её наряд — выцветшее чёрное платье, чёрная шляпа, обрамлённая страусиными перьями, лакированные чёрные туфли — напоминал наряд одинокой дамы, находившей развлечение в перемещении с одних похорон на другие; она приходила и всем своим видом словно бы говорила — смотрите, я жива! я снова обыграла костлявую в покер! и вместо меня она забрала вашего родственника! — приятно осознавать, что в этот раз пришли не к тебе и неважно кто именно: смерть, полиция или надоедливые дети с печеньем.

Она (маленькая округлая старушка с яркими красными губами) предлагала редким прохожим книги, но люди отмахивались (спешили по важным и не очень делам) и мало кто откликался на её предложение и задерживался дольше, чем на секунду. Но старушка не унывала и подсовывала ветхие издания всё новым и новым незнакомцам, пробегающим мимо.

—Приятного аппетита, сэр! — официантка плюхнула перед носом Аарона тарелку с сэндвичем. — Чувствуете, какой аромат?
Аарон чувствовал.
Сэндвич был с курицей.
—Да. Спасибо.
И, судя по исходившему от сэндвича запаху, курицу убили далеко не в этом месяце.
Аарон открыл блокнот.
«Пообщаться с местными жителями — есть!».
—Что это? — он указал на бумажку, прикреплённую к шпажке.
—А вы посмотрите,— кокетничала девушка.

Пока Аарон избавлялся от назойливой официантки, настаивающей, чтобы он сию минуту попробовал восхитительный сэндвич и развернул лист со шпажки, на улице старушка уговаривала женщину купить книгу для маленькой дочки, которая ковыряла носком ботиночка асфальт и дёргала мать за руку.

Аарон впился взглядом в окно.
Женщина, листавшая страницы, показывала книгу дочери, но девочка не разделяла восторг матери ни от текста, ни от иллюстраций и капризничала, чтобы они скорее продолжили запланированный путь.
Женщина прижала книгу к груди, а затем, вложив в ладонь старушки несколько центов, взяла дочь за руку и повела её дальше по улице; в одной руке она держала раскрытую книгу, к чтению которой приступила сразу, а в другой руку шестилетней дочери.

Старушка сжала монеты в правом кулаке и послала покупательнице воздушный поцелуй.
Девочка обернулась.
Старуха разжала кулак и монеты посыпались на дорогу.
Она хрустнула шеей, которая в одно мгновение раздулась и вытянулась до тридцати футов и напоминала теперь гигантского червя с человеческим лицом, и, подавшись вперёд, заглотила испуганного ребёнка.
Аарон выскочил на улицу, когда чудовище, точно кот, нажравшийся собственной шерсти, выблевало голову съеденной девочки и приняло исходный вид неприметной старушки; оно, держа голову подмышкой, карабкалось по стене какого-то здания.

Аарон подбежал к читающей женщине.
—Ваша дочь! — крикнул он. — Господи, она сожрала вашу дочь!
Женщина улыбнулась.
—Вы меня с кем-то путаете. У меня нет дочери.
—Но я видел! Видел, как вы вели девочку за руку!
—Я никого не вела.

Аарон, понимая, что женщина или прохожие вызовут полицию, если он скажет ещё хотя бы слово, извинился и, вытирая на ходу потный лоб, вернулся в кофейню, где одним глотком осушил чашку кофе, который оказался не таким противным, как ему показалось на первый взгляд.
В блокноте Аарон поставил жирную галочку напротив последнего пункта: «проверить, существует ли старуха на самом деле».

Тридцатидвухлетний журналист Аарон Кингсли, которого водитель автобуса предупреждал, что город не выпускает тех, кто в него попадает, одним глотком осушил чашку кофе и не заметил, как из неё не исчезло ни капли.
Со шпажки отвалился лист с надписью «Добро пожаловать в Деренвиль».
—Девушка! — позвал Аарон. — Ещё кофе, пожалуйста!

Официантка, улыбаясь, лила коричневую мутную жидкость в полную чашку.

В коричневой мутной жидкости надувались и лопались пузырьки, образуя череп.