Урок от жизни

Осень в этом году выдалась ветреной, хмурой, дождливой. Редко когда выдавался солнечный день, и тогда на коврах из листьев, пожухлой травы и увядших цветов, раскинувшихся под каждым деревом, сверкали не успевшие высохнуть капли дождя. Блеск этот, скупой, как само осеннее солнце, украсил бы улицы, если бы не грязь, слякоть и мусор вокруг, на фоне которых красота смотрелась неряшливо.

Юрий Дмитриевич Векшинов стоял на автобусной остановке и вспоминал свой спор с коллегой, Николаем Антоновичем Усильевым. Тот говорил:

— Я не понимаю, за что церковь канонизировала Николая 2-го? Он ведь был расстрелян не за то, что не хотел отрекаться от веры, а за конкретные преступления — Кровавое воскресенье, расправы с забастовщиками, самой известной из которых был Ленский расстрел.

— Кто и с какой целью организовывал демонстрации, ведь расстрел это следствие демонстрации, а не её причина. У вас с логикой нормально? — нервно дёргая головой, перешёл в наступление Юрий Дмитриевич. — Тот, кто планировал стачку, думал о последствиях, если нет, тогда на чьей совести эти жертвы?

— А те, кто эксплуатировал рабочих и те, кто покровительствовал эксплуатации, думали о последствиях или нет? — спокойно ответил Усильев.

В ответ Векшинов разразился филиппикой в адрес большевиков. По ней выходило, что именно они провоцировали забастовки и демонстрации, чтобы захватить власть. Усильев ответил:

— Морозовская стачка состоялась, когда о большевиках и слышно не было.

Векшинов не нашёл, что ответить, и только разозлился. Теперь он обдумывал, что скажет Усильеву сегодня. Но придумать он ничего не мог, и потому злился всё больше.

Подошёл автобус. Векшинов сел с парнем лет 18-20. Когда Юрий Дмитриевич садился, карман его на секунду оттопырился, и он почувствовал в нём чужую руку.

Уж в чём-чём, а в быстроте реакции с Векшиновым мало кто мог соревноваться. Он схватил вора за руку, сжал пальцы. Тот молча посмотрел в лицо Векшинову.

Юрий Дмитриевич не заметил ножа, мелькнувшего в свободной, левой руке вора. Он успел только почувствовать, как лезвие вонзается в правый бок. И потерял сознание от дикой боли.

Очнулся Векшинов только в больнице. Врач склонился над ним.

— Ну, герой, — сказал врач, — теперь вы просто обязаны жить. Я столько над вами поработал! А тот гад, который вас ранил, в СИЗО сидит, суда ждёт.

Следствие шло три месяца. За это время Юрий Дмитриевич поправился, хоть и не совсем. Слабость всё ещё давала о себе знать. Но это не мешало ему всё время активно интересоваться, как идёт следствие.

Суд был назначен на 28 января. Погода в тот день была ясной, на по-зимнему светлом небе не было ни облачка. Порывы ветерка, настолько слабые, что было невозможно определить их направление, сдували с деревьев остатки снега. Казалось, будто это снег идёт с чистого, безоблачного неба.

На суде преступник и его адвокат на все лады высказывали мысль, что не надо было Векшинову сопротивляться ограблению. В последнем слове грабитель сказал:

— Когда этот (он непечатно выразился) схватил меня за руку, он думал о последствиях? Если же нет, на чьей же совести его ранение?

Как током ударило Векшинова после слов вора! «Да, Николай Антонович, жаль, что вас здесь нет», — подумал он, глядя на зрительный зал.

Преступнику дали пять лет строгого режима. Нагло оглядываясь по сторонам, тот сказал:

— Я обязательно обжалую приговор. Этот сам виноват — не надо было сопротивляться. Я виноват только в покушении на кражу, но поскольку карманная кража — преступление небольшой тяжести, наказание за покушение на неё вообще не предусмотрено.

Векшинов вышел из здания суда и отправился на работу. Встретив Усильева, он сказал:

— Вы были правы насчёт забастовок. Их, действительно, провоцируют не оппозиционные политики, а те, которые у власти стоят. Когда позволяют хозяевам распоясываться.

И Векшинов рассказал, что было на суде. А Усильев слушал его и думал: «Да, лучший учитель — сама жизнь. Никогда бы я не смог внушить ему то, что он понял сейчас. Но, как знать, может быть, и не понял бы Юрий этого, если бы я не говорил ему, что говорил?»

В этом произведении употреблена фраза из комментария на «Комстоле», статья «Преступления «святого» Николая 2» Автор комментария пишет под ником «Красная альтернатива»