О школе и знаниях

- Вы считаете, что современная школа не должна давать знаний?

Мой собеседник, длинноволосый молодой человек с наушниками, дырками на джинсовых коленках и неожиданно острым и требовательным взглядом карих глаз, застыл с приоткрытым от удивления ртом.

Ваня был одним из интересных и самостоятельных моих студентов, который, как и многие другие, пытался теперь найти своё место в быстро меняющемся современном мире. Традиционная профессиональная подготовка требовала встроиться в поток явно умирающих дел, уверенно стекающих в прошлое. А ему хотелось настоящего творчества, хотелось участвовать в обустройстве пути в замечательное завтра.

- Разве я это сказал? - Я вздохнул, вспоминая свои лекции. - Если школа не будет давать ученикам знаний, она уподобится родителю, отказывающемуся кормить собственного ребёнка. Да... Но ведь младенец, как ты понимаешь, становится человеком отнюдь не потому, что его вкусно и сытно кормят!
Я говорил, повторяя другими словами не раз уже сказанное, а Ваня слушал, нахмурив брови и явно вспоминая содержание прежних разговоров о школе. Потом выражение лица его стало вдруг спокойным, он несколько раз понимающе кивнул и снова заговорил.

- Можно сказать, наверное, что знания это интеллектуальная пища, без которой человек не может мыслить. Так?

Я кивнул, соглашаясь и ожидая дальнейших рассуждений. Ещё некоторое время Ваня высказывал справедливые соображения о роли и значении знаний в процессе образования, а я, слушая вполуха, смотрел в окно, за которым вместо весеннего пробуждения, уже волнующего сознание многих и многих людей, уставших от холода вездесущей продажности, царил хмурый осенний пессимизм с низкими облаками и мелким бесконечным дождём. Правда, осень была необычайно теплой и, возможно, именно это было главным свидетельством грядущего рассвета...

- Но если давно и хорошо известно, что «многознание уму не научает», то почему же дети идут в школу именно «за знаниями» и почему страна празднует «день знаний», а не день, мысли, например?

- Хороший вопрос, - одобрил я, - и про мысль справедливо. Но ведь тебе нужно нечто большее чем банальный ответ, правда? Нечто, что можно заложить в основу архитектурной модели новой школы. Не так ли?

Мой собеседник снова нахмурил брови, ограничившись утвердительным кивком.

- Для начала, я на твоём месте попробовал бы самостоятельно ответить на два основных вопроса. Первый — почему до сих пор требовались именно знания? И второй
— а что же должно стать главной целью образовательного процесса теперь?
Это позволит тебе, я думаю, в принципе разобраться как с целями и задачами отдельных этапов образования, так и с основными особенностями его архитектурной организации.

Ваня некоторое время размышлял, уставившись в чашку остывшего кофе. Затем вдруг решительно заявил, что в ближайшие дни постарается найти ответы. С этого момента беседа наша стала быстро угасать и вскоре, попрощавшись со мной, он с задумчивым видом побрел к станции метро, будто не замечая редких прохожих и нескончаемого потока холодной дождевой воды на тротуаре, терпеливо смывавшего с города что-то ненужное и неправильное.

Дойдя до своего дома и войдя в железную калитку, я огляделся и будто впервые увидел чужое пространство, не имеющее ничего общего с тем двором, которым мы с друзьями владели в детстве. В те годы это был наш мир, мир свободы, который всегда ждал каждого из нас, чтобы тут же увлечь потоком невероятно интересных, никогда не прекращающихся событий. Здесь мы совершали и переживали важные поступки, осуждали малодушных и клеймили предателей. В этом мире, именуемом дворы, мы по-настоящему учились жить. А что получили наши внуки взамен утраченного мира детской свободы?

* * *
Наша следующая встреча произошла почти случайно. Примерно через неделю мы увиделись на ежегодной архитектурной выставке, где буквально столкнулись у большого, со вкусом оформленного стенда, на котором демонстрировались проекты новых школьных зданий и комплексов. Непривычные формы строений с неожиданными изломами, наклонами и изгибами заставляли сначала искать то место, которое прежде называлось парадным входом и служило композиционным и содержательным началом, а затем пытаться понять, что именно хотел сказать очередной автор о пути решения той жизненно важной для общества проблемы, неотъемлемой частью которой являлось создание нового образовательного пространства.
Ваня грустно, как мне показалось, разглядывал планшеты, быстро переходя от одного к другому, когда я окликнул его.

- Привет, Иван! Ну и как тебе новая архитектура школы? Смотри, какие картинки симпатичные!

- Добрый день! Вы, конечно, издеваетесь.

- Почему же? Отнюдь! Ребята работали действительно одаренные и с хорошим вкусом! На мой взгляд, это здесь едва ли не самая привлекательная экспозиция. И о содержании функциональном думали. Смотри, сколько внимания уделено, например, информационным технологиям. Масса новых пространств с индивидуальными высокотехнологичными учебными местами.

- Ещё бы колёса к этим индивидуальным ячейкам приделали, чтобы они стали совсем уже независимыми! - Пробурчал Ваня раздражённо. - Если что, просто разъехались, а административный блок закрыли и всё тихо.

А если серьёзно, - продолжил он после паузы, - я пришёл к выводу, что современная школа не умирает, а просто превращается в библиотеку нового поколения или, точнее, в учебно-информационный центр. И в этом... нет ничего неожиданного и ничего плохого. Только не нужно заставлять учащихся ходить в это заведение каждый день в назначенное время. Как в столовую или кафе они сюда и так придут, когда проголодаются. Главное же, принципиально другое образовательное пространство должны предусматривать общение людей не с машинами, а с другими людьми. Причем с разными, как по возрасту, так и по профессии, если она уже есть.
Услышав высказывание Вани и порадовавшись зрелости его мысли, я предложил присесть где-нибудь, где есть кофе, и продолжить разговор, который становился действительно интересным.

Когда мы усаживались в пластиковые кресла у кофейного столика, я обратил внимание на то, что с джинсов моего молодого собеседника исчезли дырки и прическа его стала, кажется, аккуратнее, но так и не решил, что бы это могло значить.
Кофе, который изготовила для нас угрожающего вида, громоздкая и шумная машина, оказался жидким и почти лишенным аромата. Сделав пару глотков и отодвинув чашку, я посмотрел на Ваню и убедившись, что его реакция на напиток была примерно такой же, решил сразу перейти к главному.

- Судя по всему, ты серьёзно продвинулся в вопросе школы. Но мне всё же хотелось бы услышать твои ответы на вопросы, которые я предложил в прошлый раз.

Ваня слушал меня с улыбкой, а на лице его при этом легко прочитывалась свойственная обычно моему бывшему ученику уверенность.

- Да, конечно. Я именно это собирался рассказать в ближайшее время. И на встречу здесь с вами я тоже, четно говоря, надеялся.
Ваня отыскал взглядом школьную экспозицию, которая располагалась неподалеку, и кивнул в её сторону.

- Ребята, которые проектировали эти школы, наверняка тщательно изучили технологию и методы работы педагогов, сориентированные на новые технологии передовые сферы деятельности, такие, например, как производство роботов. Этими увлекательными игрушками очень многие дети в основном и заняты теперь. Результат же, в виде собранного школьниками подвижного и кажется даже что-то соображающего чуда, приводит в восторг не толко его юных создателей, но и всю страну, глядящую с открытым ртом на телевизионные шоу подобных достижений. И здесь у многих людей, в том числе и весьма ответственных, возникла опасная иллюзия новой цели образования. Между тем, настоящий результат состоит в том, что школа выпускает всё того же исполнителя. Правда теперь он учится оперировать уже не гаечным ключом, а математическими и другими научными инструментами. И не случайно наиболее продвинутые из выпускников уже опасаются, что их изделия скоро составят им конкуренцию в умении и скорости выполнения сложнейших операций.
Кстати, ответ на ваш первый вопрос получился совсем простым. Общественному производству на протяжении целой исторической эпохи нужны были исполнители с одинаковой подготовкой в рамках требующейся квалификации. Основу же подготовки исполнителя составляли, прежде всего, знания, растущий объём которых школа успешно транслирует уже пол-тысячелетия. Особенно очевидным это стало теперь, когда любые функции исполнителей передаются роботам, «обучение» которых сводится к наполнению их памяти информацией, в том числе различными алгоритмами. Вот это занятие как раз по плечу современной школе! Непонятно только зачем нужны роботу учителя, если всю школьную программу он может освоить за какие-то минуты.
Иван умолк, ожидающе глядя на меня. А я смотрел на него и думал о том, что максимализм вещь естественная для молодости и вполне объяснимая, но в то же время и весьма опасная для любого дела связанного с формированием человека.

- Ты молодец, поскольку сумел ухватить главное. Но система образования — это сложный механизм, который хоть и был во все времена связан с передачей информации учащимся, но никогда, заметь, именно никогда не сводился к этому относительно простому делу. Начну с того, что учитель, что бы он не говорил на уроке, являл собой для учеников более или менее привлекательный вариант их собственного взрослого будущего, некий жизненный образец. Сами ученики, образовывали группы — зачастую весьма сплоченные социальные организмы, быть органической частью одного из которых тоже приходилось учиться. И жизнь школы в целом подчинялись определенным правилам, обусловленным идеями и ценностями, всего общества. Короче говоря, школа, готовившая молодежь к взрослой жизни, не просто выполняла заказ работодателей, но обязательно участвовала в человеческом развитии своих подопечных, помогая освоить свойственный их обществу способ жизни. Не всегда одинаковый, а порой и прямо противоположный... А что бы увидеть, сколь велика разница, ты мог бы, например, сравнить советскую школу с американской... если бы был немного постарше. - Добавил я, вспомнив о возрасте моего совсем ещё молодого собеседника. - Обе они готовили учеников к исполнительской деятельности, но при этом ученики советской школы должны были быть, прежде всего, коллективистами, а школьник в капиталистическом мире, формировался как индивидуалист, частник.
Но, кажется, ты собирался ещё что-то рассказать. Я тебя внимательно слушаю.

Сначала мне показалось, что Ваня сейчас продолжит так хорошо начатые рассуждения о трансформации школы, однако увидев как он нахмурил брови и уперся взглядом в стол, я понял, что беседу придётся ещё раз отложить.

Прошёл почти месяц, прежде чем я вдруг получил приглашение на какое-то мероприятие в проектную мастерскую Вани, который позвонил мне накануне. Из короткого разговора я понял лишь, что идею намеченной встречи он предпочитает сразу не раскрывать. Между тем, в мастерской меня ждал сюрприз. В центре светлого помещения на втором этаже старого особняка, на большом квадратном столе красовался прекрасно сделанный макет какого-то архитектурного комплекса. Чисто белые формы построек, расположенных на поверхности с разными оттенками светло-серого выглядели изящно и поначалу немного таинственно. Приблизившись, я некоторое время изучал творение коллектива мастерской и лишь разобравшись в основном со структурой градостроительного объекта, заметил едва различимую надпись в правом нижнем углу. Слово «Архиград» явно перекочевало сюда из учебного задания, выполнявшегося ещё на четвертом курсе.

- Ну что же. По-моему очень даже неплохо. - Обратился я к молодым коллегам, исполненный удивления и самых добрых чувств к ребятам. - Так кто же будет представлять сие произведение?

- Можно я, - спросила Алиса и, взяв из рук Ивана указку, решительно подошла к макету.

- Перед вами автономный градостроительный объект «Архиград», основой которого является единый образовательный комплекс, начинающийся в жилом дворе и перерастающий по мере взросления его воспитанников в общественный центр всего поселения.

Завершив фразу, Алиса посмотрела на меня широко распахнутыми карими глазами, словно ожидая реакции, но тут же решительно продолжила мягким и одновременно уверенным голосом.

- Сам образовательный комплекс представляет собой систему последовательно расположенных возрастных блоков, для каждого этапа взросления и соответствующей возрастной формы культуры.
Первый блок спроектирован как игровой. Он имеет наиболее разветвленную и внешне сложную структуру, поскольку включает все специально благоустроенные дворы групп жилых домов. Каждые несколько соседних дворов, в свою очередь, связаны короткими переходом с общей площадкой, рассчитанной на более сложные коллективные занятия малышей. А каждая такая площадка находится вблизи одного из подразделений детского развивающего центра, сформированного из открытых, полуоткрытых и закрытых помещений.

Алиса указала на несколько одинаковых построек, объединяющих живописные жилые образования с двориками, открытыми в сторону детского учреждения. Здесь, в планах игровых площадок для самых маленьких, царили мягко изогнутые линии дорожек, криволинейные очертания разных площадок, песочниц, газонов и навесов.

- У малышей здесь всё бионическое по форме... - заметил я.

- Да, прямые линии и прямоугольные формы появляются там, где дети осваивают игры с более строгими правилами. — Пояснила Алиса и, приведя несколько живых примеров, перешла к следующему структурному элементу образовательного комплекса.

- Самый младший блок решен автономно. Он функционально независим, но при этом визуально связан с предстоящим по возрасту. Это сделано для того, чтобы в игровом пространстве детей, присутствовал образ их будущего в виде постоянного живого примера. Все малыши, - а детей, не включенных в жизнь образовательного сообщества, в Архиграде нет, - могут наблюдать за публичными занятиями старших. Впрочем, этот же прием использован при проектировании каждого следующего возрастного блока.
И ещё. Между всеми последовательно расположенными блоками предусмотрены особые, ритуальные пространства, где в форме торжественного мероприятия организован переход ребёнка на новую ступень, в новую возрастную форму культуры. И далее, вплоть до общественного ядра, каждый переход организуется подобным образом.

- Извини, Алиса, все понятно и очень интересно, но пока ты не покинула первую ступень, маленький вопрос, на котором, если можно, остановись поподробнее. Хотелось бы услышать какие именно занятия малышей в этом пространстве являются главными, и какие архитектурные задачи в связи с этим вы здесь решали.

- Да, конечно. Главный вид деятельности на этом этапе это безусловно игры. Причем такие, которые учат детей взаимодействовать друг с другом, осваивая базовые принципы человеческого общежития. Здесь идёт активная социализация малышей, уже вышедших за рамки семейного коллектива. Решению этой задачи подчинен выбор сказочных персонажей, образы которых размещены в игровом пространстве, содержание коллективных игр и вся работа воспитателей... Это не значит, конечно, что дети не знакомятся с окружающим их миром. Но это знакомство с миром очеловеченным, одухотворенным... Рассвет для ребёнка это, прежде всего, прекрасное начало дня, встреча с Солнышком, а не физическое явление. А что касается архитектурного пространства, значительная его часть изменчива и податлива, особенно на первых этапах, так что ребенок сам может его приводить в соответствие со своими представлениями и потребностями. В идеале, каждое поколение формирует заново пространство образовательного комплекса в тех пределах, которые предусмотрены на соответствующей ступени. Взаимодействие с школьным пространством и предметным окружением состоит во взаимном влиянии: школа строит нас, а мы строим свою школу.

- Прекрасно, Алиса! Ты продолжишь, или уступишь указку ещё кому-нибудь?
Девушка отбросила назад блеснувшую в солнечных лучах золотом волнистую прядь и обернулась к коллегам, вытянув перед собой руку с указкой. Но никто из команды не принял эстафету и рука медленно опустилась.

- Мне кажется будет лучше, - заговорил Иван, - если Алиса закончит рассказ о проекте, а в процессе обсуждения каждый сможет высказаться по тому вопросу, который ему ближе и понятней.
Все закивали, выражая согласие.

- Отлично! Слушать Алису одно удовольствие, - добавил я, с любопытством и даже с некоторым волнением ожидая продолжения доклада.

- Чтобы логика дальнейшего построения архитектурного комплекса была более понятна, я должна озвучить положение, которое нам представляется принципиально важным в формировании образовательного пространства. Мы много думали, рассуждали и даже спорили, прежде чем пришли к простой мысли, которую не усвоили толком на студенческой скамье. Хотя и могли, вернее, должны были.

Здесь Алиса уставилась на меня с жалобным выражением лица, будто прося извинения.

- Раз в итоге поняли, значит всё нормально. Продолжай, пожалуйста, - произнёс я с улыбкой.

- А мысль эта состоит в том, что целью образовательной деятельности является человек - как субъект и высшая форма разумного мира. Основным же содержанием педагогической деятельности на любом этапе является формирование у воспитанников и учащихся целостного представления о мире, о Космосе и о себе, как его особой форме. Вот!

Алиса перевела дух и победно глянула на меня, явно довольная сказанным.

- Круто! - поддержал я оратора и поинтересовался. - А что же стоит за этими замечательными понятиями, и как это бесспорное утверждение воплощается у вас в конкретной образовательной практике и в её архитектурной организации? Про это ты тоже готова рассказать?

Не уверен, но кажется я уловил мгновение, когда на лице Алисы мелькнула, тут же исчезнув, торжествующе-снисходительная улыбка. Может я и ошибся, но докладчица просто светилась вдохновением и решительно продолжила.

- Теоретический курс, который мы условно назвали « Человек в мире и мир человека», будет открытым и сквозным на все годы обучения, обеспечивающим формирование целостного мировоззрения у учащихся. Его основным, и тоже постоянным дополнением будут два принципиально важных раздела, именуемые «Прошлое» и «Будущее». Первое это сфера научной деятельности, включающая области как естественно-научного, так и гуманитарного знания. Второе же — сфера идеологии и всех видов художественного творчества, связанная с воображением, с представлением о будущем. Здесь у детей формируется и закрепляется в виде образов собственная система жизненных ценностей.
Основной практический курс называется «Мы и Я». Он посвящён сегодняшней  жизни человечества, страны, Архиграда, месту и растущей роли в этой жизни каждого учащегося, каждого возникающего школьного сообщества. В рамках этого курса, а вернее, этого направления деятельности нашего комплекса дети активно приобщаются к общественной жизни, формируют полноценное представления о правах и обязанностях, принимая на себя всё более серьёзные социальные обязательства. Их основная деятельность здесь связана с творческим самовыражением и самоопределением.
Целостность и творчество — вот два основных девиза, которые мы могли бы написать на воротах нашего Архиграда и может быть когда-нибудь нам это удастся. Я во всяком случае в это верю!

Алиса положила указку, показывая всем видом, что она выполнила свою миссию и передаёт полномочия другим.

- Никто не хочет продолжить?
Ваня оглядел присутствующих и, убедившись, что сотрудники предпочитают послушать своего лидера, повернулся к макету.

- Если и есть что-то, что различает наши с Алисой позиции, так это степень оптимизма. Здесь я могу лишь завидовать ей.

Глянув при этом на чуть смущённую сотрудницу, Ваня добавил с какой-то новой сегодня интонацией в голосе.

- Это я говорю искренне и совершенно серьёзно.

После короткой паузы, наполненной для некоторых присутствующих особым смыслом, Ваня стал рассказывать об архитектурном решении различных пространств и помещений, пришедших на смену классным комнатам и привычным кабинетам. Особенно подробно он описал ритуальные пространства разных уровней и, наконец, универсальное общественное ядро. Затем, словно вспомнив об упущенном, рассказал об информационно-технологической инфраструктуре, изображение схемы которой напоминала существо со щупальцами, проникающими в каждое помещение центра.
В разговор постепенно включились остальные участники встречи, дополняя и уточняя друг друга. Незаметно, исчерпав тему образовательного комплекса, перешли к обсуждению жилища. Оказалось, что и здесь ребята основательно поработали, и мне осталось лишь тешить себя надеждой, что в полученных результатах была и моя заслуга.
Женя говорил тихим и спокойным голосом. В студенческие годы, как мне запомнилось, в речи худощавого, не пышущего здоровьем паренька присутствовала ощутимая скованность, которую сменила теперь неожиданная для меня лёгкость и даже небрежность. Если прежде он тщательно подбирал слова, из-за чего речь его была медленной и неуверенной, то теперь сложные и выразительные обороты легко соскальзывали с языка, не мешая мысли.

-... а отсюда следует, что основная проблема в этой сфере это проблема жилища многопоколенной семьи. Проекты жилых домов, построенных по логике родового гнезда, необходимо обязательно разрабатывать и включать в структуру поселения, независимо от того даже, что спрос на них сегодня не так велик. Восстановление полной и многопоколенной семьи должно идти параллельно с созданием соответствующих архитектурных условий.
 В структуре Архиграда, как видно на макете, есть ещё несколько типов жилых объектов. В основном это временное жилище для учащихся и студентов, для молодых семей, для туристов и других посетителей Архиграда. Но мне хотелось бы вернуться к индивидуальным домам для многопоколенных семей, а точнее к проблеме дворов у этих домов. Проектом предусмотрено их устройство, прежде всего, как детского игрового пространства. Но вторая важная функция, - живое общение взрослых в рамках соседских сообществ, - тоже требует внимания. Самое главное, на мой взгляд, добиться того, чтобы дворовое пространство формировалось и использовалось, как открытое продолжение гостиных. Нужно, чтобы выйдя из квартиры или своего дома человек попадал не в чужой, а нередко и   враждебный ему мир, но в пространство более широкого, чем родственное, но всё же своего, дружественного сообщества. Я понимаю, что и этот вопрос практически нельзя решить только архитектурными средствами, но закреплять в архитектуре взаимную отчуждённость людей, проживающих рядом, это принципиально не верно и не допустимо!
 
 Разговор, ставший совсем живым и шумным, продлился гораздо дольше, чем я рассчитывал, и приготовленные девушками бутерброды с чаем и кофе оказались весьма кстати.
* * *
 Откровенно говоря, я не ожидал такого сюрприза, каким для меня стал общий уровень выполненной ребятами работы. Ваня, конечно, не был со мной откровенен во время последней встречи, когда этот замечательно смелый и умный проект был уже в основном готов. Когда пришло время расходиться, я всё же решил задать ему ещё один вопрос, который наверняка смущал не только моих собеседников.

- А какова по-твоему должна быть судьба растущей по всему миру армии безработных исполнителей?

- Но это же очевидно! Именно эти люди могут и должны осуществлять перестройку существующих и создание новых производств-автоматов. А в более широком масштабе можно говорить об оздоровлении среды, её очистке и благоустройстве. Да работы полно! А путь до того состояния, когда роботы избавят людей окончательно от таких забот, он я думаю не близкий и работы всем хватит. Нужно только, чтобы целью всех этих усилий стал, наконец, сам живой человек, а не власть, деньги, похоть и эгоизм, место которым в прошлом человечества.

Ваня замолчал, немного смутившись, как мне показалось, и снова нахмурившись.