Мак Маг. Замок Комза, гл. 7

«Посредине – человек.
Нижние - питаются. Верхние – дарят.
Нужно уметь отдавать и принимать».


                Х.Д



- Ого! – приветствовал Юташ, останавливаясь от меня в трёх шагах. – Эк, вы далеко зашли! А мы вас искать взялись. Бегаем по всему замку, а вы – тут! Удивительное дело!
Мне казалось, что эмоции хозяина Комзы уж чрезмерно фальшивы. Я не понимал, чем заслуживаю такого отношения к себе.
«Неужели, они думают, что я прост, как набивная вата или думают, что я возьмусь делать все, что им станет угодно, пойду на все условия», - мысли бродили во мне.
Юташ изменился в лице, он будто читал меня и то, что вот-вот может что-то не то сорваться, что-то неожиданное, неприятное для него.
- Вы, дорогой друг, должны понять хотя бы меня. Хотя бы меня лично, - сказал он. Он подошёл и чуть дёрнул за мой рукав, приглашая идти с ним, назад в замок.
- Я должен вам кое в чем признаться, - начал он, когда мы тронулись.
- О чертах вашей жены, имеющий «неполный характер»? – Спросил я.
- Вот-вот, - подтвердил он.
- Неполные черты характера – это как, понимаете ли, как ощущение некоторого несовершенства моей супруги.
- Мне показалось – вы любите ее и даже побаиваетесь, - заметил я.
- Ого! Вы как всегда щедры на идеи и скоропалительны, даже, можем сказать, слишком. Наверное, это метода настоящего психолога, или того хлеще – психотерапевта, а? Ну, уж если  так пошло, то я вам признаюсь – мы оба побаиваемся друг друга, да.
- Интересно-то как!
- Да-с. Она – меня, я – ее. Все оттого, что есть некая трещинка в нашем понимании друг друга.
- Ну, что ж, вы поделитесь?
- Пилс. Пилс о настоящем существовании, которого я вам заикнулся. Да-да, думаю, не стоит усыплять вашу бдительность, ибо по прибытии инструментов ваших, вы, думаю, уйдёте с головой в нашу и теперь уже общую нашу проблему.
- Я не против, но мне возможно понадобиться помощь. В нашей общей проблеме, процитировал я Юташа, - помощь друга.
- О, нет! Только не это! Пилс не потерпит вас обоих. Нас всех, э-э, четверых он едва потерпит. Замок нас итак на честном слове...
- А в чем же сложность? И когда  услышу я хоть что-либо конкретное о вашем Пилсе? Чем таким он существует, что его нужно бояться и чем он может вам, например, вредить? Знаете ли, есть множество загадок множества подобных старых домов, замков, где есть множество различных звуков, которых качество практически невозможно оценить однозначно. Например… - начал я.
- Но вы же не станете отрицать, что сами его уже видели? – Неожиданно спросил Юташ.
 Мы остановились. Точнее, я остановился. Юташ остановился, постоял и попросил продолжить путь.
- Я хотел бы, или – нет! Мы просили бы вас с Лизой – не покидать замок. Иначе может случиться непоправимая беда. – Слово «непоправимая» Юташ сказал совсем не серьёзно.
- И какая? – Спросил я, уставая от постоянных намёков.
- Помощь эзотерики нам нужна таким образом, что мы желали бы узнать лучше друг друга: Лиза – меня, я – ее. И мы с ней – вас.
- Я-то при чем? – Справедливо возмутился я.
- О! – Юташ ткнул вверх указательным пальцем, не глядя на меня, - Пилс уже в курсе вас и он может воспользоваться вами.
- Дорогой мой, уважаемый Комза, я не могу работать, плавая посредине каких-то измышлений. Давайте, например, вернёмся к тому, что: как и где я мог видеть вашего Пилса? В каком  образе?
- Вы увидели его тень в той маленькой комнате и все, - сказал Юташ.
- И? Где он делся? Куда исчез?
- Ну хорошо, Мак! Мак! Успокойтесь! Это же, как бы приведение, понимаете?
- Ну, да. И пусть себе как бы и остаётся им. Но вот, что я вам скажу, Юташ, здесь работает живой человек, однако он так неловко использовал предметы и принципы магии, что приведение уж точно – не может так сделать.
- Что же не так? Все не так! Разве вам не стоит дождаться ваших волшебных палочек и всяких замечательных вещиц, чтобы нам подробно все выложить?
- То есть, вам с Лизой?
- Да.
- И с какой радости?
- Вы же сами выявили, поняли наш интерес к эзотерике и желание учиться ей.
- Зачем вам?
- Мы хотим найти в нашем союзе полную и абсолютную гармонию. Мы как бы и вместе, а вроде и врозь.
- В любом супружестве чувство любви испаряется, я думаю, вы должны понимать. Меняются гормоны, нюансы отношений. Нужно уметь ценить и понимать человека, как данность, как судьбу.
Излишества в супружестве только вредят. Вы сами должны разобраться в своих отношениях. Ни я, ни мой друг, которого помощи я хотел бы просить – не вынут из вас того, что заперто за семь замков вашей семьи.
- Пилс видел вас, - выпалил Юташ, - и ему вы не понравились.
- Ух, ты! Замечательно! Вы вдруг знаете, что он видел меня? Из той крохотной комнатки?
- Когда ему что-то не нравится, он замолкает на время, таится, но потом проявляется все чаще и чаще. Чаще и чаще. А потом действует. Все может произойти очень неожиданно.
- Отличненько! И мы с этаким весёлым расположением духа возвращаемся к вашему приведению! – Иронизировал я, - допустим, что ваше приведение существует, какой образ жизни для него является обыкновенным, не обыкновенным, хоть что, пока он не буйствует?
- По всему замку всегда идёт какой-то грюк, стук. Он неведомым способом добирается до наших кроватей и стоит над головой. Всю ночь. Глаза страшно открыть. Однажды я не спал несколько ночей, чтобы он не видел, что я бодрствую. Но я его чётко прочувствовал, когда ослаб и уснул. Пытаясь открыть глаза, я ощутил его пальцы на мне, которые прижимали веки и…
- И?
- И я провалился в сон обратно, не желая ничего знать, видеть. Ничего. Это страшно, Мак! Лишь бы дождаться утра. Когда вы хотите, но одновременно не желаете проснуться – с этим вы сталкивались?  Это и есть Пилс.
- Очень хорошо!
- Вы же сами, Мак, признайтесь мне - эти ночи не спите.
- Не сплю. Допустим. И вы мне предлагаете не спать остальные таким образом?
- Нет. Я предлагаю с Лизой вашими действиями ставить нас в известность. Мало ли что вы наделаете такого, от чего нам всем потом хуже будет.
- Другими словами, Юташ, вы хотите сказать, что здесь до меня уже кто-то работал?
- Хм, - не спешил Комза, - да, работал.
- Кто?
Несколько шагов Комза шёл молча.
- Зачем вам?
- Я знаю подавляющее большинство специалистов. Уж поверьте.
- Я плохо помню его имя, - попробовал увильнуть Юташ.
- Ну? Мне надо знать имя, а я вам скажу, в чем его ошибки. Вам же самому интересно?
- По этим паутинкам, пыли, ширмам вы разве так не можете узнать руку мастера? – Не сдавался хозяин замка. Он взглянул на меня, я увидел лукавый прищур его глаз.
- Жежба его имя, - выпалил Юташ.
Я подумал.
- Жевицкий Григорий, так ли?
- Я не знаю, я не разбираюсь в ваших этих псевдонимах. Может и Жевицкий.
- Имя его?
- Он просил называть себя Жежба.
- Ну, что ж. Мне теперь ещё больше есть причина просить совета у моего друга, Демира.
- Как вы сказали?
- Демира.
- Зачем? Мы сами разберёмся.
- Жежба – высокий молодой человек с тонкими испанскими усиками? Да он и местный ваш, не так ли? – Уточнял я.
- Я не помню. Я...
- Ну, как же вы не помните? Не помните его внешность? Не чудите.
- Я же сказал – Пилс!
- Что Пилс?
- Он начисто стирает память. Вы думаете, зачем он стоит над головой?
Я помолчал. Ничего конкретного так я и не слышал. Пространные имена.
Жежба… Этот мастер мне был не знаком. Я знал Жевицкого, но он был полный профан в делах натуральных.
Он в основном, насколько я знал, работал с картами, рунами. Принимал телефонные звонки. Его предсказания были до такой степени пространны, что на свои гадания он находил, к удивлению, массу поклонников.
- Вы бы в полицию обратились лучше с вашими жежбами, - посоветовал я, начиная нервничать, - они расставят камеры, выследят. Есть и детективы, которых услуги стоят значительно меньше моих, например.
- Нет. Без магии тут никак не обойтись! – Не собирался сдаваться  Юташ.
Мы прошли аллею замка, подошли к воротам.
- Вход -  слабое звено в защите стен, видите? Здесь есть слепое пятно, - говорил Комза, посмотрите, - с каждой из сторон - башни. Да, ворота в массе защитных механизмов, чтобы усложнить прямое нападение. Вот здесь вы видите край опускной герса-решётки, из армированного металла, и  бойницы для стрельбы из лука.
Проход  удлинён, чтобы увеличить количество времени, которое незнакомец бы или противник  должен был потратить под огнём, водой и прочее, не имея возможности ответить, находясь в ограниченном пространстве, слепом пятне.
- И что вы хотите сказать? – Спросил я.
- То, что вы думали, что вы шли в полном неведении, что ворота были приоткрыты случайно, или по чьей-то забывчивости – нет. Нет, Мак, нет.
Пилс всегда находит пятно, что вам недоступно. Вам это он предоставил вам нарочно.
Он проследил ход ваших мыслей и решил проверить легальность их.
Мы запираем все в этом замке. Все самые малые окна на ночь. Не говоря уже о воротах. Это Пилс вам дал соблазн выйти на волю, поверьте мне.
И теперь подумайте – зачем он это сделал?
Невольно я подумал о том бедном моем посыльном, мальчике-велосипедисте, который умчался с моим письмом. Меня стала раздирать дилема: с одной стороны необходимо было предупредить, что мальчику грозит опасность, но какая, от кого? Эфемерного Пилса? С другой стороны – мне требовался для решения совет Демира. И не меньше.
Юташ внимательно смотрел на меня, изучая всякое волнение в моем лице.
«Нет, - подсказывала мне интуиция, - именно если я раскрою секрет с письмом, именно это мальчика и убьёт!»
- Я не знаю, - подвёл итог я своим размышлениям, - я не имею понятия, зачем ваш так называемый Пилс взялся делать мне какие-то подставы.
Но, хочу заметить, что если это ваше приведение открыло ворота, то какой же силой он должен обладать? Как минимум физической, не правда ли? – Спросил я у Комзы и уставился на него.
Юташ помолчал, двинулся вперёд. Мы пересекли порог замка, вошли в зал.
Комза молча поднимался наверх, я следовал.
Мы услышали, как с лестницы кто-то сбегал.
Юташ обернулся ко мне и вытянул указательный палец: «вот мол, гляди ж!»
Мы увидели спускающуюся Лизу.
Она остановилась. Стук ее туфлей смолк. В замке одномоментно воцарилась оглушительная тишина.
С нескрываемым укором она смотрела именно на меня и молчала.
Я не желал выдерживать ее взгляда, и не желал ничего дурного – ни себе, никому.
И с Юташем под прицелом женщины стали медленно подниматься наверх. Удивительно, но я нарочно игнорировал Лизавету, проходя мимо, прямо перед носом. Я слышал ее дыхание, пожалуй, даже шёпот претензии губ ее поступку, -  как же я мог уйти без особого на то разрешения! О!
И я не понимал тут же: почему я должен спрашивать это разрешение.
И почему меня здесь как бы вроде ассимилируют с мужем, карликом ее Юташем?
Выставлять так свои поползновения напоказ! 
Но я чувствовал до мозга костей - Лиза скрипит ненавистью на меня в этой игре молчанки.
Я ощущал эфес  ауры ее, нависшей надо мной. И если бы дать ей хоть ноготь воли, она бы впила, правда, впила мне просто в шею кусок ржавого металла.
- Ах, как мы переживали! – Услышал я за спиной удивительные слова ее.
Я оглянулся, не веря ушам.
Она приняла миловидное решение на своём лице.
Ее маленькие уши, прямой лоб, плотная причёска, прямой нос, подчёркнутый косметикой. Глаза, вызывающие уважение – темно-карие, красивые, плюс благопристойное поведение – как от этого оторваться?
«Да, - признался я себе, - она красива. И что? И что она нашла в этом маленьком мужичке, Юташе? А зачем мне знать?»
«Ее непредвзятое отношение к его чудачествам, его вопросам о неполном характере какого-то раскрытия - тьфу и растереть! То, что мужчина пытается открыть или задаётся вопросами по поводу, для женщины известно давно. И магия, и моя поддержка им, Комзам, нужна совсем не для того. Не для прояснения отношений. Нет, для другого чего-то…»
- Вы так не любезны, Мак, ого! – Сказала она, ввинчивая в меня свой взгляд.
- Я просто растерялся от вашей сердитости, - сказал я напролом, - мне кажется, вы излишне расстроены моей невинной отлучкой. Это была всего лишь прогулка.
- Всего лишь! – Бросила полуироническое возмущение Лизавета и направилась вверх, на подъем. Она прошла мимо, пахнув алхимией кардамона, не свойственным так ей, как мне  думалось, не характерным. Но в этом явно состоялся какой-то намёк. И пока она проходила мимо меня, статно, высоко подняв голову, - мимо мужа, я думал об этом.
Кардамон обладает сильнейшими магическими свойствами. Эта пряность является источником любви, энергии. Притягивает людей друг к другу.
Его обычно используют женщины. Он не привораживает, нет. Но помогает противоположному полу обращать внимание на вас. Если добавлять кардамон в пищу любимого человека, семья станет крепче и любовь взрастёт новой силой.
В магии этот аромат участвует в ритуалах. Можно возобновить потухшие чувства. Можно придать обаяния человеку и так далее.
И, действительно, не понимая точно, прямое назначение этого чудного запаха, ясного и приятного, увы - не всем исключительно - оттенком цитруса, я предполагал, что он наверное предназначался ее мужу, Юташу.
Когда Лиза прошла мимо него, тот остолбенел и глядел ей вслед.
Его рука, ищущая поддержки схватила перила, а торс пошатнулся.
«Как же они могут не любить друг друга? Во всяком случае, Юташ?»
Мне казалось, он был от неё без ума!
Юташ обернулся.
- Ну? – Спросил он, - что скажете?
- Что мне сказать?
- Видали, как она эдак вильнула, прошла, как лебедь! Как  посторонний человек! А я такого отношения к себе не могу терпеть. – Юташ растянул улыбку в противоположность сказанному.
Впервые я увидел весь ряд его причудливых танцующих крепких зубов.
- Идемте, - сказал он, - кое-что интересненькое покажу!