Жульевские колхозницы

                Из очерков родного края
Притягательную силу имеют старые фотографии…
Рассматриваешь их либо в средствах массовой информации, либо в своем архиве и переносишься в то время, которое еще живо в памяти…
Но которое невозвратно уже…
И пейзажи так знакомы… Бывало, каждый изгиб речки родной, протекающей по задам огорода за домом, облазил в детстве за ловлей огольцов или в поисках сочного купыря…
Да и начиная взрослеть тянула та же самая речка к себе. Но уже не баловством, а сенокосом практически на все лето…
Так и росли мы на природе не сливаясь с ней, но и не представляя жизнь иную пока еще…
Вот и эта фотография попалась мне полтора десятка лет назад.
Постоянно возвращаюсь к ней, разбирая свои архивы, и хочется рассказать о людях, попавших в кадр…
Спокойно и уверенно смотрящих в объектив фотоаппарата.
Фотограф скорее всего попросил замереть на мгновение не моргая…
И вот, спустя шесть – семь десятков лет, когда уже у некоторых персонажей потомки забыли уже родные лица, фото живет и будит память…
Снимок можно датировать самым началом 60-х лет.
На снимке жительницы родной моей деревни Жульевка – Покровка, которой нет давно  на картах Рязанщины, как нет и остатков ее в природе.
Судя по лугу и ольховнику на фоне, да граблям в руках у одной из них, снимок сделан на сенокосе по речке Черной, вдоль которой деревня располагалась.
Первая слева стоит тетя Шура Киткина, бригадир отделения колхоза «Вперед», центральная усадьба которого располагалась в древнем селе Салтыково, расположенном в семи-восьми километрах вниз по речке.
Вообще до 50-х годов в деревне был свой колхоз «Борец», бывший на неплохом счету в районе.
Но минувшая война не вернула многих мужиков, молодежь поуезжала на восстановление народного хозяйства в индустриальные центры огромного Советского союза. Деревня обезлюдела, а по стране покатилась волна укрупнения колхозов. Хозяйства отдельных деревень соединялись многократно.
Но «Борец» остался в памяти народной своими более богатыми землями, и еще на рубеже тысячелетия модно было в центральной усадьбе теперь уже совхоза услышать термин «Борцовские земли», в контексте того, что самые урожайные в совхозе.
В самом начале 60-х годов прошлого столетия тетя Шура перебралась в областной центр.
В начале 2000-х тысячных мне встретилась женщина со знакомой фамилией. Как обычно, я стал расспрашивать и выяснил, что это бывшая внука жена тети Шуры. Сама она была еще жива. Но сноха оказалась с вредным характером и координат бабки мне не сказала. А может и не знала…
А очень мне хотелось встретиться с землячкой.
Третья слева стоит Мордакина, жена дяди Вани Мордакина. Семья их была многодетной. Позже в 60-е Мордакины  переехали в центральную усадьбу, дав крепкое и жизнеспособное потомство.
Следующая стоит тетя Настя Хваталина, одинокая женщина, жившая в стоящем на отшибе неухоженном доме по дороге на деревню Крутое.
Якобы у нее был сын в Челябинске, у которого она и доживала старость свою.
Третья справа на снимке тетя Паша (Прасковья) Рыбина, Шмелева в девичестве. Судьба предначертала ей последней покинуть нашу деревушку.
У нее было два сына. Но по каким-то причинам они долго не забирали ее к себе. И вынуждена была бабка в зимние морозы и бездорожье становиться на лыжи и добираться до магазинчика в соседних деревнях.
Позже сыновья забрали ее. Но до самой своей смерти она служила меду ними предметом раздора.
Не по причине того, что сыновья боролись за право приютить мать.
А по причине того, что каждый считал себя стесненным присутствием родной матери…
Следующая женщина была из Плетуховых, была такая фамилия в деревне, и достаточно многочисленная. Но я ее уже не захватил и не помню.
Последняя же на снимке моя родная тетя по маме моей Анна Абузярова, в девичестве Грачева.
Её судьба возможно была самой удачной. В конце 60-х ее забрал к себе сын, мой двоюродный брат. Он достаточно комфортно смог устроить последние десятилетия жизни родного человека.
К слову сказать, в конце своей жизни брат принял священнический сан и был очень уважаемым пастырем в храме Петра и Павла в Подмосковном Лыткарино.
Какие мысли приходят в голову, когда рассматриваешь снимок?
По внешнему виду женщин, по рукам их можно без напряжения определить, что жизнь была не легкой.
Им в то время было всем в районе 50-ти лет. Но им здесь можно дать значительно больше. Но в то же время видно, что они еще полны энергии.
Хотя все большинство было одиноко. Но каждая держала коровенку и десяток овец. Поросенка, десятка полтора кур…
Но такой образ жизни был в то время у всех.
И, что самое главное, взгляд их спокоен и уверен. В нем нет печати безысходности…
Дети выросли, устроены в городах. У некоторых получили высшее образование без родительских капиталов.
А в этом было несомненное преимущество того времени.
В том, что была работа и бесплатное образование. Да еще стипендию платили.
Вечная им память…