история, обстоятельства, фактор времени

оффтоп 6 – история, обстоятельства, фактор времени


Улетая со льдины, Нобиле рассчитывал возглавить дальнейшие спасательные операции, в организации которых он видел полную неразбериху.

Однако, на борту "Читта-ди-Милано" он оказался на положении пленника.

Капитан судна Романья угрожал даже поставить у каюты Нобиле часового. Только один раз Нобиле удалось вмешаться в дела Романьи и предотвратить еще одно несчастье, когда тот намеревался отдать приказ Вильери, оставшемуся после отлета Нобиле старшим по лагерю, чтобы все находившиеся там люди отправились пешком к ближайшему из островов, бросив при этом раненого Чечоне.

Уже одним этим вмешательством, удавшимся Нобиле при столь стесненных обстоятельствах, оправдан его вылет со льдины.

Это из книги Ф. Бегоунека мы впоследствии узнаем о далеко не завидном положении Нобиле, в которое он попал на борту "Читта-ди-Милано" - базового судна своей же экспедиции.

Как это непохоже на положение "знатного путешественника", каким Нобиле и до сих пор еще иногда изображают в нашей литературе.

***

Решение отправить ледокол «Красин» было принято 11 июня, через неделю после того, как радиолюбитель Николай Шмидт принял сигналы SOS из ледового лагеря Нобиле и сообщил о них в Москву. 

Маршрут ледокола «Красин» должен был пролегать во льдах западнее и севернее Шпицбергена. Из всех судов, которые были в то время и ещё будут впоследствии задействованы в спасательных операциях, лишь тяжёлый «Красин» имел возможность, при благоприятных условиях, пройти таким маршрутом.

Начальником экспедиции назначили опытного Рудольфа Лазаревича Самойловича, который с 1925 года был директором Института по изучению Севера.
 
***

Арктический ледокол русского и советского флотов «Святогор» был построен на верфи W. G. Armstrong, Whitworth & Co. Ltd. в городе Ньюкасл-апон-Тайне в Великобритании в 1916 году. 31 марта 1917 года, после некоторых переделок в Мидлсборо, на «Святогоре» был поднят Андреевский флаг. Судно было окончательно достроено 15 сентября 1917 года и вошло в состав флотилии Северного Ледовитого океана.

По данным Рудольфа Самойловича, ледокол при среднем расходе угля около 100 тонн в день и полной загрузке углём имел автономность по топливу около одного месяца. Конструкция британских паровых котлов была рассчитана на использование высококачественного кардиффского угля, что впоследствии затрудняло бункеровку в высоких широтах. Советский кузнецкий уголь не позволял развить полную мощность. Уголь месторождений Шпицбергена, широко распространённый в Норвегии, для ледокола вообще не подходил, так как давал длинное пламя, неприемлемое для котлов такого типа.

На протяжении нескольких десятилетий «Святогор» был самым мощным арктическим ледоколом в мире. Ледокол сразу же был использован для обеспечения проводки английских судов с военными грузами в Архангельск. Военная служба «Святогора» продолжалась недолго и закончилась в 1918 году — ледокол был затоплен на мелководье вблизи устья реки Чижовки при её впадении в Северную Двину в Архангельске.

В соответствии с советской историографией, целью было перекрытие пути кораблям интервентов в Архангельск, но, как оказалось, достаточно было закрыть кингстоны и откачать воду, чтобы поднять судно. 

Интервенция была предпринята Англией — союзницей России по Антанте во всё ещё продолжающейся войне с Германией. В конце февраля 1920 года интервенты ушли, уведя с собой ледокол.

В декабре 1921 года советское правительство предложило выкупить ледокол у Англии. За ледокол необходимо было доплатить часть от общей цены в размере 75 000 фунтов от общей контрактной стоимости 375 000 фунтов.

К 1922 году, при активном участии известного кораблестроителя Алексея Николаевича Крылова и советского торгпреда в Великобритании Леонида Борисовича Красина, ледокол был выкуплен.

В 1927 году ледокол «Святогор» переименовали в «Красин» в память советского политического деятеля и дипломата Л.Б. Красина, много сделавшего для возвращения судна в Россию.

***

Подготовка этого ледокола /а его вообще собирались было ставить на консервацию/ к длительной арктической экспедиции проходила рекордными темпами. Погрузка всего необходимого, включая двухмоторный самолёт «Юнкерс» ЮГ-1, пилотировать который предстояло экипажу лётчика Бориса Чухновского, закончилась 15 июня. Вечером того же дня ледокол «Красин» был отбуксирован в Кронштадт.

Ранним утром 16 июня 1928 года ледокол «Красин» взял курс на Шпицберген.

21 июня «Красин» прибыл в норвежский Берген, провёл там два дня, пополнив там запасы угля, после чего отправился в сторону Шпицбергена.
 
К 30 июня «Красин» пересёк 80-ю параллель западнее Шпицбергена. Двигаться ему приходилось среди нагромождений битого льда, но временами он натыкался и на невзломанные ледовые поля, пробивать путь в которых приходилось с большим трудом.

В ночь на 2 июля Рудольф Самойлович послал И.С. Уншлихту* в Москву радиограмму с таким текстом:

«Ноль часов второго широта 80 32 1/2 долгота 21-02 в 9 милях на восток от Нордкапа /мыс Северный — ВлВ/ тчк С огромным трудом пробиваемся тяжёлом сплошном торосистом паке тчк Бьём по 15 тире 20 раз одно место тчк»

На другой день, как писал Самойлович, по курсу было пройдено всего семь с небольшим миль в течение первой вахты, только пять миль за вторую вахту и всего полторы мили — за третью. Перед четвёртой вахтой выяснилось, что у ледокола срезана лопасть левого винта, и «Красин» вынужден был остановиться.

За время вынужденного дрейфа удалось найти и оборудовать ледовый аэродром для самолёта «ЮГ-1».

7 июля «ЮГ-1» по частям был спущен на лёд, а 8 июля — опробован в воздухе.

***

Положение группы Вильери становилось всё более отчаянным. Арктика словно бы давала понять, что люди в «красной палатке» слишком загостились на льдине. В тот же день 8 июля, когда Чухновский на «ЮГ-1» делал пробный полёт в тумане, «красную палатку» опять — в который уже раз! — пришлось переносить на новое место, спасаясь от затопления. (с)

А двумя днями ранее у Бьяджи внезапно замолчал и приёмник, и радиопередатчик.

Последняя их радиограмма была послана на «Читта ди Милано» в ответ на запрос капитана Романьи, который интересовался, сколько человек было снято со льдины шведами. Ответ на этот запрос был предельно краток и точен:

Вильери, Бегоунек, Трояни, Чечони и Бьяджи просят сообщить координаты «Красина»

***

Тогда Умберто Нобиле удалось отправить с борта «Читта ди Милано» на «Красин» Рудольфу Самойловичу радиограмму следующего содержания:

«Все наши надежды связаны с «Красиным». Поэтому просим вас сделать всё возможное, чтобы скорее добраться до палатки».

***

Лишь во второй половине дня 10 июля плотный туман возле «Красина» рассеялся настолько, что было принято решение отправить «ЮГ-1» в первый рабочий полёт. На борту самолёта, помимо Бориса Чухновского, находились ещё 5 человек экипажа. Горючего у них было на шесть часов полёта.

Примерно через два часа, безуспешно поискав группу Вильери, Чухновский решил вернуться, но к тому времени «Красин» снова оказался в густом тумане. Тревога за судьбу «ЮГ-1» нарастала с каждой минутой.

Вскоре от Чухновского приняли обрывок сообщения со словами «группа Мальмгрена…», а ещё через час он передал, что самолёт из-за тумана не может приблизиться к «Красину» и что он будет искать место для вынужденной посадки.

Наконец, незадолго до полуночи Чухновский кратко сообщил о произведённой им посадке, а уже ночью 11 июля передал на «Красин» следующее:

«… Мальмгрен обнаружен на широте 80 градусов 42 минуты, долготе 25 градусов 45 минут. На небольшом высоком остроконечном торосе между весьма разреженным льдом двое стояли с флагами, третий лежал навзничь. Сделали над ними пять кругов… Группу Вильери обнаружить не могли… Выбора посадки не было. Сели на торосистое поле в миле от берега… Туман мешает точно определиться. В конце пробега снесло шасси. Сломано два винта… Все здоровы. Запасы продовольствия на две недели. Считаю необходимым «Красину» срочно идти спасать Мальмгрена».
 
Из-за тумана Чухновский совершил вынужденную посадку на лёд в районе мыса Вреде. Экипаж имел с собой некоторый запас продовольствия – сахар, галеты, масло, консервы, шоколад, кофе и сушёные грибы, которого едва хватило бы на две недели, но им удалось подстрелить двух оленей на берегу. Они забыли взять с собой соль, посуду и ложки, поэтому обходились консервными банками и морской водой. Члены экипажа спали в кабине по очереди. На помощь экипажу Бориса Чухновского продвигалась «Браганца», но она не смогла бы принять на борт самолёт.

Самойлович не колебался ни минуты. Всю ночь разбирали арматуру, сооружённую для выгрузки «ЮГ-1» на лёд, и готовили машины, а утром 11 июля «Красин» на всех парах двинулся к указанной Борисом Чухновским точке.

Окончание следует