Здравствуй, море! часть 1

В эзотерических книгах о душе человека, его назначении и судьбе неоднократно повторяется мысль, что у каждой души человеческой есть своё предназначение, каждый должен правильно понять своё место в жизни того общества, той эпохи, в которых он родился. Будет ли он счастлив, удачлив в этой жизни – зависит от того, насколько правильно он следует этому предназначению, насколько верно он исполняет роль в театре «Человеческой комедии», где является не только актёром, но и отчасти режиссёром.
Всю жизнь, а на склоне лет тем более, периодически возникают мысли-тесты: правильно ли живёшь, той ли работой занимаешься, не сменить ли характер деятельности, почему ты такой, а не другой… И каждый раз находишь какую-то отправное событие в жизни, которое повернуло тебя на ту самую тропинку, по которой ты идёшь в настоящее время.
Я закончил институт  по специальности «инженер-электрик по автоматизации судовых систем управления». И всю жизнь меня сопровождали слова: Север, море, электричество…
Северные названия я слышал от отца  с детства: Мурманск, Мурмаши, Кола, Кильдин, Териберка, Беломорск, Кемь. Эти же названия у меня на слуху и сейчас, в дороге, в период командировки. 
Море, или просто водную стихию, мне захотелось покорять, когда четырехлетним малышом, не умеющим плавать, нырнул и схватившись за кустик водорослей, открыл глаза, наблюдая за подводными жителями: подлещиками, окушками, плотвицами… Испуганный отец вытащил меня за ноги с зажатым в руках подводным букетом и нашлёпал меня для острастки рукой. Но потом начал учить плавать и ходить на рыбалку. На книжных стеллажах в доме стояло много книг о море Станюкович, Новиков-Прибой, Жюль Верн… С упоением читал книги о русских адмиралах Лазареве, Невельском…
Электричество «взбадривало» несколько раз. Ярко помню сцену, как ко мне, трёхлетнему малышу зашёл четырехлетний сосед и сказал, что очень здорово получится, если ножницы сунуть в розетку. Маникюрные ножницы моей мамы, с рокотом «фукнув», пролетели над нашими головами. Папа напильником стачивал оплавленные шарики на концах ножниц и рассказывал об электричестве – молниях, генераторах, лампочках… Следующее столкновение с электричеством было уже в шесть лет, когда я прикоснулся к перекрученному и размочаленному проводу настольной лампы у мамы на работе… В нашем дворе жил студент из Политеха. Он нам, десятилетним шкетам помогал «подзарядить» истощенные батарейки КБСЛ для карманных фонариков. Он подключал к ним провода мегаомметра и давал крутить ручку. Какое-то время батарейки ещё работали в фонариках. Иногда он давал электроды от этого мегаомметра в руки кого-то из ребят и осторожно крутил ручку сам. Трясло сильно и остальные потешались над тем как дёргался «испытатель».
В военкомате после школы уговорили меня поступать в Высшее Военно-Морское Училище Радио Электроники (ВВМУРЭ) им. А.С. Попова, а когда я не прошёл туда по конкурсу (недобрал один балл), тот же военкомат направил в ДОСААФ на курсы электромехаников для последующей срочной службы на подводной лодке. Служить мне не довелось – я поступил в ЛЭТИ им. В.И. Ульянова (Ленина) на ту самую специальность.
На четвёртом курсе заместитель декана на собрании группы предложил составить список юношей, желающих летом пройти практику по нашей будущей специальности на морских судах (остальные должны были в городе поработать на судостроительных заводах). Желающих набралось тринадцать человек, полных сил и романтики. Пройдя медкомиссию в поликлинике Морского порта, получив аванс в кассе института, 12 апреля 1969 года мы сели в самолёт на Мурманск.
Это был мой первый полёт на самолёте, я сосал леденец «Полёт», сглатывал воздух, как учила стюардесса и взлёт прошёл нормально. Погода была сумрачной, облачной, земли не было видно до подхода к аэропорту. Когда мы спустились ниже облаков, началась «болтанка». Заснеженные сопки обнажились с южных склонов и тёплые восходящие потоки от нагретых скал перемежались с холодом снежных пятен. Я с удивлением и страхом увидел, что крылья самолёта начали изгибаться, словно взмахи крыльев птиц. Самолёт то проваливался в воздушную яму, то взмывал вверх и нас прижимало к креслам. Эти воздушные «качели» заставили многих пассажиров схватиться за бумажные пакеты, лежавшие в сетках предыдущих кресел, послышались тошнотные позывы. Наконец, показалась взлётно-посадочная полоса, самолет сел в аэропорту «Мурманск», который находился в посёлке Мурмаши. В город Мурманск ехали на автобусе через реку Кола.
Зам. декана привёз нашу группу в отдел кадров предприятия «Севрыбхолодфлот», где нас обещали в течение недели всех устроить электриками на рыбопромысловые суда. Зам. декана, успокоенный, улетел в Ленинград, а мы, тоже успокоенные, отправились до момента устройства жить на учебном судне «Кола».
Побродив по Мурманску, периодически посыпаемые снежными зарядами, мы набрали кое-какой провизии и оправились на свой первый корабль. Судно фактически являлось плавучей казармой и мастерской одновременно. Нас разместили в четырёхместных кубриках, выдали матрасы, одеяла, подушки и постельное бельё. Хлопоты и тревоги перелёта, многообразие впечатлений от первого дня пребывания в Мурманске, отделе кадров, тепло и сытость после холодного дня быстро сморили нас…
Среди ночи всех разбудил истошный крик: «Включите свет! Что это такое?...». Мы заметались, сталкиваясь в темноте незнакомого кубрика, отыскивая выключатель, наконец, в тускло-желтом свете увидели живописную картину – коричневый ковёр из тараканов на полу стал расползаться, обнажая жёлтый линолеум. На койке, скинув одеяло, сидел Слава и колотил по волосатой, как у орангутанга, груди пудовыми кулаками, издавая гулкие звуки там-тама. Несколько испуганных тараканов судорожно пытались найти выход из дебрей его нагрудной «шевелюры», но были раздавлены могучими ударами богатырских кулаков. «Ребята!... Снимите их!… Я так боюсь щекотки.. » - в истерике вопил этот спокойный, рассудительный и суровый с виду крепыш. Паника потихоньку улеглась, а потом долго не могли успокоиться, то один, то другой, фыркая от смеха, вспоминал всё новые и новые подробности ночного переполоха.

Продолжение http://proza.ru/2020/11/06/991