В маске Черного Файзуллы Глава 14. Смерть Фарида

Глава из повести "В маске Черного Файзуллы"

Смит с Роджером с помощью афганцев, ставших, по приказу своего командира Суфи Абуаль-Халима, проводниками их отряда, остановили караван кочевников, шедший им навстречу по ущелью. Роджер, расспрашивая их вождя, со сложным по звучанию именем,  Пир-Мухаммада хан-Поханда, не встречался ли им караван с мулами, получив положительный ответ, сразу же заметил в глазах старика испуг. Попытки расспросить его подробнее, чем ему не понравились те люди, Пир-Мухаммад ответил коротко, без разъяснений, что они несут с собою смерть, и он не хочет и близко подпускать их к своему племени.

Интерес иностранцев, остановивших их в ущелье, к тому каравану-смерти еще больше взволновал хана, и он тут же приказал окружавшим его людям собираться и двигаться дальше. Последняя попытка Роджера остановить хоть на какое-то время вождя успеха не дала. Его люди тут же обступили со всех сторон своего хана, вскинули свои винтовки, направив их на незнакомцев. В ответ Роджер со Смитом, поклонившись пуштунам, вернулись к своему отряду.

Но от этого места встречи караван прошел недалеко, на два-три километра, не больше. Причиной этому стала смерть пяти верблюдов с наездниками. Но об этом Файзулла узнал только на следующее утро, когда они с ночным караваном, который ждали Роджер с Брэгом, после недолгого отдыха нагнали первый.
Пуштуны хоронили умерших людей с верблюдами на краю ущелья, обкладывая их трупы камнями.

Роджер, возглавивший караван, остановился от этой процессии на значительном расстоянии и наблюдал за происходящим в бинокль. Процесс ожидания был не долгим. Пуштуны, заметив своих преследователей, начали торопиться, а Роджер, помня их воинственность по отношению к себе и своему каравану-смерти, не стал их догонять, держась на некотором расстоянии от них, чтобы не вызвать у пуштунов лишнего раздражения.

В том, что второй караван Блэк назвал караваном Роджера, он не ошибся. Основная часть сопровождающих его людей были переодетыми наемниками. Одни хорошо говорили на английском языке, другие только между собой на незнакомом ни Файзулле, ни Фариду языке. Может, это - китайцы, может – таиландцы, камбоджийцы или лаосцы, уточнять не стали.

Мирный караван шел быстро. Но и Роджер старался от него не отставать, понимая, что это, в первую очередь, его защита. К кочевникам пуштунам местные власти всегда относились с уважением, а, значит, и караван с мулами посчитают отставшим и пропустят без досмотра.

- Быстрее, быстрее! – кричал беспрестанно Роджер, словно розгой подстегивая караванщиков. Идущий впереди Файзуллы Джон снял с себя гимнастерку и натянул вместо нее легкую длиннополую афганскую рубаху. Его поступок стал хорошим примером для Файзуллы, но Смит, увидевший это, запретил Блэку с Фаридом переодеваться.

- Faster, faster! - крики Роджера, словно эхо, усилились криками других караванщиков, управляющих мулами и ишаками. И, что удивительно, животные, слушая незнакомый язык, тут же подчинялись ему, ускоряя свой шаг, подбадривая друг друга громким мычанием и кричанием.

- Что, Файзулла, хочешь ехать на муле? - окликнул Блэка Роджер.

- Да, да, - широко улыбнулся ему в ответ он.

- Что ты там искал у моджахеда в мешке?

- Лепешки. Они сильно сухие. Хочешь попробовать? - и Файзулла, засунув руку себе за пазуху, вытащил тряпку, в которой был спрятан кусок лепешки. – Она называется нони. Сильно соленая, правда, и запах у нее, как у прошлогодней травы.

- Повтори, я не расслышал? - попросил у Файзуллы Смит, поравнявшийся с ними.

- Нони.

- Это я слышал. Чем она пахнет?

- Н-не знаю. У нее такой кисловатый запах с горчинкой, как у прошлогодней соломы, которая преет. Как в весеннем стогу, хм-х-хм, - и, улыбаясь, глубоко, полной грудью, вдохнул в себя пыльный воздух.

- Что значит, преет? – спросил Смит.

- Мокрая солома разлагается, - разъяснил Роджер. – Гниет солома, сухая трава гниет.

-  Мокрая, сухая! Ты, что, русский Ванька, хочешь отравить нас? - с прищуром посмотрел на него Смит.

- Что значит отравить? – удивился Блэк. - Я пробовал уже ее, живой. Просто она соленая, как сушеная вобла.

- Вобла - это рыба. И как во рту у тебя после хлеба?

- Лепешки, - поправил Брэга Блэк. - Сухо, пить хочется.

- Не тошнит? - продолжал расспрашивать Файзуллу Смит.

- Да, было что-то такое. А, что, сэр, она отравлена? – с испугом посмотрел на Смита с Роджером Файзулла.

- Зачем? Лепешка старая, - успокоил Файзуллу Брэг. – Нельзя старое кушать, - подойдя поближе к Файзулле, он наклонил голову и понюхал тряпку, в которой была завернута лепешка, и тут же, резко дернув головой назад, словно ошпарился, крикнул, -  выкинь ее! И не давай ее животным, выкинь в этой самой тряпке.

- А-а, понятно. Так, есть охота, сэр. Ваши люди нас не кормят. Или мы сами должны себе добывать еду? – указывая на мула, спросил Блэк.

- А что же ты у него больше лепешек не взял? – Смит, как психолог, внимательно посмотрел на Файзуллу.

- Мешок нестерпимо вонял гниющей травой. Афганец, видно, в нем возил какие-то семена.

- А что было с афганцем, который лежал на земле? Вы ему оказывали помощь?

- Видно, он солнечный удар получил, сэр, - сказал догнавший их Фарид. – Так человек себя ведет при солнечном ударе: тошнит, теряет сознание, даже до судороги доходит. Я открыл ему рот, чтобы он дышал и язык вытащил наружу, чтобы он не завалился в его глотку.

- Какого у него цвета был язык?

- Сэр, я не смотрел на язык, - споткнулся Фарид. – Он был мокрым и вялым, это точно, а лицо желтым.

- Вялым? Понятно. Парни, на следующей стоянке мы вас обязательно накормим, - и, ударив ногами по животу своего мула, Смит быстро поскакал на нем к голове каравана.

- 2 –

В первом караване еще два верблюда умерло, но, к счастью, только животные, поэтому пуштуны теперь шли без остановок, пересекая небольшие предгория, обходя скалы. Солнце несколько раз за день сделало круг над головой Файзуллы, но он не сбивался, понимая, что поднялось оно на востоке и «шло» по своему космическому кругу над маленьким шаром Земли, сначала на ее юг, потом - на запад, чтобы оставить после себя на этой планете, повернувшейся к нему спиной, ночь.

До шоссе, тянущегося из Кабула, через долины Чарикара в сторону Панджшера, не дошли всего несколько километров. Остановились на ночлег перед перевалом Сурхкоталь. Это место было хорошо знакомо Файзулле. На данный момент кочевники решили переночевать на небольшой долине, чтобы дать возможность своим животным отдохнуть, набраться сил.

- Они здесь будут жить, представляешь? – в голосе Роджера слышалось огромное недовольство.

- И мы останемся здесь? – поинтересовался Файзулла.

- Сегодня двадцатое сентября.

- Осень? – улыбнулся Блэк. – У тебя День рождения?

Роджер с удивлением посмотрел на Файзуллу и спросил:

- Ты все забыл? У тебя амнезия, склероз?

- Что? – Файзулла сделал шаг назад.

- Все здесь осталось по-старому, Макарович. У русских здесь форт.

- Форт? – Файзулла внимательно посмотрел на Роджера. – Да, да, но он не здесь, а,
- и Файзулла, повернувшись к Роджеру спиной, начал вести рукой в сторону соседней скалы.

- Кабул не там, - поправил Файзуллу Роджер, - ты стоишь к нему спиной.

- А, извини, - и Блэк, повернувшись к Роджеру, стал смотреть вдаль. – Там озеро, - сказал он наугад, показывая впереди себя.

- Ты прав, - смотря на сложенный в несколько раз лист карты, сказал Роджер. – И что еще, вспомни, капитан?

- Кишлак Дехи-Арбад.

- У тебя хорошая память, капитан. Но что еще ты забыл, Макарович?

- Наш, то есть русский блокпост.

- Правильно. Напоминаю, сегодня двадцатое сентября.

- Я родился не в этот день.

- Ты, старик, у тебя склероз.

- А что еще хочешь услышать от меня? – Файзулла с удивлением посмотрел на Роджера и подходящего к нему Смита.

- Ты же здесь со своим взводом нес службу.

- Ротой, - поправил Роджера Файзулла. – Я командовал ротой, но нес здесь службу мой взвод, он был смешанным из нескольких отделений первого и третьего взвода.

- И что происходит здесь через каждые двадцать пять дней?

- А-а, смена подразделений, - не задумываясь, ответил Блэк.

- Подралений? – попытался повторить это слово Брэг.

- Подразделений, - поправил его Файзулла. – Это маленькие группы людей, подчиненные, например, командиру роты, взвода. Рота – это подразделение батальона, батальон…

- Не путай мозги Смиту, - остановил Файзуллу Роджер.

- Двадцать второго сентября здесь проедет взвод, который будет менять тот взвод.

- (?)

- Ты все правильно понял, нам здесь нельзя останавливаться. Идем в сторону кишлака Дехи Пумба. Смит, поворачивай мула, нам туда нужно идти, времени нет, - теперь Роджер говорил со Смитом на английском языке. - У меня есть идея, как быстро провернуть твою операцию «Красный туман».

- 3 –

Это было не ущелье, а трещина в скале, за сотни лет размытая водами. Когда Смит хотел подняться по ней, Файзулла его остановил:

- Там мины.

Брэг сделал несколько шагов назад и, покачав головой, сказал:

- Нам нужно до ночи выйти на форпост.

- Нет, только днем, - ответил Файзулла. – Здесь опасно, скалы отвесные, переход через эту высотку четыре – пять часов.

- Высотка?

- Можно эту гору пересечь только через вершину. Здесь находится банда душманов.

- Они будут стрелять в нас?

- Да. Это - люди Торака. Они знают о тебе?

- Знает Садр ад-Дин.

- Саадр, - поправил Брэга Файзулла. – Они враги с Тораком.

- Как идти на форпост?

- По ущелью.

- Нет, - в голосе Смита звучит металл. – Нет, рашн, иди сейчас. Ночь на нашей стороне, - и сунул в руки Блэка очки ночного видения. – Надевай.

- Еще светло, - рассматривая прибор ночного видения, прошептал Блэк, но тут же, чтобы не раздражать Смита, растопырив пальцами ремешки, скинув пилотку, натянул их на голову. – Есть, сэр! 

- Одень их на лоб, ночью - на глаза.

- Есть, сэр!

Файзулла вытер пот со лба, и, смотря вниз, ждал следующего приказа Смита.

- Роджер, вы должны вырезать форпост. Я жду от тебя белого дыма. В полдень жди нас и не своди глаз с этих русских. Чарли пойдет со мной. Время пошло.
Солнце уже начало касаться своим шаром пика горы. Ее названия Файзулла не помнил да и не задавался этой целью. От этой скалы до их блокпоста было не меньше двух километров, что душманам не позволяло вести прицельный огонь из стрелкового оружия, зато они любили вести минометный огонь. Это заставило командиров блокпоста вырыть у себя во дворе узкие кяризы – подземные ходы, позволяющие прятаться всем от артобстрела. Кроме этого, по краям из бетона ими были сделаны дзоты, позволяющие вести постоянное наблюдение за местностью, и при необходимости, открыть прицельный пулеметный и автоматный огонь по противнику. Плюс, зенитная установка из четырех стволов, которая была самым страшным оружием для душманов.

С помощью зенитки можно было на расстоянии двух-трех километров, как любил говорить сержант Скобелев, снять «чепчик» с головы душмана. И это он не раз доказывал, нанося точный огонь по спускающимся с горы группам душманов, или пытающимся найти тропку к их блокпосту на первой линии сигнального минного поля.
Файзулла с легкостью, перепрыгивая через камни, вел группу «солдат» Роджера по краю скалы. Так приказал идти Фарид.

На душе было совсем не спокойно. Он понимал, что должен подчиниться Роджеру и Смиту, в виде разведгруппы прийти на блокпост и по-тихому вырезать весь взвод, несущий там службу. Потом также убрать своих сменщиков и с ребятами Смита на советских БМП направиться в Кабул.

Фарид приказал ему начать свою работу в одиннадцать-двенадцать часов дня, во время обстрела блокпоста душманами из миномета.

Как все это он организует, Файзулла так и не спросил. С одной стороны, хорошо, если все именно так и произойдет, ну а как же в таком случае поступить с прибывшим к ним на смену взводом. Что, их убивать по-настоящему?

Несколько раз споткнувшись, Файзулла попытался не думать о том, что должно произойти дальше, это опасно. Мысли отвлекают его, а передвигаться по склону скалы не безопасно, в метре-двух с правой стороны - пропасть. Нужно двигаться осторожно, внимательно осматривая каждый камушек, а то, если он поползет, а таких булыжников, свалившихся сюда с вершины, предостаточно, то уже не спастись от смерти. А как быть со сменщиками, он обязательно об этом расспросит Фарида, только нужно дождаться, когда Роджер со своими «солдатами» отстанет от них.

Солнце вот-вот спрячется за скалой, и ночь тут же опустится на них. Холодок от этого предчувствия начинает заползать почему-то через колени. Они, как назло, начинают дрожать, сбивая ровный ход тела Файзуллы.

- Дай, я пойду впереди! - попросил его Фарид.
Файзулла тут же сбавил шаг, пропуская вперед себя товарища.

- Сейчас будет склон, поросший сосной, - медленно обходя Файзуллу, - прошептал Фарид. - Я упаду, с криком, не лезь туда, там обрыв. В одиннадцать - напротив блокпоста, не забудь, это приказ. Через полчаса остановитесь перед камнем, он перегораживает эту тропку. На рассвете продолжите…

И все, Фарид пошел быстрее, заставляя ускорить свой шаг и Файзулле.
За ним шло семь «солдат», возглавляемых Роджером. На всех была надета поношенная форма русских солдат. Свои винтовки они поменяли на автоматы Калашникова китайского производства. И, что важно, все автоматы были старого образца, калибра семь шестьдесят два. Весь контингент Советских войск уже вооружен другими автоматами, калибра пять сорок пять. Если что, ребята, находящиеся на блокпосте, на это должны обратить внимание…

- А-а-а, - закричал сорвавшийся со скалы Фарид.

Файзулла, подскочив к тому месту, где только что стоял Фарид, опоздал. Его тело, падая со скалы, разломило несколько веток сосен. Но рассмотреть то место, куда упал Фарид, было невозможно, так как эта часть пропасти плотно закрыта ветками сосен, уцепившихся своими корнями и растущих по самому краю пропасти.

- Роджер, я полезу вниз, - сквозь слезы крикнул Файзулла.
Но тут же почувствовал, как чья-то сильная рука, ухватила его за шиворот, и потащила назад, подальше от бездны.