Глава 11. Интерлюдия - О знакомстве со стальным за

Глава 11. Интерлюдия - О знакомстве со стальным законом.

Утро было прекрасным. Проснулся. Умылся. Хотел позавтракать и покинуть дивный городок, но вчерашняя фраза констебля не оставляла меня. Я знал, что утром он придёт, но что он именно хотел, не мог себе представить.

Тогда-то и началась эта неприятная история. Рябой верзила, с момента подачи яичницы и стакана сидра, появился в таверне, и всю трапезу не спускавший с меня угрюмого взгляда, встал и подошел к стойке. Двое его дружков встали шагах в двух позади.

– Ну, пошли с нами, шпана терийская! – гаркнул рябой, подходя ко мне вплотную. – Нам тута, такие как ты, ни к чему. Это порядочный городок.

Я спокойно доел свой завтрак, взял свою кружку и отодвинулся. Взглянул на трактирщика, но тот отвел глаза. Он и не думал защищать меня, после вчерашних слов констебля, то и подавно. Да и кому сейчас нужны проблемы? Особенно в такое неспокойное время для них. В глазах трактирщика было сострадание к малышу и переживание за меня, но ему еще всю жизнь жить здесь, а я мимоходом.
– Что ни териец, то ворюга, то убийца, – продолжал грубый незнакомец, от которого несло пивом, чесноком и злобой.

– Слышь, что говорю, ребятня?

– Не слышит он, уши-то детской колыбельной забил, – промямлил один из тех, что стояли позади.

Второй захохотал.

– Плати и ступай с нами к констеблю, – рявкнул вожак этой троицы.

Только теперь я взглянул на него.

– Завтрак закончу. Сидр допью.

– Мы те подмогнем, – прошипел дылда.

Он выбил у меня кружку и, одновременно схватив одной рукой плечо, впился пальцами другой в ремень, пересекающий наискось мою грудь. Один из стоявших позади их вожака размахнулся, собираясь ударить. Я был спокоен. Сжавшийся, собранный, чуткий. Я выбил рябого из равновесия, развернувшись на месте. Мечи трех товарищей свистнули в ножнах и коротко блеснули в утреннем свежем свете. Началась бы кутерьма, но тогда я не был сторонником грубой силы. Дело не дошло до крика и ора, и из гостей никто даже не успел сообразить, что нужно кинуться к выходу. Хотя и глухо шмякнулась об пол глиняная посуда, других резких разрушительных звуков не последовало. Трактирщик было проглотил камень, губы у него тряслись. Он глядел на упавшие с глухим грохотом обездвиженные тела. Рябой, вцепившись пальцами в край стойки, медленно оседал, исчезал в своем помутненном сознании, будто тонул. Один не двигался, второй извивался и дергался, но со временем перестал. В воздухе дрожала, ввинчиваясь в мозг, тонкая, истошная мелодия природной тишины, покрытая загадками. Страх, как холодная высохшая грязь, облепил лица, заткнул глотки. Трактирщик затрясся, хватил воздуха, и, собравшись с мыслями спросил:

– Три простых еле заметных прикосновения к плечу?

– Не переживай. Они живи, но обездвижены.

– Но как?

– Пережитки общения с Догматами.

Никто не шевелился. Малыш выпрямился. Правую руку выставил в сторону лежащих на полу тел и начертил в воздухе сложный знак. Сверкнули набивки, которыми были густо покрыты длинные, по самые локти, манжеты кожаной куртки. Народ моментально отступил, заслоняя лица предплечьями. Кто-то из гостей вскочил, другой помчался к двери.

– Я их заберу и увезу к констеблю. Есть желающие показать, где его рабочее место?
Какой-то старичок с соломенной шляпой пробормотал.

– Этих куды дивать будешь? На чем повезешь?

– Они же не пешком пришли? – я обратился к нему, - Надеюсь, какой-то транспорт у них есть. Электробайки? Лошади? Электроскутеры?

– Ха-ха-ха, - усмехнулся старичок, - Это ж тебе не Веленград. Здесь бы сивую кобылу найти. Это тебе прекрасно будет. А ты тот юнец, что с котом бессмертным путешествует?

Я улыбнулся чисто и искренне, но ничего не ответил.

– Я тебе помогу, внучек. У меня тут повозка. Можо тут этих сгрузить и довезти до констебля, - предложил милый добрый старичок.

Спустя час мы сбросили троих у входа участка констебля, который был и домом, и рабочим местом ему. Я поблагодарил добродушного старичка, а он пожелал мне удачи и не ввязывать в такие передряги.

Широкоплечий констебль почесал подбородок и задумался. Он не был трусом и суеверным, но такая перспектива, что развернулась перед ним, нисколечко не прельщала ему. Наконец он решился.

– Юнец, это ты так их вырубил?

Малыш ростом полтора метра в припрыжке, и то на высокой платформе посмотрел на него.

– Я просто похлопал им по плечу. Вы хотели со мной поговорить по делу Мортис. Можно поинтересоваться? О чем?

Он почесал голову.

– Эм… Можешь помочь затащить этих амбалов в дом. А после поговорим.

– Да.

Спустя некоторое время я сидел перед констеблем.

– Я много слышал историй о вас, молодой человек, но сегодня вы меня явно удивили. А где ваши спутники?

– Я к сожалению, не смогу ответить на этот вопрос в полной мере. Да и полагаю, речь идет не о них.

Констебль задумался, не зная, с каких слов начать.

– Тут такое дело. Я слышал, как вы можете прекрасно держать слово. И защищать угнетенных от гнусных частей общества. Как вы выучили писания стального закона за один день. Как вы защищали, говоря прелестными стихами, что вам после стоя аплодировали. Как вы...

– Думаю, вы слышали много глупостей, - отмахнулся малыш и пошел к столу с чайной утварью, - Этот мир полон слухов и различных баек. Вы можете поверить, что маленький мальчик, путешествующий с котом, может так прекрасно изъясняться, а тем более, кого-то защищать? Я думаю это абсурдно.

Констебль тяжело вздохнул. В его глазах таилась, какая-та горесть.

– Я возможно и ошибся. Но суть дела не отменяет. Вам удалось вырубить моих подчинённых.

Я мило улыбнулся.

– Скоро приезжает выездной судья. В его интересах, просто приехать, прочитать какую-то мораль местному населению. Напомнить о тетсистой церкви и слове Тетуса, - я посмотрел на него, и вновь почуял замешательство внутри констебля, - Но ни в коем случае, выслушивать историю про ребенка, уложившего трех сильных мужей. Это довольно таки абсурдно. К тому же еще, у вас есть проблема с делом Шведа, и его жены Мортис.

– Суть дела в том, что не в правилах моих отдавать невиновных под суд, - четко выразился констебль сквозь недурное замешательство, навалившихся дел, - Молва про тебя и кота порождает такие слухи, что маловероятно, но едва, ухватившись, начинаешь верить.

– Так в чем суть? Вы хотите, чтобы я вам в чем-то подсобил? Если хотите, чтобы я помог вам в разгадки дела – то это точно не ко мне. А кота, как видите, нет со мной сейчас. Иль вы хотите предложить быть мне палачом на суде, куда придут десятки людей? Нет, увольте-с. Это не ко мне.

Констебль был ошеломлен.

– Дай мне хотя бы начать беседу.

– Не возражаю.

– Я – человек справедливый. Прикапываться этим троим не буду. Я так понимаю, ты здесь проездом.

Я в ответ кивнул головой.

– Как звать-то? Мне воще-то все равно как, спрашиваю для облегчения беседы, а не из любопытства.

– Малыш.

– Малыш, так Малыш. Имени из тебя видать не вытяну. Ну пусть будет так. Знаешь что, Малыш? Возвращаясь к нашим баранам. Есть очень серьезное дело. Это не то, что пару-другую дебоширов вырубить, - он сделал паузу, посматривая на выход, - Я не верю, что Шведа убила Мортис.

– И, че? – спокойно сказал малыш. Он сидел неподвижно, положив руки на колени.

– Как че? – удивился констебль, вздохнул, - Ну, времена. Ну и паршивые же пошли времена! Ты же тот самый малыш из Терии, который спас девушек из плена разбойников. В наше время доблестных людей осталось мало, да и особенно смелых. О вас ходят хорошие слухи, не только о приключениях, но и о хороших мыслях, и решению некоторых древних головоломок.

– Забавное мышление. Мне по нраву Ваши лестные слова, но повторюсь. Если хотите, чтобы я помог вам в разгадки дела – то это точно не ко мне. А кота, как видите, нет со мной сейчас. А ли, являюсь ли тем малышок, о котором говорите?

Малыш внезапно прервался и вслушался в немую пустоту открытого окна.
 
– А давно у Вас в городке пропало пение птиц? – озадачено спросил малыш констебля.

– Какое пение птиц? – удивлено спросил констебль, - они всегда пели.

Оба замолчали и никогда такой глубокой тишины они не встречали. Только ветер временами гонял листву и игрался с кронами деревьев.

– Ну, и времена, все-таки настали, - снова затянул констебль, - Тебе пиво пить дозволено? Сырой водицей не рекомендовал бы наслаждаться.

– Знаю. Некипячёная вода к добру не приводит. Если найдется квас, или же что-то подобное, то не откажусь и выслушаю тебя.

– Вполне! А ты дерзок, малыш. Квас, конечно же, имеется. Садись поближе.

Констебль сходил в соседнюю комнату и вернулся с кувшином и полным стаканом для малыша. Квас был холодным и пенистым.

– Чего уж там, - снова затянул констебль, прихлебывая из кружки, - Всякого нынче развелось. В северных землях, поговаривают, нечисть кишма кишит, а еще пошли слухи о живом стальном трибунале. По лесам раньше волки выли, а нынче, понимаешь, странные вещи стали происходить – живность из леса исчезает. Всякие бандиты, да беглые солдаты, куда ни плюнь – какая-нибудь зараза.

– Но не могли они перебить всех птиц в округе, - вновь перебил малыш, - Так как давно пропало оно?

– Да откуда мне знать, - он призадумался, - Перебиваешь, как хворь, о каких раньше никто и слыхом не слыхивал. И так в мире всякой гадости полно. Ну и тут еще вот это дело для комплекта с Мортис, Шведом и их сыном. Прям, волосы дыбом встают.

Констебль толкнул свиток по столу.

– Кхм… Неудивительно. Так коту уже сколь лет-то, да и путешествует по миру – самое удивительное создание во вселенной. Это, констебль, имперское обращение? – поднял голову Малыш, – Подробности раннего прибытия выездного судьи знаете?
Констебль откинулся на спинку стула, сплел пальцы на животе.

– Подробности, говоришь? А как же, знаю. Не то чтоб из первых рук, но источники надежные.

– Вот тут-то дело начинает удивлять.

– Это мне и надо, – констебль отхлебнул чего-то, понизил голос, – Слушай. Мортис появилась в наших краях не так давно, как зим восемь назад, и показала на что способна. А способна она была на многое. Мы надеялись, что со временем это пройдет, ан нет, не угомонилась эта женщина. Исцелениями занималась, помогала с организациями праздников. Ни просто так, а аж подымала народ на активные действия. Вскоре жители начали привыкать к этому. Швед в после первого или второго года прильнул к ней. Работящий мужик был, а она давала возможность людям излечиться от некоторых недугов. Она даже научила людей смотреть на мир под другим углом. Суеверия и народные средства из обихода не ушли на века, но на них не смотрели теперь, как на какие-то дьявольские очерки. А тут недавно, находят мертвым Шведа на берегу речушки и рядом с ней рыдающую Мортис, молящую о помощи. Как думаешь, народ на это реагирует? Они вмиг забывают о том, как она помогла каждому из них. И слово народа едино выдвигает свое правосудие без разбирательств. А служитель тетсиской церкви рад данному событию. Наконец-то его слово станет сильным. И тот час он доносит об этом кому-то из своих главных, хоть и противоречит норме поведения. О делах мирных граждан должен докладывать я, а не он. Хотя это не главное. Мне не нравится то, что не дают времени разобраться в делах и доказать обратное. А еще, что нет никаких зацепок или свидетелей, чтобы доказать обратное.

Я вновь увидел в его глазах, какую-ту горесть. Не мог понять в тот момент, что с ним происходит. Обычно такие властные люди пытаются показать свою силу, в момент, когда их перепрыгнули и сделали что-то за их спиной. Но тут дело было в другом. Это я сейчас понимаю, что время каждую секунду затягивает в свою бесконечную воронку. Хотим мы этого или нет. Ничего не происходит без последствий. Любое действие имеет продолжение. Любая встреча может стать судьбой. Рано или поздно к этому приходят все. Но, как правило, мы уделяем внимание нашим перемещениям в пространстве, нежели самому фактору времени, которое не постоянно и необратимо для нас. Эх, знать бы это раньше. Как бы сейчас сложилась жизнь? В тот момент не мог объяснить всего, но именно это меня и остановило, и перебил констебля.

– Рассказы, рассказами. Но факты всегда говорят правду. Давай для начала взглянем на место, где нашли Шведа и Мортис. А лучше, давай взглянем на тело.