У синего моря за серыми скалами часть12

глава 12 «ВОРОБЬЁВЫ ГОРЫ» (продолжение)
КЛЯТВА

    Как и большинство советских пьес для детей, «Воробьёвы горы» повествовала о детстве, дружбе и взаимопомощи. Мы играли искренне и как бы прожили жизнь своих героев на сцене. Я всем сердцем любил всех. Представить, что с окончанием спектакля мы разойдемся в разные стороны, было невозможно. Я искренне считал, что так же думают все остальные. И тогда родилась романтическая идея: создать коллектив «Дружба», дать клятву верности и впредь никогда не расставаться. Поделился идеей с мамой, она со мной согласилась. (Надо признаться, что родители поддерживали меня почти всегда, даже тогда, когда, может быть, этого делать и не стоило бы. После моего решения бросить один институт и заново поступить в другой, они прислали телеграмму: «Сынок, мы с тобой».)
   
    Клятва коллектива «Дружба» принималась в торжественной обстановке. Каждый из нас зачитывал её перед бюстом Сталина, стоявшим в репетиционной комнате, расписывался и получал экземпляр текста, написанный на оборотной стороне сталинского портрета. Тексты на портретах не сохранились, но перебирая свои старые бумаги, я совершенно случайно обнаружил (или, говоря высоким штилем, обрёл) подлинник самой Клятвы — она уцелела, прилипнув к одной из школьных грамот.
    
На верхнем фото наша клятва, 1950 г. Подписали: Левитская З. К., Плахов Владимир, Сергей Сухоруков, Юля Семёнова, Эля Малоросиянова, Муза Попова, Инна Клейн, Лена Трушкова, Аркадий Арш, Альфред Корнилов, Таня Акулова, Андрюша Варпаховский, Юра Попов, Володя Бланков, Виктор Фролов, Стасик Скорбященский, Лена Скорбященская, Галя Сварика, Борис Давыдов.


    Я заново перечитал текст. Наивно? Быть может. Зато абсолютно искренне! И как же в тот момент хотелось узнать про жизнь каждого из своих друзей! Знаю, что Плахов жил и умер в Магадане; Сухоруков Сережа был парторгом одного крупного предприятия в Петербурге, умер года два назад; Юля Семенова и по сей день живёт в Москве, с её семьей у нас сложились особо дружеские и близкие отношения... С Юлей нам ещё раз довелось сыграть вместе в небольшой пьесе Юрия Никулина «Белый ангел»: я — снова юноша-негр, она — белая девушка, снова Анжела.
    
    С Аликом Корниловым и Володей Бланковым, моим соседом по парте и близким другом, мы поначалу переписывались, а потом, как водится, за своими делами и проблемами переписка постепенно прекратилась. А жаль... Таня Акулова стала врачом, была в Москве одним из крупнейших специалистов по болезням лёгких, но когда я разыскал её адрес и совсем уж собрался выйти на связь, ушла... Опоздал. Эля Малороссиянова — совершенно славная девочка, меня называла «братишка Аркаша», а я её — «сестрёнка Эленька», но и о ней, и о Лене Трушковой, да и младших Скорбященских ничего не известно. Грустная нотка из воспоминаний прожитой жизни...