Вот живёшь себе, живёшь...

             Второй день она была под впечатлением истории этой женщины, которая позвонила ей в одиннадцатом часу ночи. Позвонила, и тут же приехала. Приехала не одна, а со своими друзьями, у одной у неё не хватило бы смелости ехать ночью к гадалке, да и впустила ли бы она её к себе в такое позднее время?
Гадалка... Усмехнулась, облизнула пересохшие вдруг губы и уставилась в одну точку. Она смотрела на маленькую иконку в уголке комнаты и думала, что зря её так называют, не гадалка она, скорее, психолог поневоле, чем предсказательница судеб. Вот позвонила ей эта несчастная, что повеситься хочет, что силушки нет терпеть боль свою сердечную, и она не смогла ей отказать. Ведь, если вдруг наложит эта незнакомка на себя руки, то и её вина в этом будет. Не обратилась она к ней, если бы не услышала из её уст просьбу о помощи, тогда другое дело, вроде, как уже и соучастница...
Странная штука жизнь... Вот живёшь себе, живёшь, и непонятно каким образом переходишь на другой путь, и уже идёшь другой дорогой: то ли своей жизнью живёшь, то ли чужую продолжаешь.
Пришли они к ней всей толпой, но в дом зашла только Татьяна, она не плакала, как того ожидалось, не жаловалась на свою судьбу, а уставилась на неё своими сухими, горячими глазами и ждала. Чего ждала? Может, наводящего вопроса, а может и чуда? Вдруг, ей сейчас помогут, за одну минуту разведёт беду руками, и всё будет по-старому: её Коленька снова будет с ней, а она, да она для него горы свернёт!
А ведь такая и свернёт, думала Нина. Крепкая, здоровая, где-то метр восемьдесят будет в ней росту, не менее, а глаза тёмные, так и горят на бледном лице. Такая на всё способна ради своего любимого.
Да ведь так и оказалось. Вытащила она его "со дна ямы", обогрела, приютила, помогла документы выправить, и ненужна стала.
Два года тихой любви, надежд на долгое счастье.. И всё закончилось, оборвалось с последним СМС, в котором и было-то всего несколько слов - "У меня другая женщина". Руки её задрожали, телефон выскользнул из ослабевших пальцев, упал на пол, но не разбился; она подняла его и машинально сунув в карман, выскочила на улицу... И закричала... Тогда было примерно столько же времени, как и когда они приехали к ней, только двумя днями раньше. Долго они собирались к ней... Приближалась полночь. В небе ярко горели звёзды и светила полная луна, и ничего не предвещало конца света. Но ей казалось, что жизнь закончилась, вот так - в одно мгновение. Её уже нет. Она не живёт в этом мире, но ещё какая-то её частица бродит в своих воспоминаниях. Как ни странно, она помнит, что у неё трое детей, в доме, купленном на материнский капитал, что где-то есть её бывший муж, который никак не хочет от неё отлепиться и так и мельтешит под ногами, хотя они давно не живут вместе.
Любила ли она бывшего мужа? На это она может точно сказать, - нет. Она его не любила. Она сбежала к нему от постоянных домогательств отчима. Как слепы бывают женщины, когда приводят в дом нового мужчину, имея в семье взрослую дочь. Сбежала к первому попавшемуся, запятнав честное имя матери, которая так и не примирилась с её поступком. Мать ничего не знала о поползновениях мужа, Татьяна не преминула бы сказать ей об этом, если бы произошло страшное, но как объяснить приставания, прикрытые заботой о неродной дочери? Сбежать-то она сбежала, а вот близости с Николаем она не хотела. Она помнит, как притаившись в уголке его спальни, сидела в ту первую ночь на стареньком, скрипучем стульчике, кутаясь в одеяло и всё смотрела на него умоляющими глазами - не трогать её... Но он взял её силой. И она покорилась своей судьбе. За четырнадцать лет их совместной жизни было всякое: пил, бил, не работал... А она терпела. И всё же она не выдержала и после рождения третьего ребёнка разошлась с мужем. Тут и появился Николай. Познакомились они после его возвращения из мест лишения свободы. Он говорил, что его оклеветали и понёс незаслуженное наказание, а она, конечто же, ему верила, ведь она полюбила первый раз в жизни, так как же могла не верить ему, такому родному и беззащитному, так нуждавшемуся в её помощи? Она помогала ему деньгами и заботилась о нём. Ведь она была его невестой. Он же не побоялся сделать ей предложение, зная, что у неё на руках трое несовершеннолетних детей. Но ведь верно говорят, что от слов до дела очень далеко.
Кому предназначен был её крик в эту безлюдную ночь? Ему? Вселенной? Или это нужно было ей самой? Выдохнуть! Вытолкнуть из себя ту невыносимую боль из своего бедного сердце. Она смотрела на голые ветви деревьев, как бы ощупывая их, проверяя на прочность, неосознанно подыскивая ту, которая покрепче, понадёжней, чтобы смогла выдержать её бренное тело. Но в это время зазвонил телефон и она машинально достала его из кармана курточки и так же машинально ответила на звонок, а услышав голос подруги, обмякла, опустилась на взявшуюся изморозью траву и заплакала.
Так они и попали к ней...